Пика, ясное дело, удар хватит. А это не очень-то полезно, когда тебе уже сто пятьдесят.
Она как раз заканчивала завтрак, когда в заднюю дверь постучали. Нест нахмурилась: всего восемь утра, люди обычно не являются с визитами в такое время. Кроме того, через заднюю дверь обычно никто не ходит, за исключением…
Она прошла из кухни через холл к крыльцу. Темная фигура прислонилась к дверям, пытаясь заглянуть внутрь. Не может быть! Но, отступив в сторону, она тут же поняла: еще как может!
- Эй, Нест! - произнес Роберт Кеплер.
Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, поигрывая ногой в кроссовке.
- Может, пригласишь меня внутрь? - Он подарил ей одну из своих дежурных ершистых улыбок, откидывая назад светлые волосы.
Она покачала головой.
- Я не знаю. А между прочим, что ты тут делаешь?
- Ты имеешь в виду, в восемь часов утра? Или почему я здесь, а не в Пало-Альто? Тебе интересно знать, не вылетел ли я из колледжа?
- А ты что, вылетел?
- Не-а. Я нужен Стэнфорду, дабы средний балл среди учащихся был достаточно высок, иначе они не смогут привлекать по-настоящему блестящих студентов. Я просто находился по соседству и решил остановиться, похихикать с тобой, узнать, может, место бой-френда рядом с тобой по-прежнему вакантно? - Он говорил быстро и неразборчиво, чтобы скрыть смущение. Заглянул в кухню. - О, я чувствую запах кофе! Ты ведь одна, а? То есть, я хочу сказать, я не помешал, нет?
- Слушай, Роберт, ты грузишь! - Она вздохнула и отступила в сторону. - Проходи.
Он вошел, дверь с грохотом захлопнулась, и Нест вспомнила, как Ба ненавидела этот звук.
- И все-таки, что ты здесь делал? - настойчиво спросила она, доставая чашку и указывая жестом на кухонный стол. От кофе поднимался пар.
Он пожал плечами, украдкой бросив на нее взгляд.
- Увидел твою машину, понял, что ты дома, и подумал, что должен с тобой поздороваться. Знаю, что рано, но я боялся, как бы ты не убежала.
Она протянула ему кофе и показала на стул, но Роберт остался стоять.
- Я тебя внимательно слушаю, - многозначительно произнесла она.
- Ты меня знаешь, я не люблю торопить события, - он быстро отвел глаза, не в силах выдержать ее пристальный взгляд. Потом отхлебнул из чашки. - Что это за бурда?
Нест потеряла терпение.
- Слушай, ты пришел оскорблять меня или тебе что-нибудь действительно нужно? Может, ты просто опять почувствовал себя одиноким?
Он взглянул на нее глазами побитой собаки.
- Ничего подобного. - Он кинул взгляд на документы агентства по недвижимости, лежавшие на стойке, потом снова на нее. - Просто хотел повидаться. Не видел тебя целое лето; ты все бегала по горам да по долам.
- Роберт, не начинай опять…
- О'кей, я знаю, знаю. Но это правда. Я тебя не видел с похорон твоего дедушки.
- А кто в этом виноват, как ты думаешь?
Он сдвинул очки на кончик носа и скривил рот.
- О'кей, все верно. Моя вина. Я не виделся с тобой, потому что я тебе мешал.
- Ты вел себя как шут гороховый, Роберт.
Он весь подобрался, как перед боем.
- Ничего подобного я не имел в виду.
- Правда? - Краска залила лицо и шею девушки. - Едва закончилась поминальная служба по дедушке, как ты уже был здесь и пытался лапать меня. Не знаю, в чем там дело, но мне это совсем не понравилось.
Он резко помотал головой.
- Я не пытался тебя лапать.
- Еще как пытался. И было бы куда лучше, если бы ты постарался извиниться, а не свалил.
Он выдавил из себя смешок.
- Я всю жизнь сваливаю. Ты же мне чуть голову не оторвала.
