Я сварил кофе, надел очки и с чашкой в руке уселся смотреть. Пошли титры. Что-то было не так - цвет почему-то пропал. Я поиграл с настройками и вскоре понял, что компьютер тут ни при чём: это сам фильм чёрно-белый, сепия, вроде "Девушки на мосту". И с первых кадров стало ясно: я его смотрел. Не полностью, урывками и действительно где-то в компании (вспомнилось, как девчонки нудили, чтоб мы выключили "это"). В самом деле, не каждый сможет вынести полтора часа этой притчи, как бессмысленная жизнь превратилась в осмысленную смерть, тем более - без перерыва на рекламу и попкорн. В наше время, когда кино превратилось в непрерывный экшн, для большинства народа это просто чёрно-белая тягомотина. Но, раз посмотрев, невозможно забыть потом этот поезд, эту поездку главного героя в город Мэшин и его дальнейшие злоключения. Операторская работа тоже впечатляла: видеоряд необычный и запоминающийся - рваная, клипообразная эстетика. Но сейчас я обращал внимание в первую очередь на музыку. Странно, что я не запомнил её, не иначе, звук мы тогда приглушили. Весь фильм фоном шла одна тема в разных вариациях - сырой, тяжёлый гитарный блюз без всяких слов и признаков аранжировки - практически сплошное соло (именно его играл Игнат на той кассете, разве что в оригинале низов больше). Пробирало до дрожи, местами становилось просто не по себе. Нейл Янг творил чудеса - если на экране были поступки героев, их действия, мысли, то музыка передавала, что творится в их душе. Я дважды делал паузу, варил свежий кофе, потом возвращался - и намертво влипал в экран.
Несомненно, без музыки фильм много потерял бы. Я досмотрел до конца и задумался вот о чём: как часто музыка незаметно делает просто хорошую картину культовой. Музыка Джеймса Барри, например, во многом предопределила успех "бондианы", звуковые медитации Эннио Морриконе придали особую атмосферу спагетти-вестернам Серджио Леоне. А уж "Розовая пантера"… Да и наши "Джентльмены удачи". А "Ирония судьбы" и "Семнадцать мгновений весны" с музыкой Таривердиева? Даже чтобы просто найти этот прозрачный, плывущий но воздуху звук, уже необходимо озарение. И наши "Приключения Шерлока Холмса" сильно проиграли бы без музыки Дашкевича. А "Ёжик в тумане" - сколько бы он стоил без звуковой дорожки?
Иногда до смешного доходит. Скажем, "Серенада Солнечной долины" - так себе фильмец, слабый во всех отношениях, уже никто и не помнит, о чём он, а музыка оттуда популярна до сих пор. И перебирать подобные случаи можно часами.
Кстати, вдруг ни с того ни с сего вспомнил я: а ведь Гленн Миллер - автор музыки к "Серенаде" - погиб, и погиб при достаточно невыясненных обстоятельствах. До сих пор неизвестно, кто сбил его самолёт.
В голове у меня забрезжила ещё одна мысль. В принципе, я уже думал о чём-то подобном в гостях у Ситникова, теперь она оформилась окончательно. Я потянулся к телефону, минуту поколебался (всё-таки уже первый час), но потом вспомнил, что Танука ложится поздно, и решительно набрал её номер.
Трубку взяли сразу, после первого гудка, будто девушка сидела возле телефона и тренировалась отвечать на скорость.
- Алле.
- Это Жан, - сказал я.
- Я поняла, - сказала Танука и пояснила: - У меня твой номер высветился.
Я закряхтел и мысленно выругался: никак не могу избавиться от привычки представляться, звоня на мобильный.
- Что звонишь? "Мертвеца" досмотрел? - тем временем осведомилась та.
Блин, да что она, мои мысли читает?
- В общем, да, - признался я. - Но звоню не поэтому. Я вот чего подумал: все эти музыканты, гитаристы, рок-н-ролльщики… Как бы мне узнать, кто где играл, когда и не случалось ли с ними чего необычного?
- Чего необычного?
- Ну-у, - неопределённо протянул я, - необычного. Странного чего-нибудь. Гибели, травмы, увечья.
Танука помолчала.
