Я наблюдал за ним, пока он так же не скрылся за холмом песка. "Почему я? Ну, почему я?" - крутилось в голове как назойливое насекомое. Неужели я настолько был не нужен моему миру, что он выплюнул меня как сливовую косточку: легко и без сожаления…
- Эй!
Почувствовав ощутимый хлопок по хребту, я обернулся.
- Работать будем? - Влад наблюдал за мной, морщась от солнечного света.
Посмотрев на него, я сообразил каким обросшим чудовищем сейчас являюсь. Провел ладонью по колючему подбородку. Засмеялся и пошел за следующим седлом. - Ты себе щеку ободрал.
- Да, я чувствую… - Ответил я, с гаком поднимая седло. - Они помирились?
- Да, сейчас… - Подсобил Влад с седлом. - Ты Тима не знаешь.
- Ну, по его вспыльчивости могу предположить, что он быстро отходит. Не то сейчас время и место, чтобы обижаться на такую ерунду.
- Если бы я прибежал на пару минут позже, была бы не ерунда…
- Слава богу, ума хватило не ерепениться сегодня… - Заметил я и поймал насмешливый взгляд Влада. Не мог я разобраться в этом парне, как не пытался.
Вроде простой, где-то слишком простой, юморной и заботливый брат. Но что-то в нем было скрытое, не выходящее на поверхность.
- Слава богу, ума хватило не ерепениться сегодня… - Повторил он тихо, проходя мимо меня к следующему седлу. Я резко обернулся. - Работать будем?
Мы шли прежним строем и снова в молчании. Тимур отказался ехать с Катей, снова порадовавшей нас сериальными слезами. В одном я был согласен с ним: если бы девушка "так громко" не думала об Ахельцесе, или не думала бы о нем вообще, как и следовало бы поступить не совсем свободной девушке, ничего не произошло бы.
Потому презрение и обида его распространились лишь на нее. Марго же безмолвно и твердо пресекала любые проявления ласки с моей стороны, и от этого болезненно кололо в груди.
Хелен пыталась успокоить нас тем, что мимо Ахельцеса никакое творение мысли человеческой незаметно не прокрадется. Я вспомнил старика у бань, и Хелен лишь коротко кивнула мне, не произнеся ни слова. Значит, они идут к морю, чтобы найти его. Других причин я найти не мог.
- Что он сделал? - Не сдержался все же я и повернулся к женщине.
- Убил Императора и украл его душу. - Неожиданно ответила она и я решил больше ничего не спрашивать… С меня и этого пока хватит.
- Хелен! - Макс окликнул ее уже после обеденной стоянки, когда солнце клонилось к закату. Хелен резко обернулась и прислонила палец к губам. Потрогала себя за оба уха и покрутила рукой над головой. Я начал озираться. На полном серьезе я ожидал увидеть в воздухе летающие уши. Грань между реальностью и фантазией была настолько призрачна, что поверить я мог во что угодно. Убедившись, что Хелен сообщила о возможности подслушать в переносном смысле, я вздохнул. Псионики, маги, видоки… Почему бы не быть тут еще и слухарям?
- Это караванный путь контрабандистов. Без псионика тут тяжело пройти незамеченным. - Разоткровенничалась она, спрыгивая с верблюда в месте ночной стоянки.
- Как кто-то может подслушивать среди пустыни? - Марго спрыгнула из седла, не дождавшись, пока я подам руку.
- Это не середина пустыни. Это караванный путь контрабандистов. Он прослушивается то там, то сям. Есть пути, на которых прослушивается и просматривается, а так же сверяется увиденное с сущностью каждые несколько миль.
На этом пути все проще, просто слушают.
- Сверяется увиденное с сущностью? - Артур озабоченно почесал щетину. - Ты меня пугаешь, Хелен. И часто оно не совпадает?
Влад засмеялся, представив что-то свое. Хелен легонько улыбнулась Артуру и предпочла промолчать.
- Тим…
- Отвали, Кать.
