* * *
Сначала они двигались бесшумно и осторожно, как двекрысы, в любой момент готовые нырнуть назад в свою нору. Но потом,удостоверившись, что рядом нет ни одного живого человека, мародеры осмелели.Они постепенно продвигались в его сторону, разгребая головешки и переворачиваянеподвижные тела. Теперь они переговаривались, даже не пытаясь приглушать своиголоса.
- Тут еще котелок, только совсем обугленный. Думаешь,брать?..
- Бери. Отчистим - пригодится. Эй, смотри-ка, мертвый"Горностай". Даже с оружием. Я возьму меч, а ты снимай с него все этитряпки.
Через несколько минут, ограбив труп, они двинулисьдальше, причем в темноте один едва не наступил на Рикса.
- О, да тут еще один! - сказал он удовлетворенно,ткнув южанина носком сапога. - Нога почти такая же, как у тебя. И сапогихорошие, так что бери. Если совсем окоченел, я тебе помогу.
Крикс почувствовал, как кто-то тянет его за ногу.
- Нет, не окоченел. Он… Мэлтин! Он еще живой, -ответил второй мародер, нагнувшись над "дан-Энриксом" и проведяладонью по его лицу.
- Кто, "Горностай"?
- Какой там "Горностай". Это имперец…совсем еще мальчик. Жалко его так бросать.
- Ну хорошо, добей его, только быстрее. Хочешь, дамсвой нож?
Крикс почувствовал, как чьи-то пальцы прикасаются кего лицу, приподнимают голову и ловко, с большим знанием дела ощупывают краяраны. Энониец попытался приоткрыть глаза, но ничего не разглядел - тольконеясный силуэт сидевшего на корточках человека. Его собеседник, предлагавшийпервому свой нож, был где-то за спиной у Рикса. Наклонившийся над энонийцемчеловек нетерпеливо возразил:
- Да нет же, Мэлтин, ты не понял. Он не умирает,просто ранен. Заберем его с собой.
- Ну нет. Хочешь его забрать - тащи сама.
"Сама?.. - подумал Рикс. - Это что,девушка?"
В голосе первого прибавилось металла.
- Астер захочет допросить этого парня, когда он придетв себя. Может, он даже знает, где теперь искать Эзара и его гвардейцев. Так чтохватит ныть и поднимай его.
Второй человек что-то проворчал и, наклонившись над"дан-Энриксом", закинул его к себе на плечо.
- Раз я тащу этого доходягу, забирай все остальное, -сказал он своей напарнице.
Пока они шли по ночному лесу, человек, который нес"дан-Энрикса", обращал на него примерно столько же внимания, как еслибы тот был мешком с мукой. Ушибленная голова болела так, что перед глазамиРикса то и дело вспыхивал режущий белый свет. В конце концов, когда оруженосцукоадъютора стало казаться, что эта пытка никогда не кончится, между деревьевнеожиданно забрезжил свет, и через несколько минут они вышли на широкую поляну,где горел костер, сложенный так, чтобы давать как можно меньше дыма.
Мародер наклонился и стряхнул лаконца на траву, в товремя как его товарищ направился в сторону сидевших у костра людей.
- Эй, Пчелоед, у нас тут раненный имперец. Подойдисюда, посмотришь.
Сидевший на бревне мужчина встал, хотя и без большойохоты.
- Раненый? А с чего вам в голову взбрело тащить егосюда?
- Вот я ей то же самое сказал, - встрял мародер,который нес "дан-Энрикса". Он все еще пытался отдышаться.
Крикс вяло подумал, что надо хотя бы попытатьсявстать. Или, по крайней мере, высвободить оказавшуюся у него под боком руку,уже начинавшую неметь. Но при одной лишь мысли о том, чтобы что-нибудь делать,на южанина мгновенно накатила слабость и такое безразличие, что, вероятно, дажепод угрозой немедленной смерти он остался бы лежать на земле в том же неудобномположении.
Мужчина сам перекатил его на спину и ощупал голову,потом небрежно оттянул ворот рубашки и взглянул на грязную повязку, на которойснова расплылось кровавое пятно.
- Хм, это уже будет посерьезнее разбитой головы, -пробормотал он про себя и разогнулся - Так чего вы от меня хотите? Чтобы я егоперевязал?.. Ну хорошо, берите за руки и за ноги и несите к огню. Попробуемчто-нибудь сделать.
Распоряжение нести "дан-Энрикса" к огню егоспасители восприняли слишком буквально, так как положили его чуть ли не вкостер. Крикс ощутил идущие от огня волны жара, от которого волосы началипотрескивать на голове южанина. Целитель подошел к нему, присел на корточки ипринялся разматывать повязку, брызгая водой из своей фляжки на присохшие бинты.
- Похоже, рана чистая. Счастливчик ты, малыш… Дажене загноилось, - бормотал себе под нос мужчина, которого называли Пчелоедом. -Ставлю асс, что это была не обычная стрела - эвон как тут все разворочено. Новытащили ловко, спору нет. Знал бы я хоть чуть-чуть по-вашему - спросил бы, ктотебя лечил.
- Оль Кербин, - просипел "дан-Энрикс".
Лекарь удивленно вздрогнул.
- Да ты что же, понимаешь по-такийски?
- Да… - выдохнул Рикс.
- Пусть скажет, кто он и откуда, - сказал кто-то изсидевших у костра. Лекарь даже не повернулся в его сторону.
- Не мое дело. И тем более не ваше. Придет Астер - они спросит все, что нужно. Или я не прав?..
- Да ладно, ладно, - буркнул тот, кто пожелал узнатьимя "дан-Энрикса".
- Спасибо, Пчелоед, - ответил кто-то с противоположногоконца поляны. Голос был глубоким и довольно звучным, он без труда перекрыл всеразговоры у костра. Крикс невольно посмотрел в ту сторону, откуда он звучал, ноне увидел почти ничего. Должно быть, человек стоял в густой тени. - Кто это?..
- Мэлтин с Лаской притащили из разрушенной деревни,Астер, - отозвался Пчелоед с такой готовностью, что сразу стало ясно – этотАстер пользовался совершенно исключительным авторитетом среди остальных.
- Вот оно как. Ну тогда расскажи, имперец - что тамбыло?
Крикс напряженно ожидал, пока его собеседник выйдет изсвоего укрытия, но несколько секунд спустя сообразил, что тот не собираетсяэтого делать. Кажется, его вполне устраивало оставаться в темноте и видеть всехприсутствующих на поляне, оставаясь недоступным для их глаз.
- Туда приехал отряд такийских всадников. Ихпредводитель зарубил сельского старосту за то, что он позволил нам остаться вих деревне. И приказал своим людям сжечь наш лазарет. Они начали жечь дома, а яубил их командира.
- Человека, который командовал отрядом"Горностаев"?..
- Да.
Тот, кого называли Астером, молчал, должно быть,добрых полминуты. А потом сказал:
- Ты лжешь. Я в жизни не поверю, что такой сопляк, какты, сумел его убить.
- Я подстрелил его из арбалета.
Еще одна долгая, томительная пауза.
- Ты можешь описать, каков он был собой, - тотайшерит, которого ты подстрелил?
Крикс попытался было выразительно пожать плечами, но,поморщившись от боли, отказался от этой идеи и просто ответил:
- На нем были лирские доспехи. Белый плащ… гребеньна шлеме тоже белый, из конского волоса. А в остальном - обычный нагориец.Узкое лицо, черная борода. Только глаза не темные, а голубые. И еще - у всехостальных поверх доспехов были черные накидки с горностаем, а у него - ничего.
Седой мужчина с резкими морщинами на худом,обветренном лице, и молодыми темными глазами при этих словах ударил кулаком враскрытую ладонь.
- Клянусь Двуликим, Астер!.. - сказал он, и напоследнем слове его голос странно дрогнул. - Это правда он! Пареньдействительно его убил!!
- Или он просто выдумал все это, чтобы спасти своюжизнь, - скептически заметил молодой мужчина, занимавший самый край бревна. -Щенок вам врет, а вы и рады - развесили уши и уже готовы пускать слюни отвосторга. Пусть докажет, что не лжет - если сумеет.
Крикс скосил глаза на говорившего. Им оказалсяодноглазый человек лет двадцати пяти, через лицо которого тянулся длинный сизыйшрам. На раненного он смотрел почти брезгливо. Энониец мысленно пообещал себе,что, если он останется в живых и оправится от раны, то припомнит этому человекувсе сразу - и "щенка", и то, что тот назвал его лжецом. Ну а пока онпросто посмотрел на одноглазого с презрительным прищуром:
- Очень нужно мне тебе что-то доказывать, кривоепугало. Не веришь - и не надо.
Одноглазый резко встал, и Крикс подумал, что ужасныйшрам и нездорово-бледное лицо его обидчика только что ввели его в заблуждение.В действительности тому было даже меньше двадцати.
- Что ты сказал?.. - прошипел он.
- Достаточно, - приказал человек, стоявший задеревьями. - Сядь, Даррек.
К удивлению "дан-Энрикса", взбешенный еговыходкой противник как-то разом сник и снова опустился на бревно.
- Я думаю, имперец сказал правду, - сказал Астер. -Если это так, то Лис и Шестипалый подтвердят его слова, когда вернутся.Пчелоед, пока перевяжи его… а там посмотрим.
Пчелоед кивнул и снова наклонился к ране, но седоймужчина, на которого известие о смерти командира "Горностаев"произвело такое сильное впечатление, удержал лекаря за плечо и опустился накорточки рядом с энонийцем.
- Погоди, южанин. Подкрепись, пока этот трухлявый грибне стал вытягивать из тебя жилы. Будет легче.
С этими словами он поднес к губам Рикса какой-топредмет, который при ближайшем рассмотрении оказался старой, покоробившейся отвремени кожаной фляжкой. Запах чего-то слезоточиво крепкого, отдающего смолой иможжевельником, ударил в ноздри. Крикс храбро глотнул из фляжки нечто, большевсего походившее на смесь ячменной водки и настойки от простуды.
- Пей, сколько захочешь, - щедро предложил седой. - Апотом я сам выпью за твое здоровье. Как тебя зовут?..
Крикс открыл было рот, чтобы представиться, но тутглоток чудовищного пойла докатился до его желудка и южанин судорожнозакашлялся, вытаращив глаза.
- Кхх-х-рик… - только и выдавил он из себя, преждечем горло пережало новым спазмом.
- Твое здоровье, Рик! - торжественно сказал седой,глотнув из фляги так непринужденно, словно там была обыкновенная вода.
Конь убитого "дан-Энриксом" такийца оказалсяпревосходным. Обычно Дарнторн относился к лошадям очень бережно, но в этот разон гнал коня по направлению к Сокате со всей возможной скоростью. Льюбертспешил, словно гонец со срочным донесением - с той только разницей, что длягонцов в пути приготовляют свежих лошадей, а Льюберту пришлось преодолеть всеэто расстояние на вороном тарнийце, вид которого назойливо напоминал ему оПастухе. В Сокате Дарнторна, по счастью, опознали сразу. Ему позволили поесть,дали вина, и Льюберт, наскоро поведав о гибели раненых, упал на отведенную емукровать и сразу провалился в сон. Правда, проспал он всего несколько часов,после чего Дарнторна снова растолкали и сказали, что его желает видетькоадъютор.
Ирем совершал обход городских укреплений и, похоже,только что вернулся. Он даже не пожелал дождаться, пока Льюса приведут к нему,и встретил его прямо во дворе, небрежным жестом отпустив стрелка,сопровождавшего Дарнторна.
Молча выслушав историю о появлении такийцев и оразорении деревни, лорд задал вопрос, который Льюс больше всего боялся от негоуслышать.
- Рикс убит?
- Да… то есть… я не знаю, - пробормотал он. -Думаю, что да.
Рыцарь нахмурился.
- Что значит "думаешь"? Ты это видел?
Льюс невольно отвел взгляд. Раньше лорд Ирем всякийраз смотрел как будто сквозь него, и у Дарнторна создалось не слишком окрыляющееощущение, что рыцарь просто не желает его замечать. Но сейчас, когда коадъюторсмотрел на него в упор, Льюберт готов был пожалеть об этом времени. Выдержатьпристальный взгляд рыцаря было не так-то просто.
Льюберт облизнул сухие губы и кивнул, стараясь невстречаться с Иремом глазами.
- Как он погиб?..
Дарнторна так и подмывало брякнуть - "Какдурак". Если бы не его непоправимое упрямство, Рикс мог бы сейчас стоятьздесь рядом с Льюбертом.
- Да может, он еще и не погиб, - пробормоталДарнторн, покусывая нижнюю губу. - Может, он жив и попал в плен к такийцам.
По лицу коадъютора никак нельзя было прочесть, о чемон думает.
-Видимо, так от тебя толку не добьешься, - хмуроподытожил он и приказал. - Расскажи все, что помнишь.
Льюберт сглотнул. То, что он помнил о сражении,рассказать было невозможно. И не только сэру Ирему, а вообще ни одному живомучеловеку.
Льюберта едва не затошнило от одной лишь мыслирассказать мессеру Ирему о том, что Рикс погиб в каких-то ста шагах от места,где укрылся сам Дарнторн. И вместе с тем в нем поднималась мутная волнанегодования. "Да почему я вообще должен оправдываться в том, что я, вотличие от Пастуха, не идиот?.."
Льюберт, в общем-то, не помышлял о том, чтобы обманутькаларийца - просто заменял в своем рассказе непроизносимыеместа. Мешаяправду с ложью, он поведал, как такийцы подожгли походный госпиталь, а они с"дан-Энриксом" нашли валявшийся без дела арбалет. Как энонийца внескольких шагах от Льюберта сбил с ног какой-то шэддер, а Дарнторн сумелспастись, выпустив арбалетный болт в атаковавшего их всадника с приметным белымгребнем на верхушке шлема и вскочив на его лошадь. Как потом он прятался влесу, пока такийцы жгли деревню. И наконец, о том, как после их отъезда онискал, но не нашел труп Рикса среди остальных убитых. Или просто не сумелузнать его среди десятков обгоревших тел. К концу рассказа Льюберт неожиданнопоймал себя на том, что уже четверть часа совершенно по-плебейски грызетноготь.
- Может, такийцы увезли его с собой. А может, Рикс былеще жив и смог дойти до леса.
- Все может быть… - задумчиво сказал сэр Ирем. Ивнезапно резко сменил тему. - Говоришь, у всадников на коттах выткан горностай?
- Да, мессер Ирем.
В серых глазах коадъютора зажегся непонятный Льюсуогонек.
- А у шэддера, в которого ты выстрелил из арбалете,был на шлеме белый гребень?.. Что еще ты о нем помнишь?
Льюберт добросовестно описал дорогие вороненыедоспехи, белый плащ и черного тарнийского коня, чуть-чуть похожего на Фэйро.
- Сходится, - кивнул лорд Ирем. - Он всегда носиттолько черное и белое - это его цвета.
- Кто "он"?.. - рискнул спросить Дарнторн.
- "Бешеный принц". Похоже, человек, котороготы убил - сам принц Эзар.
- Дан-Хавенрейм?! - выдохнул потрясенный Льюберт.
- Да, он. Кстати, ты разглядел его лицо?..
Дарнторн почувствовал, что его щеки, лоб и подбородокпостепенно заливает краска.
- Нет, я не… - Льюберт запнулся. Если бы Иремпродолжал молча смотреть на него, он бы, наверное, признался, что на самом деле"Бешеного принца" убил Рикс. Но лорд махнул рукой.
- Ладно, неважно. Если принц Эзар руководил налетом ипогиб, то мы скоро это узнаем… Впрочем, я почти уверен, что это был он. Покрайней мере, все приметы совпадают в точности.
Лорд Ирем скрестил руки на груди.
- …А ведь ты даже не представляешь, какую услугу тынам оказал, Дарнторн. Если Эзар действительно убит, то Хавенрейму очень скоростанет не до нас, и я не удивлюсь, если к весне он вообще запросит нас о мире.
Встретив изумленный взгляд Дарнторна, коадъюторснизошел до объяснений.
- Принц не пользовался у отца особенной любовью.Кое-кто даже болтает, что Кайшер неоднократно подсылал к нему убийц иотравителей. Может быть, и так, хотя такого человека, как Эзар, травить совсемнеобязательно - он и без посторонней помощи найдет, где свернуть себе шею.Удивительно, что со своим характером наследник вообще дожил до зрелых лет… Нуда неважно, зато теперь партия его сторонников наверняка поднимет бунт противКайшера, и я ставлю ауреус против гнутой медьки, что еще до наступления весныдан-Хавенрейм поймет, что воевать одновременно против них и против нас ему непо зубам. И чем умнее он окажется, тем раньше пришлет к нам гонцов просить омире. Теперь понимаешь, что ты сделал?..
У Дарнторна закружилась голова. Эзар дан-Хавенреймубит. "Дан-Энрикс", вероятно, тоже. Среди тех, кто был с ним в тойдеревне, ни оставалось никого, кто мог бы уличить его во лжи… Отец всегдахотел, чтобы Дарнторн заслужил рыцарское Посвящение и занял полагавшееся емуместо главы рода. Лорд Дарнторн просто-напросто не понял бы его, если узнал бы,что его наследник отказался от такой возможности ради того, чтобы все почестидостались его мертвому врагу.
Нет, будь "дан-Энрикс" еще жив, это,возможно, могло бы иметь какой-то смысл… но теперь-то Пастуху награды ни кчему.
Словно в ответ на его мысли Ирем неожиданно спросил
- Тебе сейчас должно быть лет четырнадцать?..
- Да, мессер, - взволнованно ответил Льюс. Странноедело: он отлично знал, что тот поступок, за который его удостоят Посвящения, насамом деле совершил не он, но ощущение тревожного восторга было совершеннонеподдельным. - Но уже через три месяца будет пятнадцать.
Лорд Ирем на секунду отвел взгляд. Возможно, емувспомнилось, что Рикс был почти на год младше своего старого недруга.
- Ну хорошо. Тогда через три месяца принесешь свойобет и примешь все наследные права. А на Семиконечную звезду можешьрассчитывать уже теперь.
У Льюберта отвисла челюсть. Мало ему Посвящения ититула - так еще и Семиконечная звезда!? Правда, лорд Ирем сам сказал, чтосмерть Эзара может сильно повлиять на ход войны, но подлинный масштабслучившегося Льюберт осознал только сейчас, когда узнал, что удостоен высшейсуществующей в империи награды. Дарнторн не представлял, что полагалосьговорить в подобных случаях, но, очевидно, калариец и не ожидал, что Льюбертему что-нибудь ответит. На мгновение он положил ладонь Дарнторну на плечо и толи одобрительно, то ли задумчиво кивнул ему, а потом развернулся и ушел.Дарнторн еще с минуту провожал его глазами, и только тогда, когда рыцарь отошелуже довольно далеко, подумал, что впервые на его памяти лорд Ирем шел, ссутуливплечи - словно нес какую-то невидимую тяжесть, гнувшую его к земле.
Сразу после перевязки энониец провалился в сон. Когдаон проснулся, вокруг было совсем светло, но почему-то очень тихо. Голова по-прежнемуболела, но в целом "дан-Энрикс" чувствовал себя гораздо лучше, чемнакануне. Первым делом Крикс ощупал лоб и ощутил под пальцами края широкойраны. Лицо у "дан-Энрикса" невольно вытянулось. Накануне Пчелоедпромыл рассеченную почти до кости голову водой и наложил поверху липкую,пахучую смолу, но все равно на ощупь рана выглядела жутковато. Энониец дорогобы дал, чтобы увидеть, как он сейчас выглядит со стороны. Почему-то в памятиупорно всплывал давешний мужчина с вытекшим левым глазом и нелепо перекошеннымлицом - одна бровь низко нависает над глазницей, а другая кажется слегкаприподнятой, и угол тонких губ кривится вниз. Криксу совсем не улыбалосьоказаться изуродованным так же сильно.
- Эй, имперец! Рик!.. - окликнули его. Крикс повернулголову.
- Проснулся, что ли? Будешь жрать?.. - продолжалмолодой человек, сидевший у почти потухшего костра. На вид он был чуть старшедвадцати, не слишком рослый, но при этом коренастый, с широким веснушчатымлицом сельского увальня. Крикс узнал в нем того, кто вчера ночью притащил егосюда, и даже вспомнил его имя - Мэлтин.
- Буду, - согласился Крикс, подумав. Голода он неиспытывал, но есть было необходимо, чтобы побыстрее восстановить силы. Пока чтос раненым обходились исключительно великодушно, но кто знает, что с ним будетдальше. Может быть, разумнее всего будет заранее готовиться к побегу.
- Мэлтин, что это за место? - спросил он.
- Лес, как видишь, - ухмыльнулся его собеседник. -Ложку сам удержишь?..