Я ещё раз посмотрела на него, на этот раз более внимательно, и польщённо улыбнулась в ответ. У этого парня были тёмные волосы и почти закрывавшая глаза чёлка, он чем-то напоминал мне героя французских фильмов. Конечно, он был далеко не таким красавцем, как Гидеон, с которым я, поддавшись собственной глупости, тут же его сравнила.
- У неё уже есть парень, - сказал кто-то за моей спиной. Это был Рафаэль. Когда я, нахмурившись, обернулась, он подмигнул мне, и его зелёные глаза при этом задорно блеснули. - Да и вообще, она для тебя слишком маленькая, ты что не видишь, что на ней школьная форма? Один латте и черничный кекс, будьте добры.
Я возмущённо фыркнула и с виноватой улыбкой забрала у продавца своё эксклюзивное варево.
- Как раз парня у меня сейчас нет, зато появилась большая проблема… э-э-эм… со временем. Попроси меня об этом ещё раз, годика эдак через два, договорились?
- Договорились, - ответил парень.
- Ничего он, на самом деле, не сделает, - сказал Рафаэль. - Готов побиться об заклад, он у каждой симпатичной девушки просит номер телефона, я угадал?
Промолчав, я развернулась и пошла к школе. Но Рафаэль снова нагнал меня за дверями кафе.
- Эй, погоди! Ну прости, что помешал тебе с ним пофлиртовать, - он подозрительно заглянул в свой стакан с кофе. - Этот тип наверняка туда плюнул, точно говорю.
Я сделала большой глоток из своего картонного стаканчика, и тут же обожгла губы, язык и нёбо. После того, как я снова пришла в себя и смогла думать, я искренне пожалела, что кофе не вводят в организм внутривенно, как необходимое лекарство. Это было бы, наверное, лучшим выходом из положения.
- А я тут вчера ходил в кино с этой Селией, - продолжал Рафаэль. - Отличная девчонка. Такая она милая и весёлая, правда?
- Чего? - я скорчила гримасу, а на моём носу повис кусочек молочной пенки (да, общение с Химериусом сказывалось на всех сторонах моей жизни!).
- Нам было здорово вместе, - продолжал он. - Только Лесли не говори, а то она ещё приревнует.
Я не могла не рассмеяться. Как мило - он собирался мной проманипулировать.
- Договорились, так уж и быть. Я буду нема как рыба.
- Значит, она действительно может приревновать? - быстро спросил Рафаэль.
- Конечно! Она будет страшно ревновать. При том, что в нашем классе вообще нет никакой Селин.
Рафаэль смущённо почесал нос.
- Ну как же, блондинка? Которая устраивает вечеринку?
- Ах, Синтия.
- Но я правда ходил с ней в кино вчера вечером, - оскорблённым тоном сказал Рафаэль. Школьная форма с её неудачнейшим сочетанием траурно-жёлтого и ядовито-голубого цветов шла ему ещё меньше, чем нам. Он пригладил волосы, этим движением он вдруг напомнил мне Ника, и на меня нахлынули материнские чувства. Я подумала, что Рафаэль вполне заслуживает поощрения, за то, что не ведёт себя также чванливо и самовлюблённо, как его старший брат.
- Я постараюсь преподнести ей эту историю как можно мягче, ладно? - предложила я.
Он робко улыбнулся.
- Только не говори, что я забыл, как её зовут… знаешь, лучше вообще ничего не говори… а может…
- Дай-ка я помогу, - на прощание я поправила ему галстук. - И да, поздравляю! Сегодня ты завязал, наконец, правильный узел!
- Это Синди, - сказал Рафаэль и криво улыбнулся. - Или как там её…
Первым уроком был английский, вёл его мистер Уитмен. Известие о болезни Шарлотты он принял лёгким кивком, хотя я не удержалась и при слове "больна" нарисовала пальцами в воздухе многозначительные кавычки.
- Надо было взять его с собой, - зашептала Лесли, пока мистер Уитмен раздавал проверенные домашние контрольные, которые мы писали на прошлой неделе.
