- Ну извини, можешь не учиться, никто тебя не заставляет. Только… знаешь, что губит большинство сильных и талантливых магов и ведьм? Скука. В мире людей вам все достается легко. Карьера, деньги, социальный статус - всего этого вам намного проще добиться, чем человеку без способностей. Но что потом? Если нет такой цели, ради которой стоило бы жить, тебя ждет скука. Учитывая, что маги живут намного дольше обычных людей, эта скука будет воистину чудовищной.
- Звучит знакомо, - усмехнулась девчонка. - Среди маминых друзей магов нет, но они тоже сходят с ума от скуки.
- Ну в общем, я на тебя давить не собираюсь, не маленькая, сама думай. С человеком этим я договорюсь, пусть он придет, поговорит с тобою. А тогда уж принимай решение.
- Мама не разрешит, - покачала головой Арина, - Она в магию не верит.
- Что значит "не верит"? - удивился я. - Она же сама пригласила нас бесов из тебя изгонять!
- Ну! В бесов-то она верит, - рассудительно возразила девчонка. - В ангелов-хранителей. В чудотворные иконы и святые места. А еще в черных кошек и разбитое зеркало. А в магию - нет. Говорит, магия - это суеверия. Она называет себя здравомыслящим скептиком.
Для меня подобная логика была не в новинку.
- С такими "здравомыслящими скептиками" я постоянно встречаюсь по работе. Не волнуйся, я знаю, как правильно вписать Ивора в мир твоей мамы.
- Ивора? Звучит, как интернетовский ник.
- Так зовут этого мага. Это очень древнее имя. Если вы найдете общий язык, он тебе с удовольствием расскажет свою историю.
- И даже если не найдете, он тебе ее все равно расскажет, - внес свою лепту Ян. - Но если подружитесь, ты будешь выслушивать ее не реже двух раз в неделю.
Я не успел достойно ответить на это провокационное заявление, потому что с улицы донесся шум мотора. Машина, судя по звукам, заехала в гараж.
- Похоже, твоя мама вернулась, - сказал я Арине. - Поднимись в свою комнату и помоги нам разыграть спектакль.
- Зачем это?! - В маленькой ведьме снова прорезалась строптивость. - Я не хочу участвовать в обмане!
- Затем, что в этом мире ничего не делается бесплатно. Хочешь, чтобы я помог тебе, сначала помоги мне. Впрочем, если желаешь, мы с падре проведем настоящий ритуал. Бесов в тебе, конечно, нет, но ритуал сам по себе достаточно неприятный.
- Ладно, ладно! - Арина досадливо поморщилась и направилась к лестнице. - Что мне делать-то?
- Мы будем подсказывать по ходу действия, - успокоил девочку Ян. - Главное, слушайся нас и постарайся оставаться серьезной.
Арина кивнула и скрылась на втором этаже особняка. Почти одновременно с этим распахнулась дверь и в гостиную вошла Ева. Мне с трудом удалось сдержать восторженный вздох. Поймите меня правильно - я не какой-нибудь павиан, теряющий голову при виде красивого личика или длинных ног. Наоборот, я человек сдержанный и хладнокровный. Но есть женщины, на которых однозначно реагируют даже безусые юнцы и древние старцы, и Ева относилась как раз к таким женщинам. Особенно, пока молчала.
За моей спиной пан Замойский истово забормотал на латыни, подозреваю, это было что-то вроде "не введи во искушение". Да уж, бедному падре приходилось тяжелее, чем мне.
- Вы уже здесь?! - не притворно изумилась Ева. - Как?! Вы уже здесь?! Но почему так рано? Мы же договаривались на семь часов! Я же не успею…
- Но сейчас девять… - успел я вклиниться в словесный поток.
- Девять? - протянула Ева, переведя недоверчивый взгляд на изящные часики. - Как?! Неужели уже девять?! Ах! Это все Ричард! Он мне все время говорил, что еще рано! Противный обманщик! Противный! Противный! Ха-ха-ха! Но вы же меня простите? Вы же настоящий джентльмен! Ха-ха-ха! Ах, я отлучусь! Подождите еще буквально пять минут!
