- Разумеется. Тебе очень хотелось бы взвалить на себявсю ответственность за их судьбу, поскольку это позволяет тебе верить, что тымог бы что-то сделать. Всякая война страшна именно тем, что люди чувствуют себяпесчинками, попавшими в каменный ворот, и от их усилий, в сущности, зависит также мало, как от тех песчинок. Чаще всего мы не можем даже защитить своихлюбимых и друзей. Мне много раз случалось замечать, что некоторые в подобныхситуациях взывают к помощи Создателя и Всеблагих, а некоторые, как ты,предпочитают думать, что их сил вполне достаточно, чтобы изменить ход событий.Обвинять себя - не слишком-то приятно, но все же приятнее, чем расписаться всобственном бессилии. Разве не так?..
- Это непра… - яростно начал Крикс и замолчал наполуслове.
Это правда.
- Поразмысли на досуге о моих словах, - кивнулантарец. - Ты неплохо показал себя в последних схватках с"Горностаями". Раньше мне казалось, что ты останешься с нами, нотеперь я вижу, что ты был бы дураком, если бы захотел чего-нибудь подобного.Возможно, тебе будет лучше бросить нас, вернуться в войско и найти своегорыцаря. К тому же… ты ведь этого хотел бы?
- Да, - признался Рикс. - Но в тоже время - нет. Здесьты, и Пчелоед… И Мэлтин с Лаской. Я не знаю, как теперь вас бросить.
- На войне никого не "бросают", Рик, -качнул головой Астер. - Когда идет война, ты каждый раз просто уходишь, непрощаясь. И тот человек, который через два часа умрет, навсегда остается втвоей памяти живым.
- Я клялся, что отныне буду верен только Братству, -напомнил Крикс, но на мужчину это не произвело особого впечатления.
- Клятвы ничего не значат, - сказал он так просто,будто это был общеизвестный факт, а не весьма кощунственное заявление. - Самыенерушимые обеты мы, как правило, даем, ни говоря ни слова. Разве ты поклялся вчем-то девушке, из-за которой отказал сегодня Ласке?.. Впрочем, поступай какзнаешь, Рик. Я не намерен ни удерживать тебя, ни уговаривать уйти.
Астер и вправду ни к чему его не принуждал, но Криксвнезапно понял, как он должен поступить.
* * *
Близилась зима. Воздух в окрестностях Тинхэл Окросстановился с каждым днем все холоднее, теперь в нем почти все время вилисьбелые мушки снега. "Надо уходить" мысленно повторял себе"дан-Энрикс" каждое утро. Он неоднократно представлял, как доберетсядо Тронхейма и разыщет сэра Ирема. Невольно усмехался - надо полагать, найтиглаву имперской армии будет не так уж сложно. Крикс слабо представлял себе, чтоскажет Ирем о его отношениях с антарскими повстанцами, но почему-то верилось,что, стоит ему снова встретить коадъютора, все снова встанет на свои места. Нопроходил очередной день, и, засыпая рядом с Мэлтином, Крикс понимал, что сноватак ничего и не предпринял. Его невидимо, но крепко связывали с Братством общиезаботы о ночлеге, пропитании и безопасности, и дружба с Мэлтином и Лаской… и,конечно, тхаро-рэйн. Астер больше ни разу не напоминал об их полночномразговоре. Он вообще вел себя так, как будто не давал ученику никаких советов.
На привалах, даже когда Рикс уже валился с ног, Астеруводил его за деревья и велел нападать на себя, на ходу измышляя разные способыдостать противника - то кулаком, то палкой, заменяющий им меч, то подсечкой подколено. Крикс с ностальгией вспоминал про первые недели их занятий. В то времявоодушевление при мысли, что он постигает тхаро-рэйн, было так велико, чтоКрикс по первому же знаку Астера вскакивал с места, как ужаленный, не думая онедосыпе и усталости. Нэери только усмехался. Уж кто-то, а он-то знал, что дажеизучение искусства, сопричастного Истинной магии, со временем становитсярутиной. Так и вышло. Астер совершенно не заботился о том, что послемногочасового марш-броска тело Рикса стонало после каждого движения и внятноумоляло о поблажке. Чаще всего, когда он звал "дан-Энрикса" на ихочередной урок, возле походного костра возились с ужином или, напротив, крепкоспали. В такие моменты, предвкушая ожидающие его издевательства, Крикс бывалсам не рад, что напросился к Астеру в ученики. Но дисциплина в Академии и вОрдене приучила его делать даже трудные и неприятные дела без жалоб - и онпродолжал занятия, воспринимая боль в уставших мышцах так же, как непроходящийголод и необходимость заступать в дозор, когда приходит его очередь. Все этобыло столь же неизбежным, как сама война.
