- Куда уж серьёзнее… А что там?
- Следователь полагает, ты замешан в смерти того парня - Игната… Игната… - Он заглянул в дело. - Игната Капустина.
- Да ну, бред какой! - возразил я, впрочем не очень уверенно. - На чём это основано? Какие у них доказательства?
- Пока никаких, но… - Олег достал сигарету, прикурил и выпустил клуб дыма. - Сам посуди: парень исчез. Кто первый начал интересоваться, где он? Ты. Откуда знал - не можешь объяснить. И не в милицию пошёл, не в органы, заметь, а к его сестре. Сестра, кстати, показала, что ты пришёл к нему домой, сослался на дурацкую SMS, обшарил его комнату, забрал какие-то вещи и смылся. Было?
- Но мне действительно пришла SMS! - запротестовал я.
- От кого?
- Ни от кого, анонимная… Слушай, что ты ухмыляешься всё время? Я так паршиво выгляжу, да?
- Я не ухмыляюсь, - мрачно сказал Олег, - это парез. Я позавчера на самбо упал неудачно, мне нерв защемило… Так вот. Ты на SMS не сваливай - такое доказательство у тебя ни один суд не примет.
- У операторов на станции все звонки записаны. Можно отследить. Пускай проверят.
- Проверим, если дело зайдёт далеко… - Он затянулся и откинулся на спинку стула. - Теперь. У тебя в квартире обнаружили траву, четыре грамма.
- Траву? - опешил я. - Какую траву? Где? Это подбросили!
- Ой, да ладно тебе! В сумке с фотоаппаратом. На пакете твои отпечатки, так что запираться и всё такое нет смысла.
Я застыл как громом поражённый. Чёрт подери… Я совсем забыл про тот дурацкий пакован с травой, который забрал у Игната из квартиры и сунул в кофр!
- Постой, постой! - вскинулся я. - Какой обыск? Почему проводили обыск без меня, где санкция?
- Брось, Жан, мы не в Америке. В исключительных случаях можно и без санкции.
- А мой случай такой исключительный?
- Да. Тебе светит покушение на убийство.
Да… Это был удар ниже пояса. Олег прав, ничего не скажешь. Как говорится: "Что посеешь - от того и окосеешь". Вот, значит, почему милиция набросилась на меня так внезапно, из-за угла и без предупреждения - решили, что берут особо опасного. Но всё равно что-то здесь не стыковалось. Я никак не мог понять что. Всё это дело выглядело каким-то искусственным, сфабрикованным, словно действия милиционеров кто-то очень ловко направлял.
- Всё равно. - Оправившись от первого потрясения, я продолжал упорствовать. - По нынешнему законодательству если доза небольшая, для личного употребления, то дело неподсудное.
- А ты употребляешь?
- А если я скажу, что да?
- А если я спрошу: как? - парировал Олег. - Ты ж не куришь!
- А я её в кружечке завариваю, как чай, мать твою!.. Слушай, Олег, ты же прекрасно понимаешь, что всё это шито белыми нитками. В пропаже парня я не замешан, зуб даю, и доказать моё участие невозможно. Я год с ним не видался. Кассету у него из дома взял - так это вообще фигня, могу отдать. Трава - по сути тоже обвинение шаткое. На самом деле я её у парня дома нашёл и для того забрал, чтоб на него не повесили, а выбросить забыл. Замотался. Можешь у его сестры спросить, коль не веришь. Блин, Олег, со мной такое творится в последние дни, знал бы ты… Остаётся что? Остаётся сопротивление при задержании. Так те трое на меня в темноте накинулись, в подъезде свет не горел - я в показаниях просил отметить. А я вообще - ни сном ни духом. Думал, гопота. Ну я и врезал по харе одному… Я ж не знал, что это милиция!
На шум в каморку заглянул конвойный. Олег знаком показал ему, что всё в порядке, и тот вернулся на свой пост.
- Не знал… - проворчал Олег и ткнул пальцем в серую папку: - А эти утверждают, что свет в подъезде горел! И что тебя предупреждали.
- Да не горел он! И никто меня не предупреждал! Набросились с другого этажа, как… волки из засады, я и сообразить-то ничего не успел.
