- Тебе лучше остаться. Так всем будет спокойнее! - твердо произнес Дамирхан.
- Да, мне лучше остаться, - согласился Егор, не открывая глаз, и снова улегся на топчан. - Где мое ружье?
- Я положу рядом с топчаном на полу, - донесся до него голос Потапа, и Егор окончательно провалился в тяжелый сон без сновидений.
Проснулся Егор от ощущения, что забыл что–то очень важное, и тут же понял, что именно: "Дверь!" Когда охотники уходили, они никак не могли бы закрыть дверь изнутри, и сразу в сознании вспыхнуло: "Опасность!"
Страх подкинул Егора на топчане и швырнул к выходу. Лихорадочно закрыв дверь на задвижку, Егор окончательно проснулся. В комнате было светло, и он обернулся к окну - лучи солнца несмело пробивались сквозь густые кроны деревьев. Егор увидел, что Потап вместо ружья положил возле его топчана деревянную швабру. Он несколько часов проспал с открытой дверью, совершенно беззащитный! Если должно было случиться что–то плохое, то этому ничто не помешало бы. Выходит, шаманские заклятия - лишь словесные сотрясения воздуха! Как он, человек образованный и начитанный, мог поверить в т$1кую чушь?! Егор громко расхохотался и несколько минут не мог унять смех, так что ему пришлось присесть на ближайший топчан.
Возникшее желание справить естественную нужду гнало его наружу. Смех смехом, а осторожность все же не помешает, ведь вокруг тайга, с реальными дикими зверями. Ружье обнаружилось возле стола, и там же лежал патронташ. Егор надел патронташ, вскинул на правое плечо ружье и вышел из заимки.
Было позднее утро, слышалось щебетание невидимых птиц, все вокруг казалось безмятежным и спокойным, и Егор почувствовал стыд из–за пережитого страха. Наверное, Дамирхан специально его разыграл, посмеялся над его наивностью и, возможно, уже поделился этим с приятелями. Теперь следует ждать подколок и насмешек от Потапа. Бурят наплел ему с три короба всякой всячины про духов и шаманов.
Вдали послышались выстрелы - охота на косуль началась, и у Егора не было сомнений, что охотники вернутся с добычей. Справив нужду, он задумался: придется несколько часов чем–то себя, занимать, чтоб не умереть со скуки. Желания читать не было, да и смешно, оказавшись первый раз в глухой тайге, ничего здесь не увидеть. Он решил немного пройтись по тропе, по которой они пришли сюда, осмотреться. Тяжелое ружье непривычно давило на плечо, мешало при движении, но природная осторожность удержала от того, чтобы оставить его в заимке. Пройдя с десяток шагов, он увидел в стороне от тропы кусты голубики, усеянные крупной ягодой. Попробовал одну ягодку, другую, и уже не мог остановиться - закинув ружье за спину, чтобы не мешало, Егор стал лакомиться сладковатыми ягодами. Вскоре он обнаружил и прячущиеся в листве сочные алые ягоды брусники, оказавшиеся приятно кисленькими.
- Да здесь Клондайк витаминов, экологически чистых, без тяжелых металлов и радиации!
Вскоре он заметил боровичок, засветившийся вогнутой светло–коричневой шляпкой, за ним другой, и его охватил азарт "тихой охоты". Он нашел палку с рогачиком на конце и стал раскапывать ею все подозрительные холмики прошлогодних иголок лиственницы. Становилось все теплее, на душе было светло и легко, даже комары, впав в дневную спячку, не тревожили его. Ушли прочь и мысли об Иванне, он радовался окружающей природе и то и дело фотографировал на мобилку что–нибудь интересное: то необычно изогнутое дерево, то удивительной расцветки птичку, безбоязненно позволявшую себя рассматривать, то многочисленное семейство боровичков, спрятавшееся за поросшим мхом пнем.
