– Я сам пойду на этот риск, – сказал он, дергая за наживку и притворяясь испуганным. – Если меня возьмут заложником, это заставит всех даймё поспешить на поддержку к вам. Если же они не встанут под ваши знамена, не беда, в любом случае вы забудете о том, что я их заложник и нападете на них – все это, разумеется, с вашего дозволения, тайро.
Молчание стало тяжелым. Новый приступ боли. Потом Андзё кивнул в знак согласия и махнул рукой, отпуская его.
– Привести доктора гайдзинов немедленно, подготовить нападение немедленно.
Ёси склонился в смиренном поклоне и огромным усилием воли подавил в себе желание закричать от радости.
52
КанагаваПятница, 2 января
Когда Ёси подъехал к воротам миссии в Канагаве во главе небольшой процессии, Сеттри Паллидар, командовавший почетным караулом, проревел: «На караууул!» – и поднял саблю, отдавая честь. Солдаты сдернули ружья с плеч, взяли их на караул и замерли неподвижно: тридцать гвардейцев, тридцать шотландских горцев в килтах, его рота драгун на конях, столь же великолепные, как все остальные.
Ёси приветствовал их, подняв хлыст, и поглубже спрятал тревогу, которую испытывал при виде такого количества вражеских солдат с таким количеством безукоризненно начищенных ружей. Еще никогда в жизни он не был так беззащитен. Только Абэ и два телохранителя, тоже верхом на лошадях, сопровождали его. Следом за ними семенил мальчик-слуга и дюжина покрытых потом, перепуганных носильщиков, которые несли тяжелые тюки на длинных шестах, концы которых лежали у них на плечах. Его остальные телохранители остались у заставы.
Он был одет во все черное: бамбуковые доспехи, легкий шлем, куртка с широкими плечами, два меча – даже его жеребец был черным без единого пятнышка. Но украшенная кисточками сбруя, поводья, попона были ярко-алыми, оттеняя черный цвет. Минуя ворота, он проехал мимо Паллидара и заметил холодные голубые глаза, напомнившие ему глаза мертвой рыбы.
На ступенях, поднимавшихся от плотно утрамбованной земли внутреннего двора, он увидел сэра Уильяма, по бокам которого стояли Сэратар и Андре Понсен с одной стороны и адмирал, доктор Бэбкотт и Тайрер – с другой – в точности, как он просил. Все они были одеты в свое лучшее платье, в цилиндрах и теплых шерстяных пальто по случаю сырого хмурого утра. Его взгляд скользнул по ним, задержался на мгновение на Бэбкотте, потрясенный его ростом, потом Ёси натянул поводья и приветственно поднял хлыст. Они поклонились так же небрежно, адмирал отдал честь.
Тут же сэр Уильям, по пятам за которым следовал Тайрер, с улыбкой спустился по ступеням, чтобы встретить его – оба скрывали свое удивление малочисленностью его охраны. Мальчик-слуга бросился вперед, чтобы взять коня под уздцы. Ёси спешился с правой стороны, как было принято в Китае и, следовательно, здесь.
– Добро пожаловать, князь Ёси, от имени Ее Королевского Величества, – произнес сэр Уильям. Тайрер немедленно перевел, перевел аккуратно.
– Благодарю вас. Надеюсь, я не причинил вам каких-либо неудобств, – сказал Ёси, начиная свою часть ритуала.
– Нет, государь, это честь для нас. Вы дарите нам редкое, огромное удовольствие. – Ёси обратил внимание, насколько лучше стало произношение Тайрера и его словарь, и это еще более укрепило его решимость нейтрализовать предателя Хирагу, которого, как выяснил Инэдзин, гайдзины знали под именем Накама. – Пожалуйста, князь Ёси, не выпьете ли чая?
Оба они уже закрыли уши для этих бессмысленных фраз, сосредоточившись друг на друге, отыскивая ключи, которые могли бы помочь им.
– А, Сэрата-сама, – сказал Ёси с приятной улыбкой, хотя его раздражало то, что они стоят: ему приходилось смотреть на них снизу вверх, их рост – обычно больше чем на голову выше – заставлял его чувствовать себя неполноценным, хотя среди японцев он в большинстве случаев опускал глаза на собеседника. – Я рад вновь встретиться с вами так скоро. Благодарю вас. – Он кивнул Андре, потом Сэратару, который церемонно поклонился. Андре перевел:
– Мой господин Сэрата приветствует вас, государь, от имени своего друга, императра Фурансу, короля Наполеона III. Честь имею служить вам.
