— Шоколад к шоколаду? Девочки.
В его устах слово "девочки" прозвучало крайне презрительно; Райна не стала даже передергивать плечом — это старая Райна сразу же бросилась бы защищаться, а новая спокойно отвернулась и промолчала.
Идут все лесом.
Это ее котелок. Ее уровень. И ее поход.
Предложенные пирожки она брать не стала — довольствовалась тем, что сумела выпросить у котелка. И пусть получилось слишком сладко, Райна радовалась пусть призрачной, но все‑таки независимости. Своей первой за много лет независимости — пусть еще не от самой себя, но хотя бы от чужого мнения.
Она больше не всматривалась вдаль — что там и где там, — все больше сосредотачивалась на том, что видела рядом: ветках под ногами, шишках, лужах, оставшихся после мужских ботинок следах — рассматривала низкорослые елочки с висящими на коротких иголках дождевыми каплями.
Просто шла. Просто дышала.
И удивлялась странной вещи. Еще вчера, до разговора с Майклом на крыльце, она была готова на что угодно, чтобы доказать Аарону, что она та самая прежняя Райна, которую он когда‑то знал. Чтобы он только выслушал ее, она согласилась бы пасть ему в ноги, молить дать ей шанс, за минуту обрезала бы себе волосы армейским ножом, побрилась бы налысо — лишь бы быть, как тогда, лишь бы он увидел.
А теперь радовалась тому, что не обрезала и не обрилась. Чувствовала облегчение от того, что не нужно больше ничего доказывать. Ни сейчас, ни потом, никогда. И прав был призрак старой подруги — ей нужен был этот поход. Не для того, чтобы найти Аарона, а для того, чтобы отыскать саму себя.
Отыскать, и, если получится, полюбить.
Шли долго. Все сильнее моросил дождь, постепенно превращался в ливень; все тяжелее нависали над головами облака. Подъем, спуск, ровная местность. Под ногами то грязь, то сырая и мокрая трава, то пружинистая чавкающая почва. В какой‑то момент выбрались на плато и бесконечно долго шагали по выступающим из земли скользким спинам камней — Райна не единожды поскальзывалась, всерьез опасалась, что если не удержит равновесие, то сломает ногу.
Не хотелось, чтобы после этого ее пришлось кому‑то из них нести.
Обошлось. Равнина кончилась узкой тропкой, которая бежала вниз — идти стало легче; неслись над головами куда‑то вдаль рваные облака.
А потом идущий впереди Канн заволновался — по обеим сторонам от тропки все выше и круче высились земляные стены — казалось, отряд попадает в тоннель без крыши. Какое‑то время совещались:
— Нам сюда?
— Может, это место стоит обойти?
Попробовали обойти, но уже через несколько минут выяснилось, что в других местах плато упирается в обрывы — ни спуститься, ни спрыгнуть, ни съехать вниз — разобьешься. Удивительный и непредсказуемый ландшафт.
— Значит, двигаемся вперед.
Вперед и вперед — Райна не понимала опасений, пока начавший подозревать неладное первым стратег вдруг не подал голос:
— Так я и думал. Пещера. Этот уровень однозначно "загнал" нас в нее.
— Вот те раз.
Баал неприязненно смотрел на темный вход, хмурил брови стоящий рядом ассасин.
— Выхода нет, только через нее.
— Черт, может, стоит проверить, есть ли обходной путь?
— Уже проверяли.
В этот момент дождь зарядил с новой силой; тревожно зашепталась на склонах трава, вокруг зашумела растительность.
Пещера означает лабиринт. А лабиринт — это всегда опасность. Первый же каменный холл оканчивался тремя входами: слева, справа и по центру; провожатые молчали, думали и жевали губы. Вокруг темнота; позади ливневая завеса окончательно отрезала путь к отступлению. Достали фонари.
Свой фонарик зачем‑то достала и Райна, хоть света от трех мощных лучей хватало. Включила, посмотрела под ноги — мелкие камешки. Зловеще зияли раскрытые рты ведущих во тьму коридоров.
— У нас есть веревка?
— Моток на сто метров.
— Может не хватить, если ходы длинные и ветвящиеся.
— Делать в любом случае нечего. Придется проверять.
Совещались долго. Высказывались, планировали, отметали варианты, предлагали новые и даже немного поспорили. Сошлись на том, что обследовать коридоры пойдет Баал — он видит в темноте, способен выбраться назад по собственному следу, а Аарон еще раз сходит наверх — попробует отыскать обходную тропу — вдруг пропустили? В дождь оно, конечно, сложно и небезопасно, но пещера опаснее.