- А чем докажешь? Чем? Жан, хоть ты мне друг, но даже ежу понятно, что твои слова против ментовских ничего не стоят. Их трое, все утверждают одно и то же. К тому же как-то уж слишком здорово ты "врезал по харе": у парня голова разбита в районе затылка, вон и заключение врача приложено…
Я запоздало вспомнил про Тануку.
- У меня свидетель есть, - сказал я. - Верней, свидетельница. Мы с концерта вместе возвращались, когда нас ваши отметелили.
- Да? Прекрасно. - Олег оживился, вытащил из кармана ручку и снял колпачок. - Как зовут? Где прописана? Сколько лет? Ну? Чего молчишь? Давай говори.
А я и в самом деле молчал. Сидел и хлопал глазами. Что я мог сказать? Поскольку в деле ничего не отмечено, стало быть, Тануке удалось уйти. Каким макаром, не знаю, но девчонка улизнула. Что я знал про неё? Ничего, кроме дурацкой клички.
А и знал бы - не сказал.
- Я не виноват, - сказал я. - Олег, поверь. Ну ты же знаешь, как сейчас ваши любят работать. Что я, маленький? Ты пойми: мне нужно найти эту девчонку. Иначе получается, что у меня в свидетелях одна милиция, а они в суд не будут являться - имеют право. Заседание раз за разом будут откладывать, денег на взятки у меня нет и взять неоткуда, это значит, что меня так и будут держать в КПЗ, пока не отсижу весь срок, а это лет на пять-шесть тянет.
- Грамотный, - грустно констатировал Олег.
- Да уж, не без этого, - так же грустно усмехнулся я. - Хоть ты-то мне веришь?
- Да я-то верю. - Олег поморщился и несколькими энергичными тычками загасил сигарету в пепельнице. - Только суд не поверит. Допустим, кто-то на тебя решил повесить глухаря. Но ведь смотри, как всё складно получается: ты когда-то был знаком с сестрой этого Игната. Был ведь? Был. Пока ходил к ним, посадил парнишку на траву. Опять же, ты тогда работал в органах, мог доставать из конфиската или ещё как-нибудь… Я не знаю, вариантов масса. Парень задолжал тебе. В последнее время, сестра говорила, у него были проблемы с деньгами. Парнишка обещал отдать. Ты не поверил. Он назначил встречу за городом, ты согласился. Там между вами произошла ссора, он попытался столкнуть тебя с какого-то обрыва, вместо этого ты столкнул его. Потом понял, что это мокруха, и подумал, что у парня дома могли остаться доказательства. Ты пришёл и забрал их. Кстати, заметь - в этом случае тот вариант, что ты взял травку у него в квартире, работает против тебя… Ну а потом, уверенный в собственной безнаказанности, попёрся на концерт. Не иначе чтоб стрясти долги с его дружков или дать им понять, чтоб молчали. Тут-то тебя и взяли, на обратном на пути. А при задержании ты… э-э… натворил делов. Отмазать тебя от этих обвинений ха-ароших денег будет стоить. Есть у тебя такие деньги? А? Вот так-то. Ну, хорошо, хорошо, не смотри на меня так… Ох и рожа у тебя, Шарапов, ну, рожа… Ладно. Допустим, на тебя наехали. Подставили тебя. Но ты хоть понимаешь, кому и зачем это нужно?
Я молчал. Идей у меня не было. Пока меня спасало только то, что доказательств у ментуры тоже не было, одни гипотезы. Но отбрехаться будет трудно - тут Олежка прав. Что делать, я не знал. В голове дурацким образом вертелась строка Вертинского: "Я не знаю, зачем и кому это нужно"…
Мне нужна Танука, подумал я, закрывая глаза. Мне нужна это девочка. Сейчас она - единственный человек, который может мне помочь избежать неприятностей. Она - мой свидетель, моя последняя соломинка, единственный шанс оправдаться. Но Танука исчезла. Испарилась.
Выпитая вода тяжёлым комом собралась в желудке. Меня мутило. Голова опять начала болеть.
- Олег, - медленно сказал я. - Я всё понимаю. Но попытайся и ты меня понять. Я хочу, чтобы ты мне помог.
Олег демонстративно развёл руками.
- Охотно, но как? Как я могу тебе помочь? Как ты себе это представляешь?
- Узнай для меня несколько вещей. И так, чтоб милиция в этом не участвовала. Нечисто что-то здесь. Не хочу, чтоб это кто-то знал. Проведи своё расследование по-быстрому. Сможешь?
