Глуповатая Маргарет не догадывалась ни о чем и поныне. Муж делал для нее все, как и во времена влюбленности, Риккардо давно уже стал взрослым и самостоятельным человеком, а заниматься домом она любила: всегда лучше делать то, что умеешь. Иными словами, леди Калиостро-младшая была счастлива в своем помадно-шоколадном мирке. Ее несколько удивляла взаимная тяга друг к другу "тетки" и "племянника", вызывал досаду суховато-ироничный характер "сына", его излишне (как ей казалось) развитый интеллект. Маргарет не хотела, чтобы при выборе профессии мальчишка пошел по стопам отца или Софи. Ей до сих пор доводилось вздыхать о разбитых чаяниях, когда поняла: Рикки избрал именно ВПРУ. Ничего не зная наверняка, младшая сестра генерала ревновала юношу подсознательно.
Фредерику и Софи оставалось довольствоваться лишь эпизодическими встречами, короткими, говорящими взглядами при плотно сжатых губах и ничего не значащими бытовыми фразами…
…Фаина проснулась затемно. В первую секунду она не могла понять, где находится. Затем вспомнила о прилете в Сан-Франциско, и теперь не могла угадать, раннее утро сейчас или поздний вечер. С трудом найденные часы показали, что сейчас поздний вечер, а значит после самолета она спала всего четыре с половиной часа.
Быстро одевшись, гречанка вышла в холл. Где-то вдалеке звучала музыка. Фаина узнала мотив хита "Черные глаза рассудка".
Клацая когтями по паркету, навстречу ей из-под арки вынырнула лохматая псина породы ньюфаундленд.
- Блэйзи! - шепнула Фанни и, помня по рассказам мужа, что пес отличается исключительной миролюбивостью, присела на корточки, чтобы погладить генеральского питомца.
Довольно заурчав, Блэйзи с грохотом повалился набок, растопырил лапы и предоставил тем самым в распоряжение гостьи свое брюхо. Гречанка почесала его ребра и, сочтя эту церемонию достаточной для первого знакомства, перешагнула собаку, будто прикроватный коврик. Ньюфаундленд только зевнул.
Дом будто вымер. Однако еще с балкона своей спальни Фаина успела заметить, в каких окнах виллы горел свет. Туда она теперь и направлялась.
Судя по всему, это был кабинет генерала. По рассказам Дика женщина представляла себе эти помещения совсем по-другому.
Услыхав голоса, будучи еще в коридоре, Паллада замешкалась. Разговор шел о ней. Гречанка прижалась спиной к косяку рядом с отворенной дверью и навострила уши.
- Но если исходить из правильной комплектации, Фред, она должна перейти под начало Джоконды…
- Если исходить из правильной, как ты выражаешься, комплектации, то под начало Джоконды должны перейти также и Рикки с Зилом Элинором…
- И что тебя останавливает?
- Во-первых, Рикки. Его кандидатура отпадает. Какой из него псионик… Во-вторых, в девочке очень сильно деструктурирующее начало.
- О чем это говорит? Когда-то и во мне было очень сильно это начало. Если ты не забыл!
Тихий смех "эльфа":
- Оно сильно во всех. Как говорят, "ломать - не строить"…
Фаина сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Да, она знала, какими способностями обладает. Их, кстати, в ней открыл Дик. И ей всегда было проще нанести человеку вред, чем пользу. Увы, но негативные пророчества ее сбывались наверняка, тогда как хорошие пожелания - "фифти-фифти": они оборачивались либо во благо, либо во вред. Конечно, это был никакой не "сглаз" и не "порча", а уж тем более не "проклятье" в расхожем смысле этих слов. Ни на кого и ничего она не насылала. Однако если человек становился в ее глазах оскорбителем, он тут же получал в ответ горячую информацию о гречанкиной обиде. Она не таилась. А все остальное с собой делал на свое усмотрение он сам: ошибки, глупости, роковые шаги. В зависимости от тяжести урона, постигшего Палладу. Все это "работало" в единственном случае: Фаина знала обидчика или хотя бы видела его, говорила с ним. В общем - при любом контакте.
Так неужели теперь это будет препятствием для ее службы в команде "Черных эльфов"? Паллада слышала, что в ВПРУ ломали спецов и посильнее нее, так неужели сие не под силу псионикам-"эльфам"?