Ева выпорхнула из гостиной.
- Молчи! - Я предостерегающе погрозил Яну кулаком. - Ни слова! Она - наш клиент, а о клиентах либо хорошо, либо ничего. Она не виновата…
- …что дура? - продолжил за меня пан Замойский. - Конечно, не виновата! Да с такой внешностью она может позволить себе ограбить банк и ни один судья не признает ее виновной! Я, разумеется, говорю о судье-мужчине. Женщина-судья, я уверен, осудит ее на пожизненное даже за переход улицы в неположенном месте.
- Ах, вы меня, наверное, совсем заждались! - пропела Ева, вновь влетая в комнату. Надо отдать ей должное, меньше чем за десять минут она успела переодеться в темно-синее строгое платье, закрывающее даже шею и руки до запястий, и смыть макияж. Парадоксально, но в этом нарочито-монашеском одеянии она выглядела еще более притягательно. Я постарайся сфокусировать взгляд на картине прямо за спиной Евы и произнес внезапно охрипшим голосом:
- Позвольте представить: непотребный… тьфу ты! Преподобный Ян Замойский. Он будет проводить ритуал экзорцизма.
Пан Замойский злобно глянул на меня, но Ева уже решительно завладела его рукой и увлекла за собой к диванчику.
- Ой! Настоящий священник?! Как замечательно! Всю жизнь мечтала посмотреть на настоящего… э-э-э… как вы сказали, называют священников в таких вот белых воротничках? Ах! У меня такая плохая память! Ха-ха-ха!
- Католические, пани, - терпеливо сообщил Ян. - Это наше обычное облачение. Хотя, как только что выяснилось, пан Фокс принимает меня то ли за лютеранина, то ли за баптиста.
- Да? И такие есть?! - Ева округлила губы в удивленной гримаске, и я тихо застонал. - Какие смешные названия! Ха-ха-ха! О! Нехорошо смеяться над чужой верой! Это я знаю!
- Может быть, приступим к изгнанию бесов? - попытался я вернуть разговор в конструктивную колею. - Уже стемнело, а такими вещами лучше по ночам не заниматься.
- Ну что ты за ересь такую говоришь?! - не замечая моего подмигивания, отмахнулся Ян. - Можно подумать, для Бога есть разница между днем и ночью!
- О! Мне так неудобно вас задерживать! - всплеснула руками Ева. - Просто мои друзья почему-то опаздывают! Я сейчас им позвоню!
- Друзья? - опешил Ян.
- Э-э-э… - Я вспомнил, что об этой детали пана Замойского не предупредил. - Ну… типа друзья. Товарищи.
- Друзья?!
- Поверьте, они милейшие люди! - прощебетала Ева, доставая из сумочки мобильник. - Милейшие!
- Друзья, - обреченно поник Ян. - Во что ты меня втравил, Вик?
- Спокойно! Они просто тихо посидят тут, внизу.
- Ян Замойский, - чуть слышно прошипел падре. - Никогда! Слышишь? Никогда Ян Замойский не опускался до участия в балагане!
- Да успокойся ты! - буркнул я, тревожно оглядываясь на Еву. К счастью, та как раз дозвонилась этим самым друзьям и щебетала, совершенно оторвавшись от реальности, - Ты уже согласился участвовать в балагане, так что количество зрителей неважно. Не парься, они все равно не пойдут с нами в детскую. Просто посидят внизу. Парочка друзей семьи для моральной поддержки несчастной матери в трудную минуту.
- Не очень-то она похожа на несчастную мать, - ответил Ян, понемногу остывая. - С тебя еще штука помимо оговоренной суммы.
- Ну и аппетиты у тебя, святой отец! - возмутился я, но тут с улицы донеслись звуки подъезжающих автомобилей, в количестве явно больше двух, и стало ясно, что мне лучше заткнуться.
