— Все за мной, идем в лодж! — сказал наш проводник и первым подхватил свои вещи.
Я уже знал, что лоджами здесь называли сельские гостиницы. Весь путь занял минуты две: мы прошли по тропинке через довольно густые заросли, сразу за которыми нашим взорам открылся большой дом. Он был установлен на сваях — это защищало как от изменения уровня воды, так и от разной докучливой живности. Дом выглядел весьма обветшалым и явно нуждался в ремонте. Тем не менее, Гриша нас успокоил:
— Это удобное место, — заявил он, уверенно шагая впереди нас к дому. — И к самолету близко, и мешать нам здесь никто не будет.
— Ой, бананы! — воскликнула Вика. — Никогда не видела, как они растут!
И точно, бананы здесь росли прямо во дворе.
— Они еще маленькие, — пояснил Гриша.—Им еще расти не меньше месяца. Потом их срежут и оставят дозревать.
— Зачем? — не поняла Вика.
— Так положено, — пожал плечами он. — Бели оставить их зреть на дереве, то они будут очень невкусными. Сгодятся только на корм скоту. Чтобы были вкусными и сладкими, их надо срезать еще зелеными и оставлять дозревать. Хотя сейчас вообще уже не сезон. И выращивают бананы и другие сельскохозяйственные культуры в основном там, на юге. Здесь для земледелия не совсем хорошие почвы.
— А я в фильмах видела, как бананы рвут прямо с дерева! — вставила Ольга.
— То в фильмах, — широко улыбнулся Гриша. — И вообще, банан — это не дерево, а трава. У него даже ствола нету — это просто свернутые вместе основания листьев.
— Я как-то пыталась найти в банане семена, чтобы посадить, — сказала Вика. — Размяла весь банан в кашу, но семечек так и не нашла.
— А у него и нету семечек, — засмеялся наш всезнающий гид. — Это же культурные бананы, не дикие. Их размножают не семечками, а кусками корневища. Если сажать куски корня в разное время, то можно получать урожай несколько раз в году...
Определенно, Гриша обладал познаниями во всех областях жизни. Он мог говорить о чем угодно, но если чего-то не знал — что случалось крайне редко — не стеснялся говорить «не знаю». Мне он начинал нравиться — наш мужик. Хоть и с бразильским паспортом.
Нас разместили в трех двухместных комнатах. В одной поселились девушки, в другой — мы с Сергеем, третья досталась Грише и Знрике. Насколько мы поняли, этот дом не был гостиницей, но хозяева охотно селили у себя туристов. Ктото, как и мы, прилетал сюда на самолете: Гриша объяснил, что здесь была полоса и для обычных самолетов, правда, небольших. Можно было добраться и на машине, но это отнимало слишком много времени. Дорогу, по словам Гриши, проложили через всю Амазонию, от самой Атлантики до западной границы, в целях освоения местных природных ресурсов.
— Если бы химики не изобрели искусственный каучук, — закончил свою очередную лекцию Гриша, — Амазония бы процветала. А так теперь только лес валят да полезные ископаемые добывают.
На ужин была рыба, причем очень вкусная, с какими-то специями. Угостили нас и местным вином, которое мне, прямо скажем, не понравилось.
Над кроватями в комнатах были натянуты марлевые пологи, защищавшие от комаров. Правда, комаров в доме я пока не увидел. Весь вечер мы просидели у крупномасштабной карты интересующего нас района, гадая, где нам искать профессора. Говоря откровенно, от сети притоков просто рябило в глазах, проверить их все было совершенно нереально. Оставалось надеяться, что завтра мы доберемся до места и Гриша сумеет что-нибудь разузнать у местных жителей.
После совещания девушки и Гриша ушли в свои комнаты, мы с Сергеем остались одни. Я заметил, что Сергей как-то уж слишком задумчив. И, разумеется, не преминул спросить, в чем дело.