Она выжидательно посмотрела на него. Нест знала, что он к ней чувствует. Это было всегда. Знала, как ему трудно сдерживаться, но ничем не могла помочь. Его дурацкая попытка перевести отношения в более интимное русло была строго односторонней, и она должна положить этому конец, если хочет спасти их дружбу.
Он глубоко вздохнул.
- Я совершил большую ошибку, прости меня. Я подумал, что тебе нужно… нужен кто-то… Ну, я просто не подумал, вот и все. - Он остановился и посмотрел на свои ноги. - Это был тупо. Мне действительно очень жаль.
Нест ничего не сказала, решила - пусть еще немного помучается. Он впервые посмотрел ей прямо в глаза.
- Не знаю, что еще сказать, Нест. Прости меня. Мы еще друзья?
Даже сейчас, когда он стал выше и шире в плечах, она видела в нем четырнадцатилетнего подростка. Этот взгляд маленького мальчика, эти интонации… Может быть, он никогда не повзрослеет?
- Ну, как? - допытывался он.
Она успокаивающе посмотрела на него.
- Да, Роберт, мы друзья. И всегда ими останемся, я надеюсь. Но мы только друзья, ладно? Не пытайся перевести отношения в другое русло. Если сделаешь это, я снова разозлюсь.
Он с сомнением посмотрел на нее, но все равно кивнул.
- Ладно. - И снова перевел взгляд на документы. - Ты продаешь дом?
- Роберт!
- Ну, просто похоже на то.
- Не знаю, на что это похоже, но это не твое дело! - раздраженно заявила Нест. - Слушай, я еще ничего не решила.
Она поставил чашку с кофе в центре стола, обложив ее бумагами.
- Вряд ли тебе стоит продавать дом.
Она схватила чашку.
- Роберт…
- Все, не буду. Я думаю, лучше, если пройдет время, прежде чем ты предпримешь что-либо. - Он сложил руки в театральном жесте. - Ну, позволь мне закончить. Мой па говорит, не стоит сильно менять свою жизнь сразу после смерти любимого человека. Лучше подождать хотя бы год. Дать себе время прийти в себя, чтобы понять, что тебе на самом деле нужно. Не уверен, что он всегда прав, но в этом я с ним согласен.
- Роберт, - нежно промолвила Нест, - это очень хороший совет.
- Я тоже так думаю. Стоит принять его во внимание.
Нест отставила чашку. Роберт невыносим, но она все равно его любит. Он смешной, умный, бесстрашный. Может быть, он ее опора? Он ведь защитил, пять лет назад, когда отец ворвался в ее жизнь. Если бы не Роберт, дедушка никогда не нашел бы внучку в тех пещерах в парке. Именно Роберт побежал за ней ночью, когда она столкнулась с отцом, когда ей казалось, что она совсем одинока. А она отмахнулась; мало того, бросила его без чувств одного, пока сама разбиралась с ситуацией. А он нашел в себе силы не отказаться от девушки.
Она почувствовала укол памяти. Роберт остался ее единственным другом.
- Завтра мне нужно возвращаться в колледж, - сказала она. - А тебе когда?
Он пожал плечами.
- Послезавтра.
- И ты проделал весь путь от Калифорнии до дома ради уик-энда?
Он зябко поежился.
- Ну…
- Навестить родителей?
- Нест…
- Не можешь ответить, так ведь?
Он мигнул и покраснел.
- Да.
- А ты не подумал, что я тебя насквозь вижу? - спросила девушка. - Следи за собой, парнишка.
Он смущенно посмотрел себе под ноги. Таким он ей нравился - мягким и уязвимым.
- Хочешь сходить со мной на могилу к Ба и деду, положить цветы к их урнам?
Он сразу загорелся.
- Конечно.
Она уже шла к гардеробу.
- Подожди, я возьму пальто, мистер Красавчик.
- Вот блин, - откликнулся он.