Я обернулся на них и помотал головой. Как дети, ей богу. Хотя, я не лучше зачастую… Хелен с купцом стянули шатер, проводник откопал дрова и занялся костром. В третий вечер в пустыне уже все знали что делать. Через полчаса, когда солнце практически ушло за горизонт, мы сидели на привычных циновках вокруг костра и ждали ужин. В нескольких метрах жевали и пофыркивали верблюды, по окружности светился блеклым светом зыбучий эньц.
- Хелен, какие у вас тут средства передвижения есть? - Максим лежал на животе, закинув ноги на мешок. Четвертый день наши поясницы жили своими жизнями. Хелен повернулась к бывшему инструктору, и он изумленно присвистнул. - А повтори для всех, пожалуйста.
Хелен закрыла глаза, собираясь с мыслями и мы увидели потрясающей полноты ответ: корабли и дирижабли были единственными механическими средствами передвижения, верблюды, мулы, лошади - самое привычное и понятное. Дальше было сложнее: ездовые птицы заставили задержать дыхание. Удлиненные розовые колбы не сильно поразили воображение, пока не возник вопрос за счет чего они передвигаются. Я по детски наивно ожидал увидеть ковер-самолет, но это оказалось примитивнейшим желанием. Летать, я понял, может все… Правда не везде. На этой земле где-то в воздух подняться было невозможно даже птицам. А где-то летали и острова.
Последним, что я смог понять и запомнить, были круглые платформы с метр в диаетре - порталы, перемещавшие из одной точки в другую.
- Это что, все ваша магия? - Удивился Артур.
- Не всегда. - Голос Хелен был грустен. - Где-то результаты войн и… экологических катастроф. - Подобрала она слово из нашего словаря. - Магия эта сила, доступная практически каждому. Разница между вами и нами: вы нашли другой способ убивать свой мир.
Продолжать эту тему никто не решился, хотя вопросы крутились на языке каждого - это было заметно.
- Спой, что ли… - Предложил Макс Кате.
- На голодный желудок я могу только повыть. - Ответила она скупо, вызывая улыбки.
- Ауууув!!! - Завыл Влад на сестру и Марго засмеялась. Катя толкнула брата в плечо, улыбнулась и запела:
Every night in my dreams
I see you, I feel you,
That is how I know you go on - Десять лет прошло, а оно все еще бьется…
- Влад!
- Молчу, молчу…
На втором куплете к Кате присоединилась Марго, а на припеве и Влад. С удивлением мы обнаружили, что и он не обделен голосом.
К концу песни я заметил, что Хелен плачет. Когда она всхлипнула, все замолкли.
- Я ни хрена не поняла, но она такая жалобная… - Оправдалась Хелен, и мы все захохотали. Наш язык слишком заразителен… - Давайте есть.
Еще сутки прошли спокойно. Марго была погружена в себя. Иногда я чувствовал на себе ее взгляд, но на ласки она не поддавалась. Что это было: страх, обида или еще какие заморочки моей загадочной худышки, я понять не мог и не собирался понимать, предпочитая дать ей время разобраться в себе самой. Тимур же, просто, дулся. Хотя это было уже скорее для виду, чем всерьез: слишком часто его взгляд останавливался на девушке, и слишком нежными были его случайные прикосновения. Я признался себе, что завидую им. Такое простое, понятное и теплое чувство жило между ними, что пробивало на слезу.
К нашей последней стоянке я окончательно был выбит из колеи поведением Марго.
Она была рядом, но лучше бы ее вообще здесь не было: так тяжело было от ее каменности. Слишком больно было оказаться пустым местом для девушки, ставшей необходимой как воздух.
В очередной раз, поймав на себе сочувствующий взгляд Макса, я решил больше не смотреть на нее. Правда, тут же забыл об этом решении. За эти два дня она стала еще привлекательнее: будто осознав свое положение, начала светиться изнутри.
Взгляды, движения, непослушные локоны, тонкие запястья - буквально все сводило с ума. Я потихоньку начинал звереть, что в принципе для меня не свойственно. Даже купец, которому по общему счету мы были безразличны, кидал на меня опасливые взгляды…
Мы ужинали в свете маленького костерка, Марго привычно сидела справа от меня.
