И тут он увидел, как один измочаленный канат лопнул. Клубок тросов и канатов заскрежетал, натянувшись, перевернулся и немного распутался, потом больше, потом весь гроб целиком выскользнул нижним концом вперед и, ударившись о воду, начал разваливаться. Какое-то мгновение его верхушка держалась на поверхности, потом скрылась под водой, оставив после себя пену и пузыри. Всплыл кусок ткани, это был флаг Струанов. Следующий пенистый вал прошелся, как метлой, по поверхности моря, расчистив ее, схватил Джейми за ноги, выдернул их из-под него, протащил его вперед до основания бушприта, потом поволок по палубе назад к корме, пока Тинкер отчаянно боролся за управление судном.
Поражаясь тому, что он все еще жив, Джейми обнаружил, что лежит на корме, сплевывая воду и пытаясь отдышаться. На пределе своих сил он добрался до двери и ввалился в каюту.
Ская все так же рвало в углу, он почти ничего не соображал, Хоуг без сознания лежал на животе на полу каюты. Анжелика свернулась клубком на скамье, где он ее оставил, угрюмо держась руками за поручни, постанывая и тихо всхлипывая; глаза ее были плотно зажмурены. Дрожа всем телом, он рухнул на скамью рядом с ней. Грудь его ходила ходуном, голова опустела, лишь одна мысль застряла в ней: он все еще жив, и они все еще в безопасности.
Через некоторое время его взор очистился. Примерно в миле от них виднелась земля. Он заметил, что дождь поутих и море тоже. Теперь лишь редкая волна перехлестывала через борт. В ящике под скамьей он нашел одеяла, завернулся в одно сам, и укутал в другое Анжелику.
– Мне так холодно, Джейми, где ты был? – всхлипнула она, как испуганный ребенок, лишь наполовину представляя, что происходит вокруг. – Мне так холодно, так одиноко, я чувствую себя ужасно, но я так рада, что мы сделали это, так рада, о, Джейми, мне так холодно…
Когда они подошли к причалу фактории Струанов, на небе уже проглянули несколько размытых звезд. Было еще довольно рано, ночная тьма только-только начала сгущаться. Небо расчистилось, обещая назавтра хороший день. Торговые суда и флот мирно стояли на якоре, не потревоженные штормом, горели штаговые огни – только на пакетботе кипела работа при свете множества масляных фонарей, мерцавших во мраке, как рой светлячков.
Кочегар ловко выпрыгнул на причал с канатом в руках и привязал катер, потом помог выбраться остальным. Сначала Анжелике, потом Скаю и Хоугу. Джейми легко поднялся по ступеням, все еще завернутый в одеяло, его знобило, но не слишком сильно. Скай и доктор появились с посеревшими лицами, их желудки еще не улеглись, в голове шумело, ноги подгибались в коленях. Анжелика же теперь чувствовала себя гораздо лучше. Головная боль прошла. Ее не рвало, она даже не почувствовала морской болезни. Еще раз она смогла выплакаться до конца. Последние полчаса в море она провела на палубе, подальше от пропитавшегося кислым запахом рвоты воздуха каюты. Там она присоединилась к Джейми, стоявшему на полуюте, и подставила лицо сладковато-соленому ветру, который скоро вымыл из ее головы всю мерзость.
Позади нее Хоуг прокашлялся и сплюнул сгусток мокроты в воду, плескавшуюся о сваи.
– Прошу прощения, – пробормотал он, отчаянно нуждаясь в глотке спиртного. Тут он заметил, что творится на носу: треснувшие брусья, носовой люк разбит, бушприт исчез, фалы тоже, б[о]льшая часть фальшборта. – Черт, что произошло?
– Волной на палубу занесло какие-то обломки, что-то похожее на ящик. В первый момент я даже испугался, – ответил Джейми.
– о-то мне показалось, что я слышал какой-то треск… Я… думаю, я… думаю, я загляну в клуб перед сном.
