Произнеся последние слова, южанин проглотил застрявшийв горле ком. Приняв его к себе на службу, мессер Ирем даже не подумал связыватьего предписанной оруженосцам клятвой, а когда Крикс сам рискнул напомнитьсюзерену об этой традиции, тот не без желчного юмора заметил, что одну подобнуюприсягу энониец уже дал. Сейчас "дан-Энрикс" мог только порадоваться,что он не был связан с коадъютором еще и клятвой. По собственной волеприсоединиться к мародерам и бродягам, воевавшим против каларийского наместника- это ли нарушение присяги?.. Но такийцы заживо сожгли трех человек, принявшихна себя его вину, и перевешали еще десяток. Оставить все как есть и двинуться кСокате, где стояли лагерем имперские войска - значило снять с себя всякую ответственностьза их судьбу. Иначе говоря, предать всех тех, кто умер по его вине.Переполнявшая "дан-Энрикса" ненависть к "Горностаям" и ихпредводителю роднила его с Лаской, Сайремом и Пчелоедом крепче, чем любыеклятвы или даже кровное родство.
- Ты еще слишком юн для Братства, мальчик, -усмехнулась темнота. - Боюсь, что нам здесь не нужны оруженосцы.
- До сих пор я бился наравне со всеми остальными.
- В самом деле? И в скольких сражениях ты ужепоучаствовал, малыш? В одном? Может быть, даже в двух?.. - По-видимому, Астернаходил их спор весьма забавным. Энониец зло прищурился.
- Если я сразился с человеком, который был вдвоестарше, и убил его, то что важнее: кто из нас двоих больше сражался, или кто вконце концов остался жив?..
- Неплохо, сказано, имперец, - чуть подумав,согласился его собеседник. - Может, ты не так уж и неправ. Лови!
Что-то тяжелое упало к ногам Крикса, и, скосив глаза,он увидел длинный меч с узорной рукоятью.
- Я сказал "лови", а не "считайворон", - заметил Астер, выходя из-за деревьев.
Крикс даже забыл про меч, уставившись на предводителяповстанцев. Он так долго думал, на кого окажется похож этот мужчина, чтотеперь, казалось, ни одна деталь в облике Астера не ускользала от его внимания.
Был он невысоким, тощим и сутулым, при ходьбе заметноприпадал на одну ногу, и в сравнении с тем образом, который успел вообразитьсебе Крикс, смотрелся почти жалко. Спутанные волосы антарца выбивались из-подремешка на лбу, узкие скулы покрывала пегая щетина. Но запавшие глаза смотрелина лаконца остро и внимательно, а были они светлыми и хищными, словно у дикойночной птицы.
Астер, в свою очередь, скользнул по нему взглядом ипоторопил:
- Давай, имперец. Покажи, что ты умеешь. Меч я тебеуже дал.
Крикс вскинул голову.
- Не стану же я нападать с мечом на безоружного. Темболее…
"Тем более - калеку" - собирался сказать он,но вовремя осекся. Оскорблять антарца ему не хотелось. Астер смерил его тусклымвзглядом.
- Трусишь?..
- Нет, - "дан-Энрикс" так опешил отподобного предположения, что даже не спросил - кого ему тут, собственно,бояться. Но мужчина, видимо, все понял по его лицу.
- Тогда подними меч, - распорядился он, не повышая голоса.
Крикс почти против воли наклонился за мечом, не оченьпонимая, почему он поступает так, как велит этот странный, а возможно, простосумасшедший человек. Но в тот момент, когда пальцы "дан-Энрикса"сомкнулись на широкой рукояти, Астер стремительно преодолел несколькоразделяших их шагов и пнул его в плечо коленом, опрокинув навзничь. Энониец неуспел понять, что с ним произошло, но тренированное тело среагировало преждеразума, и Крикс перекатился по земле, сумев не выпустить из рук меча.
- Неплохо. Но, будь это настоящий бой, я бы тебя ужеубил, - заметил Астер.
