Последним заговорил дизайнер. Он сказал, что в принципе ему нравится предложенный автором дизайн обложки, но у него возникли некоторые идеи, так не согласится ли автор посмотреть его эскизы? Возможно, что-то можно будет использовать?… Маргарита согласилась - зачем лишний раз огорчать молодого человека, какого-то слегка испуганного и к тому же полу-слепого. Но он задал второй вопрос: заверив, что считает все три романа вполне гармоничными образцами героико-романтической литературы с ненавязчивым флером фэнтези, спросил, почему ни в одном из них нет ни малейшего упоминания о… сексуальных меньшинствах? Ведь фрекен Маргарета производит впечатление человека демократических взглядов, а не тех, что совсем еще недавно травили людей иной ориентации…
Маргарита почувствовала, что слишком долго хлопает глазами, пора уже что-то отвечать. С языка чуть не сорвалость: "А ты, значит, и есть один из них?.." Словесная агрессия рвалась наружу, подобно лаве из вулкана. Маргарита начала качать ногой. Он нее ждали ответа.
- Признаться, - начала она, стараясь подбирать слова осторожно, словно шла по льду и боялась поскользнуться. - Ваш вопрос застал меня несколько врасплох. Но я постараюсь ответить. Заранее прошу прощения за излишнюю резкость. Хотя мои романы называют изящными и деликатными, сама я… Так вот… Прежде всего, мне просто не пришло в голову сделать таковым хотя бы третьестепенного персонажа. Что касается "Рыцаря" - действие происходит в позднем средневековье, а в ту эпоху вопрос нетрадиционной ориентации решался быстро и просто - посредством смертной казни. Гомосексуализм считался смертельным грехом, о чем было и остается, кстати, до сих пор, черным по белому написано в Библии. Жизнь была сурова, смертность - высока, медицина - примитивна, человечеству нужно было плодиться и размножаться, какие уж тут другие ориентации… Природа сама регулировала все ориентации, а христианская церковь бдила, чтобы народ не сбивался с пути истинного… Это же понятно, разве нет? Но дело наверняка не столько в этом, сколько в том, что я - женщина, и мне нравятся мужчины.
- То есть, - дизайнер растерянно моргал сквозь очки, а остальные трое почти не дышали. - Проблемы сексуальных меньшинств вас не интересуют?
Маргарита перестала качать ногой, лихорадочно соображая, как бы ответить так, чтобы никого не обидеть и при этом не соврать и не выставить себя мракобесом в этой славной и тихой, доброй ко всем Швеции…
- Дело в том, что я считаю, что таковой проблемы не существует вообще.
В кабинете произошло всеобщее шевеление, но никто не вмешался в разговор. Хотя все продолжали молчать, в воздухе просто зазвенело: "Извольте объясниться!.." Генеральный менеджер улыбался загадочной улыбкой сфинкса. Несмотря на возраст, он был недурен собой и Маргарита старалась не выпускать его из поля зрения, а параллельно ответу на заданный вопрос обдумывала перспективу продолжения общения с ним, досадуя, что не обратила внимания на руки: есть кольцо или нет, а теперь она его рук не видит… Ничего не оставалось, как попытаться объясниться:
- Да, я считаю, что проблема сексуальных меньшинств - выдуманна, искусственна. Тем более в такой благословенной стране, как ваша. Если громилы бьют геев, то они делают это не потому, что те - такие, а потому, что они - другие. По той же причине они пойдет бить негров потому, что те - черные, китайцев - за то, что узкоглазые, мусульман - за то, что молятся другому богу. Так что это - полицейское дело, и никакое другое. Что же касается прав, то каких еще прав не хватает инакоориентированным в этой демократической до невозможности Европе? Какие проблемы? Умирающие от голода и спида африканские дети - это проблема, дети-солдаты - это проблема, расовая нетерпимость, рабовладение в наше время, садистские убийства женщин при съемках фильмов, чтобы какой-то извращенец насладился настоящей смертью на экране - это проблема, стоит ли продолжать? И при этом кто-то, живущий в мирной, терпимой, богатой стране заявляет, что у него - проблемы? Пусть посмотрит в телевизор!.. Извините. Да, я не писала и не собираюсь писать о голубых и розовых. Мне это неинтересно. Я стала филологом, потому что мне была интересна филология. А медицина, например, меня не привлекала, но никому же не придет в голову упрекать меня за то, что я не стала врачом, верно? Так почему должно вызывать недоумение отсутствие у меня интереса к скользким темам? Пусть об этом пишут журналисты. Или кто угодно. Я буду писать о благородных рыцарях и прекрасных дамах. Разве это не интересно? Или в наше время любовь мужчины к женщине, одновременно одного мужчины к одновременно одной женщине - это банальный сюжет? По-моему, на фоне современных книжных и киношных сюжетов подобная история как раз выглядит довольно оригинально…
При упоминании о рыцарях перед глазами вспыло лицо шведа с героическим именем, длинные светлые волосы и общее выражение лица которого делало его похожим на ван-дейковского "Мужчину с красным шарфом", и она чуть не застонала. Генеральный менеджер утратил привлекательность.