Егор снял куртку и связал рукава, так что получилась объемистая "корзина" для грибов. Она становилась все увесистее, радуя ощутимой добычей. Он собирал исключительно боровики и подберезовики, пропуская сыроежки и рядовки. Чтобы не заблудиться, он не кружил по лесу, а шел все время прямо, ориентируясь по проплешинам мха, облеплявшим пеньки и нижнюю часть стволов деревьев С северной стороны. Грибное раздолье его радовало, и он испытывал чуть ли не эйфорию. Егор автоматически вел учет, сколько и каких грибов собрал. Он заметил закономерность: где тайга была гуще, прячась в вечных сумерках, грибов почти не было, да и тучи комаров сразу налетали, а где в просветы деревьев щедро падали солнечные лучи, грибной "улов" был богаче.
Внезапно он ощутил, что не один. Резко обернулся, но никого не заметил, и неудивительно - здесь было раздолье для игры в "жмурки" и "казаки–разбойники". Страх дал знать о себе, пробежавшись мурашками по спине, и Егор насторожился, прислушиваясь, - готовый в любой момент сорваться с места. Ругая себя за излишнюю самонадеянность, он опустил куртку с грибами на землю и взял в руки ружье. В том, что этот некто притаился поблизости и это не игра воображения, у него не было сомнений. И сразу окружающая природа лишилась светлых, веселых тонов, все казалось мрачным и угрожающим.
"Грибочков захотелось! Ведь это не обычный лес, а тайга, где разного зверья полным–полно! Кто это может быть: зверь или человек?"
Даже если это был человек, то, что он прятался, свидетельствовало о его нехороших намерениях, поэтому в любом случае следовало поостеречься. Егору вспомнились всевозможные рассказы и фильмы о беглых заключенных, которых полно на сибирских просторах. Он наугад вытащил из патронташа два картонных патрона и зарядил ружье, сразу почувствовав себя увереннее. Он первый раз в жизни держал в руках охотничье ружье, полученное от Кизимы на время охоты, и не знал, что делать. То, что надо возвращаться на заимку, у него сомнений не вызывало. Но как? Даже если не брать грибы с собой, куртку здесь не бросишь - в ее карманах журналистское удостоверение, мобильный телефон и портмоне с деньгами. Чтобы ее надеть, надо выпустить из рук ружье, а еще придется развязать рукава, и все время он будет безоружным, что недопустимо. Может, это лишь очередные страхи и на самом деле нечего опасаться?
Держа в правой руке ружье - "Тяжелое, черт возьми, долго не удержишь!", - Егор при помощи левой руки и ног вытряхнул из куртки грибы: шестнадцать боровичков и девять подберезовиков. В десятке метров от него что–то зашумело, затряслись кусты, из–за них выбрался громадный черный медведь и уставился на него горящим огнем взглядом.
Егор бросил куртку на землю, освободив вторую руку, направил огвол ружья на медведя и нажал на курок - тот не поддался, и выстрела не последовало. Медведь поднялся на задние лапы, открыл огромную пасть и страшно заревел, показав громадные клыки. Больше всего Егора поразили и испугали необычные глаза зверя, похожие на тлеющие угольки костра. Но ему было не до рассматривания. Шестое чувство ему подсказало, что в следующее мгновение медведь бросится на него, а расстояние слишком маленькое, чтобы спастись. Ему вспомнились рассказы о хитрости, быстроте и неутомимости хозяина сибирской тайги. У человека нет шансов спастись от него, убегая или забравшись на дерево, - медведь только на вид неуклюжий и медлительный, когда нужно, он бывает стремительным и может догнать даже изюбра, а в выносливости с ним никто сравниться не сможет.
Время для Егора остановилось, и в этот момент его рука без команды мозга сняла ружье с предохранителя, и курок поддался. Оглушительные выстрелы, сделанные одновременно из двух стволов, слились в один, Егор ощутил сильную отдачу в плечо, и в следующее мгновение он уже бежал прочь, не оборачиваясь, бросив ружье и сняв на ходу тяжелый патронташ.