По некому странному совпадению не боялась лишь Райна — со сдержанным удивлением размышляла о том, что Магия не дала им пещеру просто так, она дала ее зачем‑то. Ведь Уровень‑то "живой", и, значит, был в том некий скрытый смысл — пройти именно здесь.
Спустя несколько минут "исследователи" покинули холл. Вооружившись на всякий случай мотком веревки и фонарем, двинулся в левый проход Баал, нехотя шагнул под плотные струи воды Аарон — договорились встретиться через час, доложить о результатах.
Райна осталась с ассасином. Чтобы не чувствовать дискомфорта от молчания, она некоторое время смотрела на то, как льет снаружи, — стояла, практически уткнувшись носом в скатывающийся с природной крыши "водопад", — а когда почувствовала, что мелкие брызги и морось начали скатываться по щекам на шею, отошла и несколько минут сидела на плоском камне. Капало снаружи, капало в пещере.
Тянущаяся за Баалом веревка шевелилась и подрагивала недолго и теперь белесой змейкой лежала на каменистом полу; Декстер молчал — смотрел то на часы, то на изредка просыпающуюся и поскрипывающую рацию.
Когда стрелка на его часах достигла какой‑то определенной отметки, он вызвал Регносцироса на связь:
— Что у тебя?
— Ничего хорошего, — голос из рации эхом отражался от стен, — я уже встретил еще два разветвления. Двигаюсь дальше.
— Отступай, когда кончится веревка.
— Выберусь.
— Не рискуй.
— Понял.
Рация затихла.
Ассасин смотрел в сторону, а Райна какое‑то время на него — молчаливого и застывшего, как изваяние. Изучала жесткий, истинно "мужской" (как она его называла) профиль, в который уже раз дивилась тому, что с подобным человеком, который всех построит за секунду, кто‑то согласился жить, затем отвернулась.
Сидеть скучно. Заняться нечем.
Вновь достала из рюкзака фонарик, двинулась к коридорам.
— Не ходи.
Приказ из‑за спины прозвучал сразу же.
— Я не пойду внутрь, — отозвалась она. Приблизилась к стенам и больше из любопытства, нежели предполагая найти что‑то конкретное, принялась их изучать.
А вдруг тут есть отметки?
А отметки, как ни странно, были — множество выдавленных в каменистой породе незакрытых треугольников — стрелок. Одни указывали вверх, другие вниз — целые ряды небольших и сложно различимых значков.
Какое‑то время она стояла, неспособная сообразить, кто и зачем выдавливал их на камнях? Не понятную всякому надпись "идти сюда", не одну — единственную стрелку, чтобы уж наверняка, но рисунок, будто сделанный покрышками машины. Словно трактор проехал.
Стрелки — треугольники.
Райна неторопливо прошлась сначала влево, затем вправо и убедилась, что такие наличествовали возле всех трех выходов. Очень похожие рисунки, практически идентичные. Странно.
Очень странно.
Но идентичные ли?
И она, не то от любопытства, не то от безделья, принялась их сравнивать.
В первом ряду восемнадцать стрелок идет вверх, во втором четырнадцать вниз, в следующем снова десять вверх и одна вниз. Как все запутано…
Сосчитав все, Райна двинулась правее, к центральному коридору; неприятно холодил затылок мокрый воротник. Изредка оживала рация — новости шли неутешительные: обходных путей вокруг пещеры нет, лабиринт продолжает ветвиться.
Восемнадцать вверх, в крайнем десять вверх и одна вниз, в среднем, четырнадцать вниз — все то же самое.
Шагнула еще правее.
В крайнем восемнадцать вверх, в среднем четырнадцать вниз, а в самом правом…
Правый ряд отличался — всего одной — единственной стрелкой — не четырнадцать вниз, а тринадцать. Одна вверх. Всего одна. Но рисунок был другим.
У Райны пропустило удар сердце — значит, Магия дает подсказки. Сначала ставит задачи — головоломки, а потом помогает их решать. И, если ум наблюдательный, а глаз внимательный, — шанс есть.
— Рен…
Киллер как раз говорил по рации с Канном.
— Я кое‑что нашла.
Он поначалу ее не услышал. Поднял глаза лишь тогда, когда она практически нависла над ним и повторила:
— Я кое‑что нашла. Давайте покажу.
И он, как ни странно, двинулся следом. Долго стоял рядом, слушал ее путаные объяснения, изучал стену при свете луча.
— Уверена, что это и есть подсказка?
Задал лаконичный вопрос; ни в чем неуверенная Райна судорожно кивнула — интуиция твердила, что ее догадка верна.
— Здесь не зря на стене шифр, его просто нужно понять.