– Я пойду с вами, – вызвался Скай. Ему был нужен не один бокал, чтобы желудок наконец угомонился. – Джейми? Мисс Анжелика?
Она покачала головой, а Джейми сказал:
– Отправляйтесь, сегодня больше делать нечего. Не забывайте о плане. – Они договорились, что, если их спросят, они не скажут ничего, кроме того, что провели в море символические похороны, больше ни слова.
По счастью, никто из остальных не видел, как гроб застрял у бушприта и как он сражался с ним, кроме Тинкера. Еще в море, сразу, как только представилась возможность, Джейми поднялся в рулевую рубку:
– Боцман, насчет того гроба, снизу никто ничего не видел, так что ты тоже ничего не видел и ничего никому не скажешь, или пеняй на себя, клянусь Богом. Это будет нашим секретом.
– Воля ваша, сэр-р. – Тинкер протянул ему свою фляжку и отдал честь. – Спасибо. Если бы не вы, лежать нам на дне, всем нам – заодно с ним.
Во фляжке оставался всего один глоток, но он помог.
– Я уже думал, мне с ним не справится. Забудем все. Так ты даешь клятву, а?
– Как скажете, сэр-р, только прежде чем мы забудем об этом, когда гроб-то рухнул и развалился и он из него выпал, ну и перепугал же он меня, клянусь Богом. Мне тогда показалось, будто он пытается забраться, черт меня подери, назад.
– Господи Иисусе, – охнул Джейми. – Ты все выдумываешь, я ничего подобного не видел… выдумки все это.
– А вот и нет, сэр-р, мне-то сверху было виднее, чем вам, так? И я видел это чудови… прошу прощения, сэр-р, я видел, как он вывалился из гроба и замолотил руками, пытаясь всплыть на поверхность, прежде чем его затянуло в бездну.
– Ты все выдумываешь, клянусь Богом. Это же ужас, что ты говоришь!
– Это святая правда, сэр-р, да поможет мне Господь! Конечно, это длилось всего один миг и кругом его была морская пена, да только я его видел вот как вас сейчас! – Тинкер сплюнул на ветер, постучал по дереву, сделал знак, оберегающий от дурного глаза и от лукавого, и потянул за мочку уха, чтобы показать, что говорит серьезно. – Святая правда, сэр-р, чтоб мне провалиться на этом месте, у меня сердце тогда подпрыгнуло до небес. Прямо так наверх и рвался он, пока Дэйви Джонс не утащил его на дно, голого, как младенца.
– Чушь какая-то несусветная! Чепуха! – Джейми вспомнил, как он тоже вздрогнул и коснулся дерева на всякий случай. – Тебе померещилось все это, боцман, хотя я готов поклясться перед Богом, что у этого гроба словно был свой собственный разум, и причем злобный.
– А я о чем говорю, сэр-р, в него сам Сатана вселился. – Тинкер снова сплюнул на ветер, покрываясь потом. – Руками он молотил, наверх рвался, уже как бы другой совсем, глаза открыты и все такое, тут я и подумал, что это он по наши души…
– Да прекрати ты, ради Бога! Малкольм никогда бы не сделал нам ничего плохого, – заявил он, неуютно поеживаясь. – Это твоя голова сыграла с тобой дурную шутку.
– Мне сверху, сэр-р, было лучше ви…
– Да хватит тебе про этот чертов верх, вот заладил тоже. Рома еще не осталось?
Тинкер кашлянул и полез в потайной шкаф, откуда выудил еще одну фляжку. Она была наполовину пуста. Джейми сделал большой глоток, поперхнулся, глотнул еще.