Как только Ёси вышел от тайро Андзё, он послал Мисамото с письмом к Сэратару, в котором спрашивал, нельзя ли безотлагательно устроить официальную, хотя и очень приватную встречу с Сэратаром, сэром Уильямом, старшим офицером флота, доктором из Канагавы и переводчиками Андре и Тайрером – только эти шесть человек, больше никого. Он прибудет неофициально, с минимумом охраны и просит, чтобы, по возможности, все обошлось без церемоний.
– Что вы думаете по этому поводу, Анри? – поинтересовался сэр Уильям, когда Сэратар вручил ему это послание; тот поспешил к нему сразу же, как только Андре закончил перевод.
– Не знаю. Этот человек производит внушительное впечатление. Он провел на корабле более четырех часов, поэтому у нас была возможность изучить его очень внимательно… возможно, вы захотите прочесть копию моего доклада?
– Благодарю вас, – ответил сэр Уильям, зная, что доклад будет переписан и вся интересная информация удалена из него – он сам поступил бы так же. Он слегка простудился накануне и потому чихнул. – Извините.
– Как опекун наследника, член Совета старейшин, принадлежащий к древнему японскому королевскому роду, он даже связан родственными узами с микадо, императором, который выполняет, вы, может быть, не знаете об этом, чисто религиозные функции – этот человек имеет крайне хорошие связи и занимает видное место в сёгунате. Почему бы нам не принять его?
– Я приму, – сухо ответил сэр Уильям, намного обогнав Сэратара по части информированности, после того как в течение многих часов он поджаривал Накаму, выуживая из него подробности о важных правителях и их родовых связях, особенно о Торанаге Ёси. – Сделаем, как он просит. Интересно, что он хочет видеть и Кеттерера тоже, а? Это чем-то попахивает. Мы отправимся туда на катере и возьмем с собой отборных солдат, оденем их как почетный караул, и пусть фрегат Ее Величества «Жемчужина» курсирует недалеко от берега.
– Mon Dieu, вы подозреваете ловушку?
– Это могло бы обернуться хитрым способом принести в жертву коня, чтобы разом смести с доски всю нашу командную структуру. Им не составит труда незаметно стянуть туда самураев – Паллидар говорит, что их отряды облепили Токайдо по обе стороны отсюда до Ходоямы и дальше. Я не чую здесь ловушки, но на всякий случай мы будем держать патрон в стволе. Никаких французских войск, старина. Извините, нет. Нет, Анри! Но зачем ему понадобился Бэбкотт?
– От имени Франции я предложил, чтобы мы создали больницу для них, для укрепления связей. Он был в восторге… п[о]лноте, Уильям, не может же один человек успеть подумать обо всем. Мы поговорили о Бэбкотте, который имеет скромную репутацию. Возможно, Ёси хочет услышать его мнение. – Сэратар не видел никаких причин к тому, чтобы разглашать тайные сведения о плохом здоровье тайро, добытые Андре.
Японский чай был подан в большом зале для торжественных приемов. Они расселись согласно протоколу и приготовились к бесконечному обмену любезностями, который будет продолжаться не менее часа. Один глоток чая, и они застыли от изумления, услышав, как Ёси сказал:
– Причина, по которой я созвал вас на эту частную беседу, с помощью Сэрата-доно… действуя, естественно, от имени тайро и Совета старейшин… заключается в том, что пора двигаться вперед в наших добрых взаимоотношениях. – Он замолчал и, посмотрев на Тайрера, произнес отрывисто: – Пожалуйста, сначала переведите это, затем я продолжу.
Тайрер подчинился.
– Сначала Доктор-сама, остальная часть нашей встречи его не касается. – Ёси намеренно прождал три дня, прежде чем встретиться с доктором. Можно не спешить, цинично решил он: Андзё сказал, что обойдется без меня в этом деле, пусть теперь помучается!
Внезапно его собственный желудок болезненно сжался и горло перехватило при мысли о том неоправданном риске, на который он пошел, отдав себя на милость Андзё – тот с каждым днем становился все опаснее. Глупо было соглашаться возглавить нападение на гайдзинов и брать на себя его подготовку – эта часть выполнена без всяких трудностей, – ибо ему придется держать слово, если только он не сумеет сегодня хитростью склонить этих варваров поступить согласно его воле: – Пожалуйста, не согласится ли доктор вернуться в Эдо вместе со мной, чтобы осмотреть важного больного, чье имя не может быть названо. Я гарантирую ему безопасный проезд туда и обратно.
Сэр Уильям заметил:
– Такой важный человек как Доктор-сама, разумеется, не может передвигаться по округе без охраны.
Сэр Уильям заметил:
– Такой важный человек как Доктор-сама, разумеется, не может передвигаться по округе без охраны.
– Я понимаю это, но в данном случае, прошу прощения, это невозможно, – сказал Ёси. Теперь, когда они сидели, его глаза были на одном уровне с их глазами, за исключением Бэбкотта, и он чувствовал себя более раскованно. – Я гарантирую ему безопасный проезд.
