– Леденцы от кашля творят чудеса, – кашлянул артист. – Я по дороге в аптеку заезжал, потому и задержался.
Бабушка с умилением смотрела на них, родители, забыв о приличиях, следили, как жених пробует первую ложку.
– М-м-м, какое наслаждение! – оценил тот и весело подмигнул Насте. – Из всех искусств важнейшим для нас является кулинарное!
Родственники рассмеялись, а Настя расслабленно откинулась на спинку стула. Жених отлично играл свою роль. Все шло по плану.
А тем временем личная жизнь Вадима летела в тартарары. Он не мог понять, почему вдруг Катя резко переменилась к нему, пару раз дерзко нагрубила, отворачивалась, когда он хотел ее поцеловать, а затем и вовсе куда-то исчезла. Вот уже полчаса он искал ее по всему дому, обошел весь дачный участок, выглянул за ворота, снова вернулся в дом и теперь толкался среди танцующей в зале молодежи, тщетно допытываясь:
– Катю не видели?
От рева ужасной музыки хотелось закрыть уши и сбежать в первозданную тишину за забором участка. Молодые друзья Кати уже успели порядком набраться, Вадим видел их оскорбительные ухмылки и уже не раз слышал ехидные шепотки за спиной. В компании Кати он был пришельцем с другой планеты – слишком взрослым и серьезным для двадцатитрехлетних лоботрясов, которые привыкли прожигать жизнь на деньги своих отцов.
– А Катька-то хороша! Приехала с одним, а обжимается с другим, – звонкий девичий голос ударил хлестом. Сердце зашлось от боли. Вадим резко обернулся, но не смог узнать сплетницу среди веселящейся толпы и принялся еще быстрее проталкиваться к выходу.
Выскочив на крыльцо, он глотнул морозного воздуха, запрокинул голову к сверкающим звездам. Стало легче. Ни к чему слушать глупые слухи. Подружки просто завидуют Кате. Но куда же она подевалась?
За углом послышалась какая-то возня, раздался звук поцелуя и полный неги женский стон.
– Что же ты со мной творишь, моя сладкая? – прозвучал прерывистый мужской голос в перерывах между поцелуями. – Ты меня просто с ума сводишь.
Вадим неслышно поднялся на ноги и отступил к двери. Ему было неловко слушать чужие признания и не хотелось нарушать уединение влюбленных. Он уже взялся за дверную ручку, собираясь войти в дом, как услышал:
– Эту фотку в газете ты мне назло сделала? И мужика этого притащила, чтобы я приревновал? Глупенькая ты моя.
Порыв ветра ударил в лицо, вместе с горстью колких льдинок принес отголосок Катиных слов:
– Мне не нужен никто, кроме тебя.
Вадим кубарем скатился с крыльца, завернул за угол. Сомнений не осталось. Катя разомлевшей кошкой льнула к молодому красавцу, прикатившему на пижонской красной тачке. Увидев Вадима, даже не испугалась, не отстранилась. Только насмешливо скривила губы и обвила рукой шею любовника. Таир тоже не смутился, еще крепче обнял Катю за талию, яснее ясного предъявляя свои права на девушку.
– Совет да любовь, – в ярости процедил Вадим, развернулся и зашагал к воротам.
Ноги не слушались, как у алкоголика. После опьянения фальшивой любовью наступило мучительное похмелье.
Он уже садился в верный «Лексус», когда в воротах появилась Катя.
– Вадим!
Он с надеждой поднял глаза, но помилования не было.
– Кольцо свое забери! – В лицо полетела бархатная красная коробочка в форме сердца.
Кате, как и прежде, были не нужны ни его любовь, ни его бриллианты, ни он сам. Вот только в сердце Вадима по-прежнему ныла болезненная заноза. Если бы Катя сейчас позвала его обратно, он бы простил ей все и умолял стать его женой. Наблюдательная матушка не зря говорила, что он болен этой девушкой, как чумой, и уже потеряла надежду, что сын излечится, когда в его жизни появилась Настя.
– Да пошла ты! – выдохнул он. На языке вертелось едкое слово, но он так и не смог вымолвить его вслух. – Я из-за тебя знаешь какую девушку обидел? Да ты ей в подметки не годишься!
– Вот и вали к ней, – бессердечно рассмеялась Катя. – Может, вымолишь прощение!
Вадим сел в машину, хлопнул дверью и сорвался с места, молясь о том, чтобы успеть к Насте до полуночи. Он и предположить не мог, что в это самое время самозваный Вадим произносит тост по случаю знакомства с родителями Насти.
11
– Дорогие родители и бабушка Насти, я очень рад знакомству с вами. Спасибо вам за Настю – самую чудесную девушку на свете.