– На нашем складе для тебя будут оставлены десять ящиков рома, из которых ты сможешь пополнять свои запасы, Тинкер, это вместе с моей благодарностью. Ты отлично справился со своей работой, и кочегар тоже – четыре ящика для него. – Тинкер от всей души поблагодарил его. Волшебное тепло от рома в желудке разлилось по всему телу, и Джейми перестал дрожать от холода. Он посмотрел на старое обветренное лицо и проницательные голубые глаза. – Черт меня подери, мне еще никогда не было так страшно, никогда за всю мою жизнь. Раза три или четыре я уже думал, я уже считал себя покойником.
– А я вот нет, сэр-р, – сказал боцман с широкой ухмылкой. – Я же знал, что вы на борту. Но все равно я прямо страсть как обрадовался, когда этот жупел вместе со своим коробом съехал за борт и его засосало в глубину, а он проклинал нас до последнего момента…
Хотя теперь он был на берегу и в полной безопасности, Джейми вновь пробрала дрожь, едва он вспомнил об этом. Анжелика заметила:
– Вам нужно скорее снять эту мокрую одежду.
– Ну, я пойду, – сказал Хоуг.
Она обняла его за шею и поцеловала в щеку, стараясь на замечать запаха рвоты. – Большое, большое вам спасибо, мы увидимся завтра. – Потом она так же обняла Ская. Оба мужчины нетвердой походкой направились к клубу. – С ними все будет в порядке?
– Несколько порций виски и глубокий ночной сон – и они будут здоровее прежнего, – успокоил ее Джейми.
– Они сейчас не очень способны что-либо обсуждать, не так ли?
– Нет. А что вы хотите обсудить?
Она взяла его под руку обеими руками и крепко сжала ее.
– Просто решить насчет завтрашнего дня.
– Мы можем поговорить об этом по дороге. – Они пожелали спокойной ночи Тинкеру и кочегару, которые еще раз поблагодарили Макфэя за ром. Потом повернулись и пошли, рука об руку. – Анжелика… прежде чем вы что-нибудь скажете, я рад, что мы сделали это.
– О, и я тоже, дорогой Джейми, вы такой славный и я действительно так рада и так счастлива, что все получилось, как мы рассчитывали, и никто не пострадал. – Бледная улыбка. – Просто пережил легкое недомогание.
– Они сейчас не очень способны что-либо обсуждать, не так ли?
– Нет. А что вы хотите обсудить?
Она взяла его под руку обеими руками и крепко сжала ее.
– Просто решить насчет завтрашнего дня.
– Мы можем поговорить об этом по дороге. – Они пожелали спокойной ночи Тинкеру и кочегару, которые еще раз поблагодарили Макфэя за ром. Потом повернулись и пошли, рука об руку. – Анжелика… прежде чем вы что-нибудь скажете, я рад, что мы сделали это.
– О, и я тоже, дорогой Джейми, вы такой славный и я действительно так рада и так счастлива, что все получилось, как мы рассчитывали, и никто не пострадал. – Бледная улыбка. – Просто пережил легкое недомогание.
– Не о чем беспокоиться. Завтра?
– Я решила не ехать с пакетботом, нет, пожалуйста, не говорите ничего, я приняла решение. Здесь я в большей безопасности. До тех пор, пока не получу официального письма от Тесс. В самом деле, Джейми, так оно и есть. Здесь мне спокойнее. И я уверена, Хоуг и Джордж согласятся, что с медицинской точки зрения это было бы разумно. Я не думаю также, что и вам следует ехать.
– Это моя обязанность рассказать все миссис Струан, миссис Тесс Струан.
– Вы можете называть меня Анжеликой, вы всегда так меня звали, и, ну, миссис Струан я была лишь один короткий миг. – Она вздохнула, продолжая идти к зданию фактории Струанов. – Будет лучше, если я останусь. Ей придется как-то объявить о своих намерениях, лучше письмом сюда. Малкольм похоронен, а это все, чего я хотела. Вам обязательно ехать?