В момент атаки Астер всегда двигался так быстро, чтодаже привычный к драке Крикс, как правило, не успевал опомниться, прежде чемсам оказывался на земле. "Дан-Энрикс" все яснее понимал, что во времяиспытания, устроенного ему Астером в самом начале их знакомства, предводительБратства дрался с ним даже не в четверть силы, а, скорее, так, как сам он могбы в шутку повозиться с Ларом. Становилось стыдно за свою отчаянную мрачнуюрешимость достать своего противника во что бы то ни стало.
После первой демонстрации Нэери повторял все то жесамое для своего ученика, но уже медленно, делая остановки после каждогодвижения. Первое время Крикс следил по большей части за его руками,имитирующими очередной захват или удар, но потом понял, что этого мало. Важнымоказывался каждый незначительный на первый взгляд поворот корпуса и каждыйкрошечный подшаг. Вот только было совершенно непонятно, как все это можетуместиться в ту секунду - или даже полсекунды - за которые Нэери успевалпроделать это в настоящей драке. Крикс все больше убеждался, что искусствотхаро-рэйн годится только для народа, к которому принадлежал Астер, а длячеловека оно совершенно бесполезно. Или даже хуже - способно отнять последнююуверенность в собственных силах. Скажем, в Академии их научили падать "сперекатом", не выпуская из руки оружия и не набивая лишних синяков. Астеруэто представлялось недостаточным. Он учил южанина, не расшибаясь, падать сдвух-трех саженей - с той высоты, откуда страшновато было просто посмотреть наземлю, не говоря о том, чтобы преодолеть животный ужас тела и позволить себеоттолкнуться от спасительной опоры - ветки дерева или скалы. "Астер, этоне для меня. Я не умею превращаться в птицу" - попытался пошутить"дан-Энрикс" в самый первый раз. Но очень скоро понял, что егонаставник говорит серьезно. И что, если он действительно хочет учитьсятхаро-рэйн, ему придется научиться приглушать внутренний голос, заходившийся открика, что подобным образом он обязательно переломает себе кости, и вполнедовериться Нэери. К счастью, ни к каким дурным последствиям это не привело.Крикс убедился, что многие вещи, представлявшиеся ему совершенно невозможными,на деле не только возможны, но даже не представляют из себя особой сложности -по крайней мере, если знаешь, как к ним подступиться. Ощущение, что страх искованная неуклюжесть тела больше не имеют над ним власти, доставляло энонийцуни с чем не сравнимое удовольствие. В такие моменты Криксу казалось, что онвполне овладел искусством тхаро-рэйн, но тренировочные поединки с Астероммгновенно расставляли все по своим местам. Крикс быстро вспоминал, что не умеетничего. И более того - начинал сомневаться в том, что вообще способен хотьчему-то научиться. Может быть, если бы он был не единственным учеником Нэери испособен был сопоставлять свои успехи с кем-нибудь другим, они бы не казалисьтакими незначительными. Но перед глазами Рикса постоянно находился один толькоАстер. Схватки с "Горностаями" были действительно не в счет.
