- Навь не способна причинить зло. Все зло, что совершатся в мире Яви, исходит от человека. Чтобы не допустить зло в реальность, его нужно не допускать в мысли. Время Нави - период надежд, когда желания сбываются раньше, чем формируются в голове человека. А теперь представь - кто-то в сердцах бросил проклятье или пожелал кому-то смерти. И этот "кто-то" действительно может умереть, несмотря на то, что в другом мире его двойник останется жив. Исказится Судьба этого "кто-то". Он умрет, только потому, что разозлил начальника невыполненной вовремя работой или обидел друга. Его тело предадут земле, но душа не сможет попасть в Навь - ее время в Яви не вышло, и она будет блуждать по земле с единственной целью - найти жизнь. И это далеко не все. Если погибший человек был, к примеру, выдающимся хирургом, и Судьбой прописано спасение им нескольких жизней, то круг последствий расширятся. Еще несколько неприкаянных душ, еще одна предпосылка нарушения гармонии.
- Что будет с душой?
- Ты слышала об одержимости? Но это только одна сторона медали.
Кажется, я перестала дышать. Об одержимости я имела смутные представления. Но то, каким тоном он это спросил, заставило меня вздрогнуть.
Демьян взял палку и начертил на земле прямоугольник.
- Это Вселенная. В ней умещаются несколько миров, - нарисовал в прямоугольнике семь овалов. - И хотя они существуют параллельно, но, тем не менее, тесно взаимосвязаны. Миры, в которых ты живешь. В одном - ты ешь булочку, одновременно с этим в другом мире - идешь в кино. Твои жизни в этих мирах схожи: все события одинаковы, с разницей максимум несколько дней, это касается и рождения человека и его смерти. Когда у женщины начинаются предродовые схватки в одной параллели, Явь вдыхает свою чудотворную силу младенцу в остальных параллелях. Семь двойников человека связаны неразрывной нитью. Это не прихоть Макоши, это Судьба.
- Постой. Совсем недавно я прочитала предсмертные записи одной девушки. Она писал, что за ней кто-то пришел, поэтому ей суждено умереть.
- Правильно. Когда человек умирает, его душа отправляется в другой мир, где забирает душу своего двойника. Это сложно.
- Но получается, что перед смертью, человек обязательно увидит свою… согласна, сложно. Короче, перед смертью к человеку приходит душа его двойника, так? - после утвердительного кивка, я задумалась.
Если погибнуть должен кто-то один: либо Катя либо Стас, то выходит кто-то из них уже столкнулся с призраком. А второй, получается, в безопасности. Это можно использовать!
- Что происходит в момент Искажения Судеб? - решила узнать я.
- Этого не происходило и не произойдет, - тихо ответил он, однако гневно сверкнувшие глаза призывали не верить напускному спокойствию.
- Потому что есть Игры?
- Да.
- И Черт с удовольствием расставляет все на свои места!
- Все относительно. Человек, наблюдая за игрой кошки с мышью, удивляется ее ловкости и грации. И в этой игре нет ничего злого.
- Пока он не оказывается на месте мышки, которая вовсе не уверена, что правила этой игры гуманны. Зло ощущает лишь тот, кто становится его жертвой! И разве есть смысл в играх кошки с жертвой?
- Это единственное, что отличает игры кошки от Игр Черта.
- Ты его защищаешь?
В его взгляде ничего не дрогнуло. В нем не появилось ни страха пойманного с поличным воришки, не пробежала тень удивления или колебания.
- Он не нуждается в защитниках. Обещаю - он больше никогда не сможет причинить тебе боль.
- Но ты не можешь быть в этом уверен.
Мои мысли неслись со скоростью метеора. Я уже понимала, что мое неосознанное желание привело меня к Черту. И это могло означать только оно - я могу Исказить чью-то Судьбу. Я смотрела на Демьяна, пытаясь выхватить в его глазах ответ на этот вопрос.
- Чью Судьбу могу Исказить я? Стаса? То есть, я могу сделать так, чтобы он выжил?!
- Нет.
- Тогда зачем он показал мне его гибель?