Макс рассказывал Хелен о нашей последней нырялке и ощущении, вынудившем подняться на поверхность. Поднадоевшая каша колом встала в горле. Я следил за пальцами Марго, поблескивающими в бликах костра, когда она отправляла маленькие кусочки хлеба в рот.
- Мне кусок в горло не лезет, когда ты на меня смотришь… - Процедила она сквозь зубы. Я отвернулся, отставляя миску.
- Мама, наверно, с ума сходит… - Подумала вслух Катя и взглянула на брата. Он кивнул и посмотрел в сторону.
Я снова повернулся к Марго. Одному богу известно, как я хотел до нее дотронуться.
Одним пальцем - просто почувствовать ее тепло. Она доела и откинулась на локти, вытягивая ноги. Если бы она закинула назад голову, я бы сошел с ума.
Нерешительно протянув руку, я накрыл ее ладонь своей. Бросив на меня быстрый взгляд, Марго выдернула ладонь и отодвинулась резко, как от змеи. Свидетели немой картины отвели глаза… Если бы я, зло озираясь, встретил хоть один взгляд, пожалели бы все.
- Хватит… - Прошептал я незнакомым голосом, поднимаясь. Марго отползла с циновки на шаг от меня, не отводя испуганного взгляда. Не знаю, что они видели… Но я чувствовал, как во мне, прорывая все преграды, на волю вырывается зверь.
- Саша… - Хелен встала, но отшатнулась от взгляда и замолчала.
Кулаки, челюсти, плечи напряглись до боли в суставах, в глазах темнело… Не разбирая направления я пошел… В пустыне нет дорог, которые я мог бы видеть…
Я шел, пока за спиной не стих треск костра. А потом прорвало…
Никогда, ни одно живое существо моего мира не могло вызвать даже подобия этого бешенства. Ни одно же живое существо не могло вызвать все разнообразие чувств, какое стало доступно с Марго. Рад я был этому в те моменты? Я ненавидел ее… Не помню, каким образом у меня во рту оказался песок: проснувшись, я долго отплевывался. Сколько я кричал, рыдал, бил землю и проклинал этот чертов мир - не знаю. Хвала богам никто не подошел: выйдя за пределы лагеря, я очень скоро перестал себя контролировать. Никогда в жизни не мог бы я представить того, что творилось со мной в тот час. Не думаю, что прошло больше времени. Не знаю, какие силы удержали меня, чтобы не вернутся в лагерь и не разнести там все - страха не было и в помине.
Там же на песке в сотне метров от лагеря я и уснул…
Проснулся я затемно от жуткого холода. Один из уже знакомых призраков пустыни крутился рядом. Казалось, что от него было еще холоднее. Стряхнув песок с лица, я начал отплевываться. Пошел к лагерю, ориентируясь на собственные следы и бледный свет зыбучего эньца. Обхватив плечи руками, ежился от холода.
У маленького костерка привычно сидел Артур. Коротко взглянув на меня, лишь, кивнул. Марго свернулась в клубок под двумя нашими одеялами, накрывшись до глаз.
Полив на руку из одного бурдюка, я ополоснул лицо, щека, пострадавшая в день встречи с рукотворным тайфуном легонько защипала. Потом присел рядом с Артуром.
- Она сводит меня с ума…
- Не только тебя… - Тихо засмеялся он и я усмехнулся. Очень быстро я начал осознавать, что перестал бояться потерять ее, перестал опасаться Артура. Да и Артур, не собираясь, впрочем, отказываться от своих планов, несколько поменял то ли тактику, то ли отношение к происходящему. В эту ночь поменялось очень много, кроме моей одержимости Марго. Любви, нежности, пугающей необходимости видеть ее, обладать ей.
- В этом мире мы как будто оголились, ты замечаешь?
- Ну, я бы выразился по-другому. - Артур передал мне недоеденный мной же вчера кусок засохшей лепешки. - Здесь нет масок. При всем желании ты не будешь таким, как был там…
- Почему-то я сомневаюсь по этому поводу, глядя на одного из нас… - Я поднял взгляд на мужика, благодарно пережевывая засохший хлеб. Он повернул голову к Владу и снова повернулся ко мне. - Значит, не ошибся. - Подытожил я.
- Возможно, это его талант в этом мире? И… кстати. - Артур встал и потряс одной ногой, разгоняя кровь. Я следил за ним снизу вверх, но он передумал говорить. Я поднял бровь. - Как-нибудь потом…
- Брось… - Я тоже поднялся. - Ты не из тех, кто, сказав "а" не говорит "б"…
Артур тихо засмеялся, стараясь никого не разбудить.
- Пусть это будет моей форой…
Настала моя очередь тихо смеяться. Старик ни в какую не собирался отступать.
После этой ночи я даже не мог злиться на него.
- Ты ужасно выглядишь. - Марго, зябко ежась, села ближе к костру.
Я не сдержал улыбки, прикидывая свой вид: взлохмаченный, с недельной щетиной и содранной щекой - зрелище не для слабонервных. Не обращая внимания на ее опасливый взгляд, я присел рядом и обнял за плечи.
- Я… Я хотела попросить прощение за свое ужасное поведение. - Пробормотала она.
- Я, просто, совершенно растеряна: забеременеть от совершенно незнакомого парня, да еще в каком-то совершенно чужом мире… Тяжело все это осознать и принять.
Я выдохнул, убирая руку с ее плеча, поднялся.
- Ты сама понимаешь, что говоришь? - Я быстро прикоснулся к вискам, сдерживая эмоции. - Да ты этот чертов песок с ума свести можешь… - Песок мелкой пылью разлетелся на ближайшую циновку. - Я же живой человек! Живой! - От моего крика проснулись все, кто не успел подняться. - Живой, ты понимаешь?
Становилось снова невыносимо тяжело, в висках болезненно застучало.
- Как же можно обращаться так с людьми? Что я для тебя? - Вернувшись к Марго, я опустился рядом с ней на колени и замер, ожидая ответа. Она молча смотрела на меня. - Я же люблю тебя… Ты представить себе не можешь, что значишь для меня ты… и ребенок.
Марго дернулась, как от удара. Встала, подбирая с собой оба пледа, и отошла на пару шагов.
- Если бы мы не оказались в этом чертовом мире, - тихо начала она. - Уже завтра я уехала бы в Москву. Мы больше никогда бы не увиделись. И никогда бы ты не узнал об этом ребенке, никогда! Он как был только моим, так и останется… То, что ты его зачал - не более чем случайность…
- Марго! - Одернул ее Тимур, подбирая ноги. Похоже, даже для него это было слишком. Я молча ждал, когда мой мир окончательно разрушится.
- Я не люблю тебя, понимаешь? Можешь беситься дальше, сколько душе угодно…Я другого люблю и никто мне не нужен.
- А муж в могилке не ревнует к тому, с кем ты спишь?..
Я услышал мягкий шорох упавших на циновку шерстяных пледов и разрывающий пространство звук ее пощечины. В глазах заплясали искорки.
"Дыши". - Подумал я и выдохнул. Обрушившаяся на меня как лавина боль, сжимала сердце и легкие. Даже костер боялся стрельнуть искрой, и только пульс тяжелыми молотками стучал в висках.
Пока все в гробовом молчании пережевывали завтрак, я собирал верблюдов. Как можно скорее хотелось убраться из этих песков, из этого мира, где простое человеческое чувство способно превратится в подобную пытку.
Остаток пути мы разделили верблюда с Максом. Все время до обеденной стоянки он пытался начать какой-нибудь разговор, вспоминал анекдоты… Но к вечеру сдался. Я практически спиной чувствовал сочувствующие взгляды ребят и Катьки. То признание, то унижение, свидетелями которого они стали, в миг отвернуло их улыбки от Марго.
Лишь Влад весело травил анекдоты ей на ухо - человек, не признающий границ и готовый поддержать сразу всех.
10
Город Баэндар показался нам незадолго до заката. Катя неугомонно прыгала в седле, описывая то, что мы могли увидеть, только приблизившись к городским стенам вплотную.
- А что это за знаки над башнями? - Спросила она и я успокоено вздохнул, что вижу их не только я.
- Это… Маяки. - Нашлась Хелен, скорее всего снова воспользовавшись нашим словарем.
Город был окружен высоченной, наверно с пяти этажный дом, стеной. По самому краю, практически плавая в воздухе, светились мягким оранжевым светом тысячи фанарей.
Лишь подойдя вплотную и задрав голову я понял, что фанари эти представляли из себя то ли стеклянные, то ли каменные конусы, действительно плавающие в воздухе в метре или двух от края стены. Я осторожно прикрыл рот, готовясь к новым зрелищам. Мы молча пошли к распахнутым кованым воротам. За спиной то и дело слышались восхищенный вздохи Кати и эмоциональный матерок парней.
- А тут свободный вход? - Удивленно спросила Катя.
- Не совсем, Катя. - Ответила Хелен. - Естественно, прежде чем свободно впустить нас, вид пришедших сверили с их сущностью. Я поняла: ты имеешь в виду некие бумаги. Нет, у нас это не требуется. В город могут войти беспрепятственно все люди. "Документы" в нашем мире были бы бессмысленны…
- Усы, лапы и хвост - вот наши документы! - Пробормотал Влад и широко улыбнулся непонимающему взгляду Хелен.
- Ну, а как же разбойники, контрабандисты? - Удивился Артур.
- Контрабандистов нужно ловить по дороге. Если заниматься этим в Баэндаре, слишком много времени будет уходить на судебные споры. Здесь не так много псиоников, и если служащие в Баэндаре и пришедшие сюда или нанятые в защитники начнут спорить, то правым окажется тот, кто сильнее. Это бесполезно. Из-за контрабандистов это делать не будут. А разбойники… Ну иногда кто-то пытается нарушить порядок в городе, о чем очень скоро начинает сожалеть…
- Доходчиво. - Кивнул Тимур.
- Здесь наши пути расходятся. - Хелен начала снимать браслеты с нас. - Ближайшие дни вы можете найти меня на торговой площади. Если будут вопросы, подходите.
Честно признаюсь, я хотела бы препятствовать вам в поиске дороги в ваш мир, так близки вы мне стали за эти дни. Но, боюсь, я бессильна удержать вас, если вы намерены уйти. Глава Гильдии псиоников знает о вас. Будет безопаснее для всех, если Марго пройдет хотя бы азы обучения. Саша, ты так же можешь обратиться за помощью к представителю Гильдии. Боюсь, правда, для оказания этой помощи тебе придется вступить в Гильдию и выполнить пару заданий. Могу поспорить, что видоков в Баэндаре не появлялось несколько месяцев. Это самый простой, быстрый и несоизмеримо выгодный способ заработка для вас всех. Если выйдите из противоположных ворот города, то сразу увидите порт.
- Порт? - Не понял я. - Так тут море рядом?
Хелен легонько склонила голову, молчаливый купец последовал ее примеру.
Проводник уже куда-то исчез вместе со всеми верблюдами. Я растерянно пытался остановить ее взглядом. Хелен улыбнулась и протянула руку. У них не было принято здороваться и прощаться за руку, как у нас, но они прикасались пальцами, как бы обезоруживая, ощущая человека… Это очень много значило, был уверен я, в мире псиоников и магов. Я протянул ей руку в ответ.
Я растерянно смотрел вслед удаляющемуся купцу и его верной телохранительнице.
Вскоре они скрылись за поворотом. Перед нами же высился, поистине, великолепный Баэндар. Двух-трехэтажные дома, выложенные из белого камня, плотно примыкали друг к другу. Изредка тот или иной дом был накрыт белесым или розоватым прозрачным куполом, неощутимым и видимым, скорее всего, только мне. Ухоженные пальмы, лужайки и кустарник по обе стороны улицы образовывали свободное пространство, позволяющее легко дышать. Казалось, что сейчас мимо пройдет Алладин.
- Саш, ты идешь? - Окликнул меня Артур. Опомнившись, я пошел за остальными.