Сказать, что друзья госпожи Барановски ввалились толпой, было бы несправедливо - для этого они оказались слишком хорошо воспитаны. Гости входили в гостиную чинно, парами или поодиночке, провожаемые дворецким. Этой чинной реке не было конца, словно на знаменитом балу у Воланда. Постепенно огромная гостиная оказалась заполнена людьми, как столичное метро в час пик. Разве что метро никогда не видело платьев и костюмов такой стоимости. И вся эта ярмарка изысканного портняжного искусства таращилась на нас с паном Замойским. Не скажу за Яна, но лично мне стало как-то не по себе.
- Ах! Дорогие мои! Спасибо вам! Спасибо! - Ева преобразилась. Зовущая энергия сменилась совершенно искренней скорбью и отчаянием, с едва заметной ноткой эротизма. Не видел ни одного сериала с ее участием, но после этого выступления больше не поверю ехидным статьям в таблоидах - Ева великолепно играет!
Между тем актриса точно выверенным движением на мгновение коснулась глаз, словно отгоняя горькие мысли, и с искусственным оживлением продолжила:
- Ах, простите… Присаживайтесь, сейчас подадут напитки.
Я оглянулся - пан Замойский сидел в кресле, в позе полнейшего отчаяния, спрятав лицо в руках.
- Ян, - прошептал я уголком губ, - сейчас не время.
- Почему? - с тоской вопросил преподобный. - Нет, ну почему я не остался в Бангкоке? Нес бы сейчас спокойно Слово Божие тамошним ворам и проституткам.
- Эй! Ну что за снобизм? - попытался я ободрить падре. - Этим ребятам твои проповеди тоже не помешают! По-моему, они ничем не хуже таиландских воров и проституток!
- Знаешь, те стремятся к спасению куда искренней. Особенно, когда получат в глаз!
- М-да… Этих бить, пожалуй, не стоит. Ладно, хватит ныть! Надо работать дальше!
- Три тысячи сверх оговоренной суммы, - был мне ответ. - И больше я в твои авантюры никогда не ввязываюсь.
Скрепя сердце я вынужден был согласиться.
- Ну что ж, тогда отрабатывай эти деньги! - Мне пришлось силой вытаскивать Яна из кресла и вести "в люди". Тут дворецкий очень вовремя вкатил столик с бутылками и фужерами, что несколько примирило падре с ситуацией. После пары стаканчиков виски Ян оживился и уже с откровенным удовольствием беседовал с мужчинами и флиртовал с дамами. Я пробрался к Еве и негромко произнес:
- Знаете, зря вы напоили преподобного.
- Я?! - От удивления Ева даже ограничилась одним словом.
- Ну а кто? - пожал я плечами. - Не могу же я стакан у него из рук вырывать, это будет выглядеть слишком скандально. Вы хоть представляете, как подействует выпивка на человека, который не привычен к спиртному и блюдет пост и воздержание?
- Ох! - Ева перевела испуганный взгляд на падре, явно беспокоясь, не собирается ли тот начать танцевать вприсядку. - Но что же делать?!
- Надо скорее начинать ритуал, пока его не развезло. Я его по-быстрому приведу в чувство в туалете и начнем.
- Да, вы совершенно правы! - Осознав, какой опасности подвергается ее шоу, Ева принялась действовать решительно и расчетливо. Легко подключившись к разговору пана Замойского с какой-то силиконовой блондинкой, она неуловимым движением лишила Яна бокала, посредством извиняющейся улыбки и шага в сторону отрезала священника от растерявшейся "барби" и в следующее мгновение сдала мне его на руки.
- Друзья мои, мне жаль лишать вас общества преподобного Яна, но он должен приступить к… - Ева взяла паузу, и я готов поклясться, что она сдерживала самые натуральные рыдания. Или пыталась вспомнить слово "экзорцизм". Последнее ей не удалось. - …приступить к ритуалу, который спасет мою милую Ариночку!
- Пошли, преподобный, - потянул я падре за рукав. - Сначала в ванную.
- Мне не нужно, я утром мылся, - промямлил тот. - Зачем ты увел меня от этих милых людей?
- Ты их недавно боялся до зубовного скрежета! - попенял я пану Замойскому и, оставив его перед умывальником, выскользнул в коридор. Как я и надеялся, дворецкий немедленно материализовался рядом.
