А потом мы сможем спокойно заняться восстановлением всех ваших усадеб в Приморье, - с мечтательно довольным видом буквально промурлыкал он. - И нам никогда больше не придётся клянчить в каком-то занюханном банчке наш законный миллион, который нам какие-то ср…ые ростовщики никак не хотели отдавать.
Прежде чем к кому-либо идти, мы должны сами стать миллионерами. Тогда и разговор с нами будет иным, не то, что сейчас. Зайдите завтра, зайдите попозже, зайдите в конце месяца. Управляющий сегодня занят, сможет принять вас только в конце недели, а то и вообще в следующем году.
Судя по проскользнувшим в голосе злым интонациям, вдруг прорезавшимся у барона, он уже не раз видимо имел возможность убедиться в том, что так оно на самом деле и есть. Причём, по всему было видно, совсем в недалёком прошлом, судя по его, крайне вдруг ставшему раздражённым виду.
А почему месяц? - тупо переспросил Сидор. Напор старого барона его окончательно дезориентировал.
- Элементарно, барон, - словно птица Феникс, мгновенно воспрял духом фон Дюкс.
По моим расчётам, глядя на нас, таможне понадобится ровно один месяц, чтобы понять, сколько они теряют. Точнее, сколько кто-то, точнее барон де Вехтор, вместо них зарабатывает. И, как только поймут, они тут же перекроют нам лазейку. Но месяц, гарантированный месяц торговли у нас точно будет.
Поверьте, барон, я эту публику знаю. До них очень быстро дойдёт что происходит, и они немедленно снимут свой дурацкий запрет на торговлю с Левобережьем. И нефтью в первую очередь.
Но пока они раскачаются, у нас есть ровно тридцать дней чтобы заработать свой первый миллион. Потом у нас появится масса конкурентов, - уныло заметил Советник, - которые мгновенно собьют наши монопольные цены. И станет гораздо тяжелей.
Конкуренты уже зашевелились. Как только через перевал прошёл наш самый первый обоз, тот, который вы потом оставили на меня, тут же среди таможенников пошли подспудные разговоры, что необходима немедленная отмена запретительных налогов на торговлю нефтью. А сегодня вы опять прошли через таможню с нефтью. И опять без какого-либо платежа! Всё! Счёт пошёл на дни, если не на часы. Поэтому, надо торопиться.
К сожалению, из-за нашей неготовности, мы потеряли слишком много времени. Да ещё это, совершенно не нужное нам освобождение всяких…, - Советник недовольно покосился в сторону навострившего ушки атамана. - Так что, у нас осталось ровно тридцать дней, в течение которых мы можем заработать такие шальные деньги. Но для этого нам надо в сутки продавать не менее трёхсот пятидесяти бочек с нефтью.
Но теперь, после вашего сегодняшнего триумфального появления, когда все увидели что все мои обещания - это реальность, мы это уже можем. Самое главное - у нас есть бочки. Я к вашему приезду подготовился…
Барон Ивар повернулся в сторону долины, откуда они только что пришли, и ткнул в ту сторону пальцем.
Помнишь тот здоровущий штабель с краю прохода, прикрытый брезентом. Это первая партия пустых бочек, идущая с нашего литейного завода. Через два дня будет ещё одна тысяча. И в течении следующих двух недель мы получим все потребные десять тысяч бочек. Дело лишь за тобой.
Как часто ты можешь обернуться на промыслы и обратно?
- Как? - Сидор с озадаченно задумчивым видом смотрел на нервного, взъерошенного Советника. - Ну-у-у, - задумчиво протянул он. - Если поднапрячься и прикупить ещё лошадушек, заказать подвод, благо я теперь знаю где и у кого, то, пожалуй, что и за три дня можно! Но чаще, как, ни старайся не выйдет. Я просто не успею туда, обратно обернуться. Но раз в три дня обоз провести можно, это точно.
Хотя, - вдруг задумался он, - если поставить своего человечка на месте, чтобы он там постоянно сидел и заливал бочки, то можно оборачиваться и чаще. Но где же его взять, того человечка. А надежда на местных - слабая. Ленивые больно, подведут.
И каждый обоз должен быть не менее чем на полторы сотни подвод, - категоричным тоном уточнил Советник, - чтобы за раз гарантировано было не менее шестисот двухсотлитровых бочек. Иначе мы никак не заработаем даже миллион.
Лошадей покупать не надо, лошади будут, - Советник, заложив руки за спину, с деловым видом заходил перед Сидором из стороны в сторону. - Ребята с заводов на днях должны будут подогнать пару табунов наших собственных тяжеловозов.
Забывшись, Советник уже перестал разбирать, где, чьи лошади, свалив всё в одну кучу.
- Оттуда же, с заводов, и подводы скоро будут, - деловито уточнил он. - На это тоже не стоит тратиться. Экономика должна быть экономной.
Так что, господин Сидор, когда со следующим обозом вы вернётесь сюда в долину, вас уже будут ждать и новые лошади, и бочки, и телеги. Останется их только перегнать на промыслы и доставить потом обратно, с грузом. И миллион у нас в кармане.
Людей нет! - барон Ивар с тоской в глазах посмотрел на одинокого егеря, который как раз в это время катил куда-то мимо них полную бочку с нефтью.
- Да, энтузазизьм у вас тут бьёт ключом, - усмехнулся Сидор, заметив тоскливый взгляд барона.
- Толку то, - хмуро бросил Советник. - Я уже из города всех кого мог вызвал, а людей всё равно мало. Что делать? - Советник с сожалением пожал плечами. - Единственная затычка, которую никак не обойти. Единственным чем спасаюсь - покупатели сами будут проводить погрузку, разгрузку. А это не дело, - барон Ивар внимательно посмотрел прямо в глаза Сидору. - Это опасно. Могут и спалить. Тогда нам миллиона точно не собрать. Как бы самим приплатить не пришлось: и за срыв поставок, и за пожар на территориях, прилегающих к таможне. Тут с этим строго.
И уж будь уверен, - угрюмо заметил он. - Без внимания нас не оставят. И так уже практически не спим. Предотвратили три попытки поджога. Хорошо, что никто не знает, что бочки пустые. Были бы полные - так бы полыхнуло!
- Конкуренты? - Сидор бросил на старого Советника настороженно недоверчивый взгляд. - Откуда? Никто же нефтью здесь не торгует. Кроме нас, как оказывается.
- Никто не торгует, - согласился старый барон. - Но кто-то хочет, чтобы и дальше никто ею не торговал, - Советник с кривой, злой ухмылкой бросил косой взгляд куда-то в сторону. - Не один, видать, я тут такой умный.
Как только пошёл слух, что барон Сидор де Вехтор продаёт сырую нефть из-за перевала, так поджоги сразу и начались. Собственно поэтому мне и пришлось быстренько продать всё что было.
Не один я выходит, просчитал, сколько денег может принести торговля сырой нефтью.
И пока тебя не было, никто особо и не дёргался, потому как не видели такой возможности. А вот теперь…, - Советник с досадой поморщился. - Тут-то у нас и появятся, "конкуренты", - буквально выплюнул из себя он бранное слово.
Нужна охрана, - в упор посмотрел он на Сидора, - нужны надёжные люди. Людей нет. Всех, кого мог, я с города снял.
На ящеров тоже надежда плохая. У них своих дел полно, я узнавал. Амазонки, соплюшки, что здесь тебя ждали, - Советник брезгливо поморщился, - практически все разбежались, как только наслушались разговоров о порядках на торговых трассах по ту сторону хребта.
Вдруг замолчав, Советник с нехорошим, весёлым интересом уставился на стоящего неподалёку с совершенно невинным видом атамана, с демонстративным задумчиво отрешённым видом считающего ворон на ёлках.
- Во! - совершенно бесшабашно ткнул он в сторону атамана указательным пальцем. - Этого берём.
Ну что, атаман! - громко крикнул Советник, с каким-то ехидным, заговорщицким видом насмешливо глядя на него. - Хватит стоять и делать вид, что ничего не слышишь. Говори! Пойдёшь со своей бандой к нам работать? За долю! Много не обещаем, но денег заработаешь поболе, чем на своей торговле в Приморье. Если, правда, не спалят нас всех здесь до того, - хмыкнул он негромко себе под нос. - Но это зависеть будет уже от тебя.
- Ну, - атаман, мгновенно обернувшись к ним, с заговорщицким видом почесал затылок. - Если предложение будет хорошим, то почему бы и не поработать.
- Стоп-стоп-стоп, - остановил разошедшегося Советника Сидор. - Не так быстро. Я ещё не успел толком ничего понять, а ты уже всё за меня решил. Даже атаман готов впрягаться, - недовольно проворчал он. - Такое даже в моих продвинутых мозгах сразу не укладывается.
А ты что лыбишься. Неужели ему поверил? - с оттенком лёгкого недоверия Сидор неверяще смотрел на довольно улыбающегося атамана.
Подойдя поближе, атаман, чуть прищурив глаз, с хитринкой, весело подмигнул Сидору.
- Ты не был здесь эту пару недель Сидор, - тихо проговорил он. - И ты много чего не знаешь.
Ты видел когда-нибудь жор рыбы на реке?
Так вот, эта твоя нефть - тот самый жор! И мы с ребятами собираемся поиметь с этого всё что возможно. И ты нам в этом поможешь.
С хитрой ухмылкой атаман ткнул прямо в грудь Сидора своим толстым, железным пальцем.
Почесав занывшую от тычка грудь, Сидор задумчиво смотрел на довольно ухмыляющихся Советника с незаметно подошедшим Ваном и лыбящегося, довольного атамана.
- Ну что ж, - пожал он плечами. - Давайте попробуем. В конце концов, кроме времени мы ничего не теряем. Глядишь, чего и получится…
Жор.*
Следующий месяц Сидор запомнил плохо, если он вообще что запомнил, настолько всё было выматывающе однообразно. Когда уже после первой недели все проходящие дни слились в одну сплошную череду какого-то неостановимого, постоянного, монотонного движения. Порой, даже в редкие, выпадавшие иногда минуты отдыха, когда его за какой-то мелкой надобностью останавливали на таможне, дёргая посмотреть или подписать документы, ему продолжало казаться, что он куда-то неостановимо движется, и его тело всё также продолжало как бы равномерно покачиваться в седле. Как моряк, проведший много времени в открытом море, появляется на берегу, и потом долго никак не может приспособиться к тому, что земля у него под ногами не качается, так и тело его, казалось, ему теперь постоянно покачивалось в невидимом такте неостановимого, монотонного движения.
Не спасало даже то, что он бросил навязанного ему рыцарского жеребца и снова пересел на свой броневик, решив, что шли бы все эти советчики лесом, а ему его седалище дороже.
Под конец месяца он просто перестал даже понимать, куда и с какой целью он движется. Постоянный, хронический недосып, вызванный тем, что он не прекращал работу ни днём, ни ночью, привёл к тому, что последние несколько недель он практически спал всё время.
Первоначальное их предположение, что достаточно будет проходить перевал раз в три дня с обозом из полутора сотен телег, практически сразу же сменилось ежедневным, мгновенно превратившись из нормальной работы в монотонный, изматывающий своим однообразием труд.
Утром, по быстрому сдав обоз с нефтью приёмочной группе с этой, Левобережной стороны перевала, он тут же становился во главе другого. И, молча, устало покачиваясь сначала в седле, а потом и в специально устроенном ему внутри броневика гамаке, быстро двигался с пустыми бочками обратно на нефтепромыслы.
Бессрочный проездной документ, полученный им ещё в первое своё появление на таможне, с правом на беспошлинный проезд, так и действовал с тех пор безотказно, а таможенники уже после первой недели регулярных проходов перестали обращать на него внимание, махнув на барона де Вехтор рукой. Поэтому ему оставалось только ставить свою подпись в дежурном журнале, где отмечались все проходящие через таможню грузы, а потом и это перестали с него требовать, просто со слов сами, отмечая его очередные проходы. Уж очень неудобное время выходило у того для появления на перевале.
Когда первый раз Сидор привёл свой караван глубокой ночью, он поднял на ноги спокойно спящих таможенников, устроив им просто грандиозный скандал с требованием немедленного прохода. На другой день история повторилась. На третью ночь она повторилась опять.
Кончилось тем, что таможенники просто махнули на непоседливого барона рукой, перестав обращать внимание на то, когда, как и с чем пересекает тот границу с караваном за своей спиной. Всё одно с баронов де Вехтор таможне не перепадало ничего.
После чего всё покатилось по накатанной. Никто де Вехтора больше не останавливал, не задерживая даже на пустячные, бюрократические процедуры, и впоследствии именно это время отложилось в памяти его странным чувством постоянного, неостановимого движения, которое, казалось, уже никогда не кончится.
Сегодня он проснулся сам.
С сего дня ему никуда не надо было спешить. Всё кончилось. Кончилось ещё несколько дней назад, когда на таможне мстительно скалящийся прямо ему в лицо какой-то наглый таможенник, которого он почему-то панибратски называл Семён, хотя совершенно не мог вспомнить когда и как они успели познакомиться, прокричал в лицо ему что-то весёлое.
И этот, нагло скалящийся прямо ему в лицо таможенник, с ханжеским сожалением на лице, объявил ему, что с этого дня ограничения на нефть снимаются. Мол, в Главной конторе им объявили о прекращении действия запретительных пошлин на ряд товаров для Левобережья, в который ранее попала и сырая нефть вместе с продуктами её переработки, и теперь он лично пришёл встретить его, чтобы сообщить столь важную для барона весть.
И что ещё ему запомнилось, так это его полнейшее равнодушие на это сообщение, что вызвало жуткое расстройство этого странного, непонятного таможенника, ясно отразившееся у того на лице. Усталость, смертельная усталость, поселившаяся в его теле и давно уже ставшая привычной, не дала ему тогда возможности понять что же такого радостного было для таможенника в этой новости. И только сейчас, когда он смог элементарно выспаться, Сидору стала понятна показавшаяся тогда странной реакция таможенника.
Произошло то, о чём с самого начала предупреждал Советник - таможня Басанрогского Рога сняла свои запреты.
Видимо столь наглое, безцеремонное проведение бароном де Вехтор собственных товаров через таможню так всех достало, что таможенникам доставило истинную радость сообщить тому, что с этого дня его сумасшедшие прибыли резко пошли вниз.
Скрипнувшая тихо дверь вывела его из состояния лёгкой, сладостной расслабленности и приятных воспоминаний.
- Ну! - весёлый голос его Советника, которого он только что вспоминал, окончательно развеял лёгкую сонливость, ещё остававшуюся в его теле. - Наконец-то проснулся, господин барон?
Ну и горазд же ты спать! - весело заметил он, проходя в комнату.
Взяв за спинку стоящий возле стола стул, он аккуратно поставил его возле кровати Сидора, как будто боясь потревожить больного.
- Двое суток без просыпу! - с весёлой ухмылкой заметил он. - Как свалился в койку, так только сейчас глаза продрал.
Мы уж тебя пасли, пасли. И только сейчас ребята сообщили, что ты вроде бы как зашевелился.
Впрочем, твоего личного присутствия в конторе и не требовалось, - усмехнувшись добавил он, постаравшись тут же успокоить и так равнодушно смотрящего на него Сидора. - После того, как на таможне отменили пошлины на сырую нефть, цены рухнули и мы лишились всех клиентов. Все, кто покупал раньше нефть у нас, кто ещё пару недель назад буквально боготворил барона де Вехтор и дрался за место в очереди на поставки, теперь плюнули на нас и ринулись торговать без посредников.
Советник с довольной физиономией ткнул себя в грудь большим пальцем левой руки.
Но посредники и сами не против немного передохнуть, - с лучащимися от удовольствия глазами он весело подмигнул Сидору.
Ты хоть имеешь представление сколько мы за эти полтора месяца заработали?
О! - равнодушно зевнул Сидор. - Господин Советник ошибся. Значит это был всё-таки не месяц, а полтора!
Ты же, мерзавец, говорил, что они должны среагировать за месяц, - устало зевнув, попенял он Советнику, снова сладостно потянувшись в кровати.
А они и среагировали за месяц, - усмехнулся Советник. - Точь в точь, как я рассчитал.
Это другие, те, кто у нас назаказывал и проплатил нефть вперёд, не успели среагировать. Вот им-то мы ещё десять дней после отмены пошлин и впаривали сырую нефть по старым ценам.
Как они ругались! - Советник с искренним восхищением в голосе поцокал языком. - Но! Договор есть договор. Деньги уплачены, уплачены вперёд. И пока мы все договора не выполнили, цену не поменяли.
Мой вам совет господин барон, - усмехнулся он, глядя на продолжающего зевать и лениво валяться в кровати Сидора. - Никогда не платите вперёд. Даже если всё ясно как белый день - никогда не плати вперёд. А то вот будешь также как они, локти потом кусать. Цена упала, а товар приходится брать по старой цене. Проплачено! - насмешливо развёл он руками.
Так ты хочешь узнать, сколько мы заработали? - требовательно потеребил он Сидора.
Усмехнувшись, Сидор с деланным безразличием пожал плечами.
- Я так устал, что мне всё равно, - хмыкнул он. - Ну, думаю, что много. Думаю, нельзя заработать мало, работая так, как работали мы весь прошедший месяц.
Ладно, - усмехнулся он, видя что Советник от нетерпения аж заёрзал на своём стуле, - так уж и быть. Говори сколько!
Надувшись от гордости, Советник с видом победителя гордо провещал.
- Три! Даже больше - три с половиной! Но половина уйдёт атаману, ящерам, другим помощникам, на зарплаты и на прочее разное. А нам останется только три!
Всего лишь три миллиона золотых!
Всего! Лишь! Три! Миллиона! Золотых!
- Кошмар! - Сидор неверяще покачал головой. - Три миллиона за месяц. Ты ничего не путаешь?
- Не за месяц, а за полтора, - с довольным видом уточнил Советник. - За месяц мы заработали только два миллиона. Остальные полтора добрали за оставшиеся две недели.
- Ну, всё? - равнодушно отозвался Сидор. - Теперь-то я могу хотя бы съездить домой к жене, поинтересоваться как там у моих дела? Или опять надо куда-то тащиться с очередным обозом?
Сил на большее у него сейчас просто не осталось. Изматывающая гонка последнего месяца буквально вымотала его до такой степени, что даже озвученная Советником с гордостью чудовищно большая сумма их последних заработков не вызвала в его душе ни малейшего отклика.
Откинувшись на подушку и заложив руки за голову, он уставился в потолок.
- И-эх, - протянул он тихо с мечтательным выражением лица. - Наконец-то дом в городе отстроим, а то надоело уже в землянке ютиться.
Машка с Корнеем себе избу нормальную в Берлоге давно справили, а мы с Беллой, да с профессором так и ютимся в землянке.
Даже у Димона в Долине есть шикарно обустроенная пещера, а у нас с Беллой до сих пор ничего нет. Это не дело.
- Ну-ну, - хмыкнул с лёгкой усмешкой на губах Советник. - Посмотрим, как у тебя это получится.
- А что такое?
Лениво повернувшись, Сидор с лёгким оттенком безпокойства посмотрел на Советника.
- Неужели Машка опять куда-то денежки вбухала, и их снова нет?