- Посмотри в Нете, - неуверенно предложила она.
- Долго возиться. Мне б поговорить с кем-нибудь, кто интересуется. Припомни, среди твоих знакомых есть такой? Какой-нибудь музыкант, тот же Сито, кто-нибудь ещё… Есть?
- Не знаю, - задумчиво сказала та. - Вряд ли… Хотя, постой. Кажется, есть один… Точно, есть. Только он не музыкант.
- А кто?
- Писатель.
- Писатель? - Я удивился.
- Ну, писатель, писатель. Ты что, оглох?
- А… при чём тут музыка? Он тоже где-то играет?
- Нет, у него просто бзик такой, он типа меломан. Кучу всякой хрени помнит и хранит. Я, когда у него была в последний раз, стащила дисков десять или двадцать. Так что есть повод зайти отдать.
- Ага. Так с ним можно встретиться? Можешь нас свести? Завтра или послезавтра.
- Завтра? - переспросила Танука, после чего в разговоре опять возникла пауза: девушка сосредоточенно о чём-то думала. - Ну, можно попробовать, если он ещё не съехал.
- С чего съехал? С ума, что ли? - совершенно искренне не понял я.
- С квартиры, дурак!
Я снял очки и потёр усталые глаза. Нет, всё-таки пора спать, пора…
- Тогда до завтра, как договаривались. Я зайду?
- Хорошо.
И она повесила трубку.
Сколько-то ещё я сидел и тупо пялился в экран. Какая-то мысль не давала мне покоя. Наконец я вспомнил про Танукину куртку и сегодняшний ливень, вышел в Сетку и скачал метеопрогноз "на вчера" - есть там такая дурацкая опция, очевидно, чтобы проверять - сбылось, не сбылось. Днём в Перми уверенно обещали +25…28, без осадков. Да… Жаль, что прошли времена, когда метеорологов за неправильный прогноз сжигали на костре. Оставалась сущая мелочь - понять, откуда эта девица не предполагала - знала, что в середине дня польёт дождь.
В преддверии завтрашнего разговора я попытался отыскать информацию о гибели музыкантов - имена и даты, обстоятельства смертей и всё такое, и получил на руки пару-тройку списков. Цифры впечатляли, но подробности по-прежнему оставались за кадром. Я распечатал результаты (получилось три листка), просмотрел, отметил случаи, которые мне показались наиболее странными, и запихал всё в карман.
Раз уж я дорвался до Интернета, следовало проверить ещё кое-какие гипотезы. Зная о пристрастии бэбиготов к "романтичному умиранию", я залез на пару сайтов, где потенциальные самоубийцы искали себе пару, жаловались на жизнь и всё такое, и просмотрел информацию за последние месяцы, ориентируясь на возраст, пол и место жительства. Никого похожего на Игната в списках не нашлось, утешения мало, но всё же…
Из любопытства - чисто ознакомительно - я вышел на поисковик и набрал в окошке: "танука". Программа с ходу выдала 21 306 ссылок на различные страницы, в числе коих упоминались: библейский город Ханаан, турецкий деятель по фамилии Танук, рецепт лапши с хлопьями, мультик "Пом-Поко: война тануки в эпоху Хэнсэй", оборотни "хэнгэёкай", сеть ресторанов японской кухни, какая-то лошадь из романа Жюля Верна, анимэшное общество из Чебоксар, нападающий литовского "Жальгириса" Танука Бёрд - плюс куча отсылок на разные форумы и море порнографии. Ворошить этот термитник не было ни сил, ни желания. Я выключил машину и лёг спать.
3
ТРИ АККОРДА
Ораполло говорит, что там существует даже особый род умопомешательства и что меланхолия особенно распространена среди лиц, занимающихся вскрытием и бальзамированием собак.
Чезаре Ломброзо
Ненавижу менять свои планы! Если я что-то запланировал с вечера, то очень злюсь, когда утром приходится всё пересматривать. Тем не менее планы поменялись - Танука позвонила мне в десять утра, сказала, что до полудня будет занята, и предложила встретиться на площади Карла Маркса. Спорить я не стал, только спросил, где именно, нажал отбой и поплёлся умываться и готовить завтрак.