Как выбрались из кабинета, Маргарита не помнила. Вроде бы никто на нее не разозлился. Над ухом раздался бас дамы-корректора:
- Дорогая моя, позвольте пригласить вас на кружку пива!
Маргарита посмотрела на нее с испугом:
- Я не осилю кружку.
- Как вам угодно и в любом количестве! Я расскажу о вас мужу и детям! Они будут в восторге! Наш Генерал очарован вами…
"Очарован?.. Можно было бы посверкать на него глазами и коленками, да вот что-то не хочется уже…"
Это был безумный день. Статью о тяжелой трудовой жизни и о романах, пролежавших несколько лет забытыми, а теперь возносивших ее к славе и богатству, составили быстро. Дизайнер был, в общем, мил, и художник незаурядный. Маргарите опять стало жаль его, поэтому она решила включить его рисунки в книгу, тем более, что они действительно были хороши, в стиле Гюстава Доре, а Рыцарь и Граф так вообще получились - глаз не отвести…
Потом рабочий день закончился и на выходе Маргариту ждали: Татьяна - в левом углу фойе, а дама-корректор - в правом.
"О Господи, я, кажется, обретаю популярность…"
- Таня, я ее боюсь, - прошептала она подруге по-русски. - Она зовет меня на пиво.
- Ну и что?
- Ну… Я уж не знаю, чего тут от кого ждать…
- Брось ты! Она классная тетка. Третий раз замужем и четверо детей…
- Ну, тогда ладно…
Маргарита не очень любила пиво - так, иногда, в жару, Татьяна алкоголь вообще не принимала, поэтому в конце концов объем потребленного пива оказался символическим, зато все наелись традиционного горохового супа и копченого лосося, а потом пошли в кондитерскую и взяли Датских пирожных, забыв про извечную ревность шведов в датчанам, но корректорша оказалась выше этого, а пирожные стоили того, чтобы забыть все глупые ревности по смешным причинам и всю последующую неделю просидеть на капустно-морковной диете. Потом новая знакомая сослалась на домашние дела и ушла, а Татьяна предложила быстро съездить к ней, оставить сумку, переодеться, если захочется, и пойти через кварталы старого города в парк Кюнгстрагарден: не сидеть же в четырех стенах, и погода - как на заказ, а Стокгольм - город небольшой, только кажется таким…
Городской парк с зубодробительным названием Кюнгстрагарден мог бы дать сто очков вперед хваленому Центральному Парку Нью-Йорка, если бы вздумал суетиться, а уж итальянские скверы вообще не стоило и сравнивать с ним. Мамаши катали коляски с детишками, кто-то бегал трусцой, кто-то читал, кто-то спал на газонах, подстелив под спину что-нибудь, поскольку в Швеции в конце мая земля еще не прогрелась. Кое-кто даже загорал, хотя купаться еще не решались. Впечатление было такое, что все занимаются там релаксантной терапией и мадитацией, никому не надо никуда спешить и дел никаких ни у кого нет…
"Господи, и при этом всем - первое место в мире по самоубийствам! Чего им не живется? Чего не хватает? Или как раз вот это - всего в избытке, не надо ни за что бороться, и слабеет инстинкт выживания? "Мы строили, строили и наконец построили…" Нет рая на земле…"
После лосося и пирожных взяли в открытом кафе зеленого чая с лимоном и устроились на газоне. Сначала было весело. Потом Маргариту охватила тоска:
- Таня, что-то не так.