Сэр Уильям нахмурился, притворившись, что раздумывает над этим.
– Джордж? Что вы скажете на это?
Они уже обсудили между собой эту возможность.
– Я бы согласился пойти один, сэр Уильям. Один из моих помощников сообщил мне, что тайро, по слухам, тяжело болен. Это мог бы оказаться он.
– Бог мой, если бы вам удалось вылечить этого сукина сына – или отравить его – право, не знаю, что лучше. Я шучу, конечно.
– Риска никакого для меня нет. Я имею ценность только живой и как заложник бесполезен. Излечение важной персоны дало бы нам огромные преимущества.
– Я согласен с вами. Будем действовать по обстоятельствам. Кстати, я слышал, Анжелика вчера была у вас на приеме.
– Ха! Похоже, что все Поселение слышало об этом, вы уже восьмой, кто как бы ненароком осведомился об этом! Она простудилась, при такой погоде все ходят с простудой, у вас у самого простуда, но даже если бы она обратилась ко мне по любой другой причине, это есть и всегда будет конфиденциальной информацией, так что отступитесь.
Сэр Уильям улыбнулся про себя, вспомнив, как он возмущенно шмыгнул носом и заявил, что вовсе не интересуется конфиденциальными вещами, как, например, ее возможная беременность. Ждать осталось совсем немного, и все Поселение нервничает, никто еще не готов поставить большие деньги на то, когда наступит «День Б», и наступит ли он вообще – и менее пяти дней остается до первого залпа с Гонконга по поводу Малкольма, похорон и дальнейших намерений Тесс Струан.
Сэр Уильям оторвался мыслями от этих проблем и вернулся к проблемам этой минуты. Бэбкотт отвечал Ёси напрямую на спотыкающемся японском:
– Да, ехать Эдо, князь Ёси. Когда ехать, пожалуйста?
– Когда я поеду, Доктор-сама, – медленно произнес Ёси. – Благодарю вас. Я отвечаю за вас. Я позабочусь, чтобы вы благополучно вернулись назад. Вам понадобится переводчик, да?
– Да, пожалуйста, князь Ёси, – сказал Бэбкотт, хотя в переводчике не нуждался. Он посмотрел на Тайрера. – Филип, вы набрали большинство голосов.
Тайрер широко улыбнулся.
– Я уже собирался вызваться добровольцем.
– Спросите его, как долго я там пробуду.
– Он говорит: столько, сколько нужно, чтобы осмотреть больного.
– Значит, этот вопрос решен, – подвел итог сэр Уильям.
– Я оставляю вас. У меня работа в клинике, поэтому вы знаете, где меня найти. – Он поклонился Ёси, который поклонился в ответ, и вышел.
Тщательно подбирая слова и стараясь говорить просто, Ёси сказал:
– У носильщиков снаружи пять ящиков серебряных монет на сумму сто тысяч фунтов. Эти деньги предлагаются Сёгунатом для полной оплаты той компенсации, которую вы потребовали от виновного даймё. В принципе, Сёгунат считает эту сумму правильной. – Он скрыл свое удовольствие, глядя на потрясенные лица Тайрера и Андре. – Переведите в точности, как я сказал.
Вновь Тайрер подчинился. На этот раз перевод был не дословным, но он верно изложил суть; Андре тут и там помогал ему. В комнате повисло ошеломленное молчание.
– Государь, – слабым голосом произнес Тайрер, – мой господин спрашивать, он отвечать сейчас, или Ёси-сама говорить еще?
– Еще. Сёгунат дает эти деньги как аванс от имени Сандзиро, правителя Сацумы. Он один несет полную ответственность. Как объяснялось ранее, он не подвластен Сёгунату ни в чем. Переводите.
Опять это было исполнено. Он видел, что оба главных лица в растерянности, как он и планировал. Это доставило ему удовольствие, но не прогнало чувства тревоги.
– Мы не можем заставить правителя Сацумы Сандзиро отменить любые приказы, которые он мог отдать, а мог и не отдавать своим людям в отношении гайдзинов, или даже потребовать от него извинений, как и заставить его вернуть эти деньги, которые мы выплачиваем, дабы урегулировать этот вопрос без того, чтобы объявить ему войну. К этому мы не готовы.
На этот перевод потребовалось время, чтобы он был точным; Андре опять помогал, чувствуя растущую напряженность и то, как все стараются не пропустить ни слова.
– Государь?
– Передайте это точно и аккуратно: желая быть друзьями с анг'ричанами и фурансу, Сёгунат разрешил то, что Сёгунат может разрешить… без того, чтобы объявлять войну. – Ёси выпрямился, гадая, достаточно ли сочной выглядит наживка.