Глава 2
Они вышли с заднего крыльца, спустились по ступенькам через двор, сквозь дыру в изгороди, отмечавшей границы владений Фримарков, вышли на дорогу, ведущую к Синиссипи-парку. Нест несла большую охапку цветов, купленных накануне вечером и простоявших ночь на крыльце в ведре с водой. Еще не было и девяти; ветерок веял прохладой, трава намокла от росы. Парк простирался перед ними - широкий простор бурной, недавно подстриженной растительности, уходящий вдаль, тенистые рощи и неровные завесы тумана, поднимавшегося над Рок-ривер. Голая почва бейсбольных полей с холмиками для подающих еще темнели от влаги и ночной прохлады. Большие раскидистые деревья лишились большей части своих одежд, и теперь листья красочным ковром покрывали землю: красные, золотые, оранжевые и коричневые лоскутки. Игрушки на детских площадках напоминали скульптуры каких-то безумных мастеров, а деревянные стойки и скат санного спуска блестели изморозью. Перекладина у входа была опущена, чтобы никакой транспорт не мог въехать в парк после десяти вечера и до десяти утра. В отдалении одинокий владелец ирландского сеттера прогуливал своего любимца, который в этот утренний час блестел от росы.
Кладбище лежало в западной части парка по другую сторону цепной изгороди. Они выросли в парке и перелезали через эту изгородь с тех пор, как были детьми - Роберт, Касс Минтер, Брайанна Браун и Джаред Скотт, и, конечно же, она сама. Лучшие друзья в течение многих лет, они делили на всех приключения и открытия, надежды и мечты. Все, кроме правды о том, кто такая Нест.
Роберт сунул руки в карманы и выдохнул белый пар.
- Надо было поехать, - заявил он.
Он шагал впереди, взяв на себя лидерство, не принимая во внимание факт, что она выше, сильнее и лучше знает место, куда они идут. Совершенно в духе Роберта, тут уж ничего не попишешь.
Нест неожиданно улыбнулась. Роберт будет лидером, даже если ему завязать глаза.
Она вспомнила, как открыла ему свою самую большую тайну, когда-то давным-давно. Открыла и ускользнула от него на пути к месту, где ее поджидал отец. Роберт настаивал, мол, она с ним что-то сделала, и он хочет знать, что именно. Такова была цена за помощь в спасении Джареда в больнице. Она сказала правду, поведала про магию, но так, что он остался при своих сомнениях. Роберт не смог полностью поверить, но не сумел и проигнорировать ее слова. Свои сомнения он так никогда и не выразил, но именно это и привлекало его - так полагала Нест.
Между ними пролегала дистанция, которую Роберт вообще не осознавал. Между ней и кем угодно из ее знакомых. Теперь, когда Ба умерла, Нест осталась единственной, кто владел магией, кто был на нее способен и знал, что это такое. Она рождена для магии - это право досталось ей по наследству, через поколения женщин рода Фримарков, но еще и от отца-демона. Магия, которая выходит наружу через взгляд, и порой тогда, когда ее совсем не ждут. Магия, живущая в ее сердце и уме, часть жизни, которую ей вечно суждено хранить в секрете, ибо если кто-либо узнает секрет, возникшая опасность перевесит тяжесть ноши тайного знания. Магия для исцеления и магия для разрушения. Нест все еще силится понять ее. И чувствует, как магия внутри нее возрастает.
Девушка бросила взгляд в глубину леса, разросшегося у холмов, на кладбище впереди, где еще не исчезли следы ночи и копошились пожиратели. Она не видит, но чувствует их присутствие. И всегда чувствовала, в отличие от других. Невидимые, неведомые, пожиратели существуют на границах человеческого сознания. Лесовики, вроде Пика, помогают сохранять их количество неизменным, чтобы не нарушать магического баланса, определяющего поведение всех живых существ. Но люди подвержены дурной привычке расшатывать этот баланс, не понимая, что делают, изменяя его своим поведением и негативными эмоциями - так оползни постепенно, но страшно меняют ландшафт.
Это был другой мир, доступный одной лишь Нест. Она с раннего детства пыталась понять его, помогала Пику сохранить его и найти способ сопоставить его с тем миром, в котором жили все остальные и считали единственно существующим. Там, в безмолвной земле между явным и тайным, Нест была особенной, непохожей ни на кого.
