* * *
Тридцать первого августа семечко созрело. Сняв рукав, я обнаружил его сверху на руке. Со всеми предосторожностями я пересадил семечко в горшок с землёй и полил его. И не надо инсинуаций! Полил собственным потом. Закончив эту процедуру, в процессе которой дышал-то через раз, я наконец расслабился в кресле. Боги! Какое же это счастье, когда у тебя ничего не болит!
Разбудил меня вызов зеркальца. Машинально посмотрев на часы, я удивился, что уже больше одиннадцати часов вечера. Вызов оказался из замка Тодт. Очевидно, Мария, не дождавшись поздравлений от меня, решила напомнить о себе. Улыбаясь этим мыслям, я ответил на вызов. В зеркальце появилось взволнованное лицо Георга.
– Серж, ты в порядке? Слава богам! Немедленно запрись и подтяни к себе всю охрану, которую только можешь.
– Что происходит?
– Мария и наш сын Карл, пропали. Я подозреваю, что их похитили.
– Почему именно похитили?
– Я не ощущаю их, обращаясь к нашей связи.
Да, это серьёзный аргумент. Наскоро попрощавшись с Георгом и заверив его, что немедля приму всё возможное для своей защиты, я принялся размышлять о вероятных заказчиках похищения. Мои мысли прервал голос Степаныча:
– Тут, эта… к нам залезть собираются.
Я резко обернулся и увидел донельзя смущённого домового, смотрящего в пол.
– А в чём вопрос? Если кто-то пытается без спроса залезть в дом, то домовой должен противостоять этим попыткам. Или я что-то не так говорю?
– Так. Только вот они мне подарок выставили.
– И что, ты за подарок прекратишь дом защищать?
– Так они ж не на дом покушаются.
Я понял, что ничего не понимаю.
– А при чём здесь… Ладно, это всё потом. Ты мне скажи, что тебе от меня надо для того, чтобы ты стал защищать меня, несмотря на подарок?
Домовой несколько приободрился.
– Мне энергии твоей надо, и чем больше, тем лучше.
Я немедля достал накопители, мысленно хваля себя за предусмотрительность. Ещё полтора года назад, только узнав о том, что домовым в качестве оплаты лучше всего подходит личная энергия человека, я начал делать "неприкосновенный запас". И на сегодняшний день у меня было целых два личных накопителя, на одиннадцать и восемнадцать арков. Степанычу я отдал оба. Он, не чинясь, взял их и уже через секунду с поклоном отдал обратно пустыми.
– Благодарствую, значится. Ты, эта… ежели полюбоваться на этих мазуриков хошь, подойди к окну столовой, там они лезть-то собираются.
Заинтригованный, я направился по указанному домовым адресу. В дверях своей комнаты неожиданно столкнулся с бароном де-Радом, бежавшим ко мне с палочкой наизготовку.
– Куда-то спешите, барон?
– Первородный, вам надо немедленно укрыться в безопасном месте. В этом доме есть тайники?
– Что случилось?
– В дом кто-то пытается проникнуть. Ограда их пока задержала, но долго это продолжаться не сможет.
– Ну, вы недооцениваете возможности живой ограды рода Ривас, – про себя я добавил: "Подкреплённой мощью домового". – Я как раз спускаюсь полюбопытствовать, кто же у нас настолько не ценит свою жизнь?
Не знаю, что убедило барона. То ли мой несколько скучающий тон, то ли тот факт, что убежища обычно строятся в подвалах, а я как раз иду вниз, но он безропотно последовал за мной. Дойдя до столовой и спрятавшись за портьерой, мы действительно могли наблюдать прелюбопытнейшую картину.
Прямо перед нашими глазами в кустах, заботливо высаженных мною и находящихся под постоянным наблюдением Степаныча, барахтались двое индивидуумов. Они пытались выбраться из ловушки, но где там! Нет, кусты они, при помощи каких-то режущих артефактов, может быть, и прошли бы, но Степаныч постоянно добавлял к непосредственному действию кустов жгуты чистой силы, с которыми незваным гостям было уже не сладить. Да и всё новые отростки кустов, появляющиеся с завидной скоростью, явно были делом его мохнатых лапок.