- Со мной было хуже… - мрачновато заметила Софи.
Ну вот, слава Великому Конструктору, тетушка заступается!
Только что за скелетов в шкафу хранит клан Калиостро и когда это Софи была "хуже", интересно?
- Если даже я оказалась небезнадежной, то этот случай и подавно вызывает оптимизм…
- А вот мы ее саму об этом и спросим! Фаина, ну довольно уже стоять под дверью! Входите! - с улыбкой в голосе пригласил Фредерик.
И той, застуканной на месте "преступления" и с поличным, не оставалось ничего, как войти.
Калиостро смотрели на нее, как на шкодливую выпускницу Инкубатора: оба готовы были рассмеяться и оба сдерживались.
- А я… - покусав губы, вымолвила Фанни, - …библиотеку тут искала. У вас есть?
Генерал покачала головой:
- Вся в своего папашу! Фредерик, так и быть: бери ее пока в свою "четырнадцатую нестандартную". На корректировку.
Только тут до Паллады дошло, что все это время Софи с мистером Лоутоном-Калиостро говорили на кванторлингве…
7. Послание из прошлой жизни
Нью-Йорк, психиатрическая клиника, начало января 1002 года
- Эй! Держи-ка! - быстро оглядевшись, бородатый охранник вложил в руку Элинору сложенную несколько раз бумагу. - Стоп! Посмотришь в палате! А потом позовешь, если что. Давай, топай!
Зил опустил вероятную записку в карман куртки. Все это как-то странно. Но записка… Такое знакомое тепло! Сердце запрыгало и задергалось, будто ярмарочный паяц в древних спектаклях.
Как тогда… как тогда…
Юноша даже не заметил исхоженной множество раз дороги до лечебницы. Охранник шел, как и положено, позади и чуть поодаль.
Элинор отказался от ужина. Едва дверь защелкнулась, он скользнул в уборную - единственное место, где можно было ненадолго скрыться от всевидящих "Видеоайзов" - и, усевшись на пол, развернул бумагу.
Торопливым, но узнаваемым почерком там было набросано: "Эл, мой милый! Прости, но больше мне не к кому обратиться. Муж отвернулся от меня, подруги - сотрудницы У. Да и выкуп за меня им нужен вовсе не денежный. Им нужен ты, понимаешь? Я обещала, что больше не побеспокою тебя, но я в безвыходном положении. Сделай это в последний раз - и спаси! Вспомни свою клятву! Я нахожусь к востоку от Бруклина, за пустошью, там, где еще остались быки старого моста. Чуть правее ты увидишь древние развалины. Меня держат там. Ради всего святого, любимый: ты должен быть без оружия и обо всем этом не должны узнать в У. Если ты не явишься, через 24 часа меня не станет в живых. Прости, но им нужен ты. Я все еще люблю тебя! С."
Зил вскочил на ноги. Мысли его метались. Но центром их роя была только Она.
Бывший послушник знал: он сможет справиться не с одним, а с тремя такими громилами, как его конвоир. Причем быстро и почти бесшумно. Но охранная система поднимет тревогу мгновенно, и все впустую…
Ответ пришел сам. В виде бородача-надзирателя:
- А ты, я гляжу, не торопишься! Ну и что там написали? Любовное послание? Та красавица-брюнетка, что наведывалась к тебе, да? Эй?
- Как ты получил эту записку? - Элинор протянул ее управленцу.
- Парень какой-то передал. Сказал - для тебя. Я, естественно, проверил ее на безвредность… Ого, чего она тебе тут понаписала? И кто это? О'кей, о'кей, не мое это дело согласен! А вдруг это ловушка? Откуда ты знаешь - может быть, это и не она вовсе писала?
Зил не стал даже объяснять, откуда в нем была уверенность, что она. Бородач все равно не понял бы его: достаточно посмотреть, с каким видом он всегда наблюдает за повседневной зарядкой фаустянских монахов…
- Черт! Ну как же тебе помочь? Слушай, а что если мы кое-что провернем во время пересменки, а?
Юноша поднял голову и с надеждой посмотрел ему в глаза. Охранник заговорщицки подмигнул и удалился.
8. Побег
Нью-Йорк, спецотдел ВПРУ, начало января 1002 года
В День Аиста по традиции нашего отдела виновников торжества начинала поздравлять голограмма этой птицы. Аист врывался в окно с белым сверточком в клюве. Сверточек был перевязан либо белой, либо голубой ленточкой, в зависимости от пола поздравляемого. "Мой" сверточек развеселые коллеги последние несколько лет украшали еще и отличительными капитанскими знаками. Аист пролетал над именинником, пеленка раскручивалась, становясь непомерно большой, и обволакивала последнего с головы до ног. Пока пелена не спала, сослуживцы успевали выставить на банкетный стол огромный торт с зажженными свечами, а затем встречали "новорожденного" аплодисментами и криками.
На этот раз инкубаторской "нянечкой" нарядили Исабель Сантос, которая под хохот всего отдела пыталась догнать меня и покачать на руках. Смеялась даже миссис Сендз, а уж ей в последнее время было не до смеха. "Оркиня" запиналась о столы и за сослуживцев, а бедняга Пит и подавно свернулся на своем стуле, потирая ушибленную щиколотку и ругаясь сквозь зубы.
- Капитан! Сдавайтесь! - крикнула мне майор Сендз, понимая, что представление затягивается, а живым я отдаться на поругание не хочу.
Я "вынул" символический нож и показал, что закалываюсь. Исабель облапила мое рухнувшее на стол "тело" и прижала к себе. Ч-черт! Если я уже не могу спокойно смотреть даже на грандиозные формы Сантос, то моя верность Фаине под угрозой… Как говорит Питер, перефразируя древних острословов, "душа лепечет о высоком, а телу хочется пивка"…
- Исабель, застегни ворот! - придушенно попросил я, пытаясь отстранить лицо от мощных грудей "оркини". - Не провоцируй!
- Кто тут упоминает мою специализацию всуе?! - воскликнул входящий к нам в кабинет весельчак Джек Ри. - Дайте! Дайте мне его! - и с воплями, одной рукою пряча что-то за спиной, другой он охватил меня и - совсем частично, сколько смог - миссис Сантос. - С Днем Ангела тебя, капитан! Мой шеф явится позже, просил начинать без него! Оп-па!
Джек сорвал упаковку с той штуки, которую скрывал.
- О! Прибамбас! - умилился Пит. - Дик, дашь погонять?! Это же "Пауэро-5", креозот мне во все потроха сразу! Там такие запахи, такие звуки!
- Говорят, - приложив щиток из пальцев ко рту, гундосо добавил Ри, - что если активировать порно, то девица там будет валяться рядом в твоей постельке, неотличимая от настоящей. И та-а-ак стона-а-ать! Ну, для этого надо как минимум иметь под боком и настоящую, а то не дело!
- Я знал, что ты живодер. Спасибо.
Да, это точно сговор. Они просто издеваются. Не удивлюсь, если над его последней фразой поработала Саманта. Добро же! Я учел!
О работе мы почти забыли до конца дня. Даже миссис Сендз не возражала. Но самая экстравагантная выходка принадлежала "контрам". Сначала в офисе с загадочным лицом появилась Стефания Каприччо. Загадочное лицо ей не шло, поэтому вид у капитана КРО был самым что ни на есть зловещим.
- Здравствуй, Ди! - провозгласила она. - С Днем рождения тебя! У нас тут, от всего нашего отдела, для тебя ма-а-аленький подарок!
"Маленький" подарок вкатили вслед за нею Ричард Брокгауз и Заносси Такака. Это был чудовищных размеров торт на громадном круглом сервировочном столе, явно позаимствованном в "WOW!".
- Только не говорите мне, что кого-то туда затолкали! - предупредил я, ожидая от контрразведчиков любого, самого дурацкого, подвоха.
- Обижаешь! - сказал Дик Брокгауз. - Конечно, затолкали! Снимай верхушку…
- …и отбегай! - прибавил Пит, отходя подальше, к пожарному сенсору.
Именно так я и поступил. Из пустых недр кулинарного монстра вылетел второй аист за сегодняшний день. Мои ребята были разочарованы. Рут Грего даже проворчала, что могли бы придумать и чего-нибудь пооригинальнее.