Трудно описать, как я возненавидела Черта в тот момент. Вот она - суть его Игр! Как истинный представитель изменчивого мира Нави, Черт воплотил в них все - пророчества, тайные мечты, стремления. Прошлое и будущее. Люди идут в тот непознанный и непонятный мир, в мир летучих эмоций, пропитанный болью и счастьем. Каждой клеточкой своего существа они ощущают влияние Нави, побуждающей к действию, к изменению неизменного. Я увидела будущее, о котором мечтала! И следом он показывает крушение моих надежд. И после всего этого, кто-то может говорить о свободе выбора?
Мы сверлили друг друга негодующими взглядами.
- Нам лучше вернуться.
- Что?!
- Я сделал глупость, притащив тебя сюда.
- Но ты еще не все показал.
- Лина…
- Ты обещал, что мы вернемся, как только я тебя попрошу, так?
Он кивнул.
- Но я еще тебя не просила. Ты должен сдержать обещание.
Я трусила. Не хотела покидать эту Сказку, и вновь столкнуться со своим жестоким миром. Пусть это неизбежно, но мне так хочется продлить это мгновение.
- Хорошо, - после некоторых колебаний Демьян сдался.
- Я отведу тебя в безопасное место.
- А что ты сделаешь с этим? - я кивнула на черный шар.
- Кокон отправился в Зеркальную Комнату. Навь готова принять Игрока.
Демьян щелкнул пальцами, шар исчез. А я непроизвольно вздрогнула, услышав щелчок.
- Господин, - подала голос Берегиня. - Ты можешь оставить ее здесь, со мной.
Демьян подозрительно на нее посмотрел, словно искал подвох.
- Нет.
- Ты не доверяешь мне?
- Я доверяю только себе.
Не успела я и глазом моргнуть, как он обнял меня за талию, крепко прижимая к себе. Все произошло в считанные секунды: только что я стояла у кромки воды, настойчиво постукивая босыми пятками по песку, а в следующий миг мир взорвался, ураганным ветром трепало мои волосы, я крепко зажмурилась. Когда ветер стих, и я решилась открыть глаза, то поняла, что мы оказались в незнакомом темном месте.
- Ты и так можешь? - выдавила я. - Зачем тогда ты таскал меня по горам, если есть другое средство передвижения?
- Мне показалось, ты хотела увидеть Навь.
Прикинув в уме, что он, несомненно, прав, я кивнула и, продолжая льнуть к Демьяну, осмотрелась. Узкая тропинка огибала нагромождение камней, мы свернули к ней, и вскоре я увидела зев туннеля, уходившего вглубь скалы. Туннель дышал тусклым светом факелов, пылающих в вырезанных в стенах нишах. И в дрожащем свете огней я разглядела изумительные фрески, изображающие людей и сказочных существ.
Демьян взял один из факелов, и мы вошли внутрь. Сразу появились каменные ступени, ведущие вниз. Мы спускались по лестнице под ритмичный звук падающих капель, который заставлял меня, вздрагивая, оборачиваться.
Демьян остановился у стены, приложил к ней ладонь и с силой надавил. Стена со скрежетом поехала в сторону.
Мы шагнули внутрь и оказались в просторном помещении с высокими мраморными стенами. Я торопливо засеменила, едва успевая за широкими шагами Демьяна. Заметив это, он сбавил темп, и повлек меня мимо вымощенной черным мрамором лестницы, к огромному дверному проему. Решительно шагнув в него, я снова не сдержала возглас изумления.
Изнутри скала напомнила пенящийся молочно-вишневый коктейль, который охладили жидким азотом. В пористой и шершавой поверхности вырезано три площадки-бассейна, напоминающие чаши, наполненные бурлящей водой. С самого верхнего бассейна вода каскадом наполняла средний, который в свою очередь наполнял нижний.
- Горячий источник, - улыбнулся Демьян.
Здорово! Мне безумно захотелось искупаться! Бьюсь об заклад, это еще лучше, чем в джакузи! А уж если Демьян ко мне присоединится…
- Хочешь искупаться? - спросил он.
Несмотря на то, что моя мама сексопатолог, и я с первых месячных периодически выслушивала откровенные разговоры, секс для меня значил гораздо больше, чем поддержание женского здоровья. Поэтому сейчас, когда рядом со мной потрясающий мужчина, я, невзирая на пожар охватывающий тело, не могу просто взять и, сняв с себя сарафан, повиснуть у него на шее.
- Да, то есть, нет, - смутившись, я отвернулась. Пристрелите меня кто-нибудь! И зачем отказалась?!
- Почему? - Темная бровь поползла вверх.
- У меня нет… купальника, - украдкой бросив взгляд на него, я увидела, что он пристально на меня смотрит, а уголки его губ приподняла чувственная улыбка.
- Ты стесняешься?
- Я? Нет, ну что ты! Просто… мне… выпить захотелось. Это расслабляет.
Отрежьте мне язык! Ну, что за чушь я несу? Теперь он сочтет меня алкоголичкой.
Демьян увлек меня в сторону, и я увидела на мраморной площадке уютные кресла, столик и трехстворчатый шкаф, а потом отпустил мою ладонь, взял со столика коробок, извлекая из него длинную желтую спичку. Она вспыхнула и по очереди коснулась фитилей свеч, красующихся на высоких многоярусных канделябрах, потом Демьян пересек площадку, направляясь к шкафу.
- Присаживайся. Ты голодна? - спросил Демьян и взял с полки огромный пузатый бутыль и два тяжелых кубка.
- Нет, - отозвалась я, усаживаясь в кресло. Странно, обычно у меня зверский аппетит, но в Нави я не испытывала голода. Если быть до конца откровенной, я безумно голодна! Но голод этот был несколько иной.
Демьян медленно подошел к столу, поставил на него кубки и со звонким чпоком откупорил бутыль.
- И часто ты приводишь девушек сюда? - поддразнила я.
- Ты первая. Это мое место. О нем не знает никто.
И снова от удовольствия я чуть не замурлыкала. Он впустил меня в свой мир. Меня одну. Посмотрев на меня исподлобья, Демьян наполнил кубок и протянул мне.
- Что это? - шепотом спросила я.
- Настойка, - отозвался он. - Возьми.
Я взяла кубок, понюхала содержимое, убедившись, что пахнет это вполне прилично, сделала маленький глоток. Странный напиток кружил голову, как крепкое вино, но не только он. Мое чувство к Демьяну очень отличалось от того, что я испытывала к Стасу. Стас - тихая гавань спокойствия, Демьян - бушующий ураган. Он очень горячий человек, не в меру вспыльчивый, и наверняка… не в меру… страстный. Желудок жалобно сжался, взгляд остановился на губах Демьяна и дыхание сразу же прервалось.
- Расскажи мне о себе, - выдавила я.
- Что именно?
- Мне интересно все: где живешь, чем занимаешься.
Демьян сел напротив, и сделав большой глоток из такого же кубка, как мой, задумчиво посмотрел на каскад. Ничто не выдавало его беспокойства и только напряженно сжатые губы подсказали мне, что он тщательно перебирает эпизоды своей жизни, возможно, опасаясь сказать больше, чем нужно. Это отмечал мой разум, но слишком быстро мысль упорхнула - только сейчас была, но уже нет и ее следа.
- И только не нужно мне говорить, что ты философствующий сантехник! Мы оба знаем, что это не так, - как я возненавидела себя после того, как совершенно непристойным образом пьяно захихикала. Не быстро ли я опьянела?
- Ты знаешь обо мне достаточно. Даже больше, чем хотелось бы, - мрачно заявил он в ответ.
Подобное заявление должно было меня как минимум задеть, но когда Демьян посмотрел на меня, мое сердце на мгновение замерло, внизу живота встрепенулось желание.
- Почему? - я старалась выглядеть серьезно, но стопроцентно вид у меня от этого стал еще более жалкий. Демьян - загадка, которую я тщетно пытаюсь разгадать.
- Потому что тебе не понравится то, что я могу рассказать.
Он замолчал. Голова кружилась, мешая сосредоточиться, но разве самое главное не то, что он здесь, со мной? И то, что я сейчас могу дышать, наслаждаясь его близостью - полностью его заслуга. Чтобы выиграть время я поднесла кубок к губам и сделала несколько неторопливых глотков. Потом внимательно на него посмотрела, пытаясь мыслить трезво, что в данный момент было крайне сложно.
- То, что ты можешь рассказать о себе, не может быть настолько ужасно.
- Смотря, с какой стороны посмотреть. С моей - не будет, а вот ты можешь испугаться.
- Демьян, тебе не нужно сомневаться. Я смогу принять любую правду о тебе.
- Какую правду ты хочешь услышать?
- Любую. Я хочу понять тебя.
- И ты поймешь. Но не сейчас.
- Но ты расскажешь мне все потом?
- Как только ты будешь готова.
Скорее всего, он заметил, что я поникла, потому что, мягко улыбнувшись, добавил:
- Ты не сразу поняла Навь, так? А я - ее отражение. Моя суть двойственна, и я не могу сказать чего во мне больше: Света или Мрака. Я не хочу напугать тебя.
Немного подумав, я одобрительно кивнула.
- Согласна. У каждого должно оставаться личное пространство.
В Демьяне есть что-то дьявольское, то, что притягивает, завораживает. А его глаза, гипнотические, волнующие, они могли ввести в заблуждение, увести от разговора, даже что-то внушить, но я хотела быть обманутой ими.
- Ты готова искупаться?
Если честно, то я была готова, во всех смыслах, и восхитительное опьянение помогло мне стать раскованней. Улыбнувшись Демьяну, я поднялась и медленно подошла к ступенькам, ведущим к горячим бассейнам. Вода шумно падала вниз, поднимая в воздух клубы теплого пара. Я сняла пояс, бросила его на пол и, спускаясь вниз, стянула лямки сарафана на плечи. Легкая ткань скользнула на талию, оголяя грудь и спину. Я переживала, что мое тело не покажется ему достаточно сексуальным, боялась, что выгляжу глупо и жалко. По сути, не зная ничего ни о нем, ни о его прошлом, я могла, опираясь на его внешние данные, только предположить, что недостатка в женщинах он не испытывал. Что уж говорить о маленькой конопатой смертной? Сделав глубокий вдох, обернулась.
Демьян наблюдал за мной. Вид у него не был ни смущенным, ни тем более застенчивым. Он оценивающе смотрел на меня, потягивая настойку. И судя по всему, ему нравилось то, что он видел. Закусив губу, я приказала себе переключиться с режима "неуверенности" в режим "соблазнения" и качнула бедрами. Сарафан упал у моих ног, я перешагнула через него.
- Ты идешь?
Демьян улыбнулся и, растягивая слова, произнес:
- Да, иду.
Однако не сдвинулся с места.
- Я жду, - сладко пропела я и изящным движением сняла трусики, понимая что, только напившись в стельку, могла решиться на что-то подобное.
Дно покрывал песок, что не могло не радовать. Стараясь не торопиться, я все глубже погружалась в теплую бурлящую воду и улыбнулась, потому что сзади послышался всплеск воды. Тело заныло, когда тепло пальцев Демьяна, тронувших мое плечо, разлилось во мне предвкушением. Невероятно нежно его руки ласкали мое тело. Происходящее походило на сладкий эротический сон, потому что я никогда не испытывала столь изысканного наслаждения. Желая увидеть его лицо, я обернулась. Его глаза горели желанием, и я, почувствовав себя очень соблазнительной, потянулась к нему, а он… прижал меня к себе. В его прикосновениях чувствовался близко знакомым мне горячий соблазн.
Порывистым движением он приподнял меня за талию и прислонил спиной к каменному плоскому краю источника, и я, не дыша, обхватила ногами его бедра, растворяясь в горячем прикосновении.
- Ты нужна мне, - голос Демьяна стал низким от желания.
Мое тело тут же откликнулось на его заявление, вспыхнув жаром желания. Его губы приблизились к моим и замерли, пока я задыхалась от сумасшедшего возбуждения.
- Пообещай, что несмотря ни на что, не пожалеешь об этом.
- Да, да… - шептали мои губы, разум находился на пике блаженства, тонул, увязал в нем…
- Скажи, - он взял меня за подбородок, вынуждая открыть глаза и посмотреть на него.
Вот тут моя застенчивость окончательно испарилась.
- Демьян, черт возьми! - простонала я. - Я жалею только о том, что ты так много болтаешь!
- Я могу сделать так, что ты потеряешь сознание от наслаждения, но мне нужно знать, что потом не отвергнешь меня.
Неуверенность, с которой он произнес эти слова, ошеломила меня. Можно ожидать подобных разговоров от кого угодно, но только не от самого потрясающего мужчины!
- Отвергну тебя? - опешила я. - Демьян, я не откажусь от тебя, даже если мне пригрозят кровавой расправой!
- Все гораздо сложнее.
- Сложности мы оставили на потом, помнишь?
- Пообещай, - настойчиво повторил он, и я с удивлением увидела в его глазах страх.
- Обещаю.
- Ты будешь моей, - прошептал он, с едва слышимыми нотками сомнения в голосе. Его пальцы пробежались по моей шее, опускаясь к груди.
Он дразнил меня.
Искушал.
- А ты моим, - выдохнула я и, не выдержав, обхватив его затылок рукой, властно притянула к себе. Его губы шевельнулись и с нескрываемой страстью впились в мои.
Дыхание сбивалось, а я крепче прижималась к нему, всем телом ощущая жар его кожи, густой и такой близкий жар. Захлестнувшие меня ощущения потрясали, я задрожала, и Демьян самодовольно зарычал. Эту чашу восторга невозможно испить. В ней появилась новая порция восхитительного напитка, с все более соблазнительным привкусом. Губы касались огня, пламени, и я хотела сгореть…
Его мышцы вздрагивали под моими ненасытными пальцами, а возле моей груди неистово колотилось его сердце. Я готова была целовать его бесконечно, каждый сантиметр безупречного тела, с такой страстью отзывающегося на мои ласки.
Губы Демьяна уже обжигали мою шею, терзали набухшую грудь. Он что-то тихо обещал, я прерывающимся шепотом соглашалась, понимая как прекрасно, восхитительно перестаю владеть своим телом.
Не помню, в какой момент мой разум отключился, сосредоточившись только на Демьяне и его прикосновениях. Меня затопила волна страсти. Закрутило и выкинуло на скалы оголенного трепета. И чем дольше он медлил, тем острее я ощущала потребность в удовлетворении. Недосягаемость желаний лишь подстегивало тягу, она наполняла меня, уже переполненную и готовую взорваться.
Глава шестнадцатая
Говорят, ожидание любви слаще самого чувства. Только я убедилась, что это не так. Волшебные мгновения, иначе я их назвать не могу, превзошли все самые смелые догадки, и укрепили мои подозрения - я люблю его. Это была первая мысль, с которой я проснулась, улыбаясь и потягиваясь в постели. Пожалуй, это может перерасти в зависимость, типа наркотической…
Открыв глаза, я пошарила рукой по кровати. Резко поднялась и, глядя на пустое место, еще хранившее тепло Демьяна, зарделась, вспоминая минувшую ночь. Он много чего обещал, даже больше, чем могло принять мое трепещущее сердечко. Поправив подушку, я откинулась на спину. Комната Демьяна была просторной и роскошной. В стене напротив три больших прямоугольных окна, в одном из них мелькнула темная макушка и тут же исчезла, и через секунду там же появилось перемазанное сажей детское личико. Вздернутый нос прилип к стеклу, большие карие глаза лукаво посматривали на меня. Когда наши глаза встретились, то личико быстро исчезло, послышались торопливые шаги бегущего ребенка, шлепающего босыми ногами по бетону. Что такое? Кто это?
- Эй! - раздался голос, и послышался нетерпеливый стук в окно. - Вылезай!
И противный скребущий звук полоснул по нервам. Ненавижу его с первого класса, как только учительница мелом на школьной доске написала букву "А". Только этот прозвучал не отрывисто, а нарочито медленно, продлевая муку для моих ушей, уже готовившихся свернуться в трубочку и отвалится вместе с трещавшей головой.
Я подняла глаза к окну.