В последних числах ноября - то есть примерно черезмесяц после того дня, когда Крикс принял твердое и окончательное решениепокинуть Братство - Крикс разглядывал проезжий тракт, распластавшись наузловатой ветви дерева, растущего возле дороги. Над лесистыми отрогамиБронзовой гряды смеркалось - быстро и печально, как это бывает поздней осенью.Лежать на толстой широкой ветке было так удобно, что впору было заснуть - темболее, что спать "дан-Энриксу" хотелось постоянно. Но южаниннервничал. Сайрем и Ласка, отправленные Астером на постоялый двор "Лосиныйрог", должны были вернуться уже полчаса назад. Уговор был такой - если ниодин из них не появляется после назначенного часа, третий - то есть Рик -должен разведать, что с ними случилось. И, если понадобится, позвать помощь.Самого Рикса почти никогда не посылали в близлежащие деревни и на постоялыедворы. "Слишком приметная наружность, - пожимал плечами Астер, если Крикспытался спорить. - Мы ведь не в Энони". С этим приходилось согласитьсядаже самому "дан-Энриксу". Заселяющие Правый берег каларийцы былирослыми, светловолосыми и светлокожими, такийцы - чаще всего темноглазыми, сузкими лицами и выступающими скулами, а коренные жители этих земель несколькопоколений смешивались с теми и с другими. И черноволосая, гибкая Ласка, ивеснушчатый, крепко сбитый Мэлтин, несомненно, были полукровками. Жители Таресадавно привыкли к самой разной внешности, и все-таки темноволосого и смуглогоюжанина здесь обязательно заметили бы за пол-стае. Криксу оставалосьпримириться с этим и оказывать разведчикам посильную поддержку. Как сегодня.
Сердце снова сжалось от тяжелого предчувствия.
Будь задержка Сайрема и Ласки делом случая, она бы немогла продолжиться так долго. Вероятно, с ними что-нибудь случилось. А не сними - так с пожилым антарцем, много лет державшим здесь гостиницу и постоялыйдвор для огибавших Бронзовую гряду торговцев. А попутно помогавшим Леснымбратьям сведениями, деньгами и продуктами. По рассказам Астера, хозяин"Лосиного рога" был бездетным и жил на своем дворе с женой иплемянницей. Племянницу с особым чувством поминал в своих рассказах Мэлтин.
"Только бы не "Горностаи"! - мысленновзмолился Крикс. По расчетам Астера, отряд лат-Гира был еще довольно далеко отэтих мест. Но ведь Астер тоже может ошибиться.
А от Сайма с Лаской никаких известий.
Крикс соскользнул с ветки, повис на руках и мягкоспрыгнул вниз. Идти по тракту он не стал, направился в сторону "Рога"лесом.
Первое, что он увидел, подобравшись к постоялому дворуи осмотревшись - это человека, распяленного у ворот. В первый момент он казалсяживым из-за того, что стоял ровно, только уронив на грудь седую голову. Потомстало заметно, что тело удерживают у бревенчатой стены ножи, пробившие одежду ипришпилившие человека к бревнам, словно бабочку. Крикса обдало жгучим холодом.Такийцы забавлялись, хвастая друг перед другом собственным искусством. Вряд ли хотьодин из брошенных ножей хотя бы оцарапал пленника. Убили его уже после, когдаим наскучило играть.
Крикс проглотил стоявший в горле ком. Заставил себядумать не о том, что сделали с хозяйкой и с ее племянницей, а о том, что делатьдальше ему самому. Он осмотрелся и заметил выставленного возле конюшничасового. И еще одного - у дверей гостиницы. Все остальные"Горностаи", видимо, были внутри. Дозорный у конюшни смотрел как разв ту сторону, где прятался "дан-Энрикс", но при этом ничего незамечал. И уж подавно не подозревал, что за ним наблюдают. Можно было тихоподобраться к нему и убить, прежде чем тот успеет поднять шум, а потом увести сконюшни лошадь и спешить за помощью.
Крикс решил, что так и сделает. Чуть позже. Но сначалаон обязан был узнать, живы ли Сайм и Ласка.
Часового, выставленного такийцами, Рикс почти неопасался. "Горностаи" были неплохими воинами, но в умении выслеживатьпротивника, при этом оставаясь незаметным для него, любой из Детей Леса дал бывоинам лат-Гира сто очков вперед. Шестипалый или Лис ушли бы от такийцев полесу даже с завязанными глазами. Криксу до таких высот было пока что далеко, нокое-чему он все-таки научился. Да и старые умения, приобретенные на службе уРальгерда Аденора, оказались очень кстати. Тенью проскользнув мимо углагостиницы, он подобрался к низкому окну. Ставни были закрыты, но из щели лилсяяркий свет. Похоже, "Горностаи" были в нижнем зале - там, где обычнообедают остановившиеся в гостинице проезжие. Крикс прижался щекой к холоднымдоскам и заглянул в узкую щелку между ставен.