Первые несколько секунд мне казалось, что борьба идёт всерьёз и напавшие могут в любой момент вырваться, но приглядевшись, я понял, что Степаныч попросту играет с ними, как кошка с мышкой. После этого все попытки незваных визитёров выбраться стали выглядеть настолько нелепо, что я не выдержал и засмеялся. Барон неопределённо хмыкнул, быстро взглянув на меня, но ничего не сказал. В этот момент я вновь услышал Степаныча:
– Там, у ворот, тётка твоя, войти хочет. Впустить?
– Какая? – На миг меня охватила надежда, что это Мария.
– Сестра отца твоего, Жаннетт.
Опаньки! А ведь это очень интересно.
– Впусти. И заканчивай этот цирк. Чтобы к тому моменту, когда она будет у входа, напавших было и в микроскоп не рассмотреть.
– Слушаюсь. – Голос домового пропал, оставив меня в глубоком ступоре по поводу причины такой почтительности.
Тётушка Жаннетт влетела в столовую живым ядром.
– Серж! Я так счастлива, что с тобой всё в порядке! Нет, я немедленно напишу Люку, чтобы он прислал тебе других телохранителей!
Я прервал этот поток красноречия:
– А что со мной могло случиться? На меня что, кто-то нападал?
Тётушка подавилась следующей фразой. Действительно, ни нападающих, ни даже следов нападения нет, всё спокойно. Она произнесла даже с какой-то растерянностью в голосе:
– Но ведь… Мария пропала.
– Знаю, а вот откуда об этом известно тебе, непонятно.
– А-а-а, меня уведомили… я узнала об этом от одного из гостей, присутствовавших на приёме у Тодтов.
Что ж, не отрицаю, что у неё на данном приёме могли быть знакомые, но то, что она не назвала конкретную фамилию, симптоматично.
– Хорошо. Так вот, я намереваюсь по этому поводу предпринять кое-какие шаги.
– Вот и я тебе говорю то же самое. Если они закрыты даже от мужа и отца, то для их поиска потребуется энергия. Если у тебя будет доступ ко всей энергии рода, то никакая защита, за которой скрывают Марию, не выдержит, по крайней мере пока её не успели увезти далеко.
– Ты предлагаешь мне подождать до шестнадцати?
– Не смей перебивать старших! Я предлагаю тебе обряд магической эмансипации. После этого ритуала замок Ипр будет вновь открыт, и ты сможешь запустить полноценный поиск Марии.
Я стал обдумывать это предложение. На первый взгляд, в нём плюсов больше, чем минусов, но это и настораживает. Прежде всего:
– А к каким отрицательным последствиям для моей жизни и здоровья этот ритуал может привести?
– За кого ты меня принимаешь, неблагодарный мальчишка! Я никогда бы не позволила себе предложить ритуал, угрожающий твоей жизни. Или ты ещё и об этом клятву с меня потребуешь?
– Нет, не потребую. Просто, если бы у ритуала не было второго дна, им бы пользовались направо и налево.
– Ты прав, отрицательное последствие есть. Во время инициаций твой резерв не будет увеличиваться. Ну что, согласен пожертвовать этими перспективами ради Марии?
– Этими – согласен.
– Так, значит, ты согласен на обряд?
– Я подумаю. Как я понимаю, для проведения обряда всё равно надо ехать в маркизатство?
– Да, – тётушка как-то странно на меня посмотрела и заметно сбавила тон.
– Вот там, в маркизатстве, и разберёмся, что делать. – Я коротко поклонился тётушке Жаннетт и прошёл в свои комнаты. Там сразу же вызвал родовитого Этьена.