– При таком ветре, – заговорил он, рассуждая вслух, – «Гарцующее Облако» могло бы делать от пятнадцати до семнадцати узлов, изо дня в день, и бросить якорь в гавани Гонконга через пять дней – ему придется закусить удила с такими важными новостями и таким грузом на борту. – Они все условились, что отныне и публично, и между собой они станут считать тот гроб гробом тайпэна. – Пакетбот в среднем будет делать свои восемь узлов, если ему повезет, поэтому переход займет обычные десять с небольшим дней. К тому времени, когда я попаду туда, похороны уже состоятся, Тесс будет знать все из дюжины самых разных источников – мой отчет на борту, как и отчет сэра Уильяма и, без сомнения, еще полсотни других отчетов. Она уволила меня с конца месяца; новый парень прибывает через несколько дней и мне было приказано показать ему что здесь и как. – Существовали и другие причины, о которых он решил не говорить вслух: ему нужно будет снестись с другими хонгами – так иногда называли наиболее крупные компании – в поисках работы. Единственное реальное, подходящее место, вакантное на данный момент и отвечающее его опыту – место, которое, без сомнения, будет предлагаться, – это «Брок и Сыновья». Потом нужно было решить, как быть с Морин, и, кроме того, оставалась еще Нэми. Он грустно улыбнулся Анжелике: – В итоге получается, что причин ехать нет, не так ли?
Она прижалась к его руке, не замечая прохожих вокруг.
– Я рада. Мне не будет так одиноко, если вы останетесь здесь.
– Джейми! – окрикнул его Филип Тайрер с порога британской миссии, надевая на ходу пальто и цилиндр и торопливо направляясь в их сторону. – Добрый вечер, Анжелика, Джейми, – скороговоркой выпалил он, пряча глаза от чувства неловкости, – сэр Уильям шлет наилучшие пожелания, и не будете ли вы любезны, вы двое и, э, остальные, э, пассажиры и команда катера, увидеться с ним завтра утром до церковной службы, прежде чем вы оба подниметесь на пакетбот? Он теперь отплывает в два часа.
– Для какой цели, Филип? – спросил Джейми.
– Я… я полагаю, ему хотелось бы… черт подери, о, извините меня, Анжелика, ясно как день, что он хочет знать, что вы вообще там делали.
– Делали?
Молодой человек вздохнул.
– Извините, старина, это не моя идея. Вы вызываетесь на ковер, я передал, что просили, только и всего. Не сердитесь на меня, я всего лишь оказавшийся под рукой мальчик на побегушках.
Они оба рассмеялись, и натянутость пропала.
– Десять часов?
– Спасибо, Джейми, так времени будет предостаточно. – Тайрер посмотрел на катер. – Похоже, вас здорово потрепало во время прогулки: что такое приключилось с вашим носом?
Джейми оглянулся. При свете фонаря, стоявшего у начала пирса, все повреждения были отчетливо видны, и он знал, что в бинокль их можно было рассмотреть из окон миссии за много миль от берега.
– Плавающие обломки, – ответил он не раздумывая. – Какой-то ящик, что-то похожее на ящик, занесло волной на борт, потом опять смыло в море. Ничего особенно страшного.
50
Воскресенье, 14 декабря
– Я не согласен, Джейми. Здесь налицо явная проблема. – Сэр Уильям сидел за своим столом, глядя на них. Рядом с ним сидел Филип, атмосфера в неприглядном кабинете была инквизиторской. – Давайте начнем сначала. Похоже, что вы говорите от имени всех, поэтому я буду обращаться к вам. Я особенно подчеркнул, что здесь никаких похорон не будет, тело должно быть отправлено в Гонконг и…
– Оно уже в пути, сэр Уильям, на «Гарцующем Облаке», – повторил Джейми, его подбородок говорил о твердой решимости не уступать. Они спорили уже полчаса, он и сэр Уильям; остальные – Хоуг, Скай, Тинкер, кочегар и Анжелика – отвечали на вопросы осторожно, предупрежденные Джейми и Скаем открывать рот только тогда, когда к ним обратятся непосредственно, и даже в этом случае ничего не добавлять от себя, просто отвечать на поставленный вопрос как можно проще и короче. Хоуг определенно был самым слабым звеном в цепи и дважды чуть не выпалил подлинную причину. Анжелика пришла под густой вуалью, вся в черном и одетая для церкви. – Мы провели символические похороны.