— Здесь не зря на стене шифр, его просто нужно понять.
Она боялась и насмешки, и недоумения и недоверия, но Декстер, как ни странно, ничего из этого не выказал. Размышлял несколько секунд, затем вернулся к рации и коротко бросил коллегам: "возвращайтесь".
А вот Баал и Канн это самое недоверие к выводам Райны пытались замаскировать. И хоть они не смотрели на нее с откровенной насмешкой, она кожей ощущала их раздражение — какие, мол, знаки на стенах? Просто одна стрелка "не туда" — возможно, ошибка.
Возможно; сердце Райны трепыхалось напуганной бабочкой.
— Нам в самый правый.
Они смотрели то на нее, то на зияющий чернотой ход.
— Там очень много поворотов и развилок. Будешь обследовать каждый? — обратился к ней Баал.
— Буду.
А вдруг следующая подсказка не найдет? Вдруг, и правда, простое совпадение, что рисунки "не совпали"?
— Если ошибешься, выходить назад будет сложно. Потеряем много времени и сил.
Она об этом знала. И все равно пыталась стоять прямо и держать голову высоко. Да — она обычная девчонка без особых заслуг за плечами, но внимательности ей не занимать — умеет подмечать малое.
— Если увидим, что у следующей развилки нет отметок, можем сразу повернуть назад.
Этот вариант, как ни странно, всех устроил.
Прежде чем они снова выстроились в цепочку, Райна успела бросить взгляд на стратега и перехватить короткий ответный — как всегда зеркально — ровный; на лице, волосах и куртке Аарона блестела дождевая вода.
Страшно. Ей давно не было так страшно, и все потому, что она вновь боялась испытать за себя стыд. Шла бы одна, и не думала бы, ошибется или нет, а если подведет всех…
"Райна. Просто Райна. Ни плохая и ни хорошая", — твердила она себе слова Майкла.
Постоянно приходилось светить себе под ноги — валуны отличались по размеру — иногда превращались в крошку, иногда вырастали по колено. Приходилось осторожно обходить. Баал и Канн по обыкновению двигались спереди, ассасин сзади; Райна тряслась, как высохший осенний листок, и постоянно осматривала вокруг стены — зачем? Она не знала. Вдруг снова что‑то пропустит?
В какой‑то момент даже получила упрек от киллера — мол, лучше свети под ноги, — но упрямо продолжила делать точно так, как делала до того.
Камни отсырели, подошвы по ним скользили. В какие‑то моменты воздух делался настолько затхлым, что хотелось прикрыть чем‑нибудь нос; она два раза чихнула. Коридор все не кончался.
— Левый был короче, — ворчливо констатировал первый из идущих.
Да, короче, может быть. Но этот правильный. По крайней мере, ей хотелось в это верить.
А что, если у следующего прохода действительно не будет отметок? Что, если их не окажется у третьей или четвертой развилки? И тогда им придется выбираться назад, и тогда уже вместо надежды повиснет в воздухе разочарование.
"Дура ты, Райна… — немо поплывет в воздухе. — Зря мы тебе доверились…"
Черт, как же тяжело нести ответственность. Лучше бы она промолчала, лучше бы они сами принимали решения…
Луч ее фонаря продолжал скользить по стенам; недовольно фыркнул пару раз ассасин. Плевать. И в какой‑то момент ее внимательность окупилась — спустя несколько минут она вдруг увидела на левой стене выложенный из камней треугольник. От неожиданности даже запнулась и на секунду встала на месте, изучая его.
— Двигайся, Райна. Это может быть критично. Время.
— Да — да…
И зашагала вперед, а глаза все не отрывались от высвеченной фонарем фигуры. Треугольник. Зачем, почему? Сложенный из тех же камней, что валялись под ногами, — почти неприметный и, может быть, случайный. Природное совпадение?
В такие совпадения она не верила. Магия — волшебный Уровень — так сказал Майкл. И, если волшебный, значит, любая деталь имеет значение, значит, все предназначено для чего‑то.
А спустя еще минуту тишины впереди показалось то, чего она так боялась, — еще одна развилка.
— Ну что?
Она изучала рисунки на стенах уже какое‑то время — считала, складывала, сравнивала, ломала голову. У двух проходов на стене выдавлены полукружья и только у одного одна из фигур замкнута — логическое отклонение. Значит, им сюда — в центральный.
— Во второй.
Луч ее фонаря скользнул в распахнутый зев очередного коридора.
— Уверена?
Настолько же, насколько раньше. Чтобы не выдать сомнений, кивнула головой.
— Да.
