"Да, он здесь", - Саммерс покосил взгляд на женщину, сидевшую рядом со считывателем и внимательно следившей за голограммой, на которую транслировалась картина допроса.
"Мне надо поговорить с Бергер. Наедине", - заявил Кроуссен своим обычным, лишенным эмоций тоном, но Саммерс уловил в нем некую строгость.
Юрген призадумался.
"Что я могу сделать?"
"Не знаю. Нужно прервать допрос и дать возможность мне несколько минут поговорить с Бергер. Так, чтоб об этом не прознало Объединение", - ответил Кроуссен.
"Хорошо, я постараюсь что-то придумать".
* * *
Черный треугольный самолет беззвучно завис над алмунийской пустыней. Такое зрелище не увидишь каждый день, но и смотреть было некому. В радиусе пятидесяти километров - ни одной человеческой души. И только кайрусы шныряли то вверх, то вниз, ухватывали добычу и взмывали в небеса цвета свежей крови. Им было плевать и на самолет, и на его пассажиров, и на то, что находилось под землей.
А вокруг - сплошная пустыня, простирающаяся на тысячи миль вокруг. И ни деревца, ни родника, ни животных. Ничего. Песок, песок, песок и ничего больше. Рауль Молина и Ева Каррини сидели в мягких креслах, взирая на пустыню с высоты. Прозрачность обшивки была включена и сейчас представляла собой панорамный экран, картинку на котором можно было приблизить, отдалить или повернуть. При желании отсюда можно было разглядеть каждую песчинку с микроскопической точностью.
- Смотри, - Ева вытянула руку вниз. Рауль не понял, что та имела в виду, но присмотрелся.
Песок задрожал, начал маленькими фонтанчиками подпрыгивать вверх, словно в пустыне начиналось землетрясение. На красном песке образовалась длинная черная линия. С каждой секундой она расширялась, и вот линия превратилась в треугольник, а треугольник - в квадрат. Самолет начал опускаться в образовавшийся проем.
Рауль наблюдал за всем этим с открытым от удивления ртом. Он ожидал увидеть что угодно, но о том, что Борисов живет в бункере под землей, Молина даже подумать не мог. Чернота с каждой секундой надвигалась, вот она уже полностью поглотила обзор Рауля.
Самолет погрузился в бункер, и створки наверху начали сужаться. Еле ощутимое касание шасси к посадочной площадке, но Молина его все же почувствовал. Зажегся свет. Настолько яркий, что Рауль зажмурился и вынужден был уменьшить яркость экрана.
Каррини встала с мягкого кресла, потянулась.
- Пошли, - поведя взглядом, сказала она.
Рауль уже представлял себе, как он стоит перед Борисовым, а Каррини расхваливает его кулинарный талант, и Молине от этого было немного не по себе. Что, если кто-то догадается об истинной цели его прибытия? Ведь здесь множество считывателей и куча разнообразной охранной аппаратуры, причем такой, о существовании которой Рауль даже не догадывался, но, наблюдая за уверенной в себе Каррини, он понадеялся, что та знает, что делает.
Вдвоем они вышли из самолета, где их уже встречали несколько человек в черной униформе. По виду одежда как одежда, но на самом деле - бронеткань, способная противостоять как лучевому, так и отчасти программному оружию.
Ева без каких-либо приветствий кивнула встречающим.
- Кто это? - один из них пронзил Рауля взглядом, от которого к горлу Молины подступил комок.
"Только бы не считыватель".
- Наш новый повар, - ответила Каррини. - Не беспокойтесь, он проверен. Только нервничает немного, - она с улыбкой посмотрела на Рауля, который сутулился, словно хотел стать ниже. - Идем, покажу, где ты будешь жить.
Лифт, ведущий вглубь бункера, по виду напоминал яйцо. Белая, зауженная кверху скорлупа, которую, казалось, можно было пробить одним неловким движением. Когда он опускался, казалось, через скорлупу извне просвечивал свет. Но это была иллюзия. В шахте лифта никаких источников света не было, а скорлупа была неимоверно прочной.
Они вышли на одном из этажей, прошли по освещенному роботами-светлячками коридору. Молине вся эта обстановка что-то напоминала, но что - он не мог вспомнить.
- Сюда, - сказала Каррини, легким касанием открывая дверь-биопленку.
Комната за ней оказалась маленькой, но вполне уютной. Небольшая кровать, круглый стол, встроенный в стену шкаф. В одной из стен фальшивое окно, на котором отображался вид на морское побережье. Можно было даже настроить звук, аромат, и насладиться шумом бьющихся о побережье волн, криком чаек, запахом морского бриза.
Но Раулю было не до этого.
- Нас слушают? - спросил он.
- Нет. Прослушка здесь исключена, - ответила Ева. - Борисов предпочитает, чтоб его сотрудники чувствовали себя комфортно.
- Когда? - Рауль одарил Еву взглядом исподлобья. - Когда я смогу его отравить?
- Не все так просто. У Борисова иммунитет ко всем возможным ядам. К тому же перед тем, как попасть к Геннадию Владимировичу на стол, любая еда просвечивается спецаппаратурой. Попытаться его отравить - скомпрометировать себя.
- А что тогда? - удивился Молина.
- Позже тебя представят Борисову в качестве повара. А дальше я скажу, что и как нам лучше сделать.
Ева пыталась обнять Молину, но тот слишком устал и, скривившись, отмахнулся.
- Не сейчас. Мне нужно немного отдохнуть и поразмыслить, - сказал он.
- Хорошо, здесь тебя никто не потревожит. Если что - можешь связаться со мной по мыслесвязи.
Рауль кивнул, взглядом проводил Еву к выходу, разделся и улегся на кровать. Для себя он уже приметил путь побега в случае чего. Он не знал расположения охраны, но черновой вариант у него был. Без этого Рауль не мог. Он закрыл глаза и принялся за размышления о том, что делать дальше. Ева не собиралась открывать все карты, и это выводило его из себя
* * *
Франц Кроуссен медленно шел по коридору офиса детективной службы. Он оглядывался то направо, то налево, словно находился на экскурсии. Навстречу ему спешно двигался Роджер Даглиш. Казалось, детектив не заметил или не узнал Кроуссена. Он просто прошел мимо, не обратив на Франца никакого внимания.
"Значит, Саммерс остановил допрос", - прозвучало в голове у Кроуссена.
Он все так же медленно, но уверенно прошел по коридору, вошел в дверь, бросил взгляд на Августу. Та, кажется, его не замечала. Почему-то именно сегодня на Кроуссена, вместо того чтобы отвернуться, решили не обращать внимания. Бергер сидела, уставив взгляд в пол и думая о чем-то своем.
- Здравствуй, - Кроуссен сел напротив, в кресло, которое несколько минут назад занимал Даглиш.
- Попрощаться пришли? - ответила Августа, не поднимая взгляд.
- Нет, - холодно сказал Франц. - Никто тебя ни в чем не обвиняет. Ты никого не убила, не помогала взломать антихакерский офис. Все, что ты делала, было частью операции детективной службы по поиску лазеек в их охранной системе.
Бергер молча скользнула взглядом по лицу Кроуссена и на её лице сразу же прочиталось недоумение.
Он пытается вызволить меня отсюда? Но зачем? Зачем, черт его подери, думала она. Ведь в организации есть множество сотрудников лучше и опытнее меня. Зачем я нужна Кроуссену? Почему он мне покровительствует?
Раньше она воспринимала это просто как симпатию. Сейчас же действия Франца переходили все возможные грани. Он был готов закрыть глаза на преступление. Любого детектива, Грина или даже Саммерса судили бы за те же действия, которые предприняла она. Почему? В чем секрет?
И она решила спросить прямо. Без какого-либо страха.
- Зачем, мистер Кроуссен? Чем я так важна для вас?
На его лице не дрогнул ни один мускул. Франц выглядел как всегда - каменным и невозмутимым.
- А если не скажу, откажешься и пойдешь под суд?
Бергер медленно покачала головой.
- Мне нужно, чтобы ты продолжила расследование, связанное со Стражински, - говорил Кроуссен. - Кстати, он в больнице в "Опоре небес". Можешь его навестить, но не советую. Кристофер ничего не помнит, и если он тебя не вспомнит, это может нанести глубокую душевную рану.
"Почему я так важна для этого расследования?" - пронеслось в мыслях Августы.
- У нас есть наводка. Мы отследили информацию, украденную из антихакерского офиса. Похоже, мы знаем, где скрывается Макс. А если не он сам, то его наниматели. Вы с Адамом Грином организуете облаву.
Бергер молча кивнула, но мысли её были совсем не об этом. Кроуссен сперва вопреки правилам разрешил ей вести это расследование, а потом вытащил из-под суда. Он всю жизнь тянул её. Да без его покровительства Августа была бы сослана в Фрост еще много лет назад. Зачем, черт подери? А что если…
Внезапно, из глубин сознания, Бергер осенила странная и в то же время страшная догадка.
Что, если Франц Кроуссен работает вместе с Максом? Что, если он специально поставил её на это дело, зная, что придет момент и она отвлечет детективов, что даст Максу возможность спокойно зайти и выйти из здания антихакерского офиса?
Но обвинять его было не в чем. Никаких доказательств на этот счет у неё не было. Были бы, можно пойти напрямую к Райзу.
Да ладно, глупая догадка. Не мог сам Кроуссен продаться Борисову или кому-нибудь еще, раздумывала Бергер. Ради чего ему потребовалось бы предавать Райза? Денег у Кроуссена хватало. Какой-то шантаж или давление? Не похож Франц на того, кто мог бы поддаться давлению со стороны. Августа была уверена, что Райз назначил Кроуссена на его должность отчасти потому, что кто-кто, а этот человек ни за что не станет предателем.
Августа попыталась отогнать от себя параноидальные мысли. Сейчас Кроуссен предлагал ей ни больше ни меньше - свободу. А от такого подарка отказываться нельзя. Ни по какой причине. Будь он хоть демоном из ада или иномирянином, про которых говорил Джо Варелла. Именно Франц давал ей то, что было нужно. И отказываться было бы по меньшей мере глупо.
- Ты согласна? - спросил Кроуссен.
- Да, конечно, - ответила Бергер. Возможность поразмыслить над мотивацией Кроуссена у неё еще будет. И желательно это делать не в Фросте.
Саммерс, отвлекавший в этот момент наблюдателя объединения, слышал разговор Кроуссена с Августой по специальному каналу. И, как и Бергер, пришел в недоумение. Он не мог понять, зачем заместитель Райза это делает. Но проверить, что могло бы связывать Бергер и Кроуссена, стоило. Изучать прошлое Франца, конечно же, ему никто не позволит, но вот тщательно покопаться в досье Августы и понять, что её могло связывать с Кроуссеном, было нужно.
Но он не успел ничего сделать. Ни покопаться в прошлом Августы, ни понять что её объединяет с Кроуссеном.
- Мистер Саммерс? - окликнул его чернокожий человек в темном костюме.
- Да, это я, - обозвался Юрген.
- Стефан Шрайбер. Объединение. Вы арестованы за содействие проникателю Максу во взломе антихакерского офиса.
* * *
Всю дорогу до места, откуда шел сигнал с антихакерского офиса, Августа молчала. Она сидела на пассажирском сидении мобиля Адама Грина и смотрела в городской пейзаж за окном. Там мелькали здания, люди, вывески, падал едва ощутимый снежок. Казалось, город умиротворен, насколько это слово подходило к огромному мегаполису с населением несколько миллиардов человек.
Грин не раз пытался завести с Бергер беседу на тему Кроуссена, его тоже интересовало, почему она отделалась так легко, но Августа уходила от неё, а потом выдавила "Оставь меня в покое". Она и сама задумывалась над тем, почему Франц так печется о ней, но разумного ответа не находила, а как гласила старая-престарая поговорка, дареному коню в зубы не заглядывают.
Она не догадывалась, почему отсутствует Саммерс, по какой причине его сняли с расследования, заменив Адамом Грином. Но и раздумывать по этому поводу времени не было.
Августа хотела увидеться со Стражински, но времени не было. Сигнал украденной информации четко фиксировался, и брать злоумышленников нужно было срочно. Иначе был шанс, что они что-то заподозрят и сбегут.
Это был район, изобилующий небольшими частными домами. Изначально они имели форму закопанного до половины в землю куриного яйца, но по прихоти хозяина могли трансформироваться, принимать любые возможные формы. За окном мобиля проносились дома-башни и дома-шары, дома в старинном стиле и сверхсовременные полупрозрачные постройки, дома, похожие на птиц и дома, имеющие сходство с рыбами. Каждый из них был единственным и неповторимым проявлением фантазии своего хозяина или профессиональных дизайнеров. Каждый из них воплощал какую-то идею, мысль, замысел. Вокруг одних, невзирая на зимнюю пору, росли зелёные живые цветы, другие были обнесены величественными заборами, вокруг третьих из земли прорастали невиданные ранее ледовые статуи.
Казалось, Августа любуется каждым из них, но на самом деле её донимали одновременно и радость, и грусть. Кристофер Стражински жив, но он потерял память. Ей дали свободу, но с какой целью? Антихакерский офис взломали, но теперь имеется наводка.
Как бы то ни было, Бергер четко решила - когда все закончится, она бросит эту работу, уговорит уволиться Кристофера и они вместе сбегут куда-то на окраину города, а может, даже в Алмунью. Туда, где их никто никогда не потревожит.
Дом, откуда пеленговался сигнал, выглядел как несколько шаров, поставленных один рядом с другим, и издали напоминал огромную гусеницу. Группа спецназа уже была здесь - они, ожидая подачи сигнала к наступлению, изображали обычных людей, гуляли по улице, сидели на лавочках и в припаркованных у магнитной дороги машинах. Но пока что они только наблюдали, ожидая приезда детективов, которые и должны были руководить операцией.
Чтоб не привлекать внимание, Грин припарковал свой мобиль в ста метрах от нужного дома. Они вместе с Бергер вышли из машины, осмотрелись.
"Как обстановка?" - запросил Адам информацию от капитана группы спецназа.
"Все спокойно, - ответила Диана Лиретти. - Никто не входил и не выходил. Разведка с помощью жуков показывает, что внутри девять человек. Шестеро из них вооружены".
Капитан Лиретти уже час наблюдала за домом, расположившись в гражданском мобиле на противоположной стороне улицы. Её, как и всю группу спецназа, одолевала жажда расплаты с группой, искусно проведшей их в антихакерском офисе.
"Выстраивайтесь на позиции, - указал Грин. - Использовать только программные парализаторы. Боевое оружие только в крайнем случае. Они нужны нам живыми".
"Поняла вас, детектив Грин", - ответила Лиретти, тяжело вздохнула и сразу же отправила мыслепоток своей группе:
"Ребята, на позиции. Пользоваться только парализующим оружием. Атака по моей команде".
У каждого бойца группы спецназа были биолинзы, на которые транслировались данные, полученные роботами-жуками. На зрение каждого из них накладывалась картинка, где контурной линией обрисовывался каждый противник, находящийся в доме. Толстые краймиевые стены для зрения группы не были помехой. Каждый боец четко знал, что он делает и какого из противников устраняет.
Грин и Бергер заняли позиции возле небольшой ограды вокруг соседнего дома. Вмешиваться в операцию они не собирались. Пусть поработает спецназ, зачистит здание, тогда уже войдут детективы и начнут исследовать имеющиеся улики.
"Интересно, этот Макс там?" - подумал Грин. Как и Саммерсу, Адаму не терпелось поймать именно вездесущего проникателя, хотя он понимал, что Макс вряд ли явится сюда. Проникатели так не работали. Они, предпочитая оставаться анонимными для заказчика, ломали нужный объект, передавали информацию и скрывались в неизвестном направлении.
Самым опасным из тех, кто скрывался в доме, был боевой модификант одного из старых образцов. Жук-наблюдатель засек высокого мужчину с сероватой кожей, находящегося в одной из комнат. Его было решено ликвидировать первым. Хоть у спецназа были свои усовершенствования для ведения боя, но боевой модификант есть боевой модификант. Биомашина, созданная с единственной целью - убивать. Усиленные рефлексы, сверхпрочный кожный покров, всевозможные боевые навыки, встроенное в тело оружие и моральная установка - выполнить задание любой ценой, даже потерей собственной жизни. Потом программировать моральную установку запретили как негуманную, но все еще существовали многие боевые модификанты старого образца - те, которые не задумываются, а выполняют. Получит такой человек, если это можно назвать человеком, приказ зачистить детскую площадку - и выполнит без раздумий, после чего совесть никогда не даст о себе знать. Совести у них не было. Изначально подобные модификанты разрабатывались для армии объединения с набором директив, которые они переступить не могли. Но нашлись умельцы, способные перепрограммировать заложенные установки для личных потребностей. Так подобные биомашины получили распространение в частной охране, в качестве мафиозных ликвидаторов, да и вообще где угодно.
Лионель Хамди в компании двух напарников как можно тише приближался к окну дома, за которым находился боевой модификант. Враг мог почувствовать малейшие звуковые колебания, изменение запаха, посмотреть сквозь стену любой толщины, поэтому действовать нужно было быстро, но в то же время тихо.
Один из бойцов спецназа прикрепил к окну биоприбор, по виду напоминающий гусеницу. Подобная штука бесшумно, но в то же время быстро могла съесть псевдостекло любой толщины и прочности. Пока гусеница работала, Хамди через экран биолинзы наблюдал за тем, что транслировалось с проникшего в комнату жука-наблюдателя. Серокожий модификант, похоже, отдыхал, смотря какую-то передачу по головидению. Была надежда, что приближение противника он не заметит. Слабым местом модификантов подобного типа были яркие вспышки света - научив их видеть через различные преграды и дымовые завесы, разработчики получили уязвимость к яркому свету, что непременно следовало использовать.
Хамди вынул из кармана черную шлем-маску, с виду мягкую, но защищающую от большинства видов программного оружия и различных иглометов, натянул на голову. То же сделали и его напарники.
Когда гусеница справилась, Лионель достал из кармана управляемый с помощью мозгового интерфейса шар-световую гранату, положил на подоконник. Черная сфера размером с бейсбольный мяч плавно и беззвучно сползла по стене, покатилась по полу комнаты прямо к ногам модификанта.
Шар двигался почти бесшумно, по крайней мере, обычный человек его услышать не смог бы. Но модификант оглянулся, насторожился, вскочил с кресла-шара. Только было уже поздно - световая бомба взорвалась прямо у его ног, озаряя помещение ярким светом.