– Я знаю это, и, как я спрашивал уже несколько раз, несколько раз, если все это было чисто символически, зачем вам понадобился настоящий гроб с настоящим трупом внутри, тем более с трупом туземца, и зачем было сталкивать его за борт, проведя подобие христианского обряда погребения в море?
Джейми пожал плечами, раздавленный этим неизбежным вопросом. Сегодня утром Скай посоветовал слабым голосом:
– Нам лучше всего прикинуться простачками, начисто все отрицать и смотреть в пол, не поднимая глаз. Он ничего не может поделать, кроме как метать громы и молнии.
– Гроб стоял там, я подумал, что это хорошая идея.
– А, так, стало быть, это была ваша идея?
– Да, – упрямо ответил Джейми, свирепо глядя на Хоуга, который уже открыл было рот. – Я предложил ее, а… а остальные любезно согласились со мной и приняли ее. Таково было желание тайпэна… таково было желание Малкольма и миссис Струан. Никому от этого не стало хуже.
– Я категорически не согласен. От всей этой затеи веет чем-то жутким, вы осознанно пошли против моего взвешенного мнения, похоже, мы имеем дело с поразительным нарушением способности разумно мыслить и желанием всех присутствующих здесь уклониться от того, чтобы рассказать мне правду, дать простое объяснение, и тайным сговором с целью сокрытия… сокрытия чего? Вы не согласны, Филип?
Тайрер дернулся в кресле.
– Э… да, сэр, если вы так считаете.
– Зачем было брать настоящий гроб и настоящее тело?
Хоуг неуютно задвигался на своем стуле. Они все поняли, что еще секунда и он не выдержит. Анжелика решила, что время пришло, и зарыдала.
– Почему вы не хотите оставить нас в покое, мы никому не сделали ничего дурного, просто поступили так, как считали лучшим, сделали то, чего хотел мой муж, что я хотела для него…
– Анжелика, пожалуйста, не пла…
– … что он хотел, а вы запретили. Это все ваша вина, сэр Уильям, я думала, что вы нам друг, если бы вы были нашим другом и были бы… отнеслись бы с пониманием, у нас не было бы всех этих неприятностей, конечно, это было некрасиво делать что-то исподтишка, даже хотя я и верю, что вы были совершенно неправы и…
– Миссис Струан, я то…
– … конечно, это было некрасиво, никто из нас не хотел этого делать, но, по крайней мере, мы сделали это из чистых побуждений, клянусь, как перед Богом, по крайней мере, эти друзья, настоящие друзья помогли осуществить как надо то, что мой муж и я… я не просила о многом…
Какое-то мгновение она собиралась броситься вон из комнаты, но мудро не сделала этого, сообразив, что ее побег ничего не решит, а все остальные окажутся в его власти; она осталась на месте, растворяясь в еще более громких, разрывающих сердце рыданиях, зная, что не солгала, что не сказала ничего, кроме правды: это была его вина!
Через несколько секунд все уже хлопотали вокруг нее, пытаясь успокоить. Все переживали ужасно, кроме Ская, который был восхищен ее блистательной точностью в выборе нужного момента, и сэра Уильяма, который в душе веселился, хотя внешне, ради лица, притворялся, что расстроен наравне со всеми. Он смотрел и ждал, все еще негодуя на них за те непонятные махинации, которые они затеяли. Что это нашло на них всех и кто был подлинным виновником? Никак не Джейми? Чертовски глупо то, что они сделали. Смешно. Глупо было так рисковать своими жизнями.