– Мои глубочайшие извинения за прерванный сон, но дело не терпит отлагательств. Приказываю моим именем доставить в гостевой дом замка Ипр всех служащих тётушки Жаннетт. С этим могут быть какие-то затруднения?
– Нет, первородный. Они ваши вассалы и исполнят вашу волю.
– Если мне дозволено будет вмешаться, – в разговор вступил Жан фон Штаунзахер, в кабинете которого и находился управляющий, – то смею сообщить, что первородная Жаннетт наняла отряд из девяти одарённых, которые, по крайней мере вчера, находились в её доме.
Мои подозрения по поводу тётушки переросли в уверенность. В разговоре наступила пауза. Наконец родовитый Этьен оправился от шока, в который его повергло услышанное:
– В таком случае я немедленно свяжусь с магистратом, для того чтобы они дали мне сопровождающих. Не думаю, что наёмники станут воевать со стражниками города.
– Всё это прекрасно, но тем не менее запрещаю вам ехать в дом тётушки до того, как прибудет подмога, которую я направляю вам.
– Буду ждать с нетерпением.
Прервав связь, я вызвал благородного Эшли. По счастью, они находились вдвоём с дочерью недалеко от портала и были готовы отправиться в Лилль сразу же. А Дэвид фон Гантер уже ожидал на будущей базе моего отряда под Лиллем.
Ещё одну боевую тройку я попросил в Люксембурге, и две мне предоставил Люк де-Леман. Все эти люди должны были переместиться в Лилль и оттуда со всей поспешностью ехать в маркизатство. Однако барону де-Раду этого показалось недостаточно, и ещё одну тройку он нанял прямо в Брюсселе. Исходя из того, что тётушку также сопровождала тройка одарённых, данная предосторожность не показалась мне излишней. Я не очень-то торопился с отъездом, давая возможность моим силам собраться в маркизатстве. Конечно же Жаннетт могла получить информацию из своего дома по блюдечку, но, по счастью, этого не произошло. Забегая вперёд, скажу, что благодарить за это я был должен моего адвоката.
Именно он, не будучи даже одарённым, смог предотвратить попытку связаться с тётушкой – одним ударом кулака нейтрализовал руководителя её канцелярии, который уже был готов сообщить о ворвавшихся в дом незваных гостях. Наёмников, кстати, в доме не оказалось.
Так что у меня даже выдалось несколько свободных минут пообщаться со Степанычем. Оставшись в одиночестве, я позвал домового, предварительно предупредив его, чтобы тот не показывался на глаза.
– Вот теперь рассказывай, какой такой подарок получил и что это означает.
– Ну, ежели человечек что взять в доме хозяина – хочет без спросу, так он часть себя хозяину отдаёт.
– Что значит "часть себя"?
– Ну, у вас, у магов, это энергия ваша, а простой человечек кровью обходится. Так вот, выставив подарок, человечек как бы вручает свою судьбу в руки хозяина. Только хозяин может решить, достаточен ли дар за то, что человечек взять хочет. И ежели недостаточен, то человечку тому худо будет.
– И что, каждое ограбление такими вот подарками сопровождается?
– Нет, это ежели надо взять что-то малоценное, что с домом связи не имеет.
– То есть, если я привёз пару мешков золота и сгрузил их в подвал, то это в твоих глазах малоценным будет?
– Ну да, ежели ты вчера это самое привёз, то сегодня оно почти ничего и не будет стоить, а вот то, что веками в доме находится…
– Ну понятно, либо частью обстановки является.
– Истинно так.
– Ну, спасибо, что сказал.
– Дык, это… теперича и неважно.
– Почему неважно?
– Дык… как на мне твой знак появился, так я теперича ни на какие подарки не поведусь.
– Постой, так на тебе мой знак теперь есть?
– Дык о чём я тебе и толкую.
– Так ты и возвысился теперь?
– Пока нет. Вот ты во взросление вступишь, тогда и я возвышусь. Ты только, это… в услужение меня Кузьмичу не отдавай.