Первым делом Крикс увидел Сайрема и Ласку - связанныхспина к спине и сидевших на составленных рядом стульях. Два стола, которыекогда-то составляли обстановку небольшого постоялого двора, теперь стояли другна друге у стены. Грязный дощатый пол покрывали пятна крови, но принадлежалаэта кровь кому-то из такийцев или Сайрему - понять было нельзя. Ласка, сидевшаяближе к окну, была цела и невредима.
Высокий широкоплечий человек, носивший снятые с Бешеногопринца латы, неторопливо и размеренно прохаживался по маленькой комнаткепостоялого двора, не обращая ни малейшего внимания на кровь, пачкающую егосапоги. Увидев этого мужчину, Крикс невольно вздрогнул - ему на секундупоказалось, что он видит перед собой воскресшего Эзара. Но мгновение спустя онпонял, что ошибся. Волосы у нагорийца были светлые, каштановые, а не черные, алицо - квадратное, с тяжелым подбородком, который не скрывала даже небольшаяборода - ничуть не походило на продолговатое, скуластое лицо Эзара. Общим у нихбыл только доспех. Крикс рассудил, что перед ним, должно быть, Эйст лат-Гир,нынешний предводитель "Горностаев".
Не подозревая, что за ним следят, мужчина продолжалвышагивать по комнате. Три шага к двери - три к окну. И снова - три к двери,три к окну. Среди сдвинутых столов было так тесно, что при ходьбе лат-Гир едване задевал связанных пленников краем плаща. Ласка смотрела на такийцаисподлобья, и ее большие черные глаза горели, словно угли. Лицо девушки былоискажено от ненависти. А вот страха в ее взгляде не было. Крикс вообще впервыевидел на лице живого человека выражение настолько чистой, беспримесной злости.Он подумал, что, будь он на месте "Горностая", ему стало бы не посебе. Но лат-Гир на Ласку не смотрел. Взгляд его то и дело останавливался наСайреме, которого связали спиной к спине с девушкой.
- Прежде всего я хочу знать, где находится Астер попрозвищу Снежный Сокол, - сказал лат-Гир, помахивая зажатыми в руке перчаткамииз дорогой и тонкой кожи - тоже, надо полагать, когда-то принадлежавшими Эзару.
- Это все?.. Больше ты ничего не хочешь? Да катись тык Хеггу в задницу, такийское дерьмо, - с какой-то яростной, жестокой радостьюоскалилась разведчица. Внутри у Крикса все сжалось от ужаса в предвкушениитого, как среагирует на эту дерзость Эйст лат-Гир. Но предводитель"Горностаев" сохранил спокойствие.
- Крепп, как там подкова?.. - спросил Эйст у человека,находившегося за пределом видимости.
- Уже красная, мой капитан.
- Прекрасно! Вынимай. Начнем с девчонки.
К горлу Крикса подкатила тошнота, сердце заколотилосьтак, как будто собиралось выскочить наружу. На мгновение мелькнула сумасшедшаяидея - ворваться внутрь и убить лат-Гира прежде, чем кто-нибудь из присутствующихв комнате опомнится или успеет ему помешать.
Вот только, даже если у него действительно получитсяприкончить командира "Горностаев", Ласку это не спасет.
- Подождите, - подал голос Сайрем, поворачивая головунастолько, насколько ему позволила веревка. - Оставьте ее в покое. Астер - этоя.
- Сдурел?! - крикнула Ласка, попытавшись встать, нотолько без толку дернувшись на стуле. - Не смей! Это неправда!
- Ты! Заткнись, - скомандовал лат-Гир, самымхладнокровным образом ударив ее по лицу. Голова Ласки дернулась назад, а Эйстнеторопливо обошел составленные вместе стулья и подошел к седоволосому антарцу.- Ненадолго же тебя хватило. Значит, правду говорят, что ты с ней спишь?
Крикс только сейчас понял, почему Эйст так внимательнопоглядывал на Сайрема. Приметы Сайма большей частью совпадали с описанием главыЛесного братства - худощавое телосложение, светлые волосы… правда, у Астераони были мышиного, бесцветного оттенка, а у Сайрема - седые, но подобные деталивряд ли могли быть известны предводителю такийцев. А из тех, кто видел Астеравблизи и мог бы описать его подробно, ни один, как правило, не выживал.