За суетой последних дней я совсем перестал пополнять запас продуктов. На кухне обнаружились только батон, рожки и замороженные овощи. Я решил сварить из этого овощной суп, хотя завтракать супом, с моей точки зрения, по меньшей мере странно. Но, памятуя день вчерашний, я решил на всякий случай заправиться впрок. Без скольки-то двенадцать я надел свитер, кроссовки и вышел из дома. От меня до Сибирской (бывшей Карла Маркса) пять минут ходьбы плюс столько же вверх, до площади, так что особо я не торопился.
Фотоаппарат я сегодня решил с собой не брать.
Танука была уже на месте, и это меня удивило: не припомню, чтобы хоть одна моя знакомая пришла на встречу вовремя. Она стояла возле входа в сквер, у овощной палатки, и разговаривала с парнем - я издалека не разглядел его лица, хотя мне показалось, я встречал его в компании Игната. Высокий, в кожаном плаще, с прямыми чёрными волосами, собранными на затылке в хвост, с бас-гитарой в клетчатом чехле - он наверняка тоже из их банды. Впрочем, все они выглядят похоже. Пока я приближался, разговор закончился, парень махнул рукой, подхватил гитару и удалился в сторону Гарнизонного. Танука осталась одна, огляделась, увидела меня и помахала рукой.
- Хай, - сказала она, когда я подошёл, перехватила мой взгляд и пояснила: - Это Севка Дрын из "Kabinett Der Sinne". Знаешь их?
Я наморщил лоб и только секунд через пять сообразил, что так называется группа, где играл Игнат. Я всё время не мог запомнить название. Странно, что оно всплыло только сейчас. Похоже, всем, с кем я общался в эти дни, это было до лампочки, максимум вспоминали, что парень "играл в каком-то ансамбле".
- Видел как-то раз, - кивнул я. - Они уже знают?
- Да. Уже.
Танука ёжилась и держала руки в карманах. Сегодня на ней был чёрный балахон с Мэрилином Мэнсоном, ярко-малиновые брючки и такая же бейсболка без эмблемы, из-под которой сзади хвостом выбивались светлые волосы, спадая на маленький рюкзачок. Шею девушки охватывал кожаный ошейник с шипами, на груди болтались миниатюрный мобильник и дырявый египетский крест (блин, всё время забываю, как он называется). Из макияжа - только помада и лак на ногтях, на сей раз малиновые, в тон брюк. Оделась девонька опять не по погоде: хоть и палило солнце, после вчерашнего дождя было прохладно, земля дышала холодом и сыростью. А ведь утром было ещё хуже. Но выговаривать ей я не стал - во-первых, кто я такой, чтоб читать ей мораль, во-вторых, сам терпеть не могу, когда мне выговаривают, и, в-третьих, появился лишний повод проверить, как там обстоят дела сегодня с предсказанием погоды, пойдёт чукча на охоту или за дровами.
- Ну, куда пойдём? - осведомился я вместо этого.
- Пока не знаю, - мрачно бросила Танука.
- То есть как? - удивился я. - Получается, я зря с работы отпросился? Ты же вчера обещала сводить меня к этому… писателю твоему.
- Нет его. Я обзвонила всех - как сквозь землю провалился.
- В смысле? - не понял я. - Кто провалился? Писатель провалился?
- Ну да. У него бывает. Он вообще не особенно любит с людьми общаться, а если нападёт хандра, вообще прячется от всех на месяц или два - и хрен его найдёшь.
- А сотовый у него есть?
- Нету.
Танука морщилась и кусала губу. Мы стояли на самой остановке, то и дело подъезжали автобусы, входили и выходили люди. Большинство безразлично проходили мимо, но некоторые, как идиоты, таращились на Танукин ошейник. Кое-кто кривился и отводил глаза, двое гопников матюгнулись, а отойдя - заржали, а одна бабка плюнула и перекрестилась. Но девушке, похоже, их гримасы были пофигу. Рядом с нами четверо рабочих в оранжевых жилетах, ремонтировавшие бордюр, сосредоточенно месили цемент. Лопаты раздражающе шаркали по асфальту.
- Слушай, пошли куда-нибудь, - предложил я, моя спутница кивнула, и мы двинулись к танку возле Дома офицеров. - А дома тоже не знают, где он?
- Да нет у него дома, - отмахнулась Танука и снова покусала губу. Взгляд её бездумно блуждал по сторонам.
- Как нет?
- Да так. Он сам не пермский - из области, из какого-то городка на севере. Но вся работа у него здесь, друзья тоже, вот и живёт где попало. Есть деньги - снимает комнату, а нет - мотается из дома в дом, по квартирам друзей. Он уже лет десять так живёт.
- Зачем?
- Не знаю. А думаешь, просто выбраться из области в Пермь?
- А пишет он когда? Что ж это за писатель - денег у него нет, телефона нет, живёт где попало… Он вообще хоть где-то издавался? Как его фамилия?
- Севрюк.
- Хохол, что ли?
- Сам ты хохол… Просто фамилия такая. Местный он, с Урала.
- Он тоже гот?
- Нет. Он не гот.
Я наморщил лоб, перебирая в памяти писателей, которые более-менее на слуху. Фамилия и вправду звучала знакомо, но где я её слышал, в связи с чем - не вспоминалось.
- Севрюк, Севрюк… А как зовут?
- Вадим. Вадим Севрюк.
- "Г" или "К"? - пошутил я, но шутка, похоже, оказалась с бородой: Танука только криво усмехнулась:
- Смотри при нём не ляпни.
- Ладно, ладно. Как же его друзья находят, если надо? Или друзей у него тоже нет?
- Почему нет? Есть. Так и находят: обзванивают всех и спрашивают, где Севрюк. Если кто-то знает, говорит.
Маразм… Похоже, дядька не только мизантроп, но и параноик. "Тяжела и неказиста жизнь военного связиста…"
Я никогда не задумывался, какова она, жизнь российского писателя, и вообще, каков он из себя. При слове "писатель" мне представлялся лысоватый, пожилой, с аккуратной бородкой интеллигент в толстом свитере и кожаном пиджаке. Непременно с трубкой. У него, естественно, дача (в крайнем случае - благоустроенная квартира), где с девяти утра до шести вечера ежедневно идёт процесс написания шедевра, все домашние ходят на цыпочках, а жена каждый час приносит ему чай с ванильными сухариками… Или нет, жена у него - этакая салонная дама, светская львица или модный тусовочный персонаж, а чай и сухарики приносит домработница. Горничная. Ага.
М-да… Я усмехнулся и поскрёб в затылке. Похоже, подобные представления - рудимент совкового мышления, когда "большие" писатели, обласканные властью, были привилегированной кастой, а другие, опальные, у кого не получилось вовремя удрать на Запад, ковыряли уголь в Воркуте. Я совершенно не думал, что есть ещё другие - серые и незаметные, живущие среди нас. Мы читаем их (хотя лично я предпочитаю западных), но совершенно не знаем, кто они, где и как обитают. Да и зачем это нам? Живи они на Луне - нам не было бы никакой разницы. Однажды я видел по телику интервью с модной писательницей, автором дамских детективных романов в бумажных обложках - она строчила их по две штуки в месяц и сетовала, что у неё руку от работы сводит. Невыразительное личико, кривой ротик, глазки в кучу, сбивчивая речь… Совершенно неприметная, я бы даже сказал - неприятная дамочка. С другой стороны, не всем же быть Львами Толстыми. Кстати, романы у неё оказались - совершеннейшая дичь, компот из телефонной болтовни, собачек-кошечек, готовки, описания фасонов платьев и натужного юмора, по большей части содранного с сайта anekdot.ru. Все преступления главная героиня раскрывала только благодаря редкостному таланту всё время путаться у всех под ногами.
- Что у него выходило, ты знаешь? Может, я читал.
- Да много чего, - ответила Танука, по-прежнему думая о чём-то своём. - Если б читал, запомнил бы. "Зимний волк"… "Ночь топора"… "Дух воды"… "Пробуждение змея"…
- Ого, - признал я. - Нехило. Он кто? Детективщик?
- Фантаст. Он фэнтези пишет, славянское.
Я постеснялся сказать, что даже не знаю, что это такое.
Мимо прошла женщина, с ней мальчик лет десяти. Краем уха я услыхал, как пацан спрашивает: "Мам, а кто такой Карл Маркс?" Что она ему ответила и вообще ответила ли, я уже не услышал.
- Вот ведь… - пробормотал я.
- Что? - встрепенулась Танука.
- Да мальчишка.
- Какой мальчишка?
- Да прошёл сейчас мимо, с мамой. Спрашивал у неё, кто такой Карл Маркс.
- А-а. - Танука оглянулась. - Ну и что?
- Ничего, - вздохнул я. - Просто я в его возрасте знал, кто такой Карл Маркс. Не говоря уже о том, кто такой Ленин.
- А кто такой Ленин? - на полном серьёзе спросила Танука.
От козырька бейсболки на лицо девушки падала густая тень, выражения глаз не было видно, а нарочно нагибаться и заглядывать в лицо мне не хотелось. Но, похоже, она не шутила и не издевалась.
- Дедушка Ленин - это тот, кто сто лет назад собрал всех богатых и сжёг, - мрачно сказал я.
Та ничего не сказала, только кивнула. Даже не улыбнулась. О времена…
Не сговариваясь, мы повернули налево и теперь шли к "Кристаллу". Уже стало видно рекламный щит. Танука вдруг оживилась и повернулась ко мне.
- Слушай, а пошли в кино, - предложила она. - Всё равно подумать надо, в голову ничего не лезет, а одной мне в лом.
Я прищурился на афишу. "Бэтмен: начало". Это я ещё не смотрел. Вообще-то, я не люблю бэтмениану. Для американцев Бэтмен, может, и национальный герой, вроде нашего Чапаева, но для меня он, например, не представляет интереса.
- Не хочется, если честно, - признался я.
- Мы договорились - куда я, туда и ты, - напомнила Танука, истолковав моё молчание по-своему. - Пойдём. Дневные сеансы дешёвые.
- Ну, пошли…
С работы я всё равно отпросился, загадочный Севрюк залёг на дно, как старая камбала, так что делать нам, в общем, нечего. Оказалось, ближайший сеанс через десять минут. Мы едва успели купить билеты, два больших стакана "Пепси", картонное ведёрко воздушной кукурузы и пройти на свои места. Народу было - кот наплакал. Впрочем, это естественно: летом все на дачах, в отпусках. Вскоре погас свет, начались рекламные ролики. Редкие зрители вяло хрустели кукурузой, я тоже ухватил пару горстей.
Тёплый, солоноватый на вкус попкорн напоминал пенопласт и отдавал несвежим маслом. Я запил его колой и, когда Танука снова протянула мне ведёрко, отказался.
Наконец начался фильм, добротный, крепко снятый, с неплохими актёрами, но в целом совершенно никакой. Сколько-то минут я сидел спокойно, потом начались странности. Несмотря на прохладу, мне почему-то стало тяжело дышать, я ощутил вялость и слабо следил за развитием событий. Глаза застилала пелена, я всё время моргал. На экране молодой миллионер, решивший стать супергероем, вступал в клан ниндзя, в кресле рядом со мной увлечённо хрустела попкорном моя внезапная подруга, впереди маячили головы других зрителей, а на меня накатило чувство, будто я в зале один. Экранное действо слилось в мешанину бурых пятен, будто в аппарате расплавилась плёнка, а ещё через минуту со всех сторон нахлынули холод и густая чернота, звуки исчезли, и я провалился.
Когда я вновь обрёл способность видеть, зал был совершенно пуст и тёмен, только справа и слева горели зелёные надписи "Exit". Я огляделся, даже посветил мобильником, чтоб удостовериться, протёр глаза, но ничего не изменилось. Зал как зал, только пустой. Блин, ерунда какая, подумал я. Уснул я, что ли, и досидел до закрытия? Да нет, вряд ли: какое может быть закрытие, когда "Кристалл" - круглосуточный кинотеатр! Я хотел сказать что-то, откашляться, позвать кого-нибудь - и не смог. Ни слова. Гортань, язык - всё онемело, как в дурном сне. Прочие звуки тоже доносились как сквозь вату. Дышалось тяжело. Несмотря на то, что зал виделся мне пустым, подсознательно я ощущал рядом с собой чьё-то присутствие, и от этого мне было здорово не по себе.