- Попробую… Да, я совсем забыл тебе сказать. - Олег пошуршал бумагами. - Есть ещё одно обстоятельство: вчера вечером ограбили институт. ГосНИ… Чёрт, как его… - Он наклонился над папкой и наконец прочёл: - Гос-НИ-ОРХ какой-то… ГосНИОРХ.
- Ограбили институт? - Мне сделалось совсем нехорошо.
- Ну да. - Он поскрёб в затылке и хмыкнул. - Дурацкое какое-то ограбление, если честно… Там у них, оказывается, ночуют несколько человек. Вечером пришла девчонка, которая там когда-то работала, привела с собой подружку, принесла бутылку водки. А как начали пить, капнула мужикам клофелину. Двое вырубились, двое нет - один мало выпил, у другого оказалась какая-то редкая болезнь, на него эти препараты не действуют. А девки эти отворили дверь каким-то бандюганам, те дали парням по кумполу, вынесли оргтехнику, аппаратуру, шмотки какие-то, деньги… Девку эту на следующий день взяли - все же данные в бухгалтерии были. Она сразу всех и сдала.
- Их нашли?
- Найдём…
Я умолк. Из-за таких людей, как Олег, я иногда еще верю нашей милиции. Но ограбление действительно дурацкое. Или девка дебилка, или тут что-то другое, сразу не поймёшь. Интересно, писателю сильно досталось? Или это у него та самая "редкая болезнь"? Нет, но как странно всё складывалось - сперва Сито, потом этот институт. Хорошо хоть Ситникова на меня не повесили.
Или повесили?
Ох, уж лучше молчать…
- Парни сказали, ты был у них в институте прошлой ночью. Был?
- Ну да, заходил…
- Зачем?
- Повидаться с одним человеком. Он мне записи кое-какие обещал достать.
- Угу. Ну так вот, этот твой визит тоже к делу пришпандорили. Смекай сам. М-да… Так что ты там хотел, чтоб я для тебя сделал?
Я попытался собраться с мыслями. После всего вышесказанного сделать это оказалось нелегко.
- Во-первых, выясни, кто прописан по адресу: Героев Хасана, 2-а, 31. Если сможешь, зайди туда и узнай, есть кто дома или нет. Во-вторых, узнай, на кого записан номер мобильного. - Я продиктовал Танукин номер. - Потом… Ты можешь что-нибудь узнать по делу того парня, Игната Капустина?
- Ну, можно попробовать… А что ты хочешь?
- Мне нужен список вещей. Опись всего, что при нём нашли. Узнай, была ли экспертиза - отпечатки пальцев, опознание, всё такое… Узнай, был ли у парня при себе мобильник. Если не было - пусть пробьют, звонили с него в последние три-четыре дня или нет. И если звонили, то куда. На всякий случай ещё провентилируй у операторов, был ли у него включён опознаватель номера.
- Зачем это тебе? - спросил Олег, наклонившись над столом и записывая всё на листке бумаги.
- Не могу пока сказать… Да, если было что-то конкретное - паспорт, документы, попробуй сдать экспертам - вдруг подделка. Если что-нибудь ещё - ну там, не знаю, кредитка, дисконтная карта, пробей номера - вдруг не его. У супермаркетов большие базы данных.
- Подозреваешь, парняга обокрал кого-то?
- Нет. Подозреваю, что это не он.
Олег перестал писать. Поднял на меня взгляд. Покусал кончик ручки.
- Интересная версия… - задумчиво сказал он. - С чего ты взял?
- Не знаю. - Я покачал головой. - Не могу объяснить. Понимаешь, всё очень странно. Я сейчас… ну, просто не готов ответить.
- Ладно… Это всё?
- Пусть вернут мне мобильник.
Олег перевернул несколько страничек в папке.
- Тут опись вещей, изъятых у тебя при задержании: мобильника нет.
- Блядь! Олег! - взорвался я, потрясая руками. - Ну перестань! Что ты целочку строишь? Я прекрасно всё помню, я ж не пьяный был - в протоколе должно быть указано. Просто эти суки забрали его. Выясни, кто меня задерживал, пригрози им. В конце концов, это подсудное дело, а если сейчас отдать, можно списать на забывчивость. Пусть отдадут. И симку пусть вернут, если не выбросили. Олег, мне до зарезу нужен телефон!