Он не знал, куда бежит, лишь бы быстрее оторваться от зверя. Позади раздался рык раненого медведя, и в нем чувствовалась не столько боль, сколько злоба и ярость. Сознание Егора разделилось, одна часть стала посторонним наблюдателем, присутствующим в теле человека, несущегося с неимоверной скоростью и ловкостью между деревьями. Другая же отметила, что он, вместо того чтобы бежать к заимке, где можно было спрятаться и рассчитывать на помощь друзей, которые рано или поздно должны вернуться с охоты, бежит в противоположном направлении. Одна часть его подумала: "Хорошо, что я играл в большой теннис, благодаря этому я в хорошей спортивной форме". Другая часть поинтересовалась: "Почему это увлечение осталось в прошлом?"
Раздающийся за спиной Егора треск ломающихся кустов говорил о том, что расстояние между ним и медведем постепенно сокращается. Лес поредел, и тут Егор увидел впереди несколько приземистых бревенчатых избушек. "Там есть люди! Там спасение!" Он рванул вперед что было сил, но и зверь ускорил бег, и Егору показалось, что он уже затылком чувствует его жаркое дыхание и ощущает вонь из пасти. Перепрыгнув через изгородь, как при беге с барьерами, Егор подлетел к ближайшему домику, заскочил внутрь и закрыл дверь на запор. Буквально через мгновение ужасный удар сотряс дверь, но она выдержала. Егор подтащил стол и подпер им дверь и сам напрягся, готовясь к следующему штурму, последовавшему незамедлительно. Но и на этот раз дверь выдержала. Медведь бешено заревел от бессильной злости. Егор опять напрягся, ожидая новой атаки на дверь, но вдруг рык медведя раздался за его спиной, и от страха он чуть было не потерял сознание. Егор уже распрощался с жизнью. Медведь продолжал грозно рычать, но больше ничего не происходило, и Егор осмелился обернуться. Медвежья морда, точнее нос и полураскрытая пасть торчали из маленького окошка, размеры которого не давали ему просунуть внутрь даже всю голову. При желании можно было подойти и щелкнуть по носу зверя, бессильного что–либо сделать, но Егор не стал рисковать - это было глупо. Не один смельчак пострадал, пытаясь подразнить медведя в зоопарке, приблизившись на опасное расстояние к клетке. Страшный взгляд медвежьих глаз, налитых кровью, казалось, испепелял его, забирая остатки сил. Егор растянулся на деревянном полу, за столом, прячась от глаз медведя, молясь о спасении.
Главное было сделано - ему удалось укрыться в безопасном убежище. То, что раненый зверь от него не отстал, говорило о том, что ружье было заряжено дробью и легкое ранение только взбесило медведя. Дом, в котором находился Егор, явно был заброшенным, по–видимому, и в соседних домах никто не Живет. Внутри голо - нет ничего, кроме почерневшего рассохшегося деревянного стола и обложенной камнем печи. Видимо, жилище покинули давно, на что указывали пустой оконный проем и нежилой запах. Это, конечно, не охотничье зимовье, где, как слышал Егор, всегда находится неприкосновенный запас сухарей, спичек, соли - самого необходимого для путника, попавшего в тайге в переделку.
Тут он хлопнул себя по лбу, поняв, где оказался, - это было заброшенное селение экологических сектантов, жители которого неизвестно куда подевались.
"Из огня да в полымя", - заключил Егор, но особого страха после недавно пережитого не почувствовал. Медведь был реальной опасностью, возможно, он все еще поджидал Егора снаружи, а все остальное - лишь домыслы и легенды.
"Скоро друзья вернутся с охоты, отправятся меня искать и обязательно заглянут сюда, в заброшенный поселок, - убеждал он себя. - Здесь я дождусь их, не буду рисковать - выходить наружу".
Но внутренний голос говорил другое: здесь тебя будут искать в последнюю очередь, решив, что ты заблудился в тайге. Конечно, через несколько дней заглянут и сюда, но как бы поздно не было. Люди из этого поселка неизвестно куда пропали. А ведь этому есть причина, возможно, опасность поджидает здесь человека до сих пор.
Егор гнал от себя такие мысли, ведь они ничем не могли ему помочь, а лишь усиливали нервозность и страх. То, что здесь, возможно, придется провести не один день и, главное, не одну ночь, пугало его больше, чем то, что у него не было еды и воды.