- Ты ведь всю жизнь прожила в доме деда и бабушки, - вдруг произнес Роберт, глядя вперед. Они вошли в парк и двигались в тени деревьев и кустов кипариса, обрамлявших площадки для пикников, откуда дорожка вела к цепной изгороди и кладбищу. - Он был твоим домом, Нест. Если продашь его, у тебя вообще дома не останется.
Она постучала по траве носком теннисной туфли.
- Я знаю, Роберт.
- Тебе нужны деньги?
- Я найду им применение. Обучение и спорт дорого стоят. Колледж не может за все платить.
- Так почему бы тебе не сделать закладную на дом? Зачем продавать, если ты не должна этого делать?
Она не могла ему объяснить, даже если бы очень захотела. Это же связано с тем, кто она такая. Роберт не в состоянии понять, так как не был в ее шкуре. Она не хотела даже обсуждать с ним то, что считала глубоко личным.
- Может быть, я хочу купить новый дом, - загадочно бросила она, хотя внутри у нее бушевали иные чувства. Так тяжело удержаться от слез при мысли о своих корнях.
Друзья покинули ее - все, кроме Роберта. Она все еще видела их лица, но не такими, какими они стали, а четырнадцатилетними, когда все пятеро были вместе, как будто ничего не изменилось с того последнего лета до злополучного уик-энда. Тогда-то они верили: им все нипочем.
Брайанна Браун и Джаред Скотт после того лета исчезли в течение года. Брайанна вначале писала Нест, но потом письма стали приходить все реже, пока не прекратились совсем. Позднее Нест слышала, будто Брайанна вышла замуж и родила ребенка.
А о Джареде даже слухов не доходило.
В старших классах Касс Минтер оставалась ее старейшей и лучшей подругой. Во многом отличаясь, они продолжали находить между собой немало общего, обмениваясь переживаниями и доверяя друг другу. Касс планировала поступить в Университет Иллинойса и изучать генетику, но за две недели до выпуска она умерла во сне. Врач сказал: аневризма. Никто не ожидал такого.
Джаред, Брайанна и Касс - все ушли. Из ее старых друзей остался только Роберт, и на второй год учебы в Северо-Западном Университете Нест ощущала себя сбившейся с курса. Родителей нет. Дедушка и бабушка умерли. Друзья покинули ее. Даже коты, мистер Царапкин и мисс Шалунья, присоединились к остальным. Кот умер от старости два года назад; кошка же после смерти деда ушла к соседям. Так что, решила Нест, будущее, наверное, ждет ее где-то в другом месте. Жизнь поменяла направление, и Хоупуэлл медленно, но верно соскальзывал в прошлое…
Они достигли цепной ограды и, не прекращая дискуссии, перебрались через нее. Держа цветы, пока Нест лезла через ограду, Роберт едва заметным движением понюхал их, прежде чем передать обратно. Они вдвоем пошли по окаймленной дорожке, вившейся среди надгробий и указателей, ощущая, как октябрьское солнце понемногу пригревает их лица. Лето позади, не за горами зима, но пока о ней рано думать.
Нест чувствовала, как мысли, то и дело возвращаясь в прошлое, бродят в голове, словно тучи в небе. В колледже у нее появились новые друзья, но им не хватает тех тайн, что связывали ее с прежними, и вряд ли они смогут так же сблизиться.
Разумеется, Петерсоны все еще живут по соседству, а ниже по улице - Милдред Уокер. Преподобный Эмери проводит службы в Первой Конгрегационалистской церкви, и несколько старых товарищей деда каждое утро собираются за кофе у Джози - обменяться сплетнями и воспоминаниями. Однажды она даже видела саму Джози, но почувствовала странную неприязнь, исходящую от нее, не понимая, в чем источник такого отношения. Видно, дело в разнице поколений. Нет, с бабушкой и дедушкой она чувствовала себя уютно, а вот с ней…
Конечно, есть еще Пик. И до прошлого года был Дух…
Роберт срезал угол, чтобы пройти напрямик к могилам ее родных. Как странно, размышляла Нест, идя за ним следом, Хоупуэлл стал для нее совершенно чужим. Маленькие городки всегда отличаются стабильностью и неизменностью, не то что крупные города. В этом часть их очарования. Но для нее Хоупуэлл как будто не оправдал ожиданий, хотя и непонятно, в какой области. Уж точно не в смысле роста населения или экономического положения. Тем более что и то, и другое за пять лет остались почти неизменными. Дело в чем-то еще, непонятном, влияющем лишь на нее одну.