И они вновь тронулись в путь. Она снова третья в цепочке, снова позади ассасин. И ведь ей повезло и на этот раз — на левой стене шагов через сорок вновь обнаружилась фигура — выложенный из неровных камней квадрат. И снова "зачем"? Не поймет, пока не встретит очередное препятствие, а пока просто запомнит. Вдруг пригодится?
А они все шли и шли. Казалось, уже несколько часов. Постоянно натыкались на новые разветвления, доверяли ее выбору, но хмурились все больше. Погружались в тягостное молчание всякий раз, как только делали шаг в темноту. Никто не улыбался, не шутил, вообще не говорил; лишь изредка подавал голос Баал. "Выйти назад будет все труднее, далеко ушли".
Они это понимали. Все. А Райна, в отличие от остальных, боялась и другого — что, если у очередной развилки будет не три прохода, как всякий раз до того, а только два? Как тогда находить отличия? Ведь оба рисунка будут просто разными.
Вот тогда начнется настоящий кошмар. И упреков не избежать.
Пещера ветвилась, водила их по запутанному лабиринту, молчаливо провожала невидимыми глазами; иногда по стенам струилась вода или капало сверху. Хотелось на воздух, к небу, к свободе — все ощутимее портилось у всех настроение.
— Уверена, что сюда?
— Уверена.
— А теперь?
— Теперь налево.
— А в этот раз?
— Снова в самый правый.
И каждый раз они боялись, что она запнется. Что сама не поверит тому, что видит. Что запутается. Больше всех этого боялась Райна. Им, наверное, уже не выбраться — слишком далеко ушли. А коридоры все ветвились и ветвились — какие, в ж. пу, сто метров веревки?
К шестой развилке она составила цепь из выложенных на стене символов: треугольник, квадрат, круг, прямоугольник, молния и перевернутый треугольник. Что же будет дальше?
А дальше случилось то, чего она панически опасалось все это время — впереди оказалось только два коридора. Только два. И никаких знаков на стенах.
— Райна, мы уже полчаса тут торчим… Дышать все труднее.
Она знала! Она потела, тряслась, судорожно искала подсказки, волновалась так, что почти перестала соображать — как же так? Абсолютно гладкие стены и никаких рисунков. НИКАКИХ! Подсказки должны быть, обязательно должны быть — Магия не оставляет путников, она просто иногда ставит их в тупик.
Ее подгоняли уже не в первый раз — время на исходе, силы на исходе, ночевать в пещере они не смогут — нельзя. Давай же, присмотрись!
И она присматривалась. Но ничего не видела. Почти ослепла и оглохла от нервозности — три рослых мужика помогали светить ей на стены — смотри, Райна, смотри. Ищи!
Ничего. Ноль. Безрезультатно.
Болезненно екнуло сердце — она всех подвела. Совершила то, чего боялась больше всего на свете, — подобно потерявшей нюх собачке, завела всех на верную гибель.
Лучше бы искал Баал — он видит в темноте, лучше бы он выводил всех назад…
И вдруг, — это случилось лишь потому, что в какой‑то момент она едва не выронила фонарь, — луч соскользнул со стены в проход. Всего лишь на секунду, но этого хватило для того, чтобы ее глаза выхватили выложенный на стене рисунок — ромб! Ромб из неприметных шероховатых камней — ЭТО ОНО! Это подсказка! Чтобы не дать себе ошибиться, Райна быстро пробралась мимо остальных к левому коридору — пусто, на стенах ничего! И, значит, она права — она нашла!
— Нам в правый.
— Почему?
— Не спрашивайте. Просто в правый.
— Как ты это обнаружила?
— Не важно. Идемте. Идемте!
И они вновь ей поверили.
А спустя десять минут выбрались из пещеры на свежий воздух — на узкий пятачок, откуда сползала с холма, через недра которого они только что пробирались, тонкая, едва заметная в сумерках тропинка.
Темно — синее небо, прохладный напоенный влагой ветер, гудящие ноги и сосновый лес впереди. Шедший позади всех ассасин, остановившись рядом, одобрительно хлопнул Райну по плечу, и та едва не свалилась на землю.
Устала, перенервничала, оголодала. Но ей не нужны были слова — хватало того облегчения, что накатило при виде нависшего над головой вечернего неба — свободы.
Она сумела. Она вывела всех наружу. Она смогла.
*****
Один хлопок по плечу и два коротких "спасибо" — не густо, но большего она и не ждала. Для себя она — герой сегодняшнего дня, а для них все такой же чужак — Райна на сей счет не заблуждалась.
Хорошо, что не стали ругаться, хорошо, что вообще поверили ей. Она не гордилась собой, хотя могла бы — просто радовалась тому, что не подвела. В первую очередь саму себя.