- Спасибо, что не взрывчатка! - я пожал руку тезке и дежурно обнялся с Такака; Стефании перепало больше: с нею мы подружились после операции "Хамелеон" - по мотивам истории об эликсире метаморфозы Палладаса. - Всех присутствующих приглашаю в "WOW!".
- Вот так мы частенько и проходим мимо своего счастья! - посетовал капитан Брокгауз. - Эх ты, а еще спецотделовец! Такой древний трюк с отводом глаз!
И они со Стефанией торжественно приподняли края скатерти на сервировочном столике, а из-под него выпорхнула… моя жена. Да еще и в такой одежде, что мне срочно захотелось сначала прикрыть ее этой же скатертью, а потом затащить куда-нибудь в укромный уголок, а там… В общем, очень надеюсь, что игра всех этих противоречивых эмоций не слишком отразилась на моей физиономии…
- Тебе идут мини-юбка и высокие сапоги! - тут же прокомментировал Питер.
- Я знаю! - согласилась Фанни и прижалась ко мне. - С Днем рождения, Карди! - по-американски прошелестела она, мурлыкнув, когда произносила мое имя.
Я как можно тише шепнул ей на ухо, что в свою очередь как раз еще и не знаю, что с ней сделаю после приезда домой. И все-таки "контры" победили. Это был самый лучший подарок, который только можно было себе представить.
Однако всем моим эротическим мечтам не суждено было сбыться ни сегодня, ни в ближайшие несколько лет…
Едва мы вломились в ресторан напротив, озадачив "синтетическую" обслугу своей многочисленностью и шумливостью, мой ретранслятор сработал сигналом, приглашающим в приват.
- Садитесь, я сейчас.
Только бы не начальство! Только бы не тревога!
На линзе возникло знакомое лицо. Кажется… Да нет, так и есть! Это ведь профессор Фиррилэйн!
- Исчез пациент. В документах значится, что ведете его дело вы, господин Калиостро! - сказала она довольно взволнованно. - Вы подъедете?
- Конечно! До моего приезда ничего не предпринимать!
Черт, черт, черт! Ну что ему снова не сиделось?! На мгновение я замешкался, выбирая, кому сообщить первой - жене или "эльфам". И все-таки Джоконда перетянула чашу весов. На мое счастье, "Черные эльфы" Бароччи прибыли в Нью-Йорк вместе с Фаиной.
- Выезжаю, - коротко сказала красавица Джо, ничего не уточняя.
Но о женщинах я более не думал, как о женщинах…
9. Предатель из Управления
Мужчина в теплой темно-серой одежде отбросил очередной окурок и посмотрел на часы, а затем - вдаль, на пустырь и осколки древнего бруклинского моста. Все, что осталось после Завершающей…
У него в запасе - еще пятнадцать минут. Остается только ждать.
Ожидание смерти одинаково томительно и для палача, и для жертвы. Разумеется, когда палач - новичок в своем деле…
Человек в перепачканной пылью серой одежде на всякий случай пригляделся через прицел на плазменном "винте". Дорога пуста. От нее жертва побежит пешком: по завалам на пустыре на машине не пробраться. Едва мишень окажется в удобной для выстрела близости, курок будет незамедлительно спущен.
А если хозяева обманули? Если у того парня все-таки есть аннигиляционный ген? Ведь трудно себе представить, чтобы его не было! Помирать-то совсем не хочется!
Да, потому палач и волновался вдвойне: умирать он не хотел…
У стены что-то закопошилось. Громко стукнув, упала облицовка. Противный тонкий взвизг.
Мужчина сильно вздрогнул и оглянулся. Из-под камней лихорадочно выдиралась громадная крыса.
- Сволочь! - процедил он, а затем выпустил в нее заряд.
Пропоротая тонким, концентрированным лучом насквозь, крыса тут же издохла. От ее взъерошенной тушки с грязной слипшейся шерстью пошел пар.
Холодно, дьявол!
* * *
Машина петляет по серпантину подземных дорог. Скоро объявят тревогу и начнут перехват.
В мыслях Элинора вертится всего два слова: "она" и "перехват"…
Только бы она сидела и не делала глупостей! А если она не знает, что записка доставлена по адресу? Если захочет сбежать?
Сколько еще ехать? Карты показывают одно, а в реальности все выглядит совершенно иначе…