– Не буду. Этот жук у меня ещё получит – за то, что информацию скрывал.
– И правильно! А то нашёлся прыщ на ровном месте.
– Ладно, это наши с ним дела. Ты мне лучше вот что скажи, а как вещь, сроднившуюся с домом, крадут?
– Как, как… Усыпляют хозяина, и всех делов-то.
Не хочу сказать, что у меня не возникло тут же множества вопросов, но в комнату вошла тётушка и стала торопить меня со сборами. Выехали мы, несмотря на всю торопливость тётушки Жаннетт, почти в четыре утра. Я рассчитывал, что дом тётушки в маркизатстве будет захвачен, когда мы будем уже в пути. Для того чтобы тётушка не могла связаться со своими людьми, пока мы едем, я специально сел в её карету.
На въезде в маркизатство нас встретил караул городской стражи из пяти неодарённых и мои личные телохранители. Увидев их, тётушка Жаннетт как-то обмякла и не сопротивлялась, когда солдаты выполняли мой приказ о лишении её серебряного блюдечка. Наёмники тётушки тоже не стали сопротивляться официальным властям и безропотно отдали свои палочки.
Приехав в гостевой дом замка Ипр, я первым делом вызвал к себе родовитого Этьена.
– Нашли что-нибудь интересное?
– Только это, – управляющий передал мне письмо тётушки, адресованное главе парламента Белопайса родовитому Фрэнку, барону Дани. В этом письме она именовала себя новым главой рода Ривас и просила содействия в скорейшем утверждении данного звания королевской канцелярией. Управляющий, передав мне письмо, сидел в кресле абсолютно прямо, с мертвенно-бледным лицом. Дочитанное послание я отложил на край стола.
– Интересно, но не более того. Сейчас перед нами стоит один вопрос – где Мария и Карл? Какие у вас мысли по этому поводу?
– Ну, первое, похитители явно будут стараться выехать за пределы Тхиудаланда, потому что Мария является гражданкой этой страны.
– И направятся они в Белопайс?
– Скорее всего. По крайней мере, именно здесь им проще всего найти зону, не подвластную заклинаниям поиска.
– Кто из работников канцелярии тётушки Жаннетт может быть в курсе места, где они планируют спрятаться?
– По идее, начальник канцелярии. Он мой родич, Жиль де-Брандо, но он ничего не скажет.
– Почему?
– Он находится под действием клятвы.
– Подождите, какая клятва? Перед лицом богов?
– Нет, вряд ли. Не думаю, что боги одобрят подобное поведение, поэтому могут освободить от клятвы в любой момент.
– Но если не перед лицом богов, то какая клятва устоит против связи сюзерен – вассал?
– Но ведь для этого нужен алтарный камень?
– Это не проблема. Пусть твоего родственника приведут в зал памяти.
Де-Брандо поклонился и ушёл. Я же позвал Кузьмича.
– Скажи-ка мне, пожалуйста, почему я от других узнавать про знак должен?
– Потому как тяжело нам к вам, короткоживущим, сердцем прикипать. А чем меньше мы видимся, тем меньше связь.
Домовой говорил это с каким-то даже вызовом, но упорно смотрел в пол.
– Что ж, иди.
– Ты что, меня только за этим позвал?
– Позвал не только за этим, но доверять я тебе больше не могу, поэтому – иди.
– Постой, – не на шутку взволновался Кузьмич. – Как так, доверять не можешь? Я никак тебя ни обмануть, ни предать не могу. Зачем же меня гнать?
– Ни обмануть, ни предать, говоришь. А умолчать?
– Ну, дык это… – сразу стушевался домовой.
– Поэтому иди. Понадобишься для конкретного дела – позову.