- Ладно, ладно. Не психуй. Попробую тебе помочь.
- Уж постарайся. С меня причитается.
Олег закурил вторую сигарету, встал и подошёл к окну. Я тоже поднялся. В углу стояло старое, обшарпанное трюмо с усталым зеркалом в сетке мелких трещин; я подошёл посмотреться. Вид был ужасающий, я не узнал себя: губа разбита, слива вместо носа, под глазами синячищи, волосы торчат, щетина… Одежда в беспорядке: воротник разорван, на футболке кровь. Живот мне тоже основательно отбили.
- Здорово тебя отделали, - вторично посочувствовал Олег.
- А!.. - отмахнулся я. - Не столько больно, сколько вид поганый.
- Какого черта тебя понесло на концерт?
- А чем тебе не нравится концерт? - Я решил умолчать, чем я там занимался.
- Да бог его знает. Добро б известный кто, а так… Какие-то местные панки. Вот уж не думал, что в твоём возрасте это может интересовать! Впрочем, ты всегда у нас был с придурью - музыку какую-то слушал, книги покупал, на фестивали дурацкие ездил, лохматый ходил… А на этих сопляков такая публика собирается, мама не горюй: гопы, сектанты, сатанисты всякие…
- Какие ещё сатанисты?
- А я знаю? - Он пустил ноздрями дым. - Обычные. Ты хоть знаешь, сколько сект у нас зарегистрировано в Перми? Да мы первое место по стране держим! И новые каждый день появляются. "Белые братья", "Церковь Веры", "Южный крест" какой-то, "Синий лотос"… сайентологи, иеговёнки, мормоны эти… исламисты… толкинисты… Мало нам было "Аум Синрикё"! У нас этим целый отдел занимается. И ведь самое поганое - всё время кто-то дебоширит на кладбищах, то и дело кого-нибудь ловим. Чего их так туда влечёт? То какой-то придурок череп себе откопать пожелает, человеческий, чтобы на столе держать, дружкам хвастаться. То сатанисты ритуалы свои идиотские устроят. То какая-то ненормальная ползёт траву ночами с могил собирать - ведьмой, видите ли, она себя вообразила. То скины еврейские надгробия повалят… И попробуй за всеми уследи! Северное кладбище, к примеру, - это ж целый некрополь, никаких нарядов не хватит, чтобы всё охранять. И эти твои… готы - тоже хороши, воду мутят будь здоров, не дают покоя. Ты только на рожи их посмотри. Бабушки в обморок падают, если встретят на улице такое чучело.
Я растерялся. Возразить мне было что, но это тема для многочасовой дискуссии. Во-первых, хиппи, панки, те же готы, ролевики - это не секты, даже не организации, поэтому с юридической точки зрения они беззащитны. В Уголовном кодексе есть статьи об ответственности за разжигание межнациональной и межконфессиональной розни, но ничего не сказано насчёт неформальных молодёжных групп. Получается, их можно дрючить как угодно. На заре перестройки с ними ещё кое-как пытались работать, потом Союз треснул, страна полетела в тартарары, и всем всё стало до фонаря. Нынешние карикатурные политические карлики, вроде "Наших" и "Идущих вместе", не в счёт.
- Ты не прав, - сказал я. - В своё время старухи в обморок падали, если видели на улице женщину без корсета и в брюках. Просто у старшего поколения своё понятие о внешнем виде, о свободе самовыражения, а у молодого - своё. Времена меняются. И потом, большей частью готы - не сатанисты. Просто сатанисты тоже любят готику, вот и всё. Ты же не считаешь Вагнера фашистом из-за того, что Гитлер любил его оперы? Так что зря ты так.
- Может, и зря, а может, и нет, - хмыкнул Олег. - Попробуй разбери, где неформалы, где сектанты! Сейчас любой идиот может зарегистрировать свою конфессию. И попробуй их прижми, пока они чего-нибудь не натворят. И церковь с ума сходит. Недавно пытались пропихнуть закон, запрещающий поклоняться "тёмным силам, сатане и отрицательным сказочным персонажам", - это я цитирую. Прикинь, да? Что ж нам, толкинистов на улице хватать и спрашивать: "Ты за светлого или за тёмного?" Бред собачий… У нас база данных огромная, все сатанисты на учёте… ну, думаем, что все… А эти ребята только создают лишний шум. Беда в том, что среди них легко затеряться настоящим маньякам. Гадюка маскируется под полоза. Где умный человек прячет лист? В лесу.