- Мне нужно на кухню…
- Не беспокойтесь, - непередаваемым тоном произнес дворецкий. - Я уже приготовил коктейль для падре.
- Серьезно?! - Я взял бокал из его рук, попробовал. То, что нужно. Пожалуй, мое первое впечатление о дворецком нуждалось в серьезной корректировке. - Спасибо, братан!
Когда я вернулся в ванную, Ян с изумлением разглядывал себя в косметическом зеркале. Не возьмусь даже представить, как искаженное выпуклым стеклом отражение воспринималось его замутненным рассудком, но адскую смесь падре выпил с покорностью агнца. Содрогнулся и молча, не оглядываясь, вышел из ванной. Уже поднимаясь по лестнице на второй этаж особняка, он неожиданно вышел из задумчивого состояния и тихо спросил меня:
- Вик, это ведь мне только показалось? Ведь я здорово пьян, правда? Вот мне и мерещится черт-те что…
- Ну… трудно сказать, - осторожно ответил я. - А что ты видел?
- Знаешь, я ведь не в первый раз так напиваюсь. - Голос Яна заметно дрожал, - Обычно я напиваюсь куда сильнее. Но мне впервые привиделось, что на меня из зеркала смотрит не мое лицо, а некая иная… я бы даже сказал, совершенно противоположная часть моего тела. Может быть, это знак? Может, мне пора завязывать?
Я ничего не ответил - Ян ведь мог обидеться, если я начну смеяться.
Ева ждала нас у дверей детской. Заметно было, что ей сильно не по себе. Мне впервые пришло в голову, что я, возможно, ошибся. Возможно, устраивая из ритуала спектакль со зрителями, Ева делала это не для саморекламы. Она ведь актриса, для нее свет рампы и зрители - как спасательный круг. Сделать из кошмара спектакль о кошмаре для нее означает дистанцироваться от пугающей реальности, превратить ее в нечто привычное и не опасное. Вот почему она стремилась оформить все так, словно мы ставим спектакль - подбор актеров, декорации, зрители…
"Ты, как всегда, поспешно судишь о людях. А потом рвешь на себе волосы из-за этого".
"Ой, вот только не надо мне сейчас лекций по этике читать! - отмахнулся я от Хайши. - И вообще, когда это я последний раз рвал на себе волосы?!"
"Просто будь с ней помягче, Фокс! Она волнуется, ведь там ее дочь!"
"И, кроме того, она нам платит. Ладно, ладно, шучу!"
- Ева, - я постарался, чтобы мой голос звучал ободряюще, - вам не обязательно присутствовать при обряде. Если вам страшно, подождите внизу, с вашими друзьями. Или в другой комнате.
- Я… Спасибо! - Ева благодарно коснулась моей руки. - Но я пойду. Я боюсь, но мне нужно быть там. Арина - моя дочь.
- Хорошо. Что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Если станет невыносимо, просто тихо выйдите из комнаты. Помните: мы действуем в интересах вашей дочери.
"Ну ты все-таки подонок! - пронеслось в голове. - Можешь смело идти в политику, у тебя получится!"
"Благородство - роскошь, которую я не могу себе позволить, - возразил я. - В конце концов, если бы я не согласился на этот спектакль, Ева нашла бы другого шарлатана. А я, между прочим, на самом деле решил ее проблему! И заткнись! Мне надо работать!"
Я постучался и, не дожидаясь ответа, шагнул в детскую.
Вот, блин!
Я услышал призрачный смех Хайши.
Две мысли почти одновременно пришли мне в голову. Первая: очень неплохо быть дочерью "звезды"! Я и сам не отказался бы иметь в своем распоряжении комнату, размером со всю нашу квартиру, включая кухню и санузел. Вторая мысль была панической: наше представление обречено на провал! Дизайн детской являл полную копию "домика Барби". Абсолютно все здесь было в розовых тонах. Знаю одно: ни один ритуал, будь это даже кровавое жертвоприношение, в таком антураже не мог восприниматься серьезно. Ну как можно серьезничать внутри кремового торта?!
