Ах, Малкольм, Малкольм, какая чудесная жизнь нас ожидала, тебя и меня, я повзрослела бы без всего этого ужаса, клянусь, так и было бы.
Сделав над собой усилие, она стряхнула с себя меланхолию и позвонила в колокольчик на столе. Дверь открылась без вежливого стука, вообще без всякого стука.
– Мисси?
– Тайтай, А Со! – одернула ее Анжелика, готовая к встрече с ней.
– Мисси-тайтай?
– Пришли чена сюда, чоп-чоп.
– Васа кусыть здесь, внизу, мозет, мисси? Э, мисси-тайтай?
Анжелика вздохнула от бесконечных уловок, которые находила А Со, лишь бы не называть ее тайтай.
– Слушай ты, кусок ослиного помета, – произнесла она сладким голосом, – я сильнее тебя, и скоро я буду оплачивать все счета, и тогда ты станешь со мной очень любезной. – Она с радостью увидела, как черные глаза на плоском лице сошлись к переносице от злости. Как Малкольм объяснил ей, если, обращаясь к А Со, говорить не на пиджине, а на правильном английском, которого служанка не понимает, это заставит ее сильно потерять лицо. Какая вывернутая логика у этих китайцев, подумала Анжелика. – Чен, чоп-чоп!
А Со, надувшись, удалилась, сердито шаркая ногами. Когда вошел Чен, Анжелика сказала ему, что ей нужно доставить письмо в Британское посольство. Он кивнул, не произнеся ни слова.
– Чен, А Ток болеть, нет болеть, хейа?
– А Ток болеть. А Ток ехать Гонконг. – Чен махнул рукой в сторону моря. – Одинаковый как господин.
– О! – Анжелика почувствовала огромное облегчение и пожалела, что первая не подумала об этом. Несколько раз она замечала А Ток, прячущуюся в тени, ее черные глаза были полны ненависти, из уголка рта стекала слюна. Она протянула ему письмо к Кеттереру. – Идти большой дом, сейчас же.
Он взглянул на имя, притворяясь, что может читать на языке варваров.
– Кусыть этот место одинаковый, хейа?
– Тайтай кушать это место одинаковый, хейа? Тайтай!
Глаза Чена заискрились. Его рот растянулся в улыбке.
– Тайтай, кусыть этот место одинаковый, хейа? Тайтай-мисси?
– Ты тоже кусок ослиного помета. Наверное, я прогоню тебя – нет, это было бы слишком мягким наказанием. Я еще подумаю о тебе. – Она улыбнулась. – Кушать внизу. Какая еда есть?
– Какая вы хочит, тайтай-мисси, мисси-тайтай?
Услышав это, она рассмеялась и почувствовала себя лучше.
– Мисси-тайтай, тайтай-мисси, одинаково хорошо. Какая еда? Ваша еда, китайская еда, – вдруг объявила она, сама не зная почему. – Одинаково как вы, Чен. Китайская еда, номер один еда. Лучшая, хейа!
Чен ошеломленно уставился на нее. Это было крайне необычно. В прошлом она едва притрагивалась к кушаньям, которые так любил господин, чтобы доставить ему удовольствие, и ела европейские блюда, мясо с картофелем, пироги, хлеб, которые он и все китайцы считали пригодными только для животных.
– Еда господина, хейа? – осторожно спросил он.
– Еда тайпэна для тайтай господина! – Повелительно, подражая Малкольму, она взмахнула рукой, отпуская его, и повернулась к нему спиной.
Чен поклонился, встревоженный, и вышел, боромоча:
– Одинаковый как тайпэн есть еда, да, мисси-тайтай.