Пожалуй, все дело в ней самой, решила Нест. Это она изменилась, а сам город - вовсе нет.
Они подошли к могилам дедушки и бабушки и остановились возле табличек, глядя на надгробные плиты. Могила Ба - высокая, заросшая густой травой. Дедовская же - еще приземистая, почти без растительности. Нест прочла надписи: "Эвелин Опал Фримарк. Возлюбленной жене Роберта. Спи с ангелами, пробудись с Богом". Старина Боб сам выбрал надпись для надгробной плиты Ба, а Нест скопировала ее для него самого.
Вот могила ее матери, слева. "Кейтлин Энн Фримарк. Возлюбленной дочери и матери".
Четвертый прямоугольник, пока что просто заросший травой, оставлен для Нест.
Она задумчиво изучала его какое-то время, а потом разделила принесенные цветы, аккуратно расставив каждый из них в металлические вазы на треножниках перед могилами. Роберт молча наблюдал за ней.
- Принеси воды, - попросила она, указав на кран и банку возле маленького водоема в бетоне в семи футах от могил.
Роберт повиновался, налив воды в каждую из ваз и не потревожив композиции, созданные девушкой.
Они вместе стояли и смотрели на могилы, а солнце светило сквозь ветви старых деревьев, окружающих кладбище сплошной стеной.
- Я вспоминаю времена, когда твоя бабушка пекла нам булочки, - через минуту заговорил Роберт. - Она сидела с нами за столом для пикника, приносила кучу тарелок и стаканы с холодным молоком. Она всегда говорила, что дети не могут по-настоящему вырасти без булочек и молока. Я не говорил этого матери. Она-то считает, дети не могут расти без свежих овощей.
Нест усмехнулась.
- Ба тоже была помешана на овощах. Ты просто попал на другую лекцию.
- Каждое Рождество мы устраивали у вас на кухне пекарню. Формочки, ножи, противни, замороженное тесто, маленькие бутылочки с красителями и пакетики с грецкими орехами. Вся кухня была засыпана мусором, а она и бровью не вела.
- Я помню, как мы пекли булочки на продажу, - покачала головой Нест. - Для церкви, для миссии спасателей или еще куда-то. Иногда мне казалось, что это происходило каждый уик-энд. Ба никогда этому не противилась, даже когда сама перестала посещать церковь.
Роберт кивнул.
- Твоей бабушке и не надо было ходить в церковь. Думаю, Бог сам сказал ей, что не надо, он сам ее навестит.
Нест посмотрела на него.
- Как здорово ты это сказал, Роберт.
Он прикусил губу и пожал плечами.
- Ага, ну, это я просто старался вернуть твое доброе расположение. Как бы то ни было, я любил твою бабушку. И всегда думал, когда дома бывало несладко: если меня совсем достанут, я смогу убежать к вам, стоит только захотеть. Скорее всего, ты и дедушка стали бы возражать, но бабушка приняла бы меня без всяких. Вот что я тогда думал!
- Да, пожалуй, - согласилась Нест.
Роберт сложил руки на груди.
- Ты не можешь продать свой дом, Нест. И знаешь, почему? Потому что твоя бабушка еще здесь!
Нест немного помолчала.
- Я так не думаю.
- Да, да, она здесь. Она в каждой комнате, в каждой кладовой, в каждом углу, под каждым ковром, в подвале и на чердаке. Вот где она. Где же ей еще быть, как не там?
Нест не отвечала.