Смотреть на то, что будет дальше, Крикс не стал,беззвучно отступив от окон в темноту. Он повернул к конюшне, примыкавшей кпостоялому двору. Увидел часового, выставленного у входа и бессмысленнотаращившегося в сторону леса. Крикс готов был спорить, что любой из Братствамог бы подойти к нему вплотную раньше, чем разиня-часовой успел бы что-нибудьзаметить. Рука "дан-Энрикса" сама собой скользнула к ножнам, вытянувиз них широкий длинный нож. Дозорный был еще довольно молод, может быть, всегона пять или шесть лет старше "дан-Энрикса". Кольчуги на нем не было -только стеганный подкольчужник. Энониец отстраненно порадовался этомуобстоятельству. Хотя он долго и старательно учился пробивать кинжалом сложеннуювдвое старую кольчугу, лежавшую на бревне, и вполне преуспел в своих попытках,нельзя было быть уверенным, что в решающий момент ему удастся так же точно нанестиудар по настоящему противнику. В другое время Крикс заколебался бы, можно лизаколоть дозорного вот так, исподтишка, но сейчас южанин не испытывал нистраха, ни малейших колебаний. Он подобрался к "Горностаю" совсемблизко и недрогнувшей рукой ударил его в правый бок - сильно и точно, так чтонож вошел до самой крестовины. Парень захрипел и конвульсивно дернулся,ударившись затылком о бревенчатую стену. Глаза у него дико вытаращились, какбудто собираясь выкатиться из орбит. Крикс провернул вошедший в тело часовогонож и резко выдернул его из раны. Поддержал тяжелое, обмякшее тело, не позволивему сразу же упасть на землю и привлечь кого-нибудь случайным шумом. И,переступив через него, вошел в конюшню. Может быть, впервые в жизни мысль, чтоон убил другого человека, не произвела на Крикса никакого впечатления. Значениеимело только то, успеет ли он привести в Лосиный рог других повстанцев, аточнее - будут ли еще к тому моменту живы Сайм и Ласка. Несмотря на спешку, онвсе же потратил полминуты, выбирая из коней такийцев такого, который могвыдержать долгую скачку, не сбавляя темпа. И еще примерно полминуты - надеваяна гнедого мерина уздечку и седло. Убивая часового, Крикс был непривычно,противоестественно спокоен, но во время сборов это странное спокойствиесменилось страхом. Не тем цепенящим ужасом, который повергает человека встранную апатию, а его противоположностью - острым, болезненным волнением,из-за которого пульс делается чаще, а движения приобретают необыкновенную,отточенную легкость. Подтянув подпругу и прихватив короткий хлыст, висевший нагвозде, Рикс ласточкой взлетел в седло и, пригнувшись перед низковатойпритолокой, выехал с конюшни. Ударил коня пятками, заставив его перенестисвоего наездника через ветшающую изгородь - по счастью, низкую, едва по грудьстоящему мужчине. Оказавшись на дороге, Крикс подобрал поводья и звучно ударилкончиком хлыста по голенищу сапога. Мерин настороженно пряднул ушами и, недожидаясь дополнительных сигналов, погнал вперед размашистым уверенным галопом.Крикс взмахнул хлыстом опять, только на этот раз ударил им по крупу мерина.Закусив удила, конь рванул вперед так, что Криксу на секунду показалось, что онснова оказался на спине у Фэйро.
До их стоянки, расположенной в давно покинутойтакийцами каменоломне у отрогов Тинхэл Окрос, он домчался за каких-то полчаса.
- Где Астер? - рявкнул он, оттолкнув с дороги Мэлтинаи влетев в старую, заброшенную штольню. - Позовите его, кто-нибудь!"Лосиный рог" захвачен "Горностаями". Сайрем и Ласка взападне.
Кто-то вскочил. Кто-то со злостью выругался.
- Живы?.. - спросил прагматичный Пчелоед.
- Когда я их видел, были еще живы, - отозвался Крикс.И зло сверкнул глазами на обступивших его повстанцев. - Какого Хегга вы на менявылупились? Позовите Астера!
- Астера нет, - ответил Берес. - Он хотел разведатьобстановку у Толь Крега. Думал, что такийцы пойдут там.
- Какая теперь разница! - перебил Дар. - К оружию!Идем в "Лосиный рог".