- Это будет несложно, - сказал Кимбол, поглаживая большой хромированный агрегат, который прикрутили к панели управления только для этого погружения. - Дело пары минут. Все что нам необходимо сделать, это направить электрический импульс на батискаф.
- И что это даст? - спросил Альтман.
- Это откроет замки, на которых крепится балласт, - сказал Кимбол. - Батискаф выпустит балласт и уже сможет подняться самостоятельно.
- Звучит несложно. Это смог бы выполнить и робот, - сказал Альтман.
- Робот-то мог, - сказал Кимбол, - но Марков посчитал, что будет лучше, если это сделаем мы.
- Почему? - удивился Альтман.
- Не знаю. Он не сказал, - ответил Кимбол.
На случай, если что-то пойдёт не так, мысленно добавил Альтман.
Когда Альтман и Кимбол достигли дна, они продолжили углубляться в вырытую роботизированными экскаваторами воронку. Выполнив свою работу, экскаваторы теперь неподвижно стояли словно странные статуи в темноте. Батискаф все опускался, а стены воронки медленно сужались вокруг.
Увеличив яркость прожекторов и включив камеры, Альтман взглянул на Кимбола. Казалось, что он в порядке, хоть и выглядел немного рассеянным и слегка нервным. Альтман решил, что пока нет поводов для беспокойства, но для полной безопасности проверил боевую готовность пистолета с транквилизаторами.
- Ты уже спускался сюда? - спросил Кимбол.
Альтман кивнул: - Беспокоиться не о чем.
- Мне показали ту видеозапись. Ты ее видел?
- Да, - ответил Альтман.
- Даже не знаю, что думать, - сказал Кимбол. - Полагаешь, там все действительно настолько плохо как на записи?
- Угу, - подтвердил Альтман.
Они замолчали. Там внизу, они могли наблюдать нечто необычное, расплывчатая форма, которая постепенно становилась более чёткой.
Это было огромное сооружение из двух скрученных, обвивающих друг друга колонн, уходящих ввысь. Казалось, что оно было сделано из камня. У Альтмана не осталось никаких сомнений, что сооружение было рукотворным явлением, а не природным. Когда он приблизился, его догадка подтвердилась: оно было покрыто символами, странными иероглифами, непохожими на те, какие Альтман когда-либо видел. Они покрывали каждый дюйм объекта, извиваясь вниз вокруг него и взвиваясь к двум одинаковым остриям. Сооружение было массивным и создавало впечатление очень древнего. Будучи одновременно великолепным и чем-то угрожающим, оно выглядело абсолютно чужеродным. Альтман сразу же понял, что оно было создано не человеческими руками. Для чего его построили? Как? В камне не было ни выбоин, ни трещин, ни стыков, словно это был монолитный гигантский кусок. А форма?! Она напомнила Альтману о чем-то. Но о чем?
И вдруг он понял. - Хвост дьявола, - прошептал он.
- Срань Господня, - произнес Кимбол с трепетом.
Символы то ли люминисцировали, то ли как-то по-особому отражали свет прожекторов батискафа. Альтман проверил дисплеи. Сигнал был незначительным. Наверное, это хорошо, подумал он.
- Как ты думаешь, нам не опасно приближаться? - спросил Кимбол.
- Что же это? - размышлял Альтман вслух. - Чьих рук это творение?
Он медленно повел батискаф по кругу прямо над объектом, снимая его со всех сторон. Ничего более впечатляющего он в жизни не видел. Он увеличил изображение на камере, чтобы поближе снять один из символов. Он бы продолжал снимать и дальше, если бы не Кимбол, чья нервозность начала возрастать.
- Мне не по себе. Давай уже вытащим ту подлодку и уберемся отсюда, - сказал Кимбол.
Затонувший батискаф был прямо возле основания артефакта. Альтман спустился глубже и приблизился, насколько это было возможным и посветил прожектором в его иллюминатор.
Даже отсюда было видно, что внутри кабины творился ночной кошмар: кровь залила окна и стены, образуя неясные узоры. Альтман скорее отвернул прожектор, чтобы Кимбол не успел это все увидеть.
Он осветил корпус затонувшего батискафа в поисках следов повреждений, но понял, что герметичность не нарушена. В принципе, хоть и медленно, но его можно было поднять.
- Ну что, готов? - спросил он Кимбола.
- Готов, - ответил тот.
Альтман переместил свой батискаф, чтобы не задеть Обелиск, а затем выпустил электрический импульс. Тот поразил бурильный батискаф, корпус которого засветился жутким электрическим свечением. Затем балластные камеры начали опустошаться, посыпая дно свинцовыми шариками и поднимая облако ила. Медленно батискаф начал подниматься. Альтман наблюдал, как тот приближается, проходит мимо них всего лишь в шести метрах и уходит вверх. Батискаф накренился и Альтман увидел оторванную руку, прокатившуюся по внутренней стороне иллюминатора.
Он оценил, когда можно будет двигаться следом, и затем пустил свой батискаф в погоню.
42
Это уже становится привычкой, подумал Альтман, осторожно извлекая из пробоотборника кусок камня. Похоже, никто не заметил. Все были слишком заняты кабиной бурильного батискафа, отмывая её от крови и разложившейся плоти, а также извлекая оттуда изуродованные тела. Марков быстро закрыл площадку на карантин, но не раньше, чем Альтман покинул её, утащив с собой образец.
Он отнёс его к себе в спальню, чтобы исследовать. Он был уверен - этот кусок был из самого артефакта. По внешнему виду он напоминал обычный камень, но какой именно породы - Альтман сказать не мог. На нём была метка: нечто вырезанное или нанесённое на поверхность, но образец был слишком мал, чтобы дать чёткое определение того, что же это было.
Проскользнув среди ночи в незапертую лабораторию, Альтман провел над образцом тесты. Материя по структуре напоминала гранит, но, в отличие от него, была более твердой, почти такой же твердой, как корунд. Альтман удивился, что резаки не вышли из строя, добывая этот образец. В составе камня оказалось много полезных ископаемых, пожалуй, даже слишком много, чтобы это было похоже на явление природы. Но если ископаемые не были естественными, тогда какими? Окончательно запутавшись, Альтман решил взять за предположение, что составные минералы были все-таки природными образованиями, так как он все равно не мог себе представить технологию, которая бы позволила таким образом работать с твердой породой, чтобы создать что-то подобное этому образцу.
Что бы не случилось с теми двумя в батискафе, и что Маркову удалось выяснить об этом, Альтману никогда бы не сказали. Попав под карантин, бурильный батискаф исчез и больше не появлялся. Несомненно, Марков и круг его доверенных лиц продолжали тщательно обследовать его. Альтману не терпелось посмотреть полную версию видео от Хеннесси, но его запрос к Маркову не получил ответа.
Теперь, когда батискаф был поднят, плавающий комплекс лихорадило от приготовлений к поднятию самого артефакта. Разговаривать теперь было невозможно, потому что все разговоры сводились к монолиту, лежащему на дне кратера. Все люди на станции выглядели одновременно возбуждёнными и крайне нервозными. Что бы это ни было, что бы ни находилось там внизу, оно могло изменить всё, и они будут первыми, кто вступит с этим в контакт. Сигнал возобновился, но, похоже, вещание теперь отличалось, периодически то появляясь, то исчезая с достаточно регулярными всплесками. Некоторые исследователи считали, что это был сигнал бедствия, хотя кто или что посылало этот сигнал, никто не смел предположить. Возможно, это был результат сбоя части технического оборудования, неисправности самого артефакта или даже выхода его из строя. В конце концов, он был очень-очень древним. И многие верили, в том числе и Альтман, что артефакт был настолько стар, что просто никак не мог быть создан людьми, а это доказывало его внеземное происхождение.
- Если бы вы его только видели, - сказал он Маркову на своём допросе, - вы бы согласились со мной. Там нет ни капли человеческого.
Сигнал пульсации теперь препятствовал радио- и видеосвязи, создавая статический шум в средствах коммуникации и рябь в изображении. Часто, спускаясь в батискафе, Альтман очень быстро становился недоступным из-за помех и оставался в недосягаемости большую часть погружения. Ему приходилось пилотировать батискаф ежедневно, с несколькими доверенными лицами Маркова, никто из них не подавал никаких признаков безумия. Каждому из них он задавал вопросы, пытаясь хоть что-нибудь узнать. В основном они держали рот на замке, но время от времени о чём-нибудь да и проговаривались.
Когда Альтман проходил мимо одной из лабораторий, его окликнул один ученый, с кем-то перепутав, и стал расспрашивать о подъемном механизме. Надежен ли он? Сможет ли он нормально поднимать? Какой нужен трос для этого механизма?
Альтман как можно дольше попытался подыграть собеседнику, но в конце концов признался, что не знает, о чём тот говорит.
- Вы разве не Перкинс? - удивился ученый.
Альтман покачал головой.
- Не берите в голову, - сказал учёный, быстро удаляясь в свою лабораторию. - Забудьте всё, что я вам говорил.
Шоуолтер тоже, как и Альтман, был почти не при делах, хотя, из-за его глубоких познаний в геофизике, к нему периодически обращались.
- Всегда только небольшое количество информации, - признался вполголоса Шоуолтер Альтману за чашкой кофе. - Они думают, что если будут выдавать мне лишь маленькую часть информации, я не смогу до всего додуматься сам. И так бы оно и было, если бы я имел дело только с ними, но их коллеги тоже иногда консультируются со мной. Так что я знаю больше, чем они могут себе представить.
- Ну и? - спросил Альтман.
- Думаю, совсем скоро артефакт поднимут, - сказал Шоуолтер. - Почти все теоретические вопросы решены. Ещё несколько тестов и останется только ждать команду о поднятии артефакта.
Тем временем Ада подружилась с командой медицинских сотрудников и даже неофициально им помогала, когда не хватало рук. А такое случалось все чаще и чаще. Ада рассказала ему, что на плавающем комплексе сейчас просто пик заболеваний бессонницей и галлюцинациями среди ученых и солдат.
- Доктор Мерк сказал, что ранее он не встречал ничего подобного, - утверждала Ада. - Насилие и жестокость встречаются на плавучем комплексе во всех возможных проявлениях, и количество инцидентов удвоилось по сравнению с тем, что было несколько месяцев назад. Количество суицидальных попыток просто взлетело, а частота нападений изрядно увеличилась.
- Сейчас довольно напряженный период, - сказал Альтман, играя роль адвоката дьявола, которую обычно брала на себя Ада. - Возможно, в этом всё дело.
- Нет, ты был прав! Это нечто большее! - заявила Ада. - Даже Мерк так считает. Наблюдается широкое распространение паранойи, у экипажа судна появляются видения, в которых они видят своих умерших родственников, и всё больше и больше людей в состоянии транса говорят о каком-то "Воссоединении", а потом, придя в себя, не могут толком объяснить, что же это такое. Почти все на грани срыва. Да чтоб его, я уже и мыслю, как ты!
Альтман кивнул. - Тогда мое ненаучное расследование подтверждается, - сказал он. - Все раздражены. Что-то здесь творится.
- И как ты думаешь, что всё это значит? - спросила Ада.
- Что это значит? - переспросил Альтман. - Ну если ты спрашиваешь, то скажу, что дела наши хреновы.
43
В очередной раз Альтман отправился в погружение, на этот раз с исследователем по имени Торквато, некто из внутреннего круга Маркова. При себе тот имел незамысловатый чёрный ящик ручной сборки с одним единственным регулятором и иглой для считывания показаний. Технология была достаточно стара, поэтому прибор мог быть сделан ещё в двадцатом веке. Пока они погружались, Альтман решил поболтать, чтобы скоротать время.
- Так ты, тоже какой-то учёный? - спросил он.
Торквато пожал плечами: - Можно и так сказать.
- Геофизика? - спросил Альтман. - Геология? Вулканология? Или что-то более теоретическое?
- Сложно так просто объяснить. Да и не особо это интересно.
Но Альтману было интересно. Он опускался в самое сердце кратера вместе с человеком, который умышленно "мутил воду". Что-то происходило.
- И что же заставило тебя сегодня отправиться сюда? - спросил Альтман, стараясь выглядеть непринужденным.
- Да так… несколько измерений, - ответил Торквато.
- А ящик для чего?
- Этот? - переспросил Торквато, указывая на ящик своим большим пальцем. - А, ничего особенного.
Ещё несколько вопросов и Альтман сдался. В молчании они спустились к артефакту и заняли позицию точно над ним. Роботизированная техника уже откопала основание артефакта и сейчас была в процессе закрепления его в сеть. Сама сеть была прикреплена к серии тросов, которые в конечном счёте будут подсоединены к более толстым и крепким тросам на грузовом судне. Артефакт будет поднят с помощью технологии образующегося кинетического поля. Он должен быть обезапасен, а затем через водяной шлюз доставлен на плавающий комплекс.
Торквато повернул единственный регулятор на своём ящике против часовой стрелки. Игла тотчас же ожила, осуществляя постоянные, ритмические движения вдоль своего графика. Торквато хмыкнул и что-то записал в свой голопод.
- Что там? - спросил Альтман.
- А? Ты что-то сказал? - спросил Торквато.
Когда Альтман попытался повторить вопрос, Торквато перебил его, попросив опустить батискаф ниже.
- Насколько ниже?
- На половину его высоты, - сказал Торквато.
Альтман осторожно сдвинул батискаф вниз. Он увидел, что считывающая игла чёрного ящика продолжала подпрыгивать, но её ритм и амплитуда изменились.
- Вот так хорошо, - сказал Торквато. - А теперь, можешь медленно двинуться по кругу, оставаясь на той же глубине?
- Могу попытаться, - сказал Альтман. Он медленно повёл батискаф вокруг монолита, время от времени поглядывая на ящик.
Когда Торквато заметил, что Альтман смотрит, он бросил на него испепеляющий взгляд и с этого момента начал закрывать показания рукой.
- Ты здесь в качестве водителя и не более того, - сказал Торквато.
- Послушай, дружище, - сказал Альтман, - я же здесь не секреты ворую. Я даже не имею ни малейшего представления, что эта штука делает. Я просто пытаюсь убить время.
Торквато не удосужился ответить. Альтман раздраженно отвернулся, сосредоточив своё внимание на том, чтобы вести батискаф в пределах нескольких метров от монолита, не касаясь его. Когда он вновь посмотрел на Торквато, тот все еще закрывал показания рукой. Вот задница, подумал Альтман.
Манера, в какой Торквато тронулся умом, отличалась от других случаев, намного более непредсказуемо, почти без каких-либо предостережений: только что он сидел на месте, заслоняя иголку чёрного ящика рукой, как в следующий миг он уже напал.
Каким образом Торквато смог высвободиться из сдерживающих ноги ремней, в тот момент Альтман понять не мог, однако позднее он выяснил, что они были перерезаны, сделал ли это Торквато, либо же кто-то другой, он так никогда и не узнал. В мгновение ока Торквато оказался свободным, и это сейчас было главной проблемой. Альтман хотел вытащить пистолет с транквилизатором и выстрелить дротиком, но Торквато был слишком быстр, поэтому, когда Альтман схватился за кобуру, та оказалась пустой, а пистолет уже целился в него самого. Альтман нырнул в сторону, но выстрел был уже произведен, а дротик торчал у него из руки.
Он дотянулся второй рукой и с усилием выдернул дротик. Его язык уже распух во рту. Внезапно Альтман осознал, что Торквато разговаривает с ним, и хотя он уже не вполне ясно разбирал его слова, кое-что он все-таки мог понять. Он моргнул и образ Торквато расфокусировался, лишь постепенно становясь более-менее чётким. Мужчина неясно и беспрерывно говорил о необходимости Воссоединения.