Вошедший следом Ян произнес длинную тираду на латыни. Даже моих скудных знаний мертвого языка хватило, чтобы понять - это была не молитва. Похоже, пан Замойский тоже недолюбливал розовый цвет.
Зато Арина честно решила нам подыграть. Одетая и черные джинсы и черную футболку, из-за которых ее лицо и руки казались особенно бледными, она лежала на кровати, успешно прикидываясь манекеном. Когда мы вошли, она медленно повернула голову и молча уставилась на нас - это вышло очень эффектно. Ну, во всяком случае, на Еву произвело впечатление.
- Не бойтесь, милая пани! - величественно выпрямился Ян. - Мы здесь, дабы разрушить происки Сатаны и восстановить… э-э-э… восстановить…
- Справедливость, болван, - проворчал я под нос и добавил громче: - Ева, помните, что я говорил: не вмешивайтесь ни в коем случае.
Незаметно подмигнув Арине, я достал из кармана пакет с солью и пошел по большому кругу, заключая в соляное кольцо и кровать с девочкой, и заодно нас с паном Замойским. Если следовать классике, стоило бы начертить пентаграмму мелом, но, если честно, мне было лень возиться с мелком. Да и выглядела процедура с солью гораздо величественнее, чем ползание на карачках. Ева завороженно наблюдала, как я замыкаю контур и расставляю в углах свечи. Потом пришла очередь листков с нарисованными символами. Вообще-то можно было обойтись и без них, но я с детства неравнодушен к каллиграфии.
Описание ритуала для меня откопала Женька на каком-то сайте, где в свободное от работы время офисные "хомячки" изображали из себя могущественных ведьм и колдунов. Женька скачала с десяток разных описаний, и я выбрал то, что наиболее соответствовало моим эстетическим взглядам. К тому же для данной процедуры не требовалось дорогостоящего реквизита или выполнения неприятных действий вроде принесения в жертву черного петуха в полночь на могиле висельника. На самом деле, судя по названию, этот ритуал служил для вызывания демона, но я решил, что это не имеет большого значения для задуманного мною фарса.
Пан Замойский неодобрительно покосился на мои художества, но спорить не стал - только украдкой приложился к фляжке. Мы с ним уже успели переругаться из-за привнесения в предстоящую процедуру экзорцизма "самодеятельности" - так Ян назвал мой план действий. Но в итоге он вынужден был признать, что сам по себе ритуал экзорцизма выглядит не особо зрелищно и добавление некоторых экзотических элементов оживит представление.
- Ну что ж, - я с удовлетворением оглядел плоды своих стараний, - защитный барьер возведен, можно приступать…
- Да нет же! - Арина, с интересом наблюдавшая за моими действиями, соскочила с кровати. Прихватив с тумбочки фломастер, она принялась менять разложенные мною свитки местами, одновременно исправляя нарисованные на них символы. - Вы же все делаете не так!
- Арина, - строго произнес я, - не считаешь же ты, что знаешь мою работу лучше меня?!
- Вот! Теперь все правильно! - Маленькая ведьма положила последний листок в углу пентаграммы и посмотрела на меня с гордым видом. Раздался негромкий хлопок, и отчетливо потянуло серой. - Упс!
За спиной раздался мягкий стук. Обернувшись на мгновение, я убедился, что Ева - не утратив при этом своей грациозности - лежит в обмороке. Ян икнул и надолго приложился к фляжке. Было сложно его за это упрекнуть - мне и самому не помешало бы чего-нибудь выпить…
Н-да… Можно было сказать, что ритуал проходит даже интереснее, чем мы ожидали.
В центре пентаграммы - на кровати - восседал демон.
Вообще-то раньше мне демонов встречать не доводилось. Они, эти самые демоны, редкие гости в нашем мире. Многие люди считают демонов фольклорными персонажами. Я и раньше знал, что это не так, что демоны - вполне реальные создания, но вот своими глазами увидел впервые. Несмотря на некоторые отличия от канонических изображений, мне сразу стало ясно, что перед нами существо именно этого класса.