- Что не так? Очень хорошее престижное издательство взяло твои романы, раскрутит их, тебе уже переведены деньги на счет, все легально - дальше некуда. Ты теперь уже богатенький буратино, можешь снять квартиру в Стокгольме, такую ма-а-ленькую квартирку, или вместе снимем, если хочешь… Издательство даже, может, заключит с тобой контракт на следующий роман, и ты легализуешься в Швеции. Разве ты не хотела уехать? Все складывается - лучше не придумать. Что тебя беспокоит?
- Не это… Или именно вот это - что все так гладко складывается, после всех колдобин по жизни - будто кто-то дорожку ковровую стелит.
- Ну, когда-то же должно начать везти! Не все же по колдобинам!..
- Ты знаешь, я в Милане познакомилась с потрясающим мужчиной. Мы поболтали пятнадцать минут, и я уехала в аэропорт…
- Расскажешь?
Маргарита рассказала.
- И вот я уехала, чтобы лететь сюда. А если бы я осталась, то мы, возможно, вечером бы встретились. Он так смотрел на меня… Хотя… мало ли… Может, у него еще детство в голове играет… И если бы мы встретились еще хотя бы раз, может, я сумела бы ему понравиться настолько, что… как-нибудь договорились бы… Сейчас поехать за рубеж легко, деньги у меня есть… Я все думала, на кого он похож, и только сейчас вспомнила - он мне снился как-то. Не совсем прямо он, а как-то… будто в гриме… И вот я уехала, а он остался, и что теперь?..
- Ну… теперь, конечно, сложно.
- Он моложе меня лет на пять.
- Ну и что? Разве это причина? Ты потрясающе выглядишь. Я едва узнала тебя в аэропорту. На сколько ты похудела? Килограммов на десять?
- Около того.
- Ну вот. Европейцы, они такие тугодумы. Большинство шведов поначалу вызывали у меня желания дать им пинка, чтобы проснулись, казалось, их эмоциональная активность - в точке замерзания. Ну, теперь маленько попривыкла…
- Твой же вот не такой вроде.
- Так у него три поколения предков жили в Аргентине, к тому же в провинции. Это сказывается. Надо было тебе оставаться, завязывать отношения, доводить его до безумия, а потом уж можно и уехать. Только ненадолго.
- Мне никогда не удавалось довести мужчину до безумия. Себя - да. А его - нет.
- То было раньше. Посмотри на себя - хоть на обложку журнала. Знаешь, как тебя прозвали в издательстве? "Экзотик". А сюда-то ты могла и в понедельник прилететь, никуда бы эти книжники не делись.
- Ой, знать бы, где упадешь…
- Это точно…
"Да… Татьяна всегда быстро соображала. Поэтому она уже легально живет в Швеции, имеет здесь нормальную работу, контракт, зарплату… не говоря уже о женихе… А я вернусь домой и пойду отсиживать день в эту дурацкую контору… Или не пойду? Зачем мне туда идти? А может, не возвращаться? Нет, надо… Санька опять же… О Господи…"
Дома она первым делом напилась димедролу и проспала четырнадцать часов подряд. Проснулась рано, потому что легла сразу после обеда. Надеялась, что тревога и неприятные ощущения были последствиями недосыпания, но ошиблась - они не отпускали. После пробежки и душа села в кухне, заварив привезенный из Италии хороший кофе. Санька еще спала. Надо было составить план действий. Пока что она действовала безо всякого плана. Как-то все так удачно складывалось, просто все делалось само. План… План чего? Чего следует добиваться в первую, во вторую, в третью очередь?