Голос артиста звучал так искренне и убедительно, что Настя поверила в его слова на тот короткий миг, когда их хрустальные бокалы со звоном встретились, а серые глаза взглянули на нее тепло и нежно. Но потом она вспомнила про кафтан Деда Мороза, брошенный в прихожей, и торопливо глотнула шампанского, чтобы запить образовавшийся в горле ком. Актер всего лишь отрабатывает свой гонорар. Хорошо, надо сказать, отрабатывает. Настя надеялась, что у нее хватит средств расплатиться, и ругала себя за то, что не успела договориться о деньгах раньше.
– Как приятно это слышать! – живо откликнулась на тост Тамара Петровна. – Да уж, таких, как наша Настенька, сейчас почти не осталось. Все уже замужем. Только Настя наша все принца ждала. И вот – дождалась.
Девушка мучительно покраснела и повысила голос:
– Мама!
– Я сразу понял, что Настя – необыкновенная девушка, как только ее увидел, – артист продолжал безукоризненно исполнять роль влюбленного жениха.
– Правда? – встрепенулась Тамара Петровна. – Вадим, расскажите нам, как вы познакомились!
– Мама, я же рассказывала об этом сто раз! – взволнованно перебила Настя, боясь, что мать раскроет ее обман.
Однако неожиданно вмешался артист, который не захотел принять ее помощь и отшутиться.
– Но вам-то интересно услышать мою версию? – Он учтиво улыбнулся Тамаре Петровне.
– Разумеется! – Та закивала.
– Настя просто напала на меня на улице, – продолжая лучезарно улыбаться, выдал он ее с потрохами, – и я понял, что не могу упустить такую удивительную девушку.
У Насти все в груди оборвалось. Она, онемев, переводила взгляд с заигравшегося артиста на ошеломленную мать. Над столом повисла тягостная пауза. Затем лже-Вадим озорно подмигнул Тамаре Петровне:
– На самом деле, все было наоборот. Я понял, что не могу упустить такую девушку, и сам напал на нее. И вот не отпускаю до сих пор, чтобы не убежала.
В подтверждение своих слов он крепко обнял окаменевшую Настю за плечи и притянул к себе.
Тамара Петровна захихикала, как школьница:
– Какой вы шутник! Наверное, в вашей работе без этого никак.
Буря миновала вместе с угрозой разоблачения, и Настя с облегчением перевела дух. Однако рано. Артист играючи ступил на скользкую тему, обсуждая работу Вадима, о которой не имел ни малейшего представления. Это Федора девушка подробно проинструктировала, а его дублеру не успела сказать самого важного. Как теперь выкручиваться?
– Честно говоря, мои клиенты шутить не любят, – признался он.
– Понимаю, – уважительно отозвалась Тамара Петровна и попросила: – Расскажите нам о вашей работе. Это же так интересно!
– Я обожаю свою работу, – увлеченно откликнулся артист. – Это так прекрасно – дарить людям радость, воплощать в жизнь их мечты…
– Мечты о свободе? – уточнила Тамара Петровна, и Настя обмерла в ожидании худшего.
– Можно сказать и так, – согласился артист. – О свободе самовыражения, об их идеальном доме, где они будут счастливы…
Настя в отчаянии ударила его ногой под столом. От неожиданности тот выронил вилку.
– Вы говорите о тюрьме? – заулыбалась Тамара Петровна. – Я уже поняла, что вы шутник! Ну, поделитесь же с нами историями из своей практики!
– Дорогой, извини маму, – вклинилась Настя, – она никогда раньше не видела настоящего адвоката.
– Я тоже, слава богу, – быстро нашелся актер.
– Опять шутите! – умилилась Тамара Петровна. – Наверное, ваши клиенты вас обожают!
– Честно говоря, о работе я могу говорить часами, – признался артист, и Настя поняла, что сейчас он точно не играет. Это были слова человека, искренне увлеченного своей профессией, это был взгляд, в котором вспыхнули интерес и азарт.
Настя по-доброму позавидовала его счастью – заниматься работой, которую любишь, следовать своему призванию. А ведь ему наверняка пришлось пройти через непонимание и недовольство родителей («Что это за работа для мужчины – артист?!»), через безвестность и конкуренцию, когда нужно доказывать, что ты чего-то стоишь. Вряд ли он добился успеха в профессии, раз в новогоднюю ночь подрабатывает Дедом Морозом. Но он получает удовольствие от работы, это Настя отчетливо прочитала в его горящих глазах, и это удовольствие для него важнее материальных благ и престижных премий.
– Но сегодня не хочется портить такой чудесный праздник, – лже-Вадим дипломатично уклонился от опасной темы, и Настя была ему за это благодарна. Может, актер он и хороший, но о профессии адвоката не имеет понятия, и нечего шутить с огнем.
– Тома, в самом деле, оставь Вадима в покое, – поддержала бабушка.
– Хорошо, хорошо! – капитулировала Тамара Петровна и потянулась к салатнику. – Кому-нибудь еще салатика?
– Мне! – Михаил Степанович с готовностью схватился за тарелку, но жена, не повернув к нему головы, обратилась к жениху.
– Вадим, хотите? – В ее голосе прозвучало столько мольбы, словно от ответа мужчины зависело, согласен он взять Настю в жены или нет.
– Да, спасибо, – вежливо откликнулся тот.
– Насть, а салфетки у тебя где? – внезапно поинтересовалась Тамара Петровна.
– Сейчас принесу! – Настя вскочила и умчалась в кухню.
Когда она возвращалась назад с салфетками, зазвонил мобильный на тумбочке в коридоре.
– Светка! – Настя покосилась на дверь, прижала телефон к уху и зашептала вполголоса: – Не представляешь, что тут творится!
– Как Дед Мороз, пришел? – с любопытством спросила подруга.
– Да пришел Дед Мороз, все отлично, – поделилась Настя. – Неловко, конечно, моих обманывать, но они так рады…
– А ты-то чего рада? – озорно поинтересовалась Света. – Он симпатичный?
– Я рада? Тебе показалось, – смутилась Настя.
– Ты там не забудь, фотку сделай! – велела Света. – Для репортажа пригодится.
– Да ну тебя! Ты только об одном и думаешь – как бы сенсации раздобыть! – укорила Настя.
– Почему же, – томно промурлыкала Света, – я еще думаю и о другом… Твой Дед Мороз похож на испанского мачо?
– Все, я тебе потом перезвоню! – торопливо простилась Настя. – Надо Деда Мороза от мамы спасать!
Настя была не так уж неправа в своих опасениях, но запоздала ровно на три минуты. Как только дочь вышла из комнаты, Тамара Петровна принялась накладывать в тарелку жениха оливье.
– Кушайте, кушайте, Вадим, – заботливо приговаривала она. – Домашний салатик с покупным не сравнится. Настя у нас прекрасно готовит. Это такая редкость в наши дни! Молодые ж нынче как? Еду ресторанную заказывают, пиццы всякие, полуфабрикаты вредные…
– Спасибо, мне хватит, – учтиво перебил ее жених, глядя на внушительную горку.
Михаил Степанович с благодарностью взглянул на него и протянул свою тарелку поближе к жене.
– Томочка, и мне салатику!
Домашними кушаньями жена его не баловала, все время пропадая на работе. А приходя домой, готовила те же полуфабрикаты, о которых сейчас с таким негодованием отзывалась, или варила магазинные пельмени. Поэтому в гостях у дочери Михаил Степанович устраивал себе праздник живота и наедался на год вперед.
Однако Тамара Петровна не слышала никого и продолжала подкладывать салат в тарелку жениха, не умолкая ни на минуту:
– Раньше дети в школе от еды в столовой носы воротили – невкусно им было по сравнению с тем, как мамы готовят…
– Томочка! – в отчаянии воззвал Михаил Степанович, увидев, что любимого оливье на донышке остается всего меньше, и еще выше поднял тарелку, привлекая внимание жены.
Смилостивившись, та зачерпнула ложку салата и занесла ее над тарелкой мужа. Тот с вожделением посмотрел на вкуснятину и сглотнул слюну. У Насти салат получался особенно вкусным. Однако в последний момент Тамара Петровна отвернулась и плюхнула ложку в и без того полную тарелку жениха. Михаил Степанович горестно заскрежетал зубами. Увлекшись, супруга переложила почти все содержимое салатника в тарелку молодого мужчины, и теперь на дне оставалась последняя ложка.
– А сейчас что? – не замечая страданий супруга, щебетала благоверная. – Уплетают еду в столовой за обе щеки. Потому что матери дома супы и каши из пакетиков делают! Кошмар!
Последняя ложка оливье присоединилась к предыдущим, и теперь на тарелке перед женихом высилась целая гора из кубиков вареной картошки, яиц, огурцов, докторской колбасы и зеленого горошка. Михаил Степанович с завистью пялился в чужую тарелку.
В этот момент и вошла Настя, услышавшая раскатистое мамино «Кошмар!».
– Мама, ты о чем? – напряглась она и взволнованно взглянула на артиста. Но тот едва заметно подмигнул: мол, порядок.
– Кошмар, говорю, что на улице творится! – воскликнула Тамара Петровна. – Вон метель как метет, как метет… Приятного аппетита, Вадим!
Она вышла из комнаты, унося пустой салатник. Михаил Степанович с тоской посмотрел ей вслед и поставил на стол пустую тарелку.
Настя положила салфетки, села на свое место и в изумлении обнаружила на тарелке артиста целую гору оливье.