Его последние фразы были выслушаны в полном молчании. Он отметил, что сэр Уильям теперь сидел с бесстрастным лицом и только лишь хмыкнул почти не слышно. А вот Сэратар кивнул и бросил взгляд на Андре.
Наполненный изнутри пенящимся ликованием, сэр Уильям ждал, когда Ёси продолжит. Когда этого не произошло, он сказал:
– Филип, спросите князя Ёси, желает ли он говорить дальше, или я могу теперь ответить.
– Он говорит, что пока не желает продолжать.
Сэр Уильям прочистил горло и величественно заговорил – к полному смятению Тайрера:
– Князь Ёси, от имени правительства Ее Величества и французского правительства позвольте мне выразить признательность вам и Сёгунату за устранение части проблемы, существующей между нами. Мы благодарим вас лично, желая сделать наше пребывание на вашей земле счастливым и благодатным для вашей страны, Сёгуната и нас самих. Этот жест, безусловно, открывает новую эру взаимопонимания между нашими двумя странами, а также другими, представленными в Японии.
Он подождал, пока это будет переведено. Тайрер и Андре, постоянно извиняясь и умоляя Ёси о терпении и снисходительности, пересказали послание более простыми словами настолько близко к оригиналу, насколько это было возможно. Когда они закончили, сэр Уильям добавил:
– С его разрешения, я бы хотел сделать короткий перерыв. Филип, или Андре, пожалуйста, попросите его отнестись с пониманием, извинитесь и все такое, но объясните, что мой мочевой пузырь нуждается в экстренной помощи. Это все из-за простуды.
Оба переводчика торопливо перевели, дополняя друг друга.
– Конечно, – ответил Ёси, не поверив ему.
Сэр Уильям поднялся, Сэратар тоже извинился, и когда они оказались в коридоре, направляясь к горшку, который не был нужен ни тому, ни другому, сэр Уильям возбужденно прошептал:
– Бог мой, Анри, вы поняли его так же, как и я? Он же говорит, что мы можем сами разобраться с Сандзиро.
Сэратар был так же взволнован.
– Это поворот на сто восемьдесят градусов в их политике, согласно которой все должно проходить через бакуфу и Сёгунат. Mon Dieu, он что, дает нам карт-бланш?
– Pas ce cretin,[14] – сказал сэр Уильям, незаметно для себя переходя на французский. – Если мы сможем сделать это с Сандзиро, это создаст прецедент и мы сможем выступить против любого другого даймё – например, этого сукина сына, который владеет проливом Симоносеки. Но где, дьявол меня забери, тут кроется quid pro quo[15] а? – Он шумно высморкался. – А она должна быть обязательно.
– Даже представления не имею. Что бы это ни было, вещь это редкая и необычная, mon brave.[16] Поразительно, что он решится отдать себя в нашу власть, никогда не думал, что он прибудет с такой малочисленной охраной. Он, без сомнения, должен был понимать, что мы могли бы взять его заложником, пока Сандзиро не выполнит все наши требования.
– Согласен. Господи, какой шаг вперед! Невероятно: он сразу перешел в делу, никакого виляния задом, я уже думал, что не доживу до этого дня. Но почему, а? Что-то тут не чисто.
– Да. Merde, жаль, что он не тайро, а?
Ха! Именно об этом я и подумал, старина, и гораздо раньше вас, сказал себе сэр Уильям. Немного подтолкнуть здесь, чуть-чуть подтянуть там, и тут все закрутится не хуже, чем в Индии!
Он уже расстегнул штаны и теперь, лениво наблюдая за струей, перестал слушать дальнейшие прогнозы Сэратара и собрался с мыслями, прикидывая, что он мог бы предложить взамен, как далеко пойти и как ему заручиться согласием Кеттерера без визы Адмиралтейства и министерства иностранных дел. Черт бы побрал этого парня!
И черт бы побрал Палмерстона. Я запросил срочное разрешение на поддержание цивилизованной законности, так почему же он не ответил? Впрочем, он, вероятно, ответил, сказал он себе. Зашифрованное послание Лондона передали по телеграфу в Басру, и сейчас оно болтается где-нибудь на пакетботе в мешке с дипломатической почтой. Струя иссякла. Он стряхнул капли, как всегда вспомнив предупреждение ученикам Итона: «Если ты встряхнешь его больше трех раз, это значит, что ты играешь с ним». Он быстро шагнул в сторону, освобождая место Сэратару, и застегнул ширинку, отметив про себя, что Сэратар у ведра своей мощью и обилием напоминал маленького коня. Занятно. Должно быть, все дело в вине, подумал он, возвращаясь в зал.