Кровь бросилась "дан-Энриксу" в лицо.Вспыхнувший гнев советовал немедленно атаковать противника и нанести удар,вполне достойный его подлой выходки, но энониец уже начал понимать, что Астерне так прост, как кажется. Поднявшись на ноги, южанин начал обходить противникапо кругу, дразня его обманчиво-неторопливыми движениями своего клинка и выбираянаиболее удобную позицию для нападения. Мешало то, что меч был тяжелее и длиннее,чем привык "дан-Энрикс", и движениям южанина недоставало их обычнойлегкости. Его противник наблюдал за выполняемым "дан-Энриксом"маневром с безразличием, напоминавшим скуку. Даже Ирем удостаивал его попыткибОльшего внимания, чем этот человек. Почувствовав, что применять обычныеобманки бесполезно, Рикс ударил с разворота, тем косым ударом, от которогосложнее всего уклониться безоружному противнику. И в последнюю секунду испыталвнезапный ужас - а что, если Астер не успеет уклониться от его меча? Сам Криксв подобной ситуации попробовал бы увернуться от удара, а потом сбитьнападающего с ног подсечкой под колено, но шансы на успех и неудачу в такомделе были приблизительно равны. Его противник поступил совсем иначе: он влилсяв движение "дан-Энрикса", словно танцор, который исполняет хорошознакомый танец, а мгновение спустя на локте и запястье энонийца сомкнулисьтвердые, будто железо, пальцы. Продолжая начатый лаконцем разворот, Астер всемкорпусом толкнул противника в плечо.
На одну невозможно-долгую секунду энонийцу показалось,что в его руке не осталось ни одного целого сустава. Ноги Рикса подломились, ион ткнулся носом в мокрую от выпавшей росы траву. По спине мальчика ручьемструился пот.
Астер забрал у него меч, преодолев едва заметноесопротивление своего пленника, и бросил его в сторону. А потом выпустил"дан-Энрикса" и сделал шаг назад.
- Что это было?.. - спросил Рикс, не узнаваясобственного голоса. Астер ответил коротко и непонятно:
- Тхаро рэйн. Продолжим?
- Да, - ответил Рикс, вставая на ноги и незаметноразминая онемевший локоть.
Если до этого момента он тревожился только о том,чтобы не причинить вреда своему противнику - "несчастному калеке",без особого труда заставившему его целовать песок - то теперь стало понятно,что Астер с его непонятным "тхаро рэйн" способен сотворить с ним все,что пожелает.
Ощутив, что он боится своего противника, иразозлившись на себя за это малодушие, Крикс в первый раз на своей памятивыполнил "тройку" - старый воровской прием, известный ему еще с техвремен, когда он наблюдал за обитателями Алой гавани по поручению РальгердаАденора. "Тройка" пользовалась большим спросом у контрабандистов,игроков в пинтар и всякой прочей швали - видимо, за счет кромешной подлоститрех составляющих ее ударов: в пах, под дых и снизу вверх под корень носа.
Астер явно ничего подобного не ожидал, посколькупервый из ударов энонийца попал в цель. Зато потом оруженосец коадъюторакубарем перелетел через поляну и, ударившись спиной о подвернувшееся дерево,скорчился на земле. Воздух нипочем не хотел проходить в легкие, и каждый вдох"дан-Энрикса" сопровождался странным всхлипом.
- Фэйры бы тебя побрали, Рик! - процедил Астер,перестав шипеть от боли. - Никогда бы не подумал, что оруженосцы знатных лордовтеперь следуют примеру городской шпаны.
Антарец пересек поляну и остановился над лежащим натраве "дан-Энриксом". Лаконцу захотелось подтянуть колени к животу -на случай, если нужно будет заслониться от удара - но он все же вынудил себяподнять глаза на своего противника и через силу произнес:
- Я сожалею. Мне… действительно не следовало этоделать. Просто я не думал, что у меня что-нибудь получится.