Выждав время и собравшись с силами, Егор выглянул из–за стола - в окошке больше не торчала отвратительная морда зверя. Сюда доносились звуки тайги - шум ветра в вершинах деревьев, далекие крики птиц - ничего необычного. Похоже, беда обошла его стороной и снаружи больше ничто не угрожает. Но Егор не стал искушать судьбу, проверяя это, и решил заранее подготовиться к ночи.
В домике было две комнаты. Вторая была крошечная и не имела двери. В ней обнаружился полуразвалившийся топчан, и это Егора порадовало. Он довершил то, что начало время, - превратил топчан в кучу дров для костра, которых, по его расчетам, в случае если помощь не придет раньше, должно было хватить на ночь. Спички у него были.
Он сложил в очаге кучку щепок и присел рйдом на корточки. Время тянулось медленно и нудно, и он не знал, чем заняться. На корточках долго не смог высидеть - ноги быстро затекли. Лечь было невозможно, так как по доскам пола беспрерывно сновали муравьи, считающие себя тут полными хозяевами. Периодически он вставал, чтобы размять ноги, делал приседания, просто ходил кругами по комнате, стараясь не приближаться к окну, - опасался, что в него может просунуться длинная мохнатая лапа с ужасными когтями. Его стала раздражать замкнутость пространства, однообразие, он злился на себя за то, что по глупости подвергся смертельной опасности, на приятелей, не настоявших на том, чтобы он пошел с ними на охоту, на Иванну, из–за которой он отправился в тайгу. Постепенно зрело убеждение, что медведь давно ушел и он добровольно заточил себя в этой развалюхе, а приближающая ночь может принести новую, неведомую опасность. Здесь действительно исчезли люди, следовательно, имеется скрытая, но реальная угроза для его жизни. В том, что он нашел бы дорогу назад, у него не было сомнений: у него была фотографическая память и он запомнил не только, сколько раз сворачивал направо и налево, но и где, и это несмотря на то, что убегал без оглядки от медведя. К тому же мимо заброшенного поселка проходила тропа, по которой они шли на заимку. Но он все же не рисковал идти по тайге без оружия, зная, что где–то рядом бродит разъяренный раненый медведь.
Приближающийся вечер принес: еще одну существенную проблему - комары! Кровососущие твари резко активизировались, нагуляв аппетит, они устроили шикарный пир, на котором главным блюдом был именно он. С неистовством японских смертников–камикадзе, яростно гудя, они атаковали Егора со всех сторон, безжалостно впивались в его тело, не обращая внимания на гибель сотен своих собратьев. В бой вступали все новые несметные полчища этих тварей. Накомарника у Егора с собой не было, куртка валялась где–то в тайге, а плотная хлопчатобумажная рубашка для них не была препятствием. Непрерывно хлопая себя по всем частям тела и ругаясь, словно это могло помочь, Егор был вынужден раньше намеченного времени разжечь огонь в очаге. Доски были сухие и давали мало дыма, так необходимого ему для спасения от комаров, да и тот выходил в трубу. Перед очагом лежал небольшой лист металла, очевидно, предназначенный для того, чтобы от искр не загорелся пол, и Егор соорудил костер прямо на нем, но дыма было мало и он не помогал спастись от кома–ров. Л вот выйдя за дверь, можно было набрать горы хвои, лающей прекрасный дым. Комары казались Егору не меньшим злом, чем медведь, и их беспрерывные атаки с гнусным предупреждающим жужжанием его вконец измучили. Егор уже ничего не соображал, у него было лишь одно желание: любым способом покончить с этим.
Не думая о медведе, о том, что нужно быть осторожным, он распахнул дверь, выскочил наружу, собрал хвою под деревьями, сколько мог унести, вернулся в дом и бросил ее на горящие дрова. Сразу повалил густой пахучий дым, но Егор еще два раза совершил вылазку, чтобы у него был запас хвои. После этого он запер дверь и стал безудержно кашлять от собравшегося дыма, от которого слезились глаза и было не продохнуть. Обжигая руки, он поднял лист металла и отправил дымящуюся хвою в очаг. Грудь разрывал кашель, из–за слез Егор ничего не видел, на ощупь он нашел дверь и приоткрыл ее, чтобы образовавшийся сквозняк вытянул дым из комнаты.