Альтман сделал усилие, укусив себя до крови за внутреннюю сторону щеки, и тем самым сумел сосредоточиться.
- Ты же бывал здесь множество раз, просто рядом с ним, - сказал он Альтману, поглаживающему свою щёку. - Неужели ты ничего не ощутил? Неужели ты не слышишь, как он зовет тебя? Ты не ответишь ему?
Когда он очнулся, то обнаружил себя прижатым к иллюминатору: батискаф упёрся в артефакт; его двигатель всё ещё продолжал работать, пока тот стоймя не наклонился вниз. Откуда-то доносился шум повторяющихся, громких ударов, чередующийся с продолжительными периодами затишья.
- Заело! - услышал Альтман бормотание Торквато. - Я пытаюсь, говорю же тебе, пытаюсь!
Пытаешься что? - стало интересно Альтману.
Стук начался снова. Альтман медленно подтянулся, становясь ногами на иллюминатор. В кабине было необычно тепло и чрезвычайно душно. Он вскарабкался на панель управления и встал на нее. Рециркулятор кислорода вышел из строя и походил на кучу мятого металла, от него летели искры. Альтман постарался не прикасаться к нему. Ничего удивительного, что стало так душно. И сколько же времени он был без сознания? Он посмотрел вниз на панель управления, пока его глаза не нашли хронометр. Но тот тоже не работал.
Лестница, ведущая к шлюзу, была прямо над ним, находясь теперь в горизонтальном положении вдоль потолка, который некогда был кормой, из шлюзового прохода он мог видеть торчащие ноги Торквато.
Стук возобновился.
- Вот дерьмо! - подумал Альтман. Он почувствовал, как внутри него все опустилось. - Торквато пытается открыть люк! Он хочет затопить батискаф!
Он взобрался на боковое сидение и чуть ли не свалился с него, когда оно повернулось. Раздался короткий скрип, и Альтман подумал, что сидение не прикреплено к палубе, но оно выдержало. Он осторожно поставил на него обе ноги и выпрямился.
Оттуда он почти мог дотянуться до закрепленной металлической лестницы. Он поймал равновесие и вытянулся насколько мог, но его пальцы лишь коснулись её. Ему нужно было подпрыгнуть в надежде, что его пальцы все-таки ухватятся за перекладину с первого раза и он сможет удержаться. В противном случае он с грохотом обрушится вниз и тем самым привлечёт внимание Торквато.
Стук донёсся вновь, а Торквато вторил ему пронзительным криком. Альтман подпрыгнул и ухватился за перекладину. Он забросил ногу вверх, умудрившись зацепиться за боковой поручень лестницы ещё и лодыжкой. Стук прекратился.
Неподвижно Альтман завис на месте, надеясь, что Торквато не обернётся.
- Заело! - выкрикнул Торквато, обращаясь, по всей видимости, в пустоту. - Говорю же тебе - я пытаюсь!
Держась за лестницу, Альтман запрокинул голову назад и увидел Торквато, который с такого положения казался ему перевёрнутым вверх тормашками. Он лежал плашмя в шлюзовом проходе, держа в руке кусок арматуры, возможно, распорку, нечто стащенное из останков кислородного рециркулятора. Его костяшки пальцев были окровавлены и Альтман мог видеть символы, подобные тем, что были на артефакте, нарисованные кровью по всему проходу.
Торквато с усилием потянул за вентиль, а затем издал небольшой плач разочарования. Он занёс над головой арматуру и начал вновь ударять ею по люку; по его петле.
Давление слишком высокое, с облегчением понял Альтман. Если только он не раздолбает петлю или воспользуется панелью управления, чтобы вывести люк из строя, затвор будет держать. Куда более беспокоящей была угроза недостатка воздуха.
Тяжело дыша, Торквато остановился. - Очищение, - бормотал он. - Да, очищение. Начать сначала, обновлённым и свежим.