Росс отводит взгляд. Он знает, что старик говорит правду, но его это больше не волнует. Он уже покинул ряды людей, так что убийство для него мало что значит.
И вдруг до него доходит. Почему люди так смотрят на него.
Он их враг и пришел, чтобы уничтожить их.
Росс и Стеф покинули ресторан Умберто и пошли вдоль Первой авеню, держась за руки, чуть съежившись из-за холода. Воздух все еще влажен, туман, небо серое, но дождь прекратился. Уличные фонари Пионер-сквер ослепили их, отбрасывая тени на тротуар: вытянутые очертания человеческих тел удлинялись и обрывались при подходе к очередному яркому пятну.
Сон снова посетил его прошлой ночью, правда, впервые за несколько прошедших недель, и Росс все еще пытался разгадать его смысл. В этой, последней версии Саймон Лоуренс по-прежнему убит, а убийца его все тот же - Джон Росс. Но теперь Росс на стороне зла, он больше не Рыцарь Слова, даже не пассивный наблюдатель, как это бывало в предыдущих вариантах. Он стал одним из клонов демона, творением Пустоты, и теперь его едва можно принять за человека.
Он нахмурился, поднимая воротник пальто. Это же смешно, просто нелепо даже допустить мысль, что такое может произойти.
Тогда почему же ему снится этот сон?
Почему видения, осуществления которых он не допустит, отравляют ему душу?
- Законодательные органы штата собираются уже до конца недели издать указ о сокращении государственных фондов для благополучных организаций вроде нашей, потому что их сократило федеральное правительство, - раздался голос Стеф, мягкий и отстраненный. - Может быть, это и тревожит Саймона?
- Ну да, давайте стремиться к тому, чтобы больше людей очутилось на улице, - съязвил Росс.
- Удовлетворенность поощряет в людях нежелание трудиться, Джон. И ты это знаешь. Ты постоянно об этом слышишь. Если прекратить помощь, то можно заставить их выйти и начать работать.
- Дурацкое дело нехитрое. Мы можем просто проигнорировать нищенство. Можем считать, что бедняки - это те же богатые, но без денег. Можем убедить себя, будто возможности образования, социальной жизни и культуры одинаковы для всех. Можем игнорировать статистику, связанную с домашним насилием и подростковой беременностью, динамику роста преступности, болезней и семейной нестабильности. Перекроем кислород богатым и заставим их работать. Не знаю, почему раньше никто об этом не подумал. У нас бы уже сейчас все оказались на улице и вкалывали до седьмого пота.
- Ага. И еще мы могли бы изобрести лекарство от рака и избавиться от него, - она уткнулась лицом в плечо Джона, окутав его шелком волос.
- Мне понравился обед, - заметил он, стараясь не сорваться из-за охватившего его раздражения.
- Хорошо. Мне тоже понравилось, - поддержала она, не поднимая головы от его пальто.
Они завернули за угол Мэйн-стрит возле книжной компании "Эллиотт-Бэй" и двинулись к дому. Впереди простирался Оксидентал-парк, пустой и безжизненный - лишь деревянные тотемы высились во мраке. Бездомные нашли себе уголки потеплее, оставив места дневного отдыха. Некоторые пристроились на ночлег в приютах. Некоторые - на улице. Кто-то утром проснется. Кто-то - нет.
- Нас явно недостаточно, - тихо произнес Росс.
- Кого недостаточно? - Она подняла глаза и посмотрела на него.
- Никого. Я неверно выразился. Не кого, а чего. Приютов для бездомных. Школ для детей, убегающих из дома. Запасов пищи. Пунктов оказания помощи. Церквей для всех нуждающихся. Благотворительности. Программ для финансирования и ответов на вопросы. Недостаточно всего.
Она кивнула.
- За время и деньги людей идет соревнование, Джон. И выбор не всегда прост.
- Может быть, будет проще, если люди вспомнят, какое идет соревнование за их души?
Она уставилась на него.
- И тогда каждый будет должен сам решить, что делать, верно?