– Эту Джомолунгму мне и к следующему Новому году не одолеть, – усмехнулся он и повернулся к Настиному отцу: – Михаил Степанович, спасайте! На вас вся надежда.
Того не пришлось долго уговаривать, и он с готовностью протянул тарелку. Артист великодушно переложил ему больше половины салата, и Михаил Степанович с жадностью схватился за вилку.
С кухни донесся грохот. В дверях появилась Тамара Петровна с блюдом пирогов, потирая ушибленный лоб.
– Насть, я когда-нибудь у тебя убьюсь об стену, – сердито сказала она. – В такой малюсенькой квартире и шагу не сделаешь, чтобы на что-нибудь не наткнуться.
«Начинается», – приуныла Настя. Зря она рассчитывала, что хотя бы сегодня мама проявит деликатность.
– Вадим, вам ведь здесь кажется тесно? – Мать испытующе уставилась на артиста.
– Напротив, здесь очень уютно, – возразил тот, и Настя благодарно ему улыбнулась.
Тамара Петровна водрузила блюдо на стол и села на место.
– Это вы из вежливости говорите! – бурно возразила она. – У вас-то, должно быть, квартира раза в три больше?
Настю бросило в жар. Так вот к чему все эти разговоры! Начинается самая опасная часть представления – допрос жениха на предмет материальной обеспеченности. Впервые за вечер Настя обрадовалась, что рядом с ней сидит не настоящий Вадим, а приглашенный артист.
– Нет, моя квартира чуть-чуть побольше этой, – отозвался тот.
Тамара Петровна недовольно поджала губы.
– А Настя говорила, у вас хоромы!
– Так это за городом, – не растерялся артист. – У меня коттедж в тридцати километрах от Москвы. Я там провожу выходные…
– Вы имеете в виду дачу? – без особого энтузиазма уточнила Тамара Петровна.
– Я имею в виду коттедж со всеми удобствами. Бассейн и баня, правда, еще не достроены. Но к лету я надеюсь закончить их строительство, – поспешил успокоить ее артист.
И так убедительно это прозвучало, что Тамара Петровна расплылась в довольной улыбке, и даже Настя испытала гордость за своего придуманного жениха.
– Это же просто прекрасно! – расцвела Тамара Петровна и доверительно сообщила: – А то, знаете ли, сейчас многие молодые не спешат жениться и заводить детей, пока не будет хорошего жилья. Но у вас-то с этим полный порядок!
Настя не знала, куда деться от смущения. При мысли же, что мамины вопросы услышал бы настоящий Вадим, она и вовсе сгорала от стыда. Как она могла думать, что этот новогодний праздник станет счастливым безо всяких погрешностей? Ее мать была способна испортить любой праздник и, кажется, совершенно не сознавала бестактность своих расспросов.
– Большому дому нужна хорошая хозяйка, – многозначительно добавила Тамара Петровна и продолжила допрос с пристрастием: – А ваши родители, Вадим? Они живут с вами?
Артист вопросительно взглянул на Настю, та едва заметно качнула головой. Хотя она была готова поручиться, что про родителей Вадима она матери ничего не рассказывала, лучше перестраховаться на случай, если мама ее проверяет.
– Нет, они уже давно живут в деревне под Псковом, – кажется, ему даже врать не пришлось.
– Прекрасно, просто прекрасно! – восхитилась Тамара Петровна. – Будет куда отправлять внучков на лето. Ваши родители, должно быть, мечтают о внуках?
– Вряд ли так же сильно, как ты, мама, – мучительно краснея, перебила ее Настя.
Если бы рядом с ней сидел настоящий Вадим, она бы уже со стыда провалилась. Неужели мама не понимает, в какое неловкое положение ставит и себя, и ее? Можно подумать, что Настя – залежалый товар, который родные уже отчаялись сбыть. Девушка взглянула на артиста – тот лишь сдержанно улыбался. Еще бы, его эта ситуация забавляет! А вот будь на его месте Вадим, тому бы точно было не до смеха. Вадим не выносил давления, это Настя точно уяснила. И как она могла быть такой наивной, чтобы верить в то, что встреча с родителями пройдет безоблачно? Свободолюбивый и независимый Вадим сбежал бы после такого допроса Тамары Петровны, и больше Настя его бы не увидела! Хорошо, что артист работает за гонорар и деваться ему некуда.
– А давайте у них спросим? – внезапно предложил жених и достал мобильный телефон прежде, чем кто-то успел возразить. – Мама, с Новым годом! А отец далеко? Рядом? Да вот, хотел узнать, вы как к внукам относитесь?
– Что, уже? – Настя услышала, как в трубке радостно охнул женский голос. – Отец, вот это новости!
– Пока нет, – с улыбкой сообщил артист. – Но рад слышать, что вы не против! – И, быстро поздравив родителей с праздником, отключился.