- Первым делом, - решила наконец, осмотревшись. - Сделаем ремонт. Заменим сантехнику, линолеум, обои, плитку, окна… может, и мебель новую купим. Потом сделаем ремонт у родителей - то же самое. Потом я напишу новый роман, чтобы все вообще упали бы и не встали, и выгодно продам его… тем же шведам, раз они такие рисковые парни, а наши платят только натурой. И вот тогда я возьму Саньку и мы уедем в Швецию… Тьфу-тьфу-тьфу, постучим по дереву… А сейчас я наведу марафет и навещу "Ассоль", а потом зайду в контору, если захочется, и… и уволюсь к чертовой матери. Если сидеть там целый день, то когда писать?!
В "Ассоль" та же самая секретарша улыбнулась ей, узнав сразу же:
- Мы несколько раз звонили вам. Вы были в отъезде?
- Да, в командировке. У вас есть что сообщить мне?
- Да. Ваш роман сейчас в печати. Я читала… - заулыбалась секрутарша. - Мне очень понравилось. Такое все… необычное!.. Николай Александрович интересовался, нет ли у вас еще чего-нибудь в этом роде?
- Есть, можете так и передать. Но я хотела бы обсудить условия.
- Николай Александрович сейчас придет. Вы можете подождать? Сделать вам кофе?
- Нет, спасибо. Я не буду ждать. Завтра я зайду и оставлю распечатки. До свидания.
"Я никогда больше не буду ждать никакое начальство, даже если я заинтересована в нем больше, чем оно во мне. Отныне будет наоборот: ждать будут меня. У меня достаточно средств, чтобы рискнуть всем и освободиться от этого дурацкого никчемного сидения в приемной за мизерную зарплату. Я достаточно зарабатываю уроками, частными и в этой школе, чтобы не унижаться за копейки…"
Ее заявление на увольнение по собственному желанию повергло всех в легкий шок. Директор долго потрясал листком и громко вопрошал, в чем дело и где он теперь найдет нового секретаря со знанием специфики производства, говорящего на иностранных языках и с хорошей внешностью?! Маргарита устала слушать, открыла окно и закурила, выпустив дым в теплый майский день.
- Извините за резкость, Михаил Иванович, но, честно говоря, мне нет дела до того, где вы найдете нового секретаря и найдете ли вообще. Мне невыгодно сидение здесь в то время, когда в другом месте я могу зарабатывать нормальные деньги. Мне неинтересно стало здесь сидеть. Я написала три романа и их у меня выгодно купили. Настолько выгодно, что я могу позволить себе этот финт ушами и уволиться.
Тот опустил руки:
- Рита, еще совсем недавно ты была нормальным человеком. А теперь стала просто… просто ведьма какая-то!
- Нет, раньше я была закомплексованной и затюканной неудачницей. А теперь я становлюсь человеком, уважающим себя и свои способности. А ведьма в лесу живет…
Если бы в этот момент она смотрела на директора, то увидела бы в глазах его недоумение и даже легких испуг.
- Две недели.
- Хорошо.
Раньше сослуживцы молча подозревали, что Маргарита нашла себе богатого любовника, теперь же они утвердились в этом мнении окончательно. Ей оставалось отработать там последние две недели. В первый же день "отсидки" позвонили из "Ассоль":
- Маргарита Николаевна, - щебетала секретарша. - Не могли бы вы зайти к нам? Назначьте любое удобное для вас время. Николай Александрович просит вас принести ваши новые произведения. Он согласен обсудить с вами новые условия…
"Охренеть можно, - размышляла Маргарита, наблюдая через распахнутое окно знакомую до боли панораму задымленного проспекта. - Николай Александрович просит! Это он-то, который уже пол-века никого ни о чем не просит, а только требует. Все чудесатее и чудесатее…"
Она знала уже, что не у нее одной шеф издательства вызвал в памяти образ Воланда несмотря на то, что в отличие от персонажа великого Булгакова был среднего роста и немалого объема. Поскольку он имел дела с людьми в основном не только пишущими, но и читающими, то Воландом его прозвали уже давненько, и не столько за разные глаза, сколько за власть, силу и влияние, которыми он обладал в самых разных кругах. Она немало удивилась бы, узнав, что он наводил о ней справки и остался удивлен тем, что она не оказалась ничьей женой, ни дочерью, ни любовницей. Один лишь молодой воротила знал ее, но на вопрос ответил просто и как-то растерянно: "Одноклассница… Учила языки. Прозябает в какой-то конторе…", а на вопрос "Но в школе-то она какой была?" затруднился с ответом, пожал плечами в недоумении: "Да никакой…", но спохватился: "Хотя последнее время с ней что-то происходит… Но ей-богу не знаю, что именно…"
Маргарита назначила встречу на следующий день и принесла "Замок" и "Призрака".