Когда зрение восстановилось, Егор увидел, что в комнате он не один - у очага на корточках сидела молодая женщина в остроконечной шапке и длинном синем одеянии и что–то поправляла в очаге короткой палочкой. Егор остолбенел, он не мог произнести ни слова и не знал, как себя вести. Управившись с очагом, незнакомка встала, и он как следует ее рассмотрел. Девушка была молодой, лет двадцати, ее чудная белая кожа была необыкновенно свежа. Черты лица и узкий разрез глаз были необычными для такого цвета кожи. Егор, разглядев ее, вынес безоговорочный вердикт: "Она красива, очень красива!"
Девушка была одета в длинное синее шелковое платье почти до пят, на груди - зигзагообразная широкая вставка из черного бархата, а у шеи - узкая полоска золотистой парчи; низ платья был также украшен полосами бархата и парчи. На девушке была еще длинная безрукавка из черного бархата без пуговиц, с множественными вставками из материала серебристого цвета. В ушах - огромные серьги, а на груди, на витых нитях, висели разнообразные украшения - все из серебра и тончайшей работы. На голове - шапочка, отороченная собольим мехом.
- Мэндэшэлхэ, - произнесла девушка.
Егор понял, что с ним здороваются. Он растерялся, но все же сказал:
- Привет.
- Как ты оказался здесь? - мило улыбнулась девушка, став еще краше.
"То же самое я хотел бы спросить у тебя", - подумал Егор.
- На меня напал медведь, и я еле спасся.
- Тебе очень повезло - от баабгая нельзя убежать. Видно, духи тебя любят.
- Насчет духов не знаю, но мне, конечно, повезло. А как это ты ходишь по тайге безоружная и не боишься? Или ты здесь не одна?
- Дээхэн жолоо гутаахагуй. - Девушка засмеялась, увидев, что у Егора округлились глаза. - Волосяная веревка не испортит кожаную.
Перевод не помог Егору уловить смысл пословицы и понять, к чему она была сказана. Но, не желая выглядеть перед девушкой тугодумом, он не стал допытываться, что этим она хотела сказать.
Девушка вновь устроилась на корточках перед очагом. Только тут Егор заметил, что там находится котелок, в котором что–то варится.
- Ты голоден и я тебя накормлю шулэпом, только вместо мяса будут грибы. А пока расскажи о себе, откуда ты приехал, кого дома оставил.
"Что же ей рассказать?" - растерялся он.
- У тебя, наверное, есть девушка или жена - расскажи о ней. - Незнакомка словно прочитала его мысли и пришла на помощь. Лукаво улыбнулась. - Может, ее любовь спасла тебя от злого баабгая?
Егор, обычно не любивший говорить о личном с посторонними, неожиданно для себя стал рассказывать о своих отношениях с Иванной. Boзмoжнoj ему надо было выговориться? Он рассказал прошлогоднюю историю: как Иванна попала в такую беду, что ей грозила смертельная опасность, и, если бы не он, для нее это могло плачевно закончиться, но зато теперь она обладательница удивительного древнего креста, с которым связывает свои путешествия во времени.
Девушка очень внимательно его слушала, то и дело кивая, и Егор все больше удивлялся себе, а еще тому, что время стало нестись с невероятной скоростью: вроде бы недавно был день, а вот уже наступили сумерки. Тень легла на лицо девушки, и оно теперь не было прекрасным, как ему показалось вначале, даже яркое нарядное одеяние поблекло.
"Как она оказалась здесь? Почему одна? Она вся какая–то неестественная, словно придуманная! И почему я с ней так откровенен? Времени прошло много, а она все варит свой супчик и никак не доварит". Егор ощутил, что страх холодит тело, возникло желание немедленно бежать отсюда, и он стал посматривать в сторону двери. Хотя что она могла ему сделать, ведь он мужчина и находится в неплохой физической форме? Даже если у нее окажется холодное оружие, он сумеет с ней справиться.
Незнакомка, в очередной раз прочитав его мысли, грустно улыбнулась: