6
Разведчики
Поставленные задачи делились по приоритетности. Первое, и самое главное, было, конечно, обнаружить присутствие брашей, если таковые в окрестностях есть. Второе, пройти внутрь гавани, по пути замеряя глубины, дабы проложить фарватер для подводного крейсера. Третье, если с фарватером все в норме, осмотреть побережье на предмет наличия удобного места для вытаскивания "Кенгуру-ныряльщика" на сушу.
Мини-лодки действовали одновременно, но порознь. Вообще-то они и изначально, по боевым наставлениям, не должны были друг друга страховать, но здесь к тому же дело было еще и во времени. Ведь то, что республиканцы не присутствовали на островах сейчас, вовсе не обуславливало, что они не могут сюда попасть в любой произвольный момент: до Брашпутиды в принципе десятикратно ближе, чем до Эйрарбии; оттуда получалось добраться даже дирижаблем. По крайней мере, такое не исключала теория. Но по любой логике два всегда больше, чем один. Естественно, в случае наличия на острове какого-нибудь скрытого гарнизона южан риск "попасться" увеличивался также вдвое. Но, с другой стороны, и возможность обнаружить врага тоже удваивалась. И вообще, островная география сама располагала к естественному решению исследовать ее с двух сторон. Ведь один из островов имел форму надкушенного бублика и почти полностью опоясывал второй. Чем-то это напоминало кратер, и кто знает, может, таковым и являлось, будучи шапкой огромного подымающегося прямо на полюсе вулкана. Благо, он давно потух и не мог более плевать в небо, а может, и в космос, используя магнитные силовые линии планеты для разгона намагниченной магмы. Наверное, было бы интересно поглядеть на такую природную гигапушку в действии. Кто знает, может быть, магма, получив вторичное ускорение от поля Геи, затем попала бы в перекрестные звездные поля небесной троицы и там, глядишь, приобрела бы вторую, а затем и третью космическую скорость: эдакий зонд с пунктом назначения Бесконечность! Там, в сгустке законсервированной холодом магмы, совершала бы свое нестандартное путешествие и лодка-разведчик Эйрарбакской Империи, неся неведомой пустоте весть о государе Грапуприсе Тридцать Первом и его верных подданных.
Однако вероятность попасть в эпохальную катастрофу носила характер надуманный. Забот у экипажей "Дули" и "Жули" хватало и без того. Вначале нужно умудриться попасть во внутренности островного просвета. Это оказалось не так просто, как хотелось бы. Неизвестно как вообще, но сейчас встречное подводное течение имело такую силу, что похожая более на электробус, чем на субмарину, "Дуля" никак не могла его преодолеть. Большая парусность корпуса делала ей плохую услугу. И тогда пришлось всплывать, ибо наверху волны и течения действовали в обратную сторону. То есть волокли мини-лодку внутрь закольцованной и имеющей два входа бухты.
Плыть по поверхности для тайно проникающего на, возможно, вражескую акваторию разведывательного корабля – не лучший метод. Тем более что сейчас на островах Осевого Пика начинался рассвет – недолгие сумерки короткого полярного дня. Вообще-то, по расчетам, ни одна из звезд не должна бы появиться вовсе. Однако в этом, хитро изобретенном кем-то мире, все не так просто – существует рефракция. А потому солнца с неизбежностью высунутся из-за водного горизонта хоть на какое-то время. Будет очень нехорошо, если лодку обнаружат обычным пехотным радаром, а то и визуально. И потому она торчит из воды не всей дозволенной конструкцией частью, а самой макушкой. Кроме всего прочего, это позволяет максимально использовать парусность корпуса в отношении течения, и значит, экономить запасенную в аккумуляторах энергию.
Поскольку "Дуля" уже создала выпуклость на поверхности воды, к выдвинутому перископу и широкополосной приемной антенне вполне можно было присовокупить еще и визуального наблюдателя: лишние и в данный момент не занятые люди на борту имелись. Однако поначалу это не получалось, поскольку приливные волны имели достаточно опасную высоту. Люк для наблюдателя, высунувшись через который он должен был обозревать окрестности, находился очень низко, потому создавалась опасность затопления мини-субмарины. Однако когда лодка проникла в гавань, волны превратились в не слишком крупную рябь. Теперь открыть верхний люк вполне получалось. Естественно, то было не самое главное из разрешений для такой вольности. Главное заключалось в том, что разведывательная аппаратура не выявила никакой технической активности. Так что в технологическом смысле острова могли считаться абсолютно мертвыми. Если, конечно, противник специально не затаился в ожидании жертвы. Но с чего бы это браши ожидали гостей в этом забытом богами месте? И значит, теперь осталась лишь весьма малая вероятность, что мини-лодке придется срочно нырять, спасаясь от какого-нибудь сторожевого катера. Тут явно был не порт приписки какой-нибудь из брашских армад. Там, на входе в бухту, экипаж "Дули" не обнаружил никаких противолодочных сетей, якорных минных полей или даже чего-то подобного, что, в общем-то, даже странно. Неужели браши так беспечны, что оставили совсем без присмотра этот кусочек суши? Уж поместить у берега какие-нибудь автоматические сонары следовало бы вполне.
Откуда экипаж "Дули" мог ведать, что именно такие сонары здесь когда-то имелись, и о том, что их вывели из строя абсолютно намеренно. И, разумеется, сделали это не браши. Однако и эйрарбаки были тут абсолютно ни при чем.
7
Были острова Ротор
Неучтенный фактор
Да, когда-то браши действительно установили вблизи островов Пика сонары. Естественно, данная акватория не имела такой уж стратегической важности, все-таки до собственного, охраняемого пуще глаза, побережья Брашпутиды было далековато, но все же грех не использовать мелкое место в океане, средняя глубина которого переплевывает пятикилометровый рубеж. Сонары оказались достаточно близко от берега, ибо дно в этих местах очень резко проваливалось, а учитывая царящую львиную долю циклов непогоду, крепить их к дну следовало старательно. Так что для канатов использовалась высококачественная сталь. Кроме того, в опасении повреждения аппаратуры всяческими чайками датчики несколько притопили; наверх высовывалась только передающая антенна. Однако, как оказалось, страховали их совсем не оттого, от чего требовалось.
Вообще даже странно, что южане не учли в своих прикидках гораздо более активный местный фактор, чем водоплавающие птицы. Может, это и вполне объяснимо с точки зрения психологии, но неужели птиц, которые ныряют в воду за плотвичкой, принимать в расчет требовалось, а вот живущих на островах туземцев, по случаю того, что у них ноги, а не хвост, совершенно не надо? Ведь понятное дело, что, умея изготавливать лодки, они имели возможность плавать не только по бухте, но и по остальным окрестностям. Или, может, местных "брашеобразных" следовало сбросить со счетов потому, что вопросами аборигенов занималось какое-то другое ведомство, а вовсе не ПЛОЮ (противолодочная оборона юга)? И оно обязалось разрешить проблему туземцев по традиционно отработанной технологии? Может быть. Но тогда получается, что ПЛОЮ это ведомство очень и очень подвело.
Ведь датчики умели работать как в пассивном, так и в активном режиме. Именно последнее качество их подставило. И, кстати, местные китоловы обнаружили сонары вовсе не по торчащим из воды усикам антенн. (Хотя в принципе и по ним тоже, но это уже, так сказать, в конечном этапе поисков.) Датчики выявил великий колдун Рчажеек Ждущий Длинной Ночи. И он совсем не наткнулся на них своей лодкой, разыскивая в море медуз-цианей. Можно сказать, он открыл их вполне научным способом. Зря брашские вояки абсолютно отметали у чужих рас техническую сметку.
Открытие состоялось с помощью небольшого устройства, сделанного из нескольких соединенных хитрым способом раковин. Несмотря на то, что оно было изготовлено не из железа и пластика, у более "продвинутых" на ниве наукообразной речи народов оно бы называлось "частотным преобразователем". Данный "преобразователь" был вообще-то сделан без всяких формул, но действительно мог повышать либо понижать звуковую частоту. Возможно, он действовал с недостаточной для настоящего научного прибора точностью, но уж как есть. Великий колдун Рчажеек Ждущий Длинной Ночи был, например, вполне удовлетворен его работой. С помощью этого ракушечного "преобразователя" он мог не только предсказывать скорое явление китов, но даже примерное соотношение взрослых и младенческих особей в плывущей к Самой Длинной земле стае. С точки зрения какого-нибудь физика, считающего себя крайне мудрым, но не только реально совсем не разбирающегося в повадках китообразных, но даже понятия не имеющего, как построить звуковой трансформатор из раковин, прибор Рчажеека имел очень большие погрешности. Естественно, ведь, кроме раковин, скрепляющей их слизи рыбы Му-Му, а также изукрашенной части китового ребра, являющегося переносной станиной для всего агрегата, в состав прибора с неизбежностью входили воздух и море. Состав и плотность того и другого Рчажеек Ждущий Длинной Ночи никоим образом не мог контролировать. Единственное, что он мог, это менять их местами. Иногда он макал в море одну часть механизма, а иногда другую. В зависимости от того, что конкретно собирался делать, то есть, по-научному, работать на прием или на излучение. По приемному каналу он улавливал ультразвуковые переговоры китов, по передающему – испускал ультразвук сам.
Противолодочные сонары брашей он обнаружил в момент прослушивания моря, то есть во время работы своей "аппаратуры" "на прием", а республиканской – "на излучение".