Мне необходимо развить вкус к китайской пище и хорошо разбираться в ней, подумала она, ухватившись за новую мысль. На тот случай, если я буду жить здесь часть года. Джейми говорил, что ему нравится китайская кухня время от времени, Филип отзывается о ней с большой похвалой, а Эдвард ест ее постоянно…
Ах, Эдвард, Эдвард Многоликий, столько лиц и возможностей. Я не уверена на его счет. Если…
Если я произведу на свет сына, я буду счастлива тем, что частица Малкольма останется со мной навсегда. Я вернусь в Париж, потому что тогда у меня будет много денег, очень много. Тесс Струан с радостью спровадит меня подальше, и наш сын станет воспитываться наполовину как француз, наполовину как британец, и будет достоин своего отца. Если родится дочь, я тоже уеду; в этом случае придется довольствоваться меньшим, но и этого будет больше, чем достаточно. До тех пор, пока я не встречу достойный титул и достойного человека.
Если мне не повезет и ребенка не будет, тогда я могу подумать об Эдварде, одновременно выторговывая у этой женщины мои вдовьи крохи – все это при условии, что Небесный Наш ошибается.
Ошибается, говоря мне, как мстительна и беспощадна эта женщина.
49
Суббота, 13 декабря
На следующий день море оставалось таким же серым, небо – тоже, но шторм выдохся. Дождь прекратился. Анжелика, Скай и Хоуг ждали в каюте катера, все еще пришвартованного у причала Струанов; катеру уже давно было пора отправляться в Канагаву. В море за чертой залива на гребнях волн были видны белые барашки. Мрачное настроение, усугублявшееся резким сырым ветром, делало ожидание едва выносимым. Джейми и преподобный Твит опаздывали на полчаса.
– Ну что же они не поторопятся, – сказала она; нервное напряжение начало подтачивать ее решимость. – Что их держит так долго?
– Нам не обязательно выходить слишком далеко в море, так что пока еще это должно быть вполне безопасно, – произнес Скай слабым голосом: катер мягко поднимался и опускался, и его подташнивало. Мужчины были в цилиндрах, свитерах и плотных пальто, Анжелика – в своем темно-зеленом костюме для верховой езды и сапожках, как более подходящих для морского путешествия.
Над каютой помещалась маленькая застекленная рулевая рубка. Боцман Тинкер облокотился на подоконник одного из открытых окон и попыхивал трубкой, слишком умудренный жизнью на море, чтобы задавать вопросы. Джейми Макфэй просто сказал: «Завтра пораньше будь с катером у причала с полным грузом угля, только ты и кочегар понадежнее». Этого ему было достаточно. Остальное он и так скоро узнает, например, зачем разумным людям понадобилось выходить в море в такой день, когда всем разумным морякам лучше оставаться на берегу.
– Смотрите, вон он идет! – воскликнул Скай и выругался, не заметив этого.
Джейми был один, он спешил по Хай-Стрит в их сторону. Прохожие здоровались с ним, удивленно хмурились и шли дальше по своим делам. Он запрыгнул на катер и закрыл за собой дверь каюты.
– Твит передумал, – объявил он, грудь его ходила ходуном, как и палуба.
– Черт бы побрал этого прохвоста, почему, он же согласился? – Скай был возмущен. Вместе с Джейми они решили, что лучше и безопаснее всего сочинить для священника такую историю, что в Канагаве умер рыбак-христианин, который перед смертью умолял похоронить его в море, и не возьмется ли он свершить обряд, остальное можно было бы сделать потом. Его хлопоты будут оплачены.
– Он сказал, что не в такую погоду, – ответил Джейми, тяжело дыша от быстрой ходьбы и отчаяния. – Я и так и эдак пытался уговорить его, но он только твердил: «Бедняга умер, это можно сделать и завтра, и на следующий день, погода скверная, зачем рисковать, мы вряд ли вернемся до наступления темноты, а я забыл про званый ужин у Ланкчерча. Завтра после службы, а то еще лучше в понедельник». Вот ведь мерзавец! – Он перевел дыхание. – Это гнусно, после того как он согласился.
Анжелика почувствовала тошноту от разочарования.
– Отец Лео! Я пойду и попрошу его. Он сделает это.
– У нас нет времени, сейчас уже поздно, Анжелика, да и в любом случае Малкольм не был католиком, это было бы неправильно.
– Черт бы побрал Твита, – сказал Хоуг, красный от негодования. – Нам придется отложить погребение. Может быть, оно и к лучшему, море сегодня не самое подходящее. Полагаю, нам придется попытать счастья завтра? – Они все посмотрели на нее.
– На Твита нельзя положиться, – покачал головой Джейми, – завтра ему захочется отложить все до понедельника, к тому же есть еще проблема с пакетботом, он не станет ждать дольше полудня. – Он попросил шкипера задержаться, но тот, уже и так отставая от расписания, сказал, что это все, что он может сделать.
– Нам совершенно необходимо быть на борту, никаких сомнений на этот счет быть не может, – заявил Хоуг. – Анжелика просто обязательно должна присутствовать на похоронах в Гонконге.
– Я против, – возразил Небесный Наш. – Но если она поедет, я тоже поеду.
– Отец Лео, – настаивала Анжелика. – Я обращусь к нему.
– Это было бы неправильно, – покачал головой Джейми. – Послушайте, Анжелика, есть один выход. На морских похоронах не требуется капеллан, капитан корабля может провести церемонию, так же как Марлоу поже…
В ее глазах вспыхнула надежда.
– Мы попросим Джона! Скорее, давайте…
– Невозможно, я уже проверил, он на флагмане при Кеттерере и занят. – Джейми продолжал скороговоркой: – Анжелика, я капитан этого судна, у меня есть морской патент, хотя и старый, я видел достаточно морских погребений, чтобы знать, что делать и говорить, сам я никогда не проводил их раньше, но это не имеет значения. У нас есть свидетели. Если хотите, я могу провести обряд… это было бы законно. – Он увидел смятение на ее лице и повернулся к Скаю. – Небесный Наш, юридически это законно? Ну отвечайте, ради бога?
– Я против, – возразил Небесный Наш. – Но если она поедет, я тоже поеду.
– Отец Лео, – настаивала Анжелика. – Я обращусь к нему.
– Это было бы неправильно, – покачал головой Джейми. – Послушайте, Анжелика, есть один выход. На морских похоронах не требуется капеллан, капитан корабля может провести церемонию, так же как Марлоу поже…
В ее глазах вспыхнула надежда.
– Мы попросим Джона! Скорее, давайте…
– Невозможно, я уже проверил, он на флагмане при Кеттерере и занят. – Джейми продолжал скороговоркой: – Анжелика, я капитан этого судна, у меня есть морской патент, хотя и старый, я видел достаточно морских погребений, чтобы знать, что делать и говорить, сам я никогда не проводил их раньше, но это не имеет значения. У нас есть свидетели. Если хотите, я могу провести обряд… это было бы законно. – Он увидел смятение на ее лице и повернулся к Скаю. – Небесный Наш, юридически это законно? Ну отвечайте, ради бога?
– Это было бы законно. – Скай занервничал еще больше, когда новая волна, выше и мощнее всех прочих, с громким плеском ударилась о борт. Хоуга тоже мутило.
Джейми снова набрал полную грудь воздуха.
– Анжелика, сама эта идея, все эти похороны в море – затея причудливая, чтобы не сказать больше, еще одна маленькая несуразность Малкольму не повредит. Я принес с собой Библию и морской устав, мне пришлось забежать за ними домой, поэтому я так задержался. Ну, что скажете?
В ответ она обняла его обеими руками; ее щеки были мокрыми от слез.
– Давайте начнем. Пожалуйста, Джейми, быстрее.
Джейми Макфэй прижал ее к себе и обнаружил, что эта близость ему приятна.
– А как быть с боцманом и кочегаром?
Джейми резко повернулся к нему.
– Я ведь уже сказал вам, что это моя забота. – Он мягко отстранился и открыл дверь каюты: – Боцман, – крикнул он, – отчаливайте! Курс на Канагаву.
– Есть, есть, сэр-р. – Радуясь, что какое-то решение наконец принято, Тинкер вывел катер в море и направил его на север к дальнему берегу. Катер подбрасывало и качало на волнах, но не слишком сильно, ветер по-прежнему оставался в приемлемых границах, ничто в небе не предвещало ухудшения погоды. Он затянул себе под нос морскую песню и от этого почувствовал себя еще лучше.
Вскоре Джейми Макфэй присоединился к нему.
– Держите прямо на причал миссии. Мы возьмем на борт гроб… – Он увидел, как боцман крепче закусил мундштук своей трубки. – Затем мы выйдем в море на лигу от берега, на глубоководье, и похороним его. Будет проведена церемония погребения, вы примите в ней участие, вы и наш кочегар. – Джейми посмотрел на него. – Вопросы есть?
– У меня, сэр-р? Никак нет, сэр-р.
Джейми высокомерно кивнул и опять спустился вниз. Никто не сказал ни слова, все смотрели на берег Канагавы прямо по курсу.
В рулевой рубке боцман взял металлическую переговорную трубу, рядом с кормилом, открыл ее и проорал вниз кочегару в машинном отделении:
– Поддай-ка жару, Перси!
Складской сарай стоял там, где сказал Хоуг, совсем недалеко от причала. Гроб покоился на деревянной скамье. Скай, Хоуг, боцман и кочегар взялись каждый за угол и без труда подняли его. Когда они вышли, Джейми закрыл дверь и последовал за ними. Он решил, что Анжелике лучше остаться в каюте. Несколько рыбаков и жителей деревни попались им навстречу, поклонились и заторопились прочь, не желая быть нигде поблизости от гайдзинов.
Втащить гроб на борт оказалось гораздо труднее. Палуба поднималась и падала и была скользкой от морской воды.
– Погодите минутку, – сказал кочегар, тяжело дыша, – дайте-ка я сначала туда проберусь.
Это был невысокий человек в потертой шерстяной шапке, с могучими плечами и огромной толщины руками. Оказавшись на палубе, он широко расставил ноги обхватил гроб посередине и втащил его на борт и одним концом в каюту почти в одиночку. От этого неимоверного усилия вены вздулись у него на шее, и он, не удержавшись, пустил ветры, и громко.
– Прошу у всех прощения, – грубо буркнул он и для надежности просунул гроб дальше. Одним концом гроб оказался в каюте, другой высовывался на полуют.
– Будем крепить, как есть, – распорядился Джейми.
– Есть, сэр-р.
– Добрый день, доктор Хоуг. – Голос прозвучал сурово.
Пораженные, они все обернулись. Сержант Тауэри и с ним еще один солдат мрачно разглядывали их.
– О! О, добрый де… хеллоу, сержант, – сдавленно ответил Хоуг. Вместе с остальными он замер неподвижно. Тауэри подошел поближе и посмотрел на гроб.
– Та-ак, что тут у нас. Забираете этого содомита… прошу прощения, мэм, забираете гроб в Иокогаму, а?
– Мы… мы… он попросил, чтобы его похоронили в море, сержант, – промямлил Хоуг. – Он… мистер Макфэй великодушно одолжил нам свой катер, и вот мы здесь.
– В море, говорите? – Сержант Тауэри посмотрел на них, на каждого по отдельности, словно хотел, чтобы их лица навсегда отпечатались в его памяти. – Очень похвально, должен вам заметить. – Еще одна пауза, во время которой они похолодели еще больше. Наконец он произнес: – В море, стало быть? Лучше вам не терять времени, а то можете и сами пойти на корм рыбам. Мэм. – Он вежливо отдал ей честь и удалился, солдат торопливо догнал его и зашагал рядом.
Какое-то мгновение они оставались без движения.
– Черт, – пробормотал Хоуг.
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Джейми.
– Неприятности, сэр-р. – Дрожащей рукой боцман поднес ко рту свою фляжку с ромом и сделал большой глоток, передал фляжку Джейми, который последовал его примеру, Хоуг покачал головой, Анжелика тоже. Кочегар был последним. Тинкер с отвращением увидел, как большая часть содержимого фляжки ухнула в его глотку. Кочегар рыгнул.
– Прошу прощения.
Желудок Джейми продолжала сжимать чья-то невидимая рука.
– Сукин сын выскочил прямо из-под земли, словно поджидал нас. Вы видели, как он подошел? – Они все отрицательно покачали головами. – Нам лучше не мешкать здесь.
Пока они привязывали гроб, боцман вывел катер в море. Катер устойчиво держался на волне, только легкие брызги залетали на палубу, раздражая тех, кто там находился. Внизу в каюте было шумно, но уютно, воздух чистый, благодаря хорошей вентиляции здесь не пахло дымом от топки парового котла снизу. Впереди, на востоке, где была глубокая вода, небо, казалось, затаило угрозу, а за этой линией – ничего до самой Америки.
– Лучше нам управиться побыстрее, сэр-р, – тихо сказал Тинкер Джейми в рулевой рубке. – Светлого времени осталось час-два, не больше.
– Вы что-то учуяли, боцман?
– Лучше нам управиться побыстрее, сэр-р.
Джейми снова поглядел на восток. Ему показалось, что небо там потемнело.
– Согласен. Так держать. – Он повернулся к выходу.
– Сэр-р, этот сержант, он ведь обязательно побежит докладывать, так?
– Да.
– Мы должны провести похороны, так?
– Да.
– А чего такого важного вот тут? – Тинкер выставил мозолистый палец в сторону гроба, – чтобы мы рисковали встретиться с тем, что вон там? – Он показал на небо у горизонта.
– Мы хороним тайпэна, Малкольма Струана.
Старик расхохотался.
– Его гроб на «Гарцующем Облаке», сэр-р, мы с вами оба это знаем.
– Да, мы оба это знаем. Это, ну, символические, как бы ненастоящие похороны. Мы проводим их, чтобы выполнить его посмертное желание – и желание его вдовы – быть похороненным в море. Она не думает, что это будет сделано в Гонконге. – Джейми понимал, на какой риск он идет, но другого пути не было. Пока что ему удавалось говорить одну лишь правду.
– Ненастоящие, сэр-р?
– Да. Только и всего. Скрывать нам нечего и бояться тоже.
Тинкер кивнул, оставшись при своем мнении, и подумал: тело там есть, не может не быть при такой тяжести. Однако довольно болтать, не следует задавать большим людям вопросы, ответы на которые могут тебе не понравится, чем меньше ты знаешь, тем лучше, и моли Бога, чтобы погода осталась благоприятной, а не превратилась в дерьмо, которое, если верить носу, уже носится в ветре.
– Благодарю вас, сэр-р.
Джейми оглянулся на залив, который был теперь далеко позади.
– Отойдите от берега как раз на столько, чтобы его не было видно, боцман. – Последний взгляд на все стороны горизонта, и он вернулся в каюту. – Теперь уже недолго.
Анжелика наклонилась к нему.
– Что сделает этот солдат?
– Доложит о нас начальству, иначе ему нельзя. Это не имеет значения.
– Нам ведь ничего не смогут сделать, правда, мистер Скай?
– Право, я не могу предсказывать, что сможет, а чего не сможет сделать сэр Уильям, – ответил Скай. Его желудок с тошнотворной чувствительностью реагировал на все подъемы и падения катера.
Джейми открыл один из шкафчиков и достал оттуда припрятанный там заранее большой британский флаг и Льва и Дракона. С помощью Хоуга он обернул оба флага вокруг гроба и закрепил их. Катер швыряло гораздо сильнее, чем раньше, и им пришлось уцепиться за поручни, чтобы не упасть. Анжелика сидела рядом с открытой дверью. Морской воздух был сырым и холодным. Она почувствовала, как к глазам подступили слезы, поэтому опустила на лицо темную вуаль и притворилась, что смотрит на берег.