Домовой исчез. Я же стал вспоминать, что мне известно о клятвах и их взаимодействии. В теории получалось следующее: клятва вассала, к тому же члена вассального рода, должна сама по себе быть сильнее и приоритетнее клятвы молчания. В принципе, в Гиперборейской империи вассалов вообще не связывали клятвами, противоречащими интересам их сюзеренов. Всё равно, при желании самого вассала, такая клятва растворялась, как кусок сахара в кипятке. Если же такого желания не было, клятву нейтрализовывали по-другому.
Группу студентов университета пригласили на демонстрационные занятия. Объектом был бандит, пойманный с поличным. Цель – показать процесс извлечения знаний из головы человека, находящегося под клятвой.
Объект находился в бессознательном состоянии в центре сложной геометрической фигуры, прикованным к жёсткому креслу. Вокруг него стояло пятеро магов. Вот четверо из них подняли руки, и мы увидели, как появившиеся извне жгуты энергии перевивают определённые энергопотоки в теле объекта. Перевивали и отпускали. Это продолжалось несколько минут, потом руки поднял пятый из окружавших объект магов, и с них сорвалось видимое даже в обычном зрительном диапазоне облако цвета индиго. Оно нависло над объектом и начало закручиваться, постепенно приобретая форму диска. Наконец диск завис, и в тот же миг жгуты перевили определённые энергопотоки и так и замерли. Постепенно жгуты приобретали цвет диска. После окончания этого процесса главный из магов начал задавать объекту вопросы. И объект отвечал на них. После ответа на десяток вопросов маги одновременно опустили руки, и в тот же миг диск и жгуты пропали. Объект увели из аудитории.
После демонстрации прошло закрепляющее занятие, на котором сами студенты объясняли увиденное ими. Для начала объект помещался в абсолютно нейтральную среду. Затем, прикосновениями к тем или иным энергоканалам, выясняли, какие центры задействованы в механизме исполнения клятвы. Диск выступал в роли своеобразного прерывателя, переводящего команды, препятствующие нарушению клятвы, в нейтральную форму.
Разумеется, такие приёмы срабатывали лишь с самыми простыми клятвами, но в моём случае с помощью связи сюзерен – вассал я мог подобным образом кинуть дополнительную гирьку на свою чашу весов.
За всеми этими расчётами, воспоминаниями и размышлениями, я и не заметил, как прошло время и мой приказ о доставке Жиля де-Брандо в зал памяти исполнили.
Спускаясь туда же, я приказал Кузьмичу, достаточно тихо для того, чтобы остаться незамеченным окружающими:
– Когда я приду в зал, по моему знаку открой астральную проекцию алтарного камня.
Всё получилось даже лучше, чем я ожидал. Родовитый Жиль был потрясен, когда увидел, как по моему знаку появляется алтарный камень, а сам он практически лишается возможности двигаться – это достигается элементарным заклинанием замедления с добавлением в него чисто ментальной энергии. В принципе, избавиться от такого состояния просто, достаточно полной сосредоточенности, но вот сосредоточенности-то моему нынешнему оппоненту явно не хватало. Я не стал ждать, пока он придёт в себя.
– Жиль де-Брандо, признаёшь ли ты себя вассалом рода Ривас?
– Да. – Голос его немного дрожал.
– Признаёшь ли ты меня главой рода Ривас?
– Д-да… – Вот теперь он явно запаниковал, догадавшись, каким будет следующий вопрос. Что ж, добавим ему неуверенности. Я прикоснулся к астральной проекции.
– Положи свою руку рядом с моей и поклянись, что не владеешь информацией о замыслах и действиях Жаннетт Ривас. – Тут всё дело в формулировке. Он никак не может выполнить моё распоряжение, поскольку знать замыслы и действия тётушки Жаннетт попросту обязан. Но и сказать, что знает её планы, он также не может, поскольку некоторые из них он не может разгласить из-за клятвы о неразглашении. Попросту промолчать на прямой приказ сюзерена он также не может – мешает вассальная клятва.
– Я-я-я не могу… – Ну, что я говорил. Осталось добить его. Всё ещё держа руку на астральной проекции, я заговорил: