2
Перископ
Вначале, как водится, подводный крейсер отследил эфир на предмет близкой активности в радиодиапазоне. Поскольку все оказалось чисто, вверх пошел перископ обзора неба. Это была старая, но доселе не утраченная привычка подводного флота. Стат Косакри не застал, да и не мог застать по возрасту эру авиационного бума, однако читал воспоминания и стенограммы рапортов давно ушедших на покой подводников. То были тяжелые времена: смерть могла явиться с не отслеживаемого из глубины измерения, а скорость ее движения в прозрачной голубизне весьма часто обгоняла черепаховую медлительность лодок на порядок. Понятно, стенограммы и воспоминания сохранились только от тех, кому повезло. Те же, кого атаковала рыскающая в небе удачливая смерть, не оставили ничего. Только скупые записи во все еще секретных штабных книгах. Мол, такого-то числа, такого-то цикла потерян контакт с субмариной с таким-то названием и такого-то типа; поскольку в назначенное время и с учетом возможностей ресурса лодка на пирсе не появилась, она считается пропавшей без вести. Одновременно с этим к папке присовокуплен косвенно относящийся к делу документ о том, что в указанной акватории в такое-то время другая лодка-охотник с таким-то названием, приписанная к такому-то флоту, пометила на планшете серию из нескольких глубинных взрывов, а также звуки, сопоставимые со схлопыванием внешнего и внутреннего корпуса субмарины.
И тем не менее обзор неба не являлся окончательным атавизмом. Опасность с воздуха не исчезла насовсем и сейчас. Где-нибудь поблизости мог находиться патрульный дирижабль брашей или того хуже – морской боевой уничтожитель – МБУ. Ведь с тех пор как атмосфера очистилась от реактивной авиации, медлительные аппараты легче воздуха стали чувствовать себя в ней гораздо вольготнее. Теперь им не нужно было опасаться, что откуда-то из-за горизонта может быстренько вырулить совсем маленький, но смертельный для их неповоротливых тел истребитель. И тогда вполне получилось и дальше наращивать размеры и количество подвешенного под толстопузым брюхом оружия. Например, во вполне даже не секретном, а всего лишь "для служебного пользования" справочнике офицера-подводника значилось, что тот же МБУ, кроме подвесной буксируемой гидроакустической станции, буев-пеленгаторов, глубинных бомб, торпед и мин, иногда снабжается ныряющей атомной миной. Дорогое удовольствие, пусть даже мощью всего-то десять-пятнадцать килотонн, но ведь эйрарбакская ядерная подлодка стоит гораздо больше, не правда ли?
Так что если бы сейчас над головой капитана Стата оказался дирижабль, его экипаж сомневался бы только до момента идентификации всплывающей субмарины. После того как она дважды, а может, по сегодняшним республиканским наставлениям, и один раз проигнорировала бы серию запросных радиоимпульсов, отосланных вниз за время порядка двух-трех микросекунд, боевой уничтожитель полегчал бы на солидную массу. Ибо в войне исчисляется даже не цена подводного крейсера, а то, какой ущерб он способен нанести при максимальном эффекте использования напиханного в чрево оружия. Урон, могущий быть нанесен Брашпутиде снабженным термоядерными торпедами "Кенгуру", вполне перевешивал локальный экологический биоцид от атаки по океану Бесконечности пятнадцатью килотоннами тринитротолуола. И, значит, небо осматривалось в перископ не зря.
Вообще-то за время обзора воздушной полусферы думать и анализировать не получалось. Первичный осмотр занимал полторы секунды. Если бы Стату Косакри рассказали об этом когда-то в молодые годы, еще до поступления в академию, он бы ни за что не поверил. Оказывается, глаз работает просто-таки со скоростью мысли или даже быстрее. Однако такие фокусы получаются не у всех, и уж точно ни у кого не выйдете первого раза. Всему надо учиться. Стат Косакри знавал когда-то одного парня – Сиба Гекили. С аналитикой и памятью все у того было совершенно в норме, и вполне по этим параметрам он мог оказаться командиром корабля. Но вот по быстроте реакции в поиске он никогда не укладывался в норматив. Ну а если укладывался, то пропускал на имитаторе цели. Один из военных преподавателей, ценивший математические способности Сиба, очень сетовал по поводу его незачетов; жалел Сиба, ибо теперь дорога его военного счастья должна была проходить только по канцелярско-штабным должностям – не светило ему никогда попасть на боевую лодку в качестве капитана. И еще поговаривали, что здесь что-то связанное с генетикой: легкие последствия радиоактивных осадков Второй Атомной. Ибо как раз с математикой и прочими умствованиями у большинства людей в основном и возникают проблемы, но уж никак не с выработанными природой способностями к зрительному анализу. Человек являлся охотником задолго до возникновения цивилизации. Но Сибу Гекили крайне не повезло.
Естественно, ведающему теперь самую суть мировых проблем и всю их надуманность, Стату Косакри было теперь все ясно и с Сибом, и с прочими подобными случаями. Это все составляло множество генерируемых подсознанием мелочей, придающих несуществующему миру видимость жизни. Однако, как командир "Кенгуру", он продолжал честно выполнять указанную загодя роль. К вопросу осмотра окрестностей он относился максимально серьезно. Еще секунда и две десятых потребовались на беглый обзор водного горизонта. Итого первичное исследование заняло менее трех секунд. Теперь, поскольку непосредственной опасности для лодки не обнаружилось, никто не пикировал сверху и ни один корабль не собирался таранить "Кенгуру-ныряльщика" непосредственно сейчас, можно было приступать к более серьезному осмотру акватории. Доселе торчащая из воды не более чем на полметра мачта перископа поползла вверх.
Вокруг расстилался не потревоженный человеческими изделиями океанский простор. Сейчас, имея под рукой бутылочку крапс-виски и парочку свободных дружеских ушей, можно было бы порассуждать о том, как бы изменились открытые ветрам моря, если бы они осваивались не преимущественно военными, а исключительно гражданскими судами. Допустимо, что в таком случае жизнь кипела бы и здесь. Какой-нибудь мирный траулер мог бы неподалеку извлекать из воды сеть. Однако не при нынешнем раскладе мира. Допустим, если бы сейчас Стат Косакри заметил на морской глади таковую составляющую, то вполне мог бы скомандовать: "Малокалиберной торпедой! Пли!" Хотя нет, сейчас вряд ли. Слишком деликатную миссию он ныне выполнял. Не стоило ставить все на кон из-за какого-то траулера. Да даже из-за танкера не стоило бы тоже. Хотя откуда в нынешние закатные времена появиться танкерам? Нефть-то давным-давно отовсюду повыкачали. И тем не менее, случись такое чудо, и из-за него не стоило. Но вот если бы сейчас происходил обычный патрульный рейд, тогда… "Попрошу подойти к боевому пульту офицеров помоложе, они еще такого не видели. Внимание на экран! Две больших торпеды в готовность! Пли!"
Почему, собственно, нет? Цель у нас вполне мирная – спасение рыбных запасов океана для будущих поколений Эйрарбии, живущих на планете, очищенной от плесени республиканцев. Однако в настоящий момент никаких потенциальных целей не наблюдалось. По крайней мере, на этой дальности.
Но когда перископ поднялся еще повыше, в нем наконец обнаружилось то, что и планировалось изначально. Остров!
– Вижу землю, – спокойно довел подчиненным Стат Косакри, только мысленно подразумевая в конце предложения восклицательный знак.
3
Снаряжение
Летописей не велось. Наверное, и легенды появились позже, задним числом. Тем не менее какой-то опыт все равно передавался непосредственно. По-другому не могло быть. Некоторые ошибки промысла должны так и так иметь фатальные последствия. Например, метание "многохвостки" со стороны хвоста. Конвульсивный удар десяти тонн мяса делал из кожаной пироги мокрую тряпку. А из людей… Даже неточное, близкое хлюпанье опрокидывало лодку, и китобои оказывались в воде непосредственно возле мечущегося чудовища. В общем, это должно быть коллективным действом, иначе каждый раз опыт бы улетучивался и в новых попытках "мясоловы" снова и снова наступали бы на одни и те же грабли, до полного демографического истощения смельчаков островной популяции.
А может, вначале был случай? Какой-нибудь обезумевший от любви "планктоноед" неожиданно выбросился на скалы. Почему, собственно, нет? Людям ой как далеко до душевной чувствительности животных. Сочетание разумности китов с этой не спрятанной в культурную клетку чувствительностью загоняет их в узкую зону нестабильной психики. Там, где человека спасают из логического тупика неразделенной любви прогностические возможности разума, киту их недостает. Из-за неразличимости вариаций будущего в связи с зацикленостью в настоящем он не нащупывает выхода и бросается на берег. Тут он умирает в муках, но зато из-за той же зацикленной чувствительности на настоящем забывает любовь. Вот здесь его и разделывают на ломтики двуногие лилипуты. Ему все равно: пригвоздившая огромное тело гравитация мучает его гораздо больше, чем какие-то костяные ножички.
А жирное, разложенное горой мясцо много вкуснее изредка опускающихся на острова мелкокалиберных птах. Его не нужно отделять от перьев, а гигантскими костями ни в коем случае не подавишься. Может быть, легенды об изобилии начали передаваться еще с тех времен? Вполне вероятно. И тогда первое снаряжение, которое появилось у охотников, – это капающая в вожделении слюна. Именно от нее все и началось.
4
Свободное плавание
Мини-лодка называлась "Дуля". Это было не шутливое прозвище, а именно название. Только бог Эрр знает наверняка, от чего во флоте пошла мода называть боевые средства всякими несуразными, смешными именами. Мода эта покуда не опрокинула давнюю традицию именовать корабли в честь великих военачальников и героев, она даже, как ни странно, не вступила с ней в конфликт. Более того, похоже, в этом деле возник некий симбиоз, ибо наличие своей собственной ниши для смешных кличек позволило оставшимся "императорам" и "герцогам" сохранить свои титулы даже всуе, ибо унизительные наименования типа "Пустопорожний лапоть" или "Топор-пловец" не являлись теперь чем-то совершенно оригинальным, а значит, истинный "Герцог Гращебо" или "Герой Первой Атомной Пелто Блазети" смотрелись очень даже славно и совершенно нескучно. Возможно, причины происхождения новой моды вплотную стыковались с проблемами психологии, никто точно не проверял. Но вдруг презрительно-шутовское название выполняло роль талисмана? Типа: "Эй, большой, толстый бог Войны и Доблести, посмотри, какие мы тут презренные и маленькие! И даже плывем смотри на каком корыте! Оно даже почти так и называется – "Плавучая скалка"! Так что не надо брашским торпедам или гигакалибрам удосуживать нас вниманием, не стоим мы того". И, может быть, действительно помогало.
А еще, с того же психоаналитического ракурса получалось загодя унизить и свести нависшую, упирающуюся в облака гребенку цунами грядущей войны до чего-то ну совсем уж буднично-веселого. Ведь не может та война стать по-настоящему убийственной, если по морю-океану шелестит винтами рейдер "Селедочный скелет" в сопровождении эсминца "Закупоренный комод". Быть того не могет! Хоть как торпеды ветошью начищай и паяльником контакты напаивай, а не может то оружие пойти в настоящее дело!