Они пересекли Мэйн-стрит возле Уотерфолл-парка, вглядываясь в темноту и слушая шум водопада, отражающийся от кирпичных стен. Посреди скоплений камней, деревьев, садовых столиков замерли тени, почти незаметно передвигающиеся. Россу показалось, будто он рассмотрел фасеточные глаза, следящие за ним. Он давно уже не видел пожирателей - только их быстрые взгляды. Иногда его беспокоило, что он не может рассмотреть их получше. В другое время хотелось и вовсе не замечать пожирателей, но он бы все равно знал об их существовании, даже если бы и не видел.
Эта мысль напомнила ему слова Овэйна Глиндуэвра.
"Думаешь, ты когда-нибудь сможешь стать таким, как прежде?"
Джон поймал себя на том, что снова вспоминает сон, как он появился в нем, как себя чувствовал. Пусть ему никогда не стать прежним, по крайней мере, он может предотвратить превращение в монстра из своего сна. Ему ведь это удастся, правда?
Он молча вглядывался в тени, в то время как Стефани сжимала его руку, и позволил этим существам выйти на свет. И ему показалось, будто и они разрешили ему войти во тьму.
Глава 10
Несмотря на всепоглощающий голод, демон ждал полуночи, чтобы выйти на охоту.
Он тихо вылез из своего логова и разглядывал жертвы, сновавшие по пустынным улицам Пионер-сквер. По рабочим дням город засыпал довольно рано, даже бары и рестораны гасили огни еще до наступления глубокой ночи. Воздух был тяжелым после недавно прошедшего дождя, на асфальте стояли лужи. Машины проезжали по одной-две, сидевшие в них люди спешили домой, в кровать. Бездомные просыпались после вечернего сна. Демон наблюдал за ними в тени Оксидентал-парка, практически незаметный. Но парк и тротуары были пустынны и тихи. Демон остался один.
Он вылез из убежища и принял человеческий облик. Выпрямившись, демон позволил своей оболочке тронуться к месту охоты. На нем были кроссовки, позволяющие двигаться мягко и бесшумно в тени зданий, через темные улицы, густые аллеи и дорожки для прогулок. Бездомные, проводящие свои дни в парке, куда-то исчезли, только индейские тотемы тускло светились посреди площадок, словно охотники в поисках жертвы: горящие глаза, зубы и когти наготове.
Но демон охотился не ради еды. Его голод был иной природы. Более древний, менее объяснимый. Демон охотился из-за жажды убивать. Ему было важно ощущать сопротивление жертв, когда он впивается в их тела, ломает кости и выпускает кровь. Он охотился исключительно ради чувства полноты бытия, когда удается схватить жизнь человека - последняя вспышка сознания, последний вздох и завершающий хрип в ожидании смерти. Потребность демона в убийстве людей была врожденной. Он и сам когда-то был человеком - давно, очень давно, - и для продолжения жизни ему было необходимо убивать в себе человеческое снова и снова. Помогало убийство других. Собственная человечность этого существа давно утонула под слоем безумия, но ему было важно выглядеть человеком, чтобы свободно разгуливать среди жертв. Лишь в краткий момент убийства он обнаруживал свою истинную личину.
На углу Первой авеню и Йеслер-стрит демон сделал последнюю паузу и огляделся. Не видя ни людей, ни машин, он скользнул по Первой улице, где виднелись старые двери и подвальные окна, и спрятался на одной из ступенек, ведущих в лавчонку флагов и воздушных змеев. Он снова осмотрелся и прислушался. И снова ничего не заметил.
Двигаясь на полусогнутых, словно краб, он очутился перед старым окном в деревянной раме с выбитым стеклом, просочился сквозь проем и очутился внутри.
Там он мягко спрыгнул на пол подвала и подождал, пока привыкнут глаза. Это заняло всего секунду, ибо демоны отлично видят в темноте. Гораздо лучше, чем раньше, когда он был человеком. Гораздо лучше своих теперешних жертв. Он презирал слабость плоти и крови, которыми некогда обладал. Презирал все человеческое, сброшенное им, словно змеиная кожа. Он больше не обременял себя моральными нормами и эмоциональным равновесием, внутренней чувствительностью или вообще чем бы то ни было. Демон исправно действовал во благо Пустоты, движимый лишь одним стремлением - выжить. Для него не было вопросом: служить Пустоте или нет. Он служил, потому что не имел другого пути, к тому же цели и задачи Пустоты полностью совпадали с его собственными. Цель жизни демона - разрушить как можно больше человеческих жизней. Просто стереть их с лица земли. А служба Пустоте давала большие возможности.