— Да так, думаю... Правильно ли мы делаем, что тащим наших девчонок в сельву. И так плохо, и эдак нехорошо.
— В смысле? — я озадаченно посмотрел на Сергея.
— Все-таки прогулки по джунглям — не для них. Я бы предпочел оставить девчонок здесь или даже отправить их обратно в Манаус. Но, с их характерами, они и там запросто вляпаются в какиенибудь неприятности. Здесь хоть они у нас под присмотром... — Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Но пока вроде бы все идет неплохо, — пожал я плечами.
— Именно это меня и беспокоит, — отозвался Сергей. — Уж слишком хорошо все идет. Чересчур гладко. Мы на гребне волны удачи, но с гребня есть только один путь — вниз... Ладно, не принимай близко к сердцу. Это я так, брюзжу. Давай спать.
— Давай, — согласился я.
Спал я этой ночью плохо — было слишком душно и жарко. Хотелось откинуть марлевый полог, но Гриша предупредил нас о том, чтобы мы этого не делали.
— Здесь очень легко заразиться малярией, желтой лихорадкой или еще какой-нибудь гадостью, — пояснил он. — Так что старайтесь защищаться от москитов.
Москитами, как я уже понял, здесь называли комаров.
Проснулся я около семи утра, совершенно одуревший от духоты. Могли бы хоть кондиционеры, поставить, что ли... Но, умывшись, я почувствовал себя значительно лучше.
Завтракали быстро — пора было лететь. Энрике к этому времени уже ушел к своему самолету. Ольга хмурилась и почти ничего не ела, мы ее хорошо понимали.
— Ничего, Оля, — успокоил ее Гриша. — Здесь уже недалеко, часа два.
— Мне хватит и этого... — мрачно ответила девушка.
Когда мы наконец-то подошли к причалу, Энрике уже успел заправить самолет и ждал только нас. Пять минут спустя мы уже снова летели над казавшейся бескрайней сельвой.
На этот раз Ольга перенесла полет довольно хорошо — даже смотрела вниз, улыбалась. Несколько раз на нашем пути попадались небольшие деревушки, однако они исчезали быстрее, чем я мог их как следует рассмотреть. Все, что я успевал заметить, — это крытые пальмовыми листьями крыши да лодки у берега.
Мы летели уже часа полтора, когда Сергей, отслеживавший наш маршрут с помощью карты и своего GPS-навигатора, взглянул на нас и улыбнулся.
— Могу вас поздравить: мы над экватором!
Это объявление заставило нас немного оживиться. Вика тут же сделала своей «мыльницей» пару снимков, затем протянула мне фотоаппарат и попросила меня сфотографировать ее вместе с Сергеем, что я с удовольствием и сделал.
— Так и подпишу их потом: «Пересекаем экватор»! — гордо заявила Вика, забирая у меня фотоаппарат.
Впрочем, наши восторги вскоре поутихли, и дальше мы летели молча.
Во время этого полета я снова подумал о том, что бы мы делали без Гриши. Именно он указал нам конечную цель путешествия — маленькую деревеньку, отмеченную даже не на всех картах. По его словам, наш профессор в качестве отправной точки своего маршрута наверняка выбрал именно ее.
— Просто это самое удобное место, — пояснил он. — Ниже по течению уже не найдешь ни лодок, ни проводника.
На фоне вчерашнего многочасового полета нынешний показался мне совсем коротким. Когда впереди появились приземистые строения, крытые пальмовыми листьями, Энрике плавно сбросил высоту и с ходу, без лишних кругов и виражей, посадил машину.
Мостков для самолета здесь не было, пилоту пришлось подвести его к берегу. Нас уже встречали местные ребятишки, их глаза горели от восторга — очевидно, самолеты прилетали сюда не так часто. Именно они помогли подтянуть гидроплан, совершенно бесстрашно войдя в воду. На фоне историй о пираньях и крокодилах такое поведение показалось мне очень смелым. Первым на берег соскочил я, следом за мной спустился Сергей. Энрике бросил нам веревку, мы тут же зачалили самолет, привязав его к вбитым в землю кольям.
Именно здесь я впервые смог разглядеть лодки местных жителей: очень длинные и узкие, выдолбленные из целых стволов деревьев, они .показались мне довольно неустойчивыми. Так ли это было на самом деле, мне, очевидно, предстояло вскоре узнать.
Это селение находилось вдали от всех туристических маршрутов. Люди здесь жили для себя: ловили рыбу, что-то выращивали, охотились. В основном, это были представители местных индейских племен, большинство из них не знали не то что английского языка, но даже португальского. Но нам повезло: вскоре пришла улыбчивая девушка лет двадцати, сносно владевшая и английским, и португальским. Девушку звали Ирмой: выяснилось, что она училась в какой-то миссионерской школе, имя ей дали в честь немецкой докторши, спасшей девочку от смерти еще в детстве. Ирма тоже хотела стать врачом, но не получилось — родители выдали ее замуж. Здесь она жила уже третий год вместе со своим мужем и двумя детьми.
С помощью Ирмы мы нашли дом, где можно было остановиться. Точнее, это был не дом, а небольшое бунгало на сваях. В нем была всего одна большая комната, так что ни о каком комфорте говорить не приходилось. Впрочем, комфорт нас не волновал: сейчас нам нужна была любая информация об экспедиции профессора. И — хвала небесам — мы ее нашли!
Как обычно, решить все проблемы смог Гриша. Вместе с Ирмой он обошел почти все селение: беседовал с жителями, не скупясь раздавал подарки. И эта тактика себя оправдала: к вечеру он уже не только знал все, что нам было нужно, но даже принес фотографию профессора!
Как обычно, решить все проблемы смог Гриша. Вместе с Ирмой он обошел почти все селение: беседовал с жителями, не скупясь раздавал подарки. И эта тактика себя оправдала: к вечеру он уже не только знал все, что нам было нужно, но даже принес фотографию профессора!
— Вот он, — сказал Гриша, ткнув в снимок пальцем. — Сделали несколько фоток «Поляроидом» перед самым отплытием. Бородач рядом с ним — его помощник Герман. Женщина — биохимик Дайана из ЮАР. А это их проводник. Всего четыре человека.
Профессор Ковальский оказался сухощавым мужчиной лет пятидесяти с тощей «академической» бородкой. Он мягко улыбался, сжимая в руках карабин.
— Вот сюда они поплыли, — пока мы рассматривали фотографию, Гриша расстелил на грубом деревянном столе карту и ногтем отметил выделенный красным карандашом приток. — Старик один подсказал, дряхлый совсем уже. Говорит, его сын с ними поехал. Третий месяц уже идет, и до сих пор никаких известий. Волнуется. Он же обещал помочь с лодками.
— Может, взять его с собой? — предложил я. — В качестве проводника?
— А это бесполезно, — покачал головой Гриша. — Туда никто из них никогда не плавал — им там просто нечего делать. Поэтому что с проводником, что без него — никакой разницы. Да и старый он больно, такие путешествия не для него.
— Поплывем сами, — решил Сергей, подведя таким образом итог нашей дискуссии.
Спали мы этой ночью прямо на полу, благо, у нас с собой были спальные мешки и пологи. Выспался я неплохо: бунгало, стены которого светились от многочисленных щелей, хоть немного продувалось ветром.
Утром Сергей и Гриша отправились к старику за лодками. Плыть мы решили сразу на двух — по словам Гриши, так было гораздо безопаснее.
— Нас бы выдержала и одна лодка, — объяснил он. — Но на двух надежнее. Мотор сломается, или еще что...
Лодки были найдены и куплены уже к обеду. Причем Григорий договорился и о том, что после возвращения у нас их снова возьмут за семьдесят процентов от первоначальной цены. В целом получалось, что мы брали лодки в аренду, оставив залог.