- У вас все будет такое - про мистику и чудеса? - усмехнулся директор, но смотрел приветливо.
Маргарита сидела перед ним в светлом летнем костюме полюбившейся ей итальянской длины, открывающей колени, которые вдруг стало нестыдно открывать; безупречное каре сияло рубиновыми бликами:
- А что такое чудо? - улыбнулась она в ответ и слегка качнула ногой. - Не есть ли это нечто, что мы просто не в состоянии объяснить? Покажите дикарю из джунглей телефон и зажигалку - и он назовет их чудом, а вас - колдуном. Для нас же это - повседневный быт. Чудо, говорю я, это не то, чему не существует понятного нам объяснения, а то, чему мы еще не нашли объяснения. Разве я не права?
- Да, интересно рассуждаете… Что вы хотите за ваши романы?
- Банальность - славы и денег.
- Хм… Деньги имеют для вас значение? А как же искусство?
- А для вас они разве не имеют значения? А соловья, как известно, баснями не кормят.
Шеф откинулся на спинку стула, снял очки и принялся разглядывать Маргариту, покусывая кончик позолоченной дужки. Тогда она подумала, что у него, возможно, отличное зрение, а очки он носит для солидности…
- Я дам вам тысячу за обе книги. Условных единиц, разумеется.
- Я не завизжу от восторга. - она снова качнула ногой. - Но соглашусь.
Шеф перестал покусывать очки. Зеленоглазая шатенка со сверкающими ногами вызывала у него симпатию и смутные мысли насчет того, что хорошо, что она пишет забавные книжки, а не занимается серьезным бизнесом - а то сожрала бы всех соперников, как акула. То, что несостоявшаяся акула качала ногой, было не очень хорошим признаком: где-то когда-то он вычитал, что если женщина в разговоре качает ногой, значит, она раздражена или ей скучно. Впрочем, такие мелочи не могли его обеспокоить: как бы там ни было, талантливая нахалка была еще НИКТО.
- Это немалые деньги! - воскликнул он, сдерживая улыбку. - Тем более, в масштабах нашего города. Тем более, что вас никто пока еще не знает!
- Вот именно: ПОКА ЕЩЕ, - она снова улыбнулась и качнула ногой. - В Швеции мне заплатили за них столько, что здесь я могу считать их издание за эту сумму благотворительной акцией с моей стороны и подарок родному городу.
- Как вы докажите?
- Я не собираюсь ничего доказывать. Зачем?
- Вам помогли? У вас там есть друзья? Родственники?
- Да, мне помогли друзья. В известной степени, мне повезло.
- Вот как. Тогда почему вы действительно не подарите свои книги родному городу?
- С чего это я должна их дарить? Господь уподобил меня написать книжицу, даже три, я провела над каждой из них немало бессонных ночей, так почему я должна их дарить? Когда я получу авторские экземпляры, я подарю несколько штук детским домам, больницам, школам и прочим кинутым государством учреждениям, но не буду дарить ничего ни процветающему издательству, ни торговой сети.
- Вы опасный человек, Маргарита Николаевна. Да уж, действительно, вам повезло. Повезло, что у вас есть влиятельные друзья в Швеции.
- Никакого особого влияния у них нет. Кроме того, я и сама немало сделала для обеспечения успеха моих произведений - я их написала!..