- Олег, Олег, послушай, я что-то не врубаюсь. Везде есть уроды, но это ж не значит, что всех надо грести под одну гребёнку!
- Ты же гребёшь всех ментов под одну!
- Не передёргивай - здесь другое. Сегодняшнее МВД - это система организованного подавления, организованной жестокости. Машина для защиты власти.
- Порядка, - поправил меня Олег.
- Власти, Олег, власти! Ваша цель - не меня защищать, а план выполнять! Прикажут вам раскрыть до двадцать пятого числа дело - вы схватите кого попало и на него всё повесите, чтоб галочку поставить! Это народ ещё понимает, сами такие же. А неформалы - другие, не такие, как все. Их потому боятся. Если люди чего-то не понимают, они всегда начинают бояться. А боязнь провоцирует жестокость. Если человек любит гулять ночами, это уже вызывает у обывателя подозрение, потому что по ночам у обывателей принято спать. Люди считают их уродами, извращенцами, девчонку готичную на улице оскорбить почитают своим долгом. Обвиняют их чёрт знает в чём - в садизме, гомосексуализме, сатанизме, вандализме… А сами, между прочим, считают нормальным явлением бытовое пьянство. Кнутом готовы людей в церковь загонять. Я на собственной шкуре изведал, как легко обыватель лепит налево и направо ярлык: "Шизик". В России, да, не любят новизну. В России всё должно быть "по правде". Только фишка в том, что эта "правда" у каждого своя. Блин, это какая-то взаимная зараза: менты ненавидят нефоров, нефоры - ментов, обыватель - и ментов, и нефоров, а гопота - и тех, и тех, и этих…
- Ты, Жан, милицию с гопами не равняй! - вспылил Олег. - Эти парни как волки, а сам знаешь: "Сколько волка ни корми, а он всё равно в лес смотрит".
- Ну да, - парировал я, - а есть ещё такая поговорка: "Не спеши кричать "Волки", потому что, может быть, серый волк - ты сам"! Из этих гопов вы новобранцев себе и берёте. Думаешь, готики к вам идут, ролевики?! Да они удавятся, а серую фуражку не наденут! Никогда не надо искать повода, Олег, иначе повод обязательно найдётся.
- М-да… - Олег затушил сигарету, одёрнул пиджак. - Что-то мы разорались. Знаешь, ты, конечно, в чём-то прав… Погоди, не вскакивай. В самом деле, в последнее время в органах что-то неладно. Но вот я, честный мент, обычный следователь, я это вижу, но ничего не могу изменить. План спускают сверху, взятки берут все, от низов до верхов. Мы все эти планы пишем в начале каждого месяца: "Обязуюсь до тридцатого числа поймать пять хулиганов, двух насильников и одного убийцу" и всё такое. План, сам понимаешь, надо выполнять, не выполнишь - лишишься премии. А у мента и так зарплата меньше, чем у секретарши, кто за такие деньги под пули полезет? Вот и берём всех, кто приходит. А что делать? Идеальных людей не бывает. Надеемся их выправить, воспитать, а система всех перестраивает под себя. А наш начальник городского ОВД совсем с ума сошёл - только и делает, что устраивает смотры и рапорты пишет. И премирует отличившихся своим портретом с дарственной надписью, прикинь, да? Ладно, не будем об этом, а то бог знает до чего договоримся… Ты есть хочешь?
- Ужасно, - признался я. - Больше суток нормально не ел. Только я не могу сейчас - от одной мысли о еде тошнить начинает. Лучше скажи, чтоб врача прислали, пусть хоть нос мне осмотрит - вдруг сломан.
- Ладно. - Олег собрал бумаги. - Будет тебе врач. Вытащить тебя отсюда я пока не вытащу, так что придётся посидеть ещё. Но к вечеру, даст бог, что-нибудь прояснится. А пока на вот, возьми. - Он высыпал на стол пригоршню карамелек в ярких целлофановых обёртках.
Я подобрал одну и поморщился от боли в пальцах.
- Барбариски. Сто лет их не пробовал.