- Не думал он, - негромко хмыкнул командир повстанцев,неуловимо напомнив "дан-Энриксу" мессера Ирема. - Ну что ж… Будемсчитать, что испытание ты выдержал.
Южанин удивленно посмотрел на Астера.
- Я проиграл.
- Ты и не мог не проиграть. Я просто хотел посмотреть,чего ты стоишь.
Крикс бы не отказался выяснить, к какому выводу пришелего противник, но благоразумно воздержался от подобного вопроса. Мужчинапротянул лаконцу руку и рывком поставил его на ноги.
Крикс не помнил, как доплелся до стоянки и бессильноопустился на свободный край бревна. Астер, вышедший на поляну вслед за ним,остановился почти сразу, близоруко щурясь на огонь. Казалось, даже мягкий свет,идущий от костра, невыносимо резал Астеру глаза. Крикс обратил внимание, чтовеки у предводителя повстанцев были красными и чуть припухшими, словно упереписчика столичного Книгохранилища, который уже сутки не вставал из-застола.
Собравшиеся на поляне люди встретили появление Астерарадостным гулом.
- Язь, что у нас с ужином?.. Готов? - осведомился тот.
- Да, командир, - бодро ответил Язь.
Несколько добровольцев принялись раскладывать помискам кашу. За последние три дня Крикс несколько привык к подобным трапезам,но удивляться им не перестал. Ложки имелись не у всех, и некоторым из сидящих укостра пришлось зачерпывать кашу из миски пальцами, и, обжигаясь, совать еепрямо в рот. Надо признать, что большинство из них это нисколько не смущало.Кроме каши, каждому досталось по паре полосок вяленого мяса и по несколькокаменных сухарей.
"Видел бы меня сейчас сэр Ирем!.." - подумал"дан-Энрикс", слизывая кашу с грязных пальцев. Сидевшая рядом сэнонийцем Ласка управлялась с этим делом так привычно, что столовые приборывполне могли показаться чьей-то глупой блажью. Почувствовав, что за нейнаблюдают, Ласка посмотрела на него и улыбнулась, и южанин почти против волиулыбнулся ей в ответ.
Глава III
Крикс задумчиво вертел в руках жесткое белое перо. Онподобрал его несколько дней назад, после того, как они выиграли схватку за"Летние воды". В деревню они пришли перед рассветом, когда"Горностаи" меньше всего ожидали нападения. Сражение вышлоожесточенным, но коротким. "Горностаи" отступили, а, поскольку опреследовании отряда всадников пешком не приходилось даже думать, победителиостались в "Летних водах". Мародеры заняли деревню, выставили часовыхи принялись усердно вознаграждать себя за долгие недели жизни впроголодь влесу. Несколько десятков молодых мужчин были весьма прожорливы, но в погреба кхозяевам домов не лезли, удовлетворяясь тем, что местные крестьяне самивыставляли на столы. Крикс поневоле поражался дисциплине, царившей вразношерстном и вольнолюбивом Братстве, и все больше убеждался в том, что Астербыл вполне незаурядной личностью. Пока одна часть братства наслаждаласьзавтраком, другие, вроде Сайма, сразу завалились спать, сказав, что в брюхоможно натолочь все что угодно, а вот за возможность еще раз поспать поднастоящим одеялом и на мягком тюфяке они давно готовы были продать фэйрам душу.Крикс, наевшийся быстрее остальных и не имевший ни малейшего желания ложитьсяспать, пошел осматривать окрестности. Никто не обратил внимания на его уход -иначе, может быть, ему сказали бы, что "Горностаи" до сих пор могутбыть где-нибудь неподалеку и бродить здесь одному - не самая удачная идея. Но"Горностаев" он в то утро так и не увидел. Во всяком случае, живых.Единственный такиец, найденный им за оградой, явно умер уже несколько часовназад, во время их налета на деревню. Должно быть, ночью он стоял в дозоре уворот, поэтому погиб одним из первых. А потом, когда остальных убитыхстаскивали на другой конец деревни и наскоро забрасывали камнями и землей, провыставленного такийцами дозорного никто не вспомнил. Крикс ногой перекатилубитого на спину и невольно вздрогнул. На кольчуге "Горностая"остались следы, совершенно не похожие на отметины от ножа или меча. Скорее,могло показаться, что грудь "Горностая" кто-то раздирал когтями.
Крикса охватило непреодолимое желание обернуться,словно из пустоты за его спиной кто-то вот-вот мог броситься ему на плечи.Поборов нелепый страх, он еще раз внимательно исследовал то место, где погибзлосчастный "Горностай".
На траве остались следы крови, а чуть дальше, в дюжинешагов от мертвого такийца, на утоптанной земле виднелось что-то светлое. Крикснаклонился и поднял с земли обломок длинного пера туманно-белого окраса. Онопочти не имело веса, но при этом было таким жестким, что, казалось, о его краяможно обрезать палец, как о лезвие меча. Крикс несколько секунд задумчивовертел его в руках, не очень понимая, что должна обозначать подобная находка.Когда перо было целым, оно, вероятно, здорово напоминало маховые перьяястреба-выжлятника, с одним существенным отличием - это перо было гораздобольше. Птица, обронившая его, должна была превосходить размерами не толькоястреба, но даже горного орлана, чьи призрачно-серые тени с широкораспластанными крыльями изредка можно было видеть над Тинхэл Окрос, Бронзовойгрядой.
Других следов на месте схватки не было. Приходилосьпризнать, что существо, убившее дозорного, спустилось с неба. Но какая птицастанет нападать на человека в шлеме и стальной кольчуге, если только тот непокусится на ее птенцов? Такое мог бы сделать человек, но уж никак не зверь. Вовсяком случае, не просто зверь.
Крикс ощутил, как по спине ползет озноб. Какойневероятной силой должно было обладать это похожее на птицу существо, чтобы вмомент атаки часового отшвырнуло не целую сажень от ограды?.. Создавалосьвпечатление, что "Горностай" расстался с жизнью прежде, чем упал наземлю. Когти неизвестной птицы обладали, судя по всему, почти алмазнойтвердостью, но даже они были неспособны сильно повредить железную кольчугу.Часовой погиб от рваной и глубокой раны, начинавшейся от подбородка итянувшейся к ключице.
Когда они ворвались в деревню, Крикс невольноудивился, что такийцы не оставили дозорных, чтобы те могли поднять тревогу вслучае какой-то непредвиденной опасности. Гвардейцы Бешеного принца отличалисьредкостной самоуверенностью, но уж дурками-то они, по крайней мере, не были…Крикс поделился собственными мыслями с Мэлтином, и тот беспечно отмахнулся: нато Астер и отправился в Летние воды раньше них, чтобы разведать обстановку и врешающий момент без лишнего шума снять дозорных.
Без лишнего шума - это точно. Крикс поежился,представив себе смерть, беззвучно падающую с небес. Казалось, что по зовуАстера сюда явилась то ли птица, то ли зверь, напоминавший легендарногогрифона, и расправилась с такийскими дозорными. Или… Крикс замер, пораженнойнеожиданной догадкой. Он вспомнил разговор, произошедший у них с Сайремом иЛаской утром того дня, когда Лесное братство выступило к Летним водам. Глядя налюдей, быстро и умело разбиравших лагерь в серых предрассветных сумерках,"дан-Энрикс" тщетно пытался высмотреть среди них Астера, и под конецрешился задать оказавшемуся рядом Сайрему вопрос:
- Где Астер? Я его не вижу.
- Полагаю, он уже у Трех ручьев, - откликнулся седойповстанец. Прозвучало это до того обыденно, что в первую секунду Крикс даже непонял всей нелепости такого утверждения. Не до конца проснувшийся южанинпонимающе кивнул, и только потом спохватился:
- Как у Трех ручьев?.. Он был здесь еще сегодня ночью.Не мог же он за это время пройти восемь стае?
- Тем не менее, он обещал встретить нас там, - ответилСайм невозмутимо.
- Он что, какой-нибудь колдун?..
- Да вроде нет. Если ты говоришь про полоумныхстарикашек, которые смешивают зелья и рисуют на земле круги, то Астер на них непохож.
"Это уж точно" - согласился энониецмысленно. А вслух сказал:
- Тогда такого просто-напросто не может быть.
- Хочешь поспорить? Ставлю меч рябого Горностая противтвоих сапог, - вмешалась в их беседу Ласка.
Крикс почувствовал, что она подошла и встала рядом, ноне рискнул посмотреть на девушку, опасаясь, что он покраснеет и тем самымвыдаст самого себя. Прошедшей ночью энониец спал из рук вон плохо, без концаворочаясь на расстеленном на земле плаще. Заснуть мешали мысли о мессере Иремеи о погибших раненных, но еще прежде того - мучительные неотвязные сомнения, несовершил ли он ошибку, добившись у Астера согласия принять его в свою дружину.В какой-то момент Крикс обнаружил, что не спит не только он один. Лежавшаянеподалеку Ласка неожиданно пружинисто поднялась с земли и, перекинув черезруку плащ, бесшумной тенью проскользнула между спящими людьми. Южанинприподнялся на локте, спросив себя, куда это разведчица решила отлучиться втакой час, да еще прихватив с собой плащ, служивший ей постелью. Ответ нашелсяпочти сразу. В свете догоравшего костра Крикс смутно различил за деревьямимужской силуэт, в котором даже при столь скудном освещении нетрудно было узнатьАстера. Ласка направилась прямо к нему. Прежде, чем наблюдавший за ней Риксуспел сообразить, что занимается самым обыденным подглядыванием, антарец сделалшаг навстречу и, притянув девушку к себе, неторопливо поцеловал ее в губы.
Дальше Крикс смотреть не стал. Сердце у него застучалочаще, и он поспешил перевернуться на другой бок. Теперь ему, по крайней мере,стало ясно, почему за эти дни никто из Лесных братьев не пытался лишний разпривлечь к себе внимание разведчицы - и это несмотря на то, что она былаединственной девушкой среди нескольких десятков молодых парней или такихвдовцов, как Сайм. Похоже, Ласка уже сделала свой выбор - и он был таким, чтони у кого в Братстве не возникало ни малейшего желания его оспорить. Крикс ещедолго не решался перевернуться на другой бок. Он лежал на холодной земле, ноему почему-то было жарко. Когда, наконец, южанин рискнул развернуться в сторонукостра, Астера с Лаской на поляне уже не было.
- Так что, мы спорим или нет?.. Могу добавить сверхзаклада свою фляжку, - не замечая его замешательства, сказала темноглазаяразведчица. Ей явно не терпелось с ним поспорить. Но уверенность, с которойЛаска предлагала свою ставку, и особенно ее лукавая улыбка порождали смутныесомнения.
Выручил "дан-Энрикса" ни кто иной, какСайрем.
- Не соглашайся, Рик: она прекрасно знает, что права.
…Получалось, что Сайрем и Ласка, знавшие Астерамного дольше, чем сам Рикс, не сомневались, что он может за каких-то два часапреодолеть такое расстояние, какое мог проехать за такое время только всадникна хорошей лошади. И то - не факт.
Похоже, никакого легендарного грифона у главы Лесногобратства не было.
"Это он сам, - со странной трезвостью подумалРикс. - До Трех ручьев он не дошел, а долетел. А здесь прикончил часового.Астер - оборотень".
Странно, но, придя к такому выводу, Крикс почти неудивился и не испугался. Ну ладно, Астер - оборотень. Зато принц Эзар,спаливший заживо пару десятков раненных - обыкновенный человек. И этот… Эйстлат-Гир, казнивший пленных, тоже - человек.
Какая разница?