Отправиться в путь в тот же день у нас не получилось, так как мотор одной из лодок требовал ремонта. Ремонтом занимался я: для меня что автомобильный мотор, что лодочный — разница небольшая. Сергей и Гриша помогали, старик тоже находился с нами. Именно он помог найти запасные части для мотора, да и вообще вел себя очень учтиво. Мы его понимали — в конце концов, если мы найдем профессора, то найдем и его сына.
Энрике улетел ближе к вечеру — хотел успеть засветло добраться до Тапакуруары. Мы не знали точной даты нашего возвращения, поэтому договорились, что в Манаус он повезет нас именно оттуда. Это означало, что до Тапакуруары нам придется добираться на лодках — только оттуда мы могли связаться с Энрике и сообщить о своем возвращении. Впрочем, пока еще об обратном пути думать было рано.
Отплыли мы ранним утром следующего дня. Ночью прошел сильный дождь, настоящий ли-
вень. К моему удивлению, наше крытое пальмовыми листьями бунгало не протекло, замечательно справившись с потоком льющей с небес воды. Утром вокруг все было мокрое, однако нам это не мешало: поставив на ровный киль предусмотрительно вытащенные на берег и перевернутые днищем вверх лодки, мы навесили моторы, погрузили наши пожитки и отправились в путь, провожаемые взглядами собравшихся на берегу жителей. Одной лодкой правил Гриша, вместе с ним сидели мы с Ольгой. Второй управлял Сергей, у него же находился и GPS-навигатор, позволявший точно оценивать наше местонахождение. Вика плыла вместе с Сергеем, расположившись ближе к носу его лодки. В целом наша экспедиция выглядела довольно солидно, да и лодки оказались весьма устойчивыми и быстроходными, чего я от них, прямо скажем, не ожидал.
Путь до нужного нам притока мы предполагали одолеть часов за пять. На деле ушло больше девяти — приходилось двигаться против течения. Тем не менее, само путешествие начинало мне нравиться. Это было здорово — плыть на лодке по Амазонке! Ну, хорошо, пусть не по Амазонке, а по Рио-Негро. А еще точнее, Уаупес, ее притоку. Но все равно это было здорово — вокруг, куда ни глянь, расстилались самые что ни на есть настоящие джунгли. Или сельва, как предпочитал называть эти леса Гриша. Было странно сознавать, что прямо здесь, под нами, сейчас плавали пираньи, а в траве у берега притаились крокодилы. Ружье я на всякий случай держал поблизости — мало ли что...
Крокодила я увидел лишь на втором часу пути, да и то мельком: что-то темное скользнуло при нашем приближении с берега в воду и скрылось из глаз.
— Кайман! — подтвердил Гриша, от зоркого глаза которого ничто не могло укрыться. — Их в темноте хорошо видно: если светить фонариком, то глаза светятся. Можно будет поохотиться.
Стрелять в крокодилов я пока не собирался, поэтому просто с благоговением взирал на окружающие нас красоты. Что ни говори, а здесь тоже неплохо, хоть и не так хорошо, как дома. Экзотика, одним словом.
Нужную протоку мы едва не пропустили — вход в нее густо зарос водной растительностью, речушка больше напоминала небольшой залив. На этот раз ошибся даже Гриша: наша лодка проплыла мимо, и лишь раздавшийся позади свист Сергея заставил нас оглянуться.
Нам здорово повезло, что он заметил протоку: карта не давала ее точных координат, ошибка поставила бы крест на всей экспедиции. Развернув лодку, Гриша направил ее вслед за лодкой Сергея.
Мы теперь плыли вторыми. Лодка скользила по напоминавшим осоку зарослям, легко раздвигая их острым носом. Я опасался, что водоросли будут наматываться на винт, но пока проблем не возникало. В конце «заливчика» обнаружилась и сама протока, прикрытая нависшими над нею деