– Потому что… – Арнэлия запнулась от волнения, – потому что ты дорог мне, Дэмиан. – прошептала она дрожащим голосом, глядя прямо на него.
Девушка сама не поверила, что сказала это. Но сейчас она была так взволнована, что обдумывать свои слова было некогда.
На лице Принца Тьмы ничего не отразилось. Но он выпрямился во весь рост, его глаза пристально изучали Дитя Света, и было ясно, что вампир в раздумье.
– Может быть, ты сказала правду, – произнес он спокойно, наконец нарушив мучительное молчание. – Но это не повлияет на мое решение развязать войну.
– Но зачем она тебе? – голос Арнэлии все еще предательски дрожал.
– Разве ты не понимаешь? Ну конечно, нет, – улыбнулся своему собственному ответу Принц Тьмы. – Война, Арнэлия, это хаос и смерть. А что может быть лучше для моей армии вампиров, чем смерть? Прольется много крови, и никто не заметит, чьей. Не так ли?
Дитя Света оторопела от столь откровенного признания.
– Ты хочешь начать войну только ради того, чтобы твои вампиры насытились кровью?
– Я слышу в твоем голосе нотки осуждения, но не виню тебя за них, – ухмыльнулся Дэмиан. – Ты Дитя Света и никогда не поймешь мелких радостей таких, как я и мне подобные.
– Да я просто ушам не верю, что это сказал ты, Дэмиан, Принц Тьмы! – в негодовании произнесла Арнэлия. – Неужели великий слуга Дьявола заставит весь мир содрогнуться в войне ради такой мелкой цели? Я чего-то не понимаю в этой жизни?
– Арнэлия, – уже более грозно ответил слуга Дьявола, – то, что ты не понимаешь, честно говоря, мне безразлично. Но раз ты сама об этом спросила, я объясню. Пораскинь мозгами. Для вампира самое главное – кровь. Единственное, ради чего он живет, так это ради того, чтобы пить кровь. Это смысл жизни вампира, его религия, его предназначение и неизбежная судьба. И если подумать обо всем этом, то война, смерть и кровь для вампира являются "вторым я", чем-то естественным и даже необходимым для комфортного существования. Люди для вампиров – всего лишь еда, и они никогда не спрашивают, что еда думает о них. Как и я не собираюсь спрашивать, что думаешь обо всем этом ты. У нас разные цели и разные жизненные приоритеты.
Арнэлия слушала эту проповедь, но на уме было только одно. Неужели она смогла привязаться к такому ужасному существу, как Дэмиан? Да что же с ней?!
Принц Тьмы заметил, что девушка его не слушает, а на ее лице все отчетливее проступает выражение отчаяния.
– Да ладно тебе так расстраиваться, – попытался смягчить он свои слова. – Война все равно начнется. Не сегодня, так завтра. Люди всегда ненавидели, ненавидят и будут ненавидеть друг друга. Так устроен человек. Одни люди всегда будут жаждать имущества других. Одни люди всегда будут смотреть на других свысока. Да и ресурсы на планете заканчиваются. И потоки людей устремятся друг на друга, лишь бы получить средства к существованию. Я уже не говорю о еде. Подержи человека без пищи несколько недель, и он любому перегрызет глотку, лишь бы насытиться. Поэтому на самом деле люди не очень-то отличаются от вампиров. И те и другие готовы убивать ради еды. Убивать не оглядываясь, Арнэлия.
Голос Дэмиана стал как никогда серьезен:
– Кстати, насчет вампиров. Вампиры убивают только ради еды. А человек может убивать и ради наживы, и ради власти, и ради многих других низменных причин. Правда, была одна легендарная личность, что пыталась спасти человечество от столь низменных поступков. И ее тоже убили, распяв лишь за то, что призывала людей к всеобщей любви. Даже здесь человек не изменил себе, убив другого, чтобы защитить свои собственные ценности. И после всего этого кто же настоящий монстр, вампир или человек?
Арнэлия невольно слушала слова Принца Тьмы, а в ее голове все смешалось. Как всегда, Дэмиан говорил очевидные вещи, с которыми трудно спорить.
– Не знаю, – тихо выдохнула она, обреченно опустив плечи.
– Тогда не понимаю причину твоего расстройства, – недоуменно сказал Дэмиан. – Эта война начнется рано или поздно. Стоит бросить лишь одну спичку, чтобы разожглось настоящее пламя, когда одни люди будут убивать других только из-за веры в разных богов, из-за разного цвета кожи и разреза глаз, или просто потому, что одни считают себя выше и развитее других. Или потому, что на одном континенте еды и ресурсов больше, чем на другом. Или ты одна из тех, кто искренне считает, что голодного человека остановят какие-то там ООН и Совет Безопасности? Нет, голодного человека может остановить только смерть! И ты сама понимаешь, что это неизбежно. Слишком много голодных стало в нашем мире. Голодных до власти, денег, ресурсов, голодных до крови и убийств, и просто людей без еды. Я всего лишь ускоряю процесс, который уже давно запущен. Запущен еще тогда, когда человек много тысяч лет назад осознал свое превосходство над природой и другими людьми, совершив свое первое убийство. Так в чем ты винишь меня теперь?
– Ни в чем, Дэмиан, – прошептала Арнэлия. – Ты во многом прав, но неужели в человеке нет ничего хорошего, ради чего его стоит оставить жить? – она до последнего цеплялась за надежду отговорить наместника Дьявола на земле от задуманного плана.
– Хорошего? – усомнился Принц Тьмы. – Дай подумать… – одной рукой он взялся за подбородок, изображая бурную мыслительную деятельность. – Со времен Адама и Евы что-то я вообще ничего хорошего не припомню, – ответил он честно, а затем добавил: – Проект "Человек" – это большая ошибка Бога.
Арнэлия искренне удивилась такому неожиданному выводу. А Дэмиан продолжал:
– Сначала человек задумывался Богом как что-то очень совершенное и гармоничное, но Творец где-то просчитался. Наверное, его ошибкой было создать человека по образу своему. Уже первые два человека доказали Богу опрометчивость этого решения, возжелав быть такими, как Он. Но Бог наказал их, выгнав из Эдема, – и Дэмиан многозначительно поднял палец вверх, словно поддерживал Всевышнего в этом решении. – Правда, человеку это тоже не помогло образумиться. Вслед за грехопадением Адама и Евы был совершен следующий грех – убийство Авеля Каином. "И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем", – процитировал Принц Тьмы строки из Книги Бытия. – И попытался уничтожить человечество, наслав вселенский потоп.
– Зачем ты рассказываешь мне это, Дэмиан? – в недоумении спросила Арнэлия. Она прекрасно знала все это наизусть.
– А затем, – продолжил вампир, – чтобы ты поняла, что человек безнадежен. Даже спасши одного праведника, Ноя и его семью, Бог ничего не смог исправить. Потоп не помог. Человечество скатилось обратно в разврат и грязь. И поняв, что человек безнадежен, после нескольких неудачных экспериментов по чистке человечества Бог решил придумать новую систему, именуемую Адом и Раем. Пусть люди грешат себе сколько угодно! Пусть убивают друг друга и ненавидят. Богу нет до этого дела. Он решил упростить Себе систему отбора праведников среди грешников, рассматривая их души уже после смерти. Так сказать, по факту, – и Принц Тьмы злобно рассмеялся. – Сидит себе на Небе и разбирает души людей, кому вправо, а кому налево, – продолжил Дэмиан свою исполненную пренебрежения речь.
Арнэлию передернуло от этих слов. Конечно, Принц Тьмы имел право говорить в таком духе, ведь он был слугой Дьявола, а не Бога, и ненавидел все божественное. Но она была Воином Света, поэтому не могла потерпеть такого отношения к Создателю, раздумывая, что возразить на его слова.
Но Дэмиан не дал ей такой возможности, продолжив, правда, уже совсем другим тоном, более серьезным. У него всегда получалось предугадывать настроения и мысли Дитя Света и вовремя тушить огонь.
– Но дело вовсе не в том, чем занимается Бог на небесах, – его глаза стали серьезными как никогда. – А в том, что до человека на земле Ему нет дела. Ему важна только человеческая душа, приходящая на Суд после смерти, живой человек Ему не нужен. Такова жестокая правда. И война, которой ты так сильно противишься, это всего лишь более быстрый способ доставить человеческие души на Суд Божий. Как ты думаешь, Арнэлия, может, война Ему выгодна?
Вопрос застал Дитя Света врасплох. Но в этот раз она не растерялась.
– Война нужна только тебе, Дэмиан, – спокойно ответила девушка. – Ни Богу, ни даже Дьяволу, потому что Его жаровни и так переполнены грешниками, коих в нашем мире больше праведников. Поэтому война нужна только тебе. Твое тщеславие, твоя жажда разрушения требуют этого. И не надо приплетать сюда высшие силы, толкая горячие проповеди по Ветхому Завету. Если бы Богу не были нужны живые люди, не было бы нас – Воинов Света.
Дэмиан ухмыльнулся.
– Что ж, Воин Света, ты меня разгадала. Все верно. Это мой собственный дьявольский план, если тебе так удобнее думать, – и он наигранно изобразил реверанс, как бы признавая свое поражение.
Арнэлию это не тронуло. Она не позволит играть с ней в кошки-мышки.
– Ты так ничего и не понял, Дэмиан, – прошептала она, глядя на него своими огромными зелеными глазами, которые говорили больше, чем она хотела. – Ты так и не понял…
– Чего же я не понял, объясни мне, неразумному? – хриплым голосом спросил Принц Тьмы, и его лицо и взгляд резко изменились, став как никогда серьезными.
– Я не выступаю сейчас в защиту людей, потому что во многом согласна с тобой, – откровенно признала Арнэлия. – Наблюдая за человечеством на протяжении столетий, я заметила, что оно все время ходит по кругу. И палка, постоянно бьющая по голове, ничему их не учит. Они остаются такими же, словно пороки живут в людях на генном уровне и заложены в них с самого рождения. Может быть, это недоработка Бога, может быть, это его ошибка – не мне судить. Как и не мне судить людей. Пусть они перегрызут глотку себе сами. Пусть потом сами расплачиваются за свои грехи. Им всем отвечать перед Богом. Меня волнуешь только ты, как и то, что ты приложишь руку ко всему этому безумию. Оставь их! И если войне суждено быть, твои вампиры в любом случае смогут насытиться. Предоставь людей себе самим! Ты прав, они рано или поздно сами себя уничтожат. Но я не хочу знать, что ты к этому причастен!
– Но почему? Какая тебе разница? – не мог понять Дэмиан.
"Меня волнуешь только ты. Что она имела в виду?" – мучительно думал он.
– Потому что ты дорог мне, Дэмиан, неужели не понимаешь? – и Арнэлия порывисто сделала шаг вперед.
– Стой! – крикнул Принц Тьмы, резко выставив перед собой руку, как бы задерживая Дитя Света. – Я тебе не верю, – его лицо было напряжено.
Арнэлия его понимала. У Дэмиана были все основания так говорить. И тогда она сделала то, что со стороны показалось бы полным безумием. Она выбросила нож прямо в темноту ночи и сняла с себя энергетическую защиту.
– Если ты хочешь сделать этого человека вампиром, я не стану тебе мешать, тем более убивать тебя. Но если возможно, я прошу тебя не делать этого…
– Ведь проблема вовсе не в людях, – продолжала она, стоя перед Принцем Тьмы абсолютно незащищенной. – По большому счету мне безразлична их судьба. Что бы ни случилось, праведники спасутся, а грешники и без войны отправятся в Ад. Так что дело не в людях. Дело в тебе и во мне. Я… мне… мне не все равно, понимаешь? Я не смогу… Я не смогу жить и знать, что ты…
И Арнэлия с отчаянием взглянула своими зелеными глазами на Принца Тьмы. Она так много хотела сказать ему, но слова комом застряли в горле. Впрочем, слова и не были нужны, за нее все сказали ее глаза. В них отражался целый мир, в котором был Дэмиан.
Принц Тьмы невольно опустил голову. Он не смог выдержать столь выразительный и о многом говорящий взгляд девушки. Все вышло иначе, чем он себе представлял. Дитя Света защищала сейчас не людей и не божественные ценности, как делала это раньше. Она говорит лишь о себе и о нем, и это в корне все меняет. Но он так просто не сдастся. Горький опыт прошлых событий научил его не доверять нежному и открытому взгляду этих зеленых глаз, проникающему в самые потаенные глубины его бессмертной души.
– Арнэлия, я же предупреждал, чтобы ты больше не рассчитывала на мою лояльность, – попытался защититься Дэмиан. – И ты снова предстала передо мной без энергии. Ты действительно так глупа?
– Да, я глупа, – решительно ответила девушка, сделав еще один шаг в его направлении. – Я стала такой с тех пор, как увидела свет там, где темнее ночи. Ты знал, Дэмиан, что твои глаза излучают свет?
– Причем здесь это? – огрызнулся он, не понимая, куда она клонит.
– Притом, что я верю тебе. Я верю в тебя… – прозвучал до невозможности простой и в то же время невероятно сложный ответ.
Рука Принца Тьмы невольно дрогнула от этих слов, незаметно для него самого отпустив воротник человека.
Политик, вздрогнув от страха и поняв, что его больше не держат, едва ли не на карачках пополз от Принца Тьмы к Арнэлии. Расстояние от дьявольского существа до Воина Света показалось ему вечностью. Впереди была жизнь, позади – смерть. И за столь малое расстояние, всего в несколько широких шагов, он переосмыслил всю свою жизнь, которая, как яркая вспышка, промелькнула перед его глазами.
Когда человек подполз к Арнэлии, та вовсе не обратила на него внимания. Девушка смотрела только на стоящего впереди мужчину. Человек понял, что этим двоим сейчас не до него, и смиренно пополз дальше, к выходу с вертолетной площадки, поклявшись всеми богами, что начнет новую жизнь и никогда больше не совершит ничего дурного, чтобы эти двое снова не пришли за ним.
– Вера в слугу Дьявола может быть очень опасной, Дитя Света, – наконец произнес Дэмиан, когда человек исчез с площадки. – Я ведь играю с душами людей. Могу поиграть и с твоей.
Арнэлия промолчала. Она уже давно поняла, что душа у Дэмиана гораздо больше, чем у обычного наместника Дьявола на земле. И его слова – всего лишь запугивание.
– Ты довольна? – спросил приглушенно Принц Тьмы, не получив от девушки ответа и глядя в сторону исчезнувшего за дверью человека.
– Да, – твердо сказала Арнэлия, почувствовав, как с плеч словно камень упал. – Но как ты хотел развязать войну, можешь объяснить? Зачем тебе был нужен этот человек?
– Я бы обратил его в высшего вампира, – честно ответил Дэмиан, – и на следующий день на совещание Совета Безопасности пришел бы уже мой слуга, а не человек. И за закрытыми дверями он обратил бы остальных.
– Превратить всю политическую верхушку в вампиров и тем самым подчинить своей воле? Неслабо задумано! – искренне удивилась суровому плану Дитя Света.
– Я же Принц Тьмы, и мои мысли всегда коварны.
– Это верно, как и то, что ты способен и на другие поступки, – и Арнэлия многозначительно посмотрела на выход с вертолетной площадки, куда уполз человек.
– Не считай это своей личной победой. Я в любой момент могу передумать.
– Я знаю, и не считаю это чьей-либо победой. Дэмиан, среди нас нет победителей и проигравших. Пока мы противостоим друг другу – мы оба проигравшие.
Дэмиан вопросительно на нее посмотрел.
– Я просто устала от нашего противостояния, вот и все, – эхом отозвалась девушка на его немой вопрос.
– Я тоже, – ответил Принц Тьмы и еще раз взглянул на Арнэлию.
Она стояла всего лишь в нескольких шагах от него. Ее белокурые локоны развевались на ветру, а щеки порозовели от мороза. Вся она была как свежий цветок на снегу. И когда-то он сжимал ее в своих объятиях. Но это было давно и никогда не вернется. Поистине даже у бессмертных есть мгновения, которые невозможно повторить! И эта девушка была для него более недоступна, чем любые галактики во Вселенной. Ирония судьбы или наказание?
Принц Тьмы крепко зажмурил глаза, стараясь запечатлеть ее образ в своей памяти, затем отвернулся и резким прыжком соскочил с края вертолетной площадки, сорвавшись в пропасть.
– Дэмиан! – вскрикнула Арнэлия, ошеломленная таким уходом, и стремительно подбежала к краю площадки.
Но в ночной темноте ничего не было видно.
– Дэмиан… – прошептала она еще раз в мрачную пустоту.
Ответа не последовало. Принц Тьмы уже давно исчез в своем Загробном мире.
Арнэлия еще долго всматривалась вниз.
Она думала о том, что ее миссия в Вене закончена. Темные больше не придут. Она оставляет этот мир людям. Пусть горит все синим пламенем, если человечество само так хочет. Сейчас голова Арнэлии переполнена совсем другими, более важными для нее вещами. Она наконец-то смогла сказать Принцу Тьмы то, о чем думала все это время. Пусть они разошлись, как в море корабли. Пусть больше ничего не повторится, но на душе стало спокойнее оттого, что он знает правду. Она вовсе не считает его змеем-искусителем или чем-то подобным. Она действительно по-настоящему верит в то, что он – нечто большее, чем просто Принц Тьмы.
Крик души
В доме в Статен-Айленде все дружно встречали вернувшуюся из Вены Арнэлию. Кэти иронично поздравляла сестру с тем, что она не допустила начала мировой войны. Страны все-таки смогли договориться, и кипение ближневосточного котла немного утихло, пусть и на время. А ведь старшей сестре и братьям было невдомек, что именно в Вене судьбы мира решались между Темными и Светлыми. Что сам Принц Тьмы посетил это мероприятие, желая развязать войну. Но не скажет же Арнэлия об этом всей своей семье! Не посмеет. Пусть думают, что она летала туда просто на прогулку. Ничего больше им знать не нужно.
Вот только проницательные глаза высшего йога пронизывали душу девушки насквозь. Своим спокойным голубым светом они заставляли Арнэлию внутренне сжиматься. Она боится своего Учителя? Наверное, да. Ведь он был для Дитя Света больше, чем отец. Он был для нее наставником, другом, проводником в столь сложном и запутанном мире. Без него и она не жива. Расстроить Учителя было наихудшим наказанием для любого из ее семьи, тем более для Арнэлии. Но старый монах, как всегда, был спокоен и безмятежен. Только его все видящие голубые глаза не давали покоя. Но она же ничего не сделала! Наоборот, предотвратила падение мира в агонию. И пусть ей пришлось потолковать по душам с наместником Дьявола на земле, главное, что результат достигнут. Почему-то Арнэлия чувствовала себя не в своей тарелке. Может, потому, что она немного лжет своей семье, умалчивая о Принце Тьмы. Или, может, потому, что она лжет прежде всего себе самой.
Ведь, возвращаясь обратно в Нью-Йорк, она всю дорогу только и думала, что о Дэмиане. Несмотря на то что она наговорила ему тогда в парке, он все-таки услышал ее. И выполнил просьбу, отпустив человека. Хотя мог спокойно совершить задуманное и обратить политика в высшего вампира, тем самым подчинив себе весь Совет Безопасности. Но он этого не сделал! Почему? Может, потому что она об этом попросила? Но с чего бы Принцу Тьмы выполнять просьбы существа, которое противоположно ему по своей сути и предназначению? Ведь Арнэлия – враг для него.
"О боже, ну какой я ему враг! Я же сама сказала, что не смогу убить его", – подумала про себя девушка, уже сидя в полном одиночестве в своей комнате.