8
Не допущенные к охоте
У них имелась уже когда-то побывавшая в деле "девятихвостка". И вообще-то у нее не хватало двух хвостов, однако число "семь", как и "девять", тоже было магическим, а главное – это несколько "покалеченное" метательное орудие была "заправлено" по новой. Острыми наконечниками длинной метательной плети служили хитро, но очень надежно прикрепленные акульи зубы. Но это были не просто акульи принадлежности с высверленной дырочкой для подвязки. И дело даже не в том, что применялись самые крупные зубы, выдернутые из пасти хищника. Тут налицо имелось достижение островной цивилизации, причем не только технологическое, но, в общем-то, и культурное. Ибо, по сути, одно без другого невозможно. На первый, необремененный знанием взгляд, каждый из семи зубов представлял из себя вроде бы простой предмет. Но в действительности то был весьма сложный продукт совместного действа искусства, физики и биохимии. Ибо легко обработать что-то, имея в арсенале сотню видов сверл и станки с программным управлением, но попробуй сделать то же самое, находясь в каменном веке! Тут без искусства, а быть может, и колдовства ничегошеньки не получится. Физика – естественно, не в виде формул, а в сочетании интуиции и эксперимента – требуется для обточки зуба специальным образом. Ведь, помимо своей естественно-природной функции куда-нибудь втыкаться, в новом качестве он должен перед этим еще и лететь. Попробуй отработать такое без аэродинамической трубы, математических машин и прочей атрибутики! И требуется эксперимент. То есть надобно во что-то метать. Наверное, не лучший способ дожидаться для этого охотничьего сезона. Мало того, что будет упущено время, так и не разберешься в суете, по каким причинам этот самый наконечник "девятихвостки" не воткнулся куда следует; или воткнулся, но не раскупорился и не выпустил начинку. Ведь там, в нутре зуба, в хитро высверленной полости, биохимия – экстракт, добытый уж совершенно тайным способом, выжимка из щупалец гигантской цианеи.
Так что опытным путем можно проверять все сразу – и химию, и физику в едином пакете – или раздельно, то есть вначале на предмет попадания зуба в препятствие острым концом, а потом уже на предмет вытекания из него яда в нужный момент. На чем проверять? Понятно, на чем-нибудь живом. Вообще-то все эти "семи-" и "девятихвостки" предназначены поражать китов, но поди заставь стотонную тушу лежать неподвижно и ждать, пока ты отработаешь броски и исследуешь характер порезов от вонзившихся в плоть зубов. Потому, наверное, эксперименты проводились на самом крупном животном вселенной двух островов – человеке прямоходящем. К тому же он был еще и самым многочисленным, а ведь исследовательская работа требует повторяемости процессов. Нет, понятное дело, что само воздействие биохимии проверять на привязанных к деревьям пленным, может, и не стоило – лишний расход ценного сырья. Однако ведь надо определить: какое количество яда вытекает из зуба, и вытекает ли вообще? К тому же добыть пленных можно в любой сезон, достаточно лишь сделать набег на соседнюю землю. Весьма допустимо, что научные исследования велись одновременно на обоих участках суши; не исключено, что колдовская каста даже сотрудничала. Почему, собственно, нет? Ведь после, когда методика охоты на китов окончательно отработалась, оба племени научились использовать временный мир для успешной кооперации. Так что, по большому счету, набеги соседей возмущали, но цели должны были внушать уважение. Ведь наука требует жертв!
Так вот сейчас у пяти юношей Самой Длинной земли имелась не учтенная в арсенале племени "хвостатка". Когда-то большие дядьки из числа "допущенных к охоте" не отцепили ее от выбросившегося на берег зверя, не заметили в суете. А может, она отвалилась от кита, когда он таранил берег? В общем, это не важно. Важно, что Хабе Везучий Палец, найдя потерявшую два зуба "девятихвостку", не отдал ее взрослым охотникам и не отнес колдуну. Ну а потом стало поздно. Отдать такое не сразу значило поставить себя под подозрение. Верховный колдун – Рчажеек Ждущий Длинной Ночи – помнил все и всегда. За кражу священного инструмента могли наказать тут же, но не исключались и последствия. Например, никто не мог знать загодя, на кого в нехорошее, голодное время укажет Вращающийся Палец бога. Но ведь не исключалось, что имеющий прямой контакт с Благими Огненными Рыбами шаман способен подсказать точное направление. И тогда из Хабе Везучего Пальца сделают суп, ибо для большого, важного дела вполне может умереть одиночный человек, но племя должно жить. Жить и крепнуть, несмотря на то, что киты почему-то забыли посетить свою бухту Развлечений, а ушедший в набег на Самую Высокую землю отряд не вернулся. Ведь племя должно крепнуть и плодиться, ибо теперь у вождя Высокой земли – Тээнасе – наличествует мясо – целых десять мужчин Длинной земли. Но, может, Тээнасе Хозяин Теплой Воды не прикажет заготавливать сало, и все скушают быстро, и тогда людям Высокой земли захочется еще. Тогда они сядут на пироги и… Племя Самой Длинной земли должно крепнуть. Крепнуть и быть начеку.
Хабе Везучий Палец еще не значился "допущенным к охоте", но он был начеку. Он и его друзья.
9
Были острова Ротор
Китовый язык
– Великий Дузек Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, я пришел доложить тебе две новости, плохую и хорошую, – сказал Ждущий Длинной Ночи после того, как применил изобретенную славными колдунами прошлого пеленгацию по азимуту. Правда, у колдунов это называлось несколько по-другому, но сути не меняло, хотя до понятия угловых градусов и тем более радианов они все-таки не додумались.
– Ну что ж, Рчажеек Ждущий Длинной Ночи, начинай с той, что более срочна, – ответил ему вождь племени Самой Длинной земли, не прекращая производимое до того занятие по расчесыванию сидящей у его ног Гамы Тугой Орех, являющейся его первой и тогда еще единственной женой.
– Великий Дузек, "ряженые люди" оставили в водах вблизи наших земель какие-то неизвестные мне растения, а может быть, и животных.
– Рчажеек, неужели твой разум настолько помутился от зловоний разложения медуз, что ты перестал отличать одно от другого? Что конкретно оставили съеденные нами "ряженые"?
– Великий Дузек, я говорю сейчас не то, что видел левым и правым глазом, а то, что видел под своей черепной крышкой, не используя топор. И говорю так потому, что оставленные "ряжеными" пришельцами вещи по производимым собой действиям похожи и на то и на другое одновременно.
– Это воистину удивительно, Ждущий Длинной Ночи, но не пойму я, что в этой новости особо плохого? Мало ли что оставили "ряженые" на Самой Длинной, а также на Самой Высокой землях? Например, рассказывают, будто на последней они воздвигли "вертящееся скальное дерево с корнями тяжелее кита". Некоторые части этого чуда мы выменивали у "высоких" во времена, когда у них протухли запасы, и жалящая муха Цу-Цу, родив большую семью, сожрала все вонючее мясо.
– Я помню этот случай, Великий Дузек, и я хочу пояснить, почему я запутался, определяя. Видишь ли, тут смешаны свойства и растения, и животного. Как растение, оно покоится на одном месте, но зато, как животное, оно испускает зов.
– Испускает зов? – уточнил вождь, отложив в сторону созданную из черепа человека расческу. – Что это значит, Рчажеек?
– Великий Дузек, ближе всего это сходно с китовыми разговорами.
– Так, может, это какие-то новые киты?
– Ты незаслуженно коришь меня в неосведомленности, вождь. Очень много приходов длинной ночи я предсказываю появление китов с большой точностью.
– Хорошо, – согласился Нетонущий Избранник, – пусть это не киты. Но я спрошу тебя: что страшного несут эти водяные звери или водяные цветы? Что нам до них? Неужто у детей Самой Длинной земли нет других дел, как разыскивать разбросанные давно съеденными ими пришельцами предметы?
– Конечно, у нашего племени очень много неотложных дел, Великий Дузек. Однако я чувствую там, внутри своего покуда не вскрытого топором черепа, что приплывающим к нам китовым семьям могут очень не понравиться разговаривающие их языком растения.
– Да? Ну и что же? Пусть они их съедят! Зачем нам волноваться за это, Рчажеек?
– Великий вождь, нам все-таки придется за это волноваться, ибо там, внутри непроломанного черепа, я знаю, что, когда китам не понравятся мешающие говорить цветы, они уйдут от наших земель, не заходя в свою бухту Развлечений.
– Вот как? – заинтересовался Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб.
– А еще, там, в середине заполненного невкусной слизью черепа, я знаю, для чего "ряженые" люди оставили эти растения. Испугавшись твоего мужества и не сумев победить наше племя в открытой борьбе, они решили выгнать отсюда китов навсегда и таким способом наслать на нас голод.
– Очень подлое дело, – констатировал вождь Самой Длинной земли. – Ну что же, ты изложил плохую новость, так? А хорошая, мне кажется, заключена в том, что ты знаешь, как найти эти говорящие китовым языком растения?
– Весьма приблизительно, Великий Дузек, но я все-таки сориентирую охотничьи пироги относительно вершины Самой Высокой земли. Единственное, что меня волнует и чего я не вижу своим не раздавленным черепом, это глубину, на которой помещены брошенные "ряжеными" вещи.
– Ну что же, самым лучшим в мире охотникам на китов придется немножечко понырять…
Однако нырять не пришлось, ведь у брашских противолодочных сонаров наличествовали торчащие над водой антенны.