Преступления, совершенные на станции Араминта или в любом другом районе Дьюкаса, расследовались агентами отдела B, по договору являвшегося подразделением МСБР. Должность директора отдела занимал семидесятилетний Бодвин Вук, деятельный жилистый коротышка, большой ревнитель дисциплины и порядка. Лысый, как полированный набалдашник, он сверлил собеседника пронзительным взглядом янтарных глаз, нервно постукивал пальцами по костлявому подбородку и вечно совал в чужие дела длинный пронырливый нос. Его помощниками, в чине капитанов, были Айзель Лаверти, Рун Оффо и Шард Клатток. За спиной подчиненные называли группу четырех старших офицеров отдела "зверинцем", в связи с некоторым сходством их физиономий с изображениями животных в старом земном бестиарии: Шард Клатток чем-то напоминал серого волка, Айзель Лаверти - борова, Рун Оффо - хорька, а директор Бодвин Вук удивительно походил на небольшого плешивого орангутанга.
Делом Сесили Ведер занялся весь "зверинец", а также столько сержантов, рядовых и кадетов, сколько можно было освободить от регулярных обязанностей.
Станцию Араминта и ближайшие районы Заповедника обыскивали досконально. Инспектировали каждое сооружение, изучали каждую пядь земли в пределах населенной и посещаемой территории. Каждый день химик анализировал речную воду, пытаясь обнаружить свидетельства разложения плоти - так же безрезультатно. Сесили Ведер растворилась в небытии, не оставив никаких улик. Даже правдоподобных оснований для каких-либо гипотез было очень мало.
Некоторые предполагали, что Сесили, помешавшись после представления, убежала, никому ничего не сказав, в дикие дебри Заповедника. От этой теории отмахивались как от беспочвенного вымысла - но если безумный побег, утопление в реке и похищение с помощью автолета приходилось исключить, что оставалось? В отделе B сознавали, что общее замешательство должно было придавать уверенность преступнику, кто бы он ни был.
Допросили всех, кто присутствовал на представлении "Фантасмагории" - туристов, закупщиков вина, постоянных жителей, вспомогательный персонал, приезжих гостей, наемных работников, "Лицедеев" и оркестрантов. Каждого просили описать в подробностях, что именно они делали в период исчезновения девушки, и что делали все те, кого они знали. Собранные данные сравнивались с помощью компьютера отдела A, и перекрестное подтверждение показаний позволило разрешить множеству приезжих покинуть станцию Араминта.
Другая группа следователей пыталась восстановить картину перемещений Сесили непосредственно после того, как она спустилась с пьедестала на сцене. Она должна была пройти через закулисное пространство к двери, ведущей в коридор. Здесь она должна была повернуть налево, пройти еще метров семь, выйти на разгрузочную площадку за театром, снова повернуть налево и направиться к пристройке за углом Орфеума, где находилась примерочная (Флоресте часто приводил неудобное расположение примерочных и гримерных помещений в качестве одного из свидетельств необходимости строительства нового театра).
Сесили спустилась с пьедестала с помощью другой участницы представления "Лицедеев", Друзиллы ко-Лаверти, девушки на два-три года старше Сесили. Друзилла и несколько других "Лицедеев" видели, как Сесили вышла из-за кулис в коридор. Об ее дальнейших передвижениях никто не мог ничего сказать. Две гардеробщицы, все время находившиеся в примерочной, утверждали, что там она не появлялась. Сесили исчезла где-то между коридором, ведущим из-за кулис, и примерочной - то есть, по-видимому, на разгрузочной площадке за театром.
Во время представления площадка эта была безлюдна и плохо освещена, а участок для подсобного оборудования за площадкой вообще не освещался. Кухонные работники выходили на разгрузочную площадку через продуктовую кладовую, но на допросах все они заявляли, что были заняты обслуживанием банкета, и на заднем дворе им нечего было делать. В частности, такое заявление сделал Замиан - йип, выполнявший обязанности судомойки.
В связи с тем, что кухня находилась рядом с театральным задним двором, кухонных работников допрашивали с особым пристрастием. Сравнение их свидетельств с помощью компьютера позволило выявить некоторые несоответствия в показаниях Замиана. Его безотлагательно привели на дополнительный допрос в помещения отдела B. Шард Клатток проводил Замиана в кабинет Бодвина Вука и без лишних слов присел на стул в углу.
Бодвин Вук откинулся на высокую спинку своего тяжеловесного кресла и вперил в Замиана угрожающий взор.
Замиан, гибкий и стройный, с правильными чертами лица и коротко остриженными золотисто-каштановыми кудрями, ответил на молчаливый взгляд директора подчеркнуто вежливым полупоклоном: "Достопочтенный господин, чем я могу быть вам полезен?"
Бодвин Вук поднял со стола лист бумаги: "Ты дал показания о своих перемещениях в последний вечер Парильи? Помнишь?"
Йип улыбнулся и кивнул: "Конечно, помню! Замиан был очень рад оказать вам помощь в качестве осведомителя и сказал всю правду. Вы можете доверять каждому его слову. Теперь мне можно идти?"
"С тобой я еще не закончил, - пробурчал Бодвин Вук. - Остается обсудить несколько деталей. Прежде всего, известно ли тебе значение слова "правда"?"
Замиан удивленно поднял брови: "Конечно, сударь, и я охотно разъясню вам смысл этого слова в меру своих возможностей. Но, может быть, вы предпочтете найти точное официальное определение в словаре?"
Бодвин Вук прокашлялся: "По-видимому, так и следует сделать. Я этим займусь несколько позже... Нет-нет, не уходи - нам еще есть о чем поговорить. В своем показании ты заявляешь, что в указанное время, а именно примерно после окончания "Фантасмагории" и перед началом Большого Маскарада, ты не выходил из кухни".
"Разумеется нет, сударь! Мне доверили много важных обязанностей. Как я мог бы их выполнить, и выполнить так, как требуется, если бы я был не в кухне, а где-нибудь еще - например, на пляже или на набережной у реки? Меня удивляет ваш вопрос - кому, как не вам, понимать необходимость прилежного выполнения обязанностей!"
Бодвин Вук поднял со стола целую пачку бумаг: "В этих показаниях утверждается, что ты покидал кухню несколько раз, чтобы спрятать мешки с украденными продуктами. Так ли это?"
Замиан печально покачал головой: "Вы же знаете, сударь, что в кухне царит атмосфера постоянных интриг и сплетен. Люди рассказывают друг о друге всякую всячину. Одного обвиняют в том, что он слишком много потеет; другой, дескать, выпускает газы каждый раз, когда наклоняется, чтобы заглянуть в духовку. Я не обращаю внимания на сплетни. Как правило они не соответствуют действительности".
"Но в данном случае показания соответствуют действительности?"
Замиан возвел глаза к потолку: "Трудно припомнить, сударь".
Бодвин Вук повернулся к Шарду: "Отведите Замиана в очень тихое, очень темное помещение, где он сможет подумать, ни на что не отвлекаясь. Я хотел бы, чтобы он вспомнил все происходившее в мельчайших подробностях".
Замиан умоляюще поднял ладонь - улыбка на его лице слегка задрожала: "Зачем причинять себе такое неудобство? Теперь, когда я собрался с мыслями, я все могу вспомнить!"
"Очень хорошо! Удивительный орган, человеческий мозг. Так что же происходило в тот вечер?"
"Теперь я припоминаю, что заходил в кладовку пару раз, просто чтобы размяться. А потом... нет, трудно сказать".
"Расскажи, расскажи".
Замиан заговорил с величайшей серьезностью: "Вы же понимаете, сударь, что у меня нет возможности точно описывать события, если я не уверен в том, что видел. Я могу кого-нибудь в чем-нибудь несправедливо обвинить, и тогда на моей совести останется тяжкое бремя, если его не облегчит как минимум крупная сумма денег".
"Он хочет знать, сколько мы ему заплатим", - перевел Бодвину Шард.
Бодвин Вук снова откинулся на спинку кресла: "Думаю, нам придется все-таки поместить Замиана в одиночную камеру, чтобы он подумал хорошенько в тишине и в темноте. Это поможет ему обрести уверенность в своей способности видеть факты такими, какие они есть. Таким образом он избавится от лишнего беспокойства, а мы сэкономим деньги, и все будет к лучшему и для него, и для нас".
"Совершенно верно, сударь. Рад, что вы понимаете ситуацию".
"Прежде, чем запереть Замиана в камере, - прибавил Бодвин Вук, - объясните ему, пожалуйста, что пособники преступника несут то же наказание, что и преступник".
"Некрасиво так обращаться с человеком, который изо всех сил старается вам помочь! - с достоинством воскликнул йип. - Я никогда не утаил бы сведения о преступлении. И все же, как мне кажется, мы все понимаем, что небольшой ценный подарок укрепил бы наше сотрудничество и показал бы, что в этом деле все стороны безусловно доверяют одна другой".
"Если мы станем доверять каждому встречному-поперечному, мы никогда не поймаем ни одного преступника, - возразил Бодвин Вук. - Поэтому нам приходится быть жестокими и беспощадными. Говори все, что знаешь, и перестань наводить тень на плетень!"
Замиан обреченно пожал плечами: "Как я уже упомянул, я заходил в кладовку, чтобы передохнуть и поразмышлять. Когда я там был, мне показалось, что я слышал чей-то возглас. Он сразу прервался. Я прислушался. Разговаривали двое, мужчина и женщина. Я подумал: "А! Все хорошо, у них свидание". Но женщина снова повысила голос. Она сказала: "Ты ломаешь мне крылья!""
"Дальше!"
"Я подошел к двери и выглянул. Вокруг никого не было. Незадолго перед этим прибыл грузовик из винодельни - с вином для банкета. Он подъехал задним ходом к разгрузочной площадке. Кузов с чехлом на раме, с брезентовой завесой. Я решил, что в кузове кто-то был. Но это же не мое дело. Праздник, люди развлекаются".
"Что дальше?"
"Это все. В полночь, когда все сняли маски, старик Найон вернулся и забрал свой грузовик, но к тому времени в нем никого не было".
"Откуда ты знаешь?"
"Он погрузил в кузов пустую бочку".
"Ты мог бы опознать по голосам людей, говоривших в кузове?"
"Я здесь почти никого не знаю".
Шард подошел к Замиану и тихо спросил его на ухо: "А если бы тебе предложили деньги, ты вспомнил бы что-нибудь еще?"
Замиан с отчаянием сжал кулаки: "Как всегда, несправедливость судьбы преследует меня! Когда, наконец, появился невероятный шанс, вместо того, чтобы заглянуть под завесу и записать имена, я сидел и мечтал в кладовке. А мог бы загребать золото лопатой! Увы, теперь я остался ни с чем".
"Прими мои соболезнования, - отозвался Бодвин Вук. - Ты преувеличиваешь, однако, сумму, которую мог бы от нас получить. Трудно сказать, конечно, что бы сделал преступник, если бы ты попытался его шантажировать".
Замиан удалился. Бодвин Вук и Шард сразу же нашли и еще раз прочитали показания Найона ко-Оффо, главного винодела центрального винного завода клана Оффо. Найон утверждал, что он доставил в театр три бочки вина и выгрузил их, а затем, нарядившись в самодельный клоунский костюм, отправился в Квадратный парк, чтобы отужинать с друзьями, посмотреть "Фантасмагорию" и вообще немного погулять и повеселиться, чем он и занимался до полуночи, когда закончился маскарад, и еще примерно полчаса, после чего он вернулся в винодельню на своем грузовике. Он не заметил ничего необычного и не имел никакого представления об ужасном происшествии до следующего утра.
Бодвин Вук отбросил протокол допроса: "Что ж, кажется, мы наконец продвинулись. Несомненно, злоумышленник затащил девушку в кузов и принялся ее насиловать. Что вы думаете по этому поводу?"
"Немногим больше вашего. По-видимому, ему было известно, куда и когда она должна была пойти, и он заранее намеревался ее подстеречь - хотя, конечно, все это невозможно было планировать задолго до начала праздников".
"Я тоже так считаю. Таким образом, следует сосредоточить внимание на грузовике".
"Грузовик необходимо внимательно изучить".
"Вот и займитесь этим".
6
Всю неделю после Парильи на станции преобладало мрачное, подавленное настроение. Закупщики вина улетели - приобретенным ими товаром были забиты трюмы всех отбывающих звездолетов. Туристы, в том числе гости пансиона Клаттоков, тоже разъехались кто куда - одни направились в заповедные "приюты", другие пересекли на пароме пятьсот километров океанских просторов, чтобы полюбоваться на экзотические достопримечательности Йиптона. Там им предстояло испытать полуварварское гостеприимство отеля "Аркадия", исследовать лабиринты островных базаров, совершать экскурсии на гондолах по полным неожиданностей каналам или взирать с балкона для посетителей на "Томильню". Желающие могли также пользоваться услугами персонала "Кошачьего дворца".
В отделе B расследование исчезновения Сесили Ведер продолжалось непрерывно - важнее него считались только морские патрули вдоль побережья Мармиона.
Наблюдение за табором йипов поручили особым отрядам ополченцев. Керди Вук вернулся на работу в отдел B; от Арлеса, однако, все еще требовалось еженощное патрулирование - к его величайшему неудовлетворению.
Глоуэн, одержимый расследованием, не мог думать ни о чем другом. Он полностью потерял аппетит, и только беспокойная настойчивость Шарда вынуждала его есть.
Как утопающий, хватающийся за соломинку, Глоуэн все еще надеялся, что Сесили жива, что по какой-то неизъяснимой причине она сменила костюм бабочки на другой наряд и, неузнаваемая, спряталась в некоем тайном убежище, из которого она рано или поздно вернется или по меньшей мере сообщит что-нибудь о себе. Но последняя надежда угасла, когда Шард сообщил о новых показаниях Замиана.
Свидетельство Замиана не оставляло почти никаких сомнений в том, что Сесили погибла от рук насильника. От ненависти к неизвестному злодею у Глоуэна все переворачивалось внутри.
Но что стало с ее телом?
На вопрос этот можно было дать множество ответов: тело могло быть затоплено в реке, в устьевой лагуне или в океане, уничтожено химикатами или огнем, превращено в пульпу мацератором или взрывом в замкнутом пространстве, растворено методом ионной диссоциации, унесено воздушным шаром, подхвачено смерчем или цепкими когтями гигантского гамбрила, прилетевшего ночью с Мугримских гор. В каждой такой гипотезе, однако, рано или поздно обнаруживались один или несколько изъянов, и проблема продолжала занимать умы.
Услышав об откровениях Замиана, Глоуэн тут же спросил: "Как насчет грузовика? Кто-нибудь уже обыскал его?"
"Я как раз туда собираюсь, - ответил Шард. - Хочешь ко мне присоединиться?"
"Да. Разумеется".
"Тогда пошли".
Было ветрено и прохладно; после полудня с северо-востока налетали почти ураганные порывы, гнавшие к морю лохмотья рваных туч. Шард и Глоуэн проехали до конца Приречной дороги, повернули за Орфеумом и направились по грунтовой дороге на восток, вглубь материка. Они миновали огороды, затопленные рисовые поля, фруктовые сады и прочие сельскохозяйственные угодья, за которыми начинался район пологих холмов и впадин, отведенный под виноградники. Примерно в километре от периметра станции на гребне невысокой возвышенности расположился центральный винный завод или, как его называли, "совместная винодельня" - группа серовато-коричневых бетонных сооружений, почти сливавшихся с ландшафтом и ничем другим не примечательных.
Здесь под наблюдением главного винодела-ферментолога, Найона ко-Оффо, смешивали вторичную продукцию с виноградников шести кланов, причем Найону удавалось производить добротные вина, пригодные как к употреблению на станции, так и на экспорт.
Там, где кончались сады и начинались виноградники, Шард остановил машину: "Тут мы обнюхали каждую пядь земли, и не один раз, а дважды, на четыреста метров в обе стороны от дороги. Считается, что это расстояние в два раза больше того, которое мог бы пройти человек, несущий тело, чтобы захоронить его и вернуться на дорогу до начала повсеместных поисков. На мой взгляд, оно раза в четыре больше максимально возможного, а не в два".
"Но это меньше, чем полкилометра".
"Полкилометра в темноте, с телом и лопатой или другим инструментом? Не оставляя никаких следов? Маловероятно, практически невозможно".
"Вся эта история невероятна, - бормотал Глоуэн. - Кто на такое способен? Погубить несчастную маленькую Сесили!"
"Увы! Она погибла, когда была счастливой и великолепной, а не маленькой и несчастной, опасно красивой и привлекательной - опасно для себя самой. Кто-то не смог не поддаться искушению и решился сорвать самый сладкий плод Древа Жизни. Подозреваю, что он об этом не жалеет".
"Пожалеет, когда мы его поймаем!"
"Он пожалеет о том, что его поймали, - сказал Шард. - В этом я не сомневаюсь".
"Винодельню, конечно, уже обыскивали?"
"Я сам производил обыск. Ее там нет - ни в каких шкафах, чанах или бункерах, ни в чуланах, ни на крыше, ни под фундаментом. Найон ко-Оффо - сварливый старый бес, не ожидай от него сочувствия или дружеского расположения. Кроме того - просто от неуживчивости - он притворяется глухим".
Машина тронулась с места. Через некоторое время дорога круто повернула, поднялась по пологому склону и закончилась перед винодельней.
Выйдя из машины, отец и сын огляделись по сторонам. Перед ними возвышался фасад винодельни. В полутьме за проемом открытых подъемных ворот виднелись ряды высоких чанов, какое-то оборудование, поблескивающие трубы. Метрах в пятнадцати, под деревом, стоял грузовик Найона.
Шард и Глоуэн подошли к воротам и заглянули внутрь. Найон сидел в кабине автопогрузчика и перемещал бочки с вином в стандартный транспортный контейнер. Приблизившись, посетители остановились и вежливо ждали, уверенные, что старик не преминет их заметить.
Найон покосился на них, но продолжал работать, пока не наступил самый удобный момент для перерыва. Повернувшись на кресле кабины, он оценивающе разглядел прибывших и в конце концов соблаговолил неохотно спуститься: коренастый пожилой человек с покрасневшим от ветра и выпивки лицом, рыжеватыми, но уже седыми волосами и узкими красновато-карими глазами под мохнатыми бровями. Почти не скрывая неприязни, он спросил: "Что еще от меня нужно? Кто-то где-то пропал - а причем тут я?"
"Мы получили новые сведения, - ответил Шард. - Оказывается, преступник воспользовался грузовиком винодельни в ваше отсутствие - возможно, для того, чтобы перевезти тело девушки".
Найон машинально презрительно фыркнул, но тут же сдержался, нахмурился и задумался, после чего медленно пожал плечами и вскинул голову: "По этому поводу ничего не могу сказать. Если так оно и было, это свинство и последняя наглость, заниматься своими грязными делами в моем грузовике!"
Глоуэн начал было говорить, но придержал язык, остановленный предупреждающим взглядом отца. Шард продолжил: "В тот вечер вы привезли в театр три бочки вина?"
"Привез, по особому распоряжению старшего официанта, заведующего винами. К нему и приставайте с расспросами. Если это все, что вы хотели знать, мне пора загружать контейнеры".
Шард игнорировал попытки уклониться от разговора: "Вы подъехали задним ходом к площадке и выгрузили бочки?"