Ну, а с точки обзора какой-нибудь МЮКР – министерства южно-континентальной разведки – такие названия запутывали вечно готовое к броску, враждебное полушарие. Ведь сами подумайте, стоит ли обращать внимание на какой-то "Недорезанный бурдюк"? Разве это может быть линейным кораблем океанской мощи? Максимум тральщиком с экипажем человек в десять. Так что названия некоторых судов явно служили контрразведывательной борьбе в условиях подозрительно затянувшегося мира. Ох, не к добру такая затяжка! Она явно дает возможность обеим сторонам подготовиться наконец, как следует, а не "и так сойдет", как случалось ранее.
Так вот, мини-лодка звалась "Дуля". Коротко, без всяких прилагательных. Она могла выполнять ограниченное количество функций. Например, доставлять в нужное место, практически к самому берегу, десантников или разведчиков; транспортировать мины вместе с приложением из диверсантов-подрывников; а иногда выполнять разведывательный рейд сама по себе. Ведь внутри "Дули" могло поместиться всяческое оборудование для водного и воздушного прослушивания, а сама "Дуля" была достаточно небольшой, малошумной машиной, построенной в основном из пластика, а не из металла, и потому обладала возможностью незримо подходить к вражеским кораблям вплотную и без всяких мандатов забредать в закрытые для эйрарбаков порты. По крайней мере, такие подвиги предусматривались теорией.
Естественно, там, где присутствуют плюсы, завсегда хватает минусов. Имея относительно хрупкий корпус, "Дуля" не могла нырять глубже ста пятидесяти метров. Хотя даже это качество было у нее лишним, ибо находящиеся внутри пилоты-водители не могли проводить многочасовые компрессии-декомпрессии – на это у них бы просто не хватило бортового кислорода и электричества. Потому реально мини-лодка опускалась только на шестьдесят. Кроме того, малошумящие двигатели не позволяли разгоняться подобно глиссеру, но даже своим тихим ходом "Дуля" оказывалась неспособна пройти более сотни миль. Ну и, ясное дело, из-за малого водоизмещения она не имела на борту никакого серьезного оружия для обороны. По всем этим причинам "Дуля", входя в состав эйрарбакского Флота Закрытого Моря, была сама по себе совершенно бесполезна. Из-за скоростных ограничений она не смогла бы нагнать или перехватить в море никакой вражеский военный корабль или даже десантный бот, разве что он, уж совсем по невезению, наткнулся бы на нее впотьмах. А вследствие небольшого запаса хода она никоим образом не пересекла бы океан с целью минирования вражеских фарватеров. Так что "Дуля" не являлась самодостаточным средством ведения войны – она была "наездником" и нуждалась в "тягловой лошадке". Ибо только посредством чего-то более мощного она бы сумела достичь побережья главного геополитического конкурента.
"Дуля" входила в комплектацию разведывательно-ударной субмарины "Кенгуру-ныряльщик". И, естественно, стало бы сильно жирно гонять атомоход "Кенгуру" через полмира только из-за одной пластмассовой "Дули" размером менее трехкалиберного танка. Так что внутри подводного крейсера помещалось еще одна близняшка "Дули" – "Жуля". Правда, в данный момент ни той, ни другой мини-лодки внутри грузовых отсеков "Кенгуру" уже не находилось. Они оказались в свободном плавании. И шторм-капитан Стат Косакри выпустил их во внешний мир вовсе не забавы для, хотя, возможно, необходимости в тандеме и не было. Но тут преследовались сразу несколько целей. Во-первых, и естественно, разведка и прокладка фарватера для лодки-мамы. Во-вторых, почему бы, если представился случай, не потренировать личный состав обоих аппаратов? А еще на всякий случай требовалось максимально уменьшить водоизмещение крейсера. Но сгрузить торпеды и "гвоздики" не получалось, а вот "Дулю" и "Жулю" – вполне.
Ну что же, теперь они вволю наслаждались автономным плаванием.
5
Селекция
Итак, киты – это хорошо. Это много-много мяса. И, значит, можно много-много есть, затем много плодиться и много размножаться. Явный выход из демографической петли окантованных друг дружкой небольших островов. Однако в этой хитро воспроизведенной Вселенной все не так просто. Киты мигрируют. Здесь, на Осевом Пике, они оказываются не чаще пары раз за цикл. Ну разве что какой-нибудь заблудившийся одиночка-самец, давно ушедший в "автономку" от родной стаи и срочно ищущий для общения хотя бы кого-нибудь. Случаи бывали. Последнее, что встречали такие самцы, – это ошибочно принятые за родственников пироги туземцев-китобоев: ведь пироги, по крайней мере частично, сделаны из кожного покрова высушенных солнцами собратьев.
Так вот, как ни копти мясо, долго оно не хранится. Ну а морозов на островах из-за океанского климата не бывает, а значит, природные холодильники отсутствуют. Туземцы же живут тут недостаточно долго, чтобы преобразиться в подобие медведей и залечь в спячку до следующего захода китов. И, следовательно, демографические ножницы продолжают стричь. Каким способом? Все зависит от первичных культурных обычаев. Однако по принятой аксиоме здесь какие-либо корни отсутствуют. Надежда на природную косилку мала. Естественно, если проснется давненько задремавший вулкан центрального острова, то угарные газы плюс лава накроют всех. К счастью, за время обитания в здешних лесистых кустарниках человека подобного казуса не случалось. Понятно, когда-никогда на клочки суши обрушиваются ураганы. Особо мощные способны остановить наточенные культурой лезвия на десятилетия. Но что есть десятилетия для лучшей биологической машины воспроизводства среди млекопитающих? И значит, все-таки культура. Допустимы несколько вариантов.
Лучший – война. На втором месте – селекция. Применим оба варианта. Первый на столь малой площади почти невозможен. Однако если использовать каждый остров как плацдарм, то даже их хватит. Главное – начать, а уж потом в дело включатся воспитание и обычаи предков. Переплыть дуговой залив туда-обратно, возвратившись с нанизанной на пику головой врага… Что может быть похвальней, да и полезней для становления мужчины? Естественно, гораздо удобней и безопасней делать это централизованно. Разумеется, не требуется увлекаться чрезмерно: можно переборщить. Культурно-демографические ножницы действуют хитро. Они притираются стоциклиями. Может быть, когда-то они переборщили. Тогда это послужило уроком. Так что совсем не нужно уничтожать врага целиком, вести тотальную войну изо дня в день и весь цикл напролет. Уже существуют зачатки дипломатии. В дни посещения бухты китовыми семьями перемирие просто необходимо. Допустимо даже сотрудничество. Имелись прецеденты. Да и вообще, когда потом есть что кушать вволю и непрекращающаяся работа по разделке добытого, негоже отвлекаться даже на несение караулов. Каждая рука, могущая работать костяным ножом, на счету. А вот потом, когда вяленое мясо съедено людьми и мухами, вот тогда – да.
Лишние нахлебники – куда их девать? Ну а тут, покуда смотаешься с отрядом за головами, вполне допустимо, потеряешь свою. Чем больше невернувшихся, тем больше вероятность у племени выжить. Сбор грибочков и кореньев, естественно, более безопасный промысел, чем охота, но его эко-окно выживания уже. Важно не переборщить с головами, дабы было кому грести веслом при возвращении мясных гор. Так что война – это более традиция. Эдакий сезонный спорт.
Селекция же…
В здешних местах, как и во многих других первобытных культурах, она принимает вид жертвоприношений. Вот тут уже чистый народно-антропологический обряд. Есть даже особая каста, занятая регуляцией. Ведь убийство младенцев направлено против первичных материнских инстинктов. Следовательно, взмаху ножа над жертвенником нужно придать статус высшего предначертания.
Ну что ж, человека очень легко обмануть: у него сложные мозги, а значит, он любит сказки.