- Хронограф? В школу? Ты что, с ума сошла? А что, если его обнаружит мистер Уитмен? У бельчонка тут же случится сердечный приступ. Только сначала сообщит, наверняка, своей хранительской компашке, которая меня затем четвертует, колесует или будет пытать каким-нибудь другим хитрым способом, как предписывают их идиотские Золотые правила в подобном случае, - я передала Лесли ключ от сундука. - Вот, ключ от твоего сердца. Я вообще-то хотела отдать его Рафаэлю, но ты же на это не согласна.
Лесли смерила меня сердитым взглядом и перевела его вперёд, туда, где сидел Рафаэль и изо всех сил старался не поворачивать голову в нашу сторону.
- Просто повесь его обратно на шею. Только смотри, чтобы Шарлотта у тебя его не отняла.
- Крав мага, - пробормотала Лесли. - Кажется, об этом боевом искусстве есть какой-то фильм с Дженнифер Лопес, ты не помнишь? В конце она как следует отлупила там своего бывшего парня. Я тоже не прочь этому научиться.
- То есть, думаешь, Шарлотта могла бы просто проломить стенку шкафа одним ударом ноги? Не удивлюсь, если их с Гидеоном учили также взламывать замки без помощи ключа. Наверное, у них был тренировочный семинар с агентом "Ми-6" - никакого лома, лишь элегантная шпилька.
Я тяжело вздохнула.
- Если бы Шарлотта на самом деле знала, что именно мы нашли, она давно уже рассказала бы обо всём хранителям, - сказала Лесли, покачав головой. - А так у неё остаются лишь подозрения. Ей кажется, что она может найти что-то. И это что-то поможет ей стать, наконец, значимой фигурой, а тебя очернит на всю жизнь.
- Да, и если она это найдёт…
- Надеюсь, вы обсуждаете сто тридцатый сонет Шекспира, - фигура мистера Уитмена неожиданно выросла прямо перед нами.
- Уже несколько дней мы ни о чём другом и не помышляем, - сказала Лесли.
Мистер Уитмен поднял бровь.
- В последнее время никак не могу избавиться от впечатления, что вы излишне увлечены посторонними занятиями, которые влияют на вашу успеваемость не лучшим образом. Возможно, мне стоит воспользоваться правом каждого педагога и написать письмо вашим родителям. Думается, за те немалые средства, которые они вкладывают в то, чтобы вы могли учиться в столь привилегированном заведении, ваши родители вполне могли бы ожидать от вас большей заинтересованности в науке, - за этими словами последовал резкий хлопок, и наши работы опустились на парту. - Вот если бы вы больше интересовались Шекспиром, на сочинениях это отразилось бы самым благоприятным образом. Сожалею, но результат вы показали довольно посредственный.
- С чего бы это! - злобно прошептала я.
Вот это наглость так наглость! Сначала он отнимает всё моё свободное время прыжками во времени, примерками костюмов и уроками танцев, а потом ещё и твердит мне тут, что я недостаточно сил отдаю школе?
- Шарлотта подала тебе великолепный пример, доказав, что возможно совмещать оба задания, Гвендолин, - ответил мистер Уитмен, будто прочитав мои мысли. - Она всегда сдаёт работы на отлично. И никогда не жалуется. Советую тебе брать пример с подобной самодисциплины.
Я злобно уставилась ему вслед.
Лесли подбодрила меня дружеским тычком в бок.
- Настанет день, когда мы сможем высказать подлому бельчонку всё, что мы о нём думаем. Как только закончим школу, так сразу и скажем. Но сегодня это будет просто бессмысленной тратой сил.
- Да, ты права. Все мои силы сейчас уходят, в сущности, на то, чтобы не уснуть.
Неожиданно для самой себя я широко зевнула.
- О, тройной эспрессо, ну пожалуйста, вливайся скорей в кровь и взбодри меня хоть немножко!
Лесли энергично кивнула.
- Ладно. Но как только это случится, мы обязаны придумать, как тебе прогулять этот бал.
- Но вы никак не можете заболеть! - сказал мистер Марли и растерянно всплеснул руками. - Всё ведь уже готово. Я совершенно не представляю, как я объясню это другим членам ложи.
- Но вы ведь не виноваты в том, что я заболела, - сказала я безжизненным голосом и грузно выползла из лимузина. - Да и я тоже. Это в руках высших сил, и изменить это мы не в силах.
- Вовсе нет! В наших! Мы можем и даже должны это сделать! - мистер Марли смотрел на меня с возмущением. - Вид у вас вовсе не такой уж больной, - добавил он, явно покривив душой, потому что я, преодолев собственную гордость, смыла мамину косметику и предстала по всей красе.
Сначала Лесли хотела немного усилить впечатление серыми и фиолетовыми тенями, но, посмотрев мне в лицо, она спрятала свою косметичку обратно в рюкзак. У меня под глазами красовались жуткие синяки, а кожа была мертвецки-бледной, так что я с успехом могла бы сыграть роль жертвы в каком-нибудь фильме про вампиров.
- Но ведь дело не в том, выгляжу ли я больной, а в том, что я на самом деле больна, - сказала я и протянула мистеру Марли свой школьный рюкзак. На этот раз, так уж и быть, пусть понесёт его, я ведь сегодня такая больная и слабая. - И ещё, мне кажется, что при сложившихся обстоятельствах наш прыжок на бал можно перенести.
- Исключено! - крикнул мистер Марли, но затем тут же прикрыл рот рукой и испуганно оглянулся по сторонам. - Известно ли вам, насколько дорого обошлись нам приготовления к этому мероприятию? - шёпотом продолжал он. В это время мы зашли в штаб-квартиру хранителей, но продвигались невероятно медленно, потому что я пошатывалась, шаги мои были мелкими и неуверенными. - Мне пришлось убедить директора вашей школы в том, что одной труппе канатоходцев срочно нужен зал для репетиций, и он согласился - сегодня! А граф Сен-Жермен дал абсолютно чёткие указания по поводу того, что…
Мистер Марли начал порядком меня раздражать (какие ещё канатоходцы? И директор Гиллз? Я не поняла ровным счётом ничего).
- Слушайте внимательно: я заболела! Заболела!!! Мне пришлось выпить уже три таблетки аспирина, но это не помогло. Напротив, состояние моё ухудшается с каждой секундой. А ещё у меня температура. И воздуха будто не хватает.
Чтобы придать моим словам большей правдоподобности, я вцепилась в перила у входа в дом и что-то неразборчиво прохрипела.
- Завтра болейте себе, но только завтра! - упрямо повторял мистер Марли. - Мистер Джордж! Ну, хоть вы ей скажите, что ей разрешается заболеть лишь завтра, иначе она… разрушит весь наш план!
- Гвендолин, ты больна?
В дверях появился мистер Джордж. Он заботливо приобнял меня и завёл в дом. Так-то лучше.
Я жалостно кивнула.
- Возможно, я заразилась от Шарлотты, - ха-ха, точно! У нас у обеих был один и тот же синдром вымышленного гриппа. Будем играть по её правилам. - У меня так болит голова, просто раскалывается на части.
- Но это действительно очень не вовремя, - сказал мистер Джордж.
- Именно это я твержу ей уже битый час, - сказал ревностно семенивший за нами мистер Марли.
Его лицо сейчас решило для разнообразия побыть не ярко-красным, а покрыться красно-белыми пятнами, будто ему сложно было решиться, какой именно цвет больше подходит для подобной ситуации.
- Доктор Уайт вполне может сделать ей укол, ведь так? Ей ведь нужно продержаться всего пару часов.
- Да, как вариант, - сказал мистер Джордж.
Я неуверенно посмотрела на него со стороны. От него-то я ожидала немного больше сочувствия и поддержки.
Постепенно я и сама поверила, что заболеваю, но это, скорее, происходило от панического страха. Почему-то у меня было упорное предчувствие, что хранители не будут со мной особенно церемониться, если вдруг пронюхают, что я притворялась. Но сейчас уже слишком поздно об этом думать, пути к отступлению не было.
Вместо того, чтобы доставить меня в ателье мадам Россини, где меня как раз должны были запаковать в платье восемнадцатого века, мистер Джордж провёл меня в Зал Дракона. Следом за нами шествовал мистер Марли, в руках у него всё ещё болтался мой рюкзак. Мистер Марли, не останавливаясь, нарочито возмущённо бубнил что-то себе под нос.
Доктор Уайт, Фальк де Виллер, мистер Уитмен и ещё один мужчина, которого я раньше не видела (не удивлюсь, если это был сам министр здравоохранения), сидели вокруг стола. Когда мистер Джордж втолкнул меня в зал, все они обернулись и уставились прямо на меня. Все мои плохие предчувствия разом ожили.
- Она утверждает, что заболела, - выпалил мистер Марли, и бодрым маршем прошагал в комнату.
Фальк де Виллер встал со стула.
- Будьте добры, мистер Марли, закройте за собой дверь. А теперь, пожалуйста, начните сначала: кто утверждает? Кто болен?
- Ну, она! - мистер Марли обличительным жестом вперил в меня указательный палец. Мне так захотелось скорчить ему в ответ препротивнейшую гримасу, но я удержалась.
Мистер Джордж отпустил меня, с кряхтением уселся на свободный стул и промакнул платочком пот со своей блестящей лысины.
- Да, Гвендолин чувствует себя далеко не лучшим образом.
- Мне очень жаль, - сказала я, стараясь изо всех сил смотреть в правый нижний угол комнаты. Я где-то читала, что если человек врёт, он обязательно отводит глаза вверх и влево. - Но я чувствую, что действительно не в состоянии посетить сегодня этот бал. Я еле держусь на ногах, и с каждой минутой мне становится всё хуже и хуже, - чтобы придать моим словам больше убедительности, я опёрлась на спинку стула, на котором сидел мистер Джордж. Только сейчас я заметила, что среди присутствующих в зале был и Гидеон. Моё сердце тут же ответило мне несколькими учащёнными ударами.
Как же это несправедливо - ему достаточно было всего лишь глянуть на меня вот так, чтобы совершенно вывести из равновесия. А ведь он всего лишь преспокойно стоял у окна - руки в карманах джинсов, и просто мне улыбался. Его улыбка была вовсе не нахальной и широкой, Гидеон всего лишь чуть приподнял уголки губ, но при этом улыбались даже его глаза. Не знаю, почему, я почувствовала, как к горлу снова подступает ком.
Я быстро отвела глаза и заметила у огромного камина маленького Роберта, сына доктора Уайта. Когда мальчику исполнилось семь лет, он утонул в плавательном бассейне, после чего стал повсюду следовать за своим отцом. Маленькое приведение сначала очень меня стеснялось, но со временем Роберт привыкал ко мне всё сильнее. Вот сегодня он радостно замахал мне рукой, но я смогла ответить ему лишь коротким кивком.
- Что это ещё за нежданно-негаданно возникшая болезнь, позвольте осведомиться? - мистер Уитмен смерил меня насмешливым взглядом. - Всего несколько часов назад, в школе, ты была совершенно здорова, - он скрестил руки на груди, но тут же, наверное, спохватился и изменил свою тактику, сметив тон на доверительный учительский, мягкий и полный сопереживания. Мне такая его интонация была уже знакома, и она не предвещала ничего хорошего.
- Если тебе страшно из-за этого бала, Гвендолин, мы вполне тебя понимаем. Возможно, доктор Уайт даст тебе какое-нибудь лекарство, которое поможет унять дрожь.
Фальк кивнул.
- Отменить сегодняшнее мероприятие действительно невозможно, - сказал он. Мистер Джордж тоже поддакнул:
- Мистер Уитмен прав, то, что тебя лихорадит перед балом - это совершенно нормально. Любой бы волновался, очутись он на твоём месте. Здесь нечего стыдиться.
- К тому же, ты не одна, - дополнил его Фальк, - Гидеон не оставит тебя ни на секунду.
Сама того не желая, я бросила беглый взгляд на Гидеона, но затем так же быстро отвернулась, почувствовав, что наши глаза вот-вот встретятся.
Фальк продолжал:
- Ты и опомниться не успеешь, как всё закончится, и тебе нужно будет возвращаться назад.
- А ещё, подумай о прекрасном платье, - попробовал привлечь меня возможный министр здравоохранения.
Это ещё что за дела? Он что, принял меня за десятилетнюю девчонку, которая до сих пор не наигралась в куклы барби?
Все остальные одобрительно загудели, стараясь изобразить вежливые улыбки, кроме доктора Уайта, который, как всегда, сдвинул брови и недружелюбно посматривал на меня, в своей обычной манере, внушавшей мне сильнейший страх.
Маленький Роберт склонил на бок голову, как будто извиняясь за поведение отца.
- Но у меня горло болит, а ещё голова, и все суставы ломит, - сказала я, стараясь придать своим словам как можно большей убедительности. - Всё-таки мне кажется, что симптомы простого волнения несколько иные. Моя кузина не пошла сегодня в школу, потому что заболела гриппом, а я просто заразилась от неё, вот и всё!
- Ей нужно ещё раз доступно объяснить, что речь идёт о событиях исторического значения… - пискнул из-за спин хранителей мистер Марли. Но мистер Уитмен его перебил.
- Помнишь ли ты, Гвендолин, наш утренний разговор? - спросил он, и тон его голоса при этом стал ещё более слащавым.
О чём это он? Не хочет ли мистер Уитмен всерьёз назвать это своё брюзжание по поводу того, что я не интересуюсь его предметом, настоящим разговором? Но, увы, кажется, именно это он имел в виду.
- Вот возьмём, к примеру, Шарлотту. Возможно, всё дело в тех усилиях, которые мы вложили в её обучение, но я совершенно уверен, что, окажись она на твоём месте, Шарлотта бы осознавала степень своей ответственности. Она никогда бы не поставила под угрозу нашу операцию, повинуясь слабостям своего тела.
Ну, что ж, разве я виновата, что они всё это время потратили на обучение не той девчонки? Я покрепче вцепилась в спинку стула.
- Поверьте, если бы Шарлотта чувствовала себя так же ужасно, как я сейчас, она ни за что не смогла бы попасть на этот бал.
У мистера Уитмена был такой вид, будто терпение его вот-вот лопнет.
- Мне кажется, ты не понимаешь всей серьёзности ситуации.
- Да что мы тут её уговариваем! - вдруг пробубнил своим обычным недовольным тоном доктор Уайт. - Мы теряем драгоценное время. Если она действительно больна, осмотр это установит. А если она просто симулирует…
Он отодвинул стул, встал и подошёл ко мне с другой стороны стола так быстро, что Роберту пришлось изрядно поторопиться, чтобы держаться с ним рядом.
- Открой рот!
Ну, это уж слишком. Я возмущённо уставилась на него, но доктор уже схватил обеими руками мою голову и ощупывал её от ушей до шеи. В заключение он положил руку мне на лоб. Сердце моё ушло в пятки.
- Гм, - промычал он, а выражение его лица при этом стало ещё более мрачным, если только возможно было изобразить более мрачную мину.
- Отёк лимфоузлов, повышенная температура, действительно, осмотр не очень обнадёживает.
Отёк лимфоузлов? Повышенная температура? Может, от страха я действительно заболела?
- Так я и думал, - доктор Уайт достал из нагрудного кармана деревянную палочку и надавил ею мне на язык.
- Покраснение ротоглотки, миндалины воспалены… не удивительно, что ты жаловалась на жжение в горле. Наверное, при каждом глотке ощущается невыносимая боль.
- Ах, ты, бедняжка, - с состраданием в голосе сказал Роберт. - Сейчас тебе наверняка придётся пить этот отвратительный сироп от кашля, - он скривился.
- Тебя знобит? - спросил доктор Уайт.
Я неуверенно кивнула. Зачем, зачем, скажите, он это делает? Почему он мне помогает? Именно он, доктор Уайт, который всегда вёл себя так, словно боялся, что я при любой удобной возможности сбегу с хронографом под мышкой?
- Так я и думал. Прогнозирую повышение температуры тела, - доктор Уайт повернулся к остальным. - М-да. Мы имеем дело с вирусной инфекцией, господа.