Он простоял в темноте без движения несколько долгих минут, потом начал снимать одежду. Охотиться лучше в трансформированном виде. Человеческая личина неудобна, она лишь напоминала демону, в какой скорлупе он был заперт много лет. Все демоны обладают способностью к мутации и, если им дать время, могут становиться кем угодно. Но этот демон был настоящим мастером. Он легко, без усилий менял свою форму. Большинство демонов должны сохранять принятый ими облик, потому что его слишком сложно перестраивать. Но этот был особенным. Он трансформировался так же лихо, как хамелеон, меняющий окраску, в считанные минуты становясь иным. Его способность очень ему помогала на службе Пустоте. Он специализировался на вычислении и перетаскивании на свою сторону наиболее могущественных слуг Слова. Он убил многих из них. Вот и сейчас он работал над устранением Джона Росса.
Конечно, демон собирался уничтожить лишь человеческую часть натуры Джона Росса. Остальное пойдет в ход. Он заберет его магию, его знания. И применит все свое черное искусство, чтобы высвободить то, что останется от духа Росса.
Когда одежды были сброшены, демон начал изменяться. Его человеческие формы исчезли, тело разрослось, покрылось мышцами, кожа стала толстой, грубой и покрылась густой шерстью. Голова вытянулась, челюсти расширились, выросли длинные острые клыки. Внешне он стал напоминать нечто среднее между гигантской кошкой и огромным псом, но сгорбленной шеей, клыкастой мордой и жилистой спиной смахивал еще и на гигантскую гиену.
Тварь встала на четыре ноги и двинулась сквозь темноту. Прошла по подвалу до лестницы и поднялась выше. Очутилась внутри старого Сиэтла, служившего основанием для нового города. Сюда не водили группы туристов. Сюда почти никто не попадал. Улицы и переулки разбегались во все стороны, загадочные и пустые. Часть из них время от времени разрушалась. Мало кто знал об этих помещениях. Мало кто приходил сюда ночами.
Если не считать бездомных.
И демона, который обожал охоту на них.
Демон подумал о Джоне Россе, представив, каково было бы сомкнуть массивные челюсти на его горле, уничтожить в нем жизнь, почувствовать аромат его крови. Демон ненавидел Росса. Но при этом Джон привлекал демона. Вся его магия и сила, наследие Рыцаря Слова. Демон заранее ощущал их вкус и наслаждался. Как здорово будет впитать эти составляющие! Он изголодался по убийству, но по магии - еще сильнее.
Звериные глаза обшаривали пространство, мягкие лапы ступали неслышно. Вокруг было полно пожирателей. Они предчувствовали скорое убийство, ужас, гнев и отчаяние. И жаждали пожрать их. Как демон жаждал магии и убийства, так и пожиратели жаждали эмоций, которые переполняют людей в момент гибели.
Джон Росс - мой, думал демон. Он принадлежит мне, потому что я нашел его, вызвал к жизни и понимаю его нужды. Я превращу его, выпущу на свободу, переделаю, как в свое время себя. И это случится скоро, очень скоро. Колесо машины уже запущено. Никто его не остановит. Никто не встанет у меня на пути.
Джон Росс - мой!
Впереди, почти неразличимые из-за расстояния, слышались голоса. Демон раскрыл пасть и высунул язык. Глаза пожирателей горели ярко, движения стали уверенней.
Низко опустив голову и принюхиваясь, демон крался по булыжной мостовой старого города.
Наверху, не подозревая о присутствии демона, буквально в двух кварталах от него находилась Нест Фримарк.
Она целый день добиралась до Сиэтла и приехала уже слишком поздно, чтобы начинать серьезные поиски Джона Росса. Пришлось отложить встречу до завтра, - нет, до сегодня, - ведь время уже перевалило за полночь. Отбившись от бесконечных вопросов о цели своей поездки и предложений о помощи, она заказала вылет из О'Хейра в три-пятнадцать дня и, как и планировала, вместе с Робертом отправилась в Чикаго. Она не знала, когда придется возвращаться. О цели поездки она не сообщила приятелю ничего определенного. Якобы, навестить дальних родственников, незапланированный визит. Роберт терзался от любопытства, но Нест решила, что ему будет полезно немного помучиться. Кроме того, она полагала, что неплохо слегка наказать его за поведение на похоронах дедушки.
Роберт проводил ее до зала регистрации, все еще уговаривая взять его с собой. Он ее станет сопровождать, таскать тяжести, делать все, что она попросит. Нест улыбнулась, покачала головой, попрощалась и, взяв сумку, вошла в зал. Роберт уехал. Она немного постояла у двери, чтобы удостовериться, что он не вернется.
Ариэль она не видела с прошлого вечера и не знала, как бродяжка доберется до Сиэтла, но это была не ее проблема. Нест прошла регистрацию багажа, получила посадочный талон, и тут сообщили: вылет задерживается до пяти часов из-за проблем с самолетом.
Она прошла к выходу, села, собираясь почитать книжку, начатую накануне. Называлась она "Духовный ребенок", автор - Саймон Лоуренс. Книга привлекла ее по нескольким причинам. Во-первых, потому что автор часто ссылался на Роберта Коулса, а его книгу "Духовная жизнь детей" она читала в прошлом семестре на курсе психологии, и та ей очень понравилась. Во-вторых, она собиралась отыскать Джона Росса, работавшего вместе с Лоуренсом в приюте "Фреш Старт", а ей хотелось узнать что-нибудь о мировоззрении человека, с которым связал свою жизнь бывший Рыцарь Слова. Конечно, для Росса это может быть просто работой, ничем иным, но Нест так не думала. Непохоже на Джона Росса. Не такой он человек, чтобы работать по принуждению. После завершения службы Слову он должен был постараться найти что-нибудь, что могло бы захватить его полностью.
В любом случае, она отлично скоротала время, читая Саймона Лоуренса. Самолета все не было, погода портилась. Приближалась буря, и время вылета снова перенесли. Беспокоясь, что может вообще никуда не попасть, Нест отправилась поискать служащих, чтобы выяснить, каковы шансы на вылет. Служащая ничего не знала. Нест направилась в отдел по обслуживанию клиентов и попросила дежурного агента перерегистрировать ее на другой рейс. Агент с сомнением рассматривал ее, пока Нест не объяснила, что ее близкий друг при смерти, поэтому ей нужно как можно скорее попасть в Сиэтл, дабы успеть попрощаться с ним. Это ненамного отличалось от правды, но она решила, что в ее словах ничего страшного нет. И получила билет на самолет, вылетающий в Денвер, а оттуда - в Сиэтл.
Они вылетели в начале шестого, в шесть сорок пять по местному времени уже были в Денвере, а в семь пятьдесят она пересела на самолет, вылетавший в Сиэтл. Полет занял еще пару часов, так что в десять по тихоокеанскому времени она приземлилась в аэропорту Си-Тэк. Нест выбралась с сумкой в руке, прошла на стоянку такси и поехала в сторону центра. Водитель был из Пакистана или Восточной Индии, похож на сикха, в тюрбане. Довольно немногословный. Нест еще не видела Ариэль, и начала волноваться. Она могла бы и сама проехать по городу, найти Джона Росса и сыграть свою партию самостоятельно, но лучше иметь кого-нибудь, кто может дать совет и прийти на помощь, если возникнут проблемы. Нест все еще не решила, что скажет Россу. Может, он и вовсе не обратит на нее взимания, несмотря на надежды Госпожи.
Она ужасно скучала по Пику. Даже не представляла, что будет так тяжело с ним расстаться. Он был с ней почти все время, начиная с шестилетнего возраста. Ее лучший друг. Она сумела расстаться с ним, когда уехала в колледж, но Северо-Западный Университет находился всего в трех часах езды от Хоупуэлл а, поэтому и не казался таким уж отдаленным. Она считала, что со смертью дедушки утеряла почти все связи с домом. Пик был последней ниточкой, связывающей ее с детством. Поэтому ей и было так тяжело оставлять его надолго. Кроме того, это будет первым делом, связанным с магией, где ей придется действовать без лесовика. Как бы то ни было, без него ей придется несладко.
Такси доставило ее в отель "Алексис", где она еще накануне заказала номер по телефону. Отель находился у северной оконечности Пионер-сквер, недалеко от офисов "Фреш Старта". Лучший отель в районе. Нест решила, что раз уж она начала путешествовать, стоит остановиться в удобном месте. Ей вполне доступна стандартная комната на пару ночей. Она зарегистрировалась внизу, у администратора, на лифте поднялась в свой номер, положила сумку на кровать и осмотрелась.
Несмотря на то, что путешествие заняло весь день, она вовсе не устала. Распаковала багаж, просмотрела путеводитель по Сиэтлу, подошла к окну и выглянула наружу. Улица внизу блестела от луж, в воздухе стоял густой туман. Все магазины и офисы были уже закрыты. Она разглядела на улице лишь нескольких прохожих, да изредка проносились машины. Маловато для половины двенадцатого.
Так что Нест натянула куртку и спустилась вниз.
И вот она уже шла на юг по Первой Авеню по направлению к началу Пионер-Сквер. Не успела она пересечь и пары перекрестков, как появилась Ариэль. Бродяжка материализовалась из тумана и мрака, смутно белея в пространстве. Ее внезапное появление озадачило Нест, но Ариэль словно бы и не заметила удивления девушки. Ее темные глаза смотрели вперед, шелковистые волосы развевались на ветру.
- Куда направляешься? - детским голоском спросила она.
- Прогуляться. Не могу уснуть. Слишком уж взвинчена, - Нест смотрела, как клубятся тени вокруг призрачного тела бродяжки. - Как ты сюда добралась? - спросила она.
Ариэль, казалось, не слышала вопроса.
- Это небезопасно, - заметила она.
- Что небезопасно?
- Город ночью.
Они пересекли дорогу и вошли в соседний квартал. Нест осторожно оглядывала темные дорожки и выступы зданий. Никого не видно.
- Я помню, что такое города, - продолжала Ариэль тихим голосом. Она как будто плыла над тротуаром. - Помню, как в них себя чувствуешь, что в них прячется. Что они могут с тобой сделать. Они полны людей, которые готовы причинить тебе вред. В таких городах дети исчезают в мгновение ока. Иногда тебя запирают в темноте, и некому прийти на помощь. Иногда это происходит навсегда.
Она делилась воспоминаниями ребенка, которым была когда-то, если только это можно назвать воспоминаниями. Нест решила, что воспоминания мертвого ребенка ей не хочется слушать.
- Все будет хорошо, - произнесла она. - Мы не уйдем далеко.
Однако они прошли немало, добрались до Первой Авеню, шагали мимо фонарей прошлого века, разрушенных магазинов и галерей, где Кингдом поднимался ввысь массивной глыбой ввысь. Их окутал густой туман, оседавший на лице и руках Нест слоем холодной влаги. Она потуже запахнулась в ветровку. Дальше характер местности менялся, магазины и галереи уступили место заводам и складам. Нест решила возвращаться, и они вместе с Ариэль двинулись назад.
Они приближались к небольшому, треугольной формы парку со скамейками и деревьями перед скоплением зданий, включенных в знаменитый Маршрут Подземного Сиэтла, когда услышали крики.
Крики были столь слабыми, что Нест даже усомнилась: а не чудится ли ей? Она замедлила шаг и оглянулась. Они были одни. Никого не видать. Но крики продолжались, жуткие, особенно страшные в темноте.
- Что-то вышло на охоту, - прошипела Ариэль, мотаясь вправо-влево по тротуару.
- Откуда эти крики? - удивилась Нест.
- Снизу, это под нами.
Нест повернулась вокруг, не веря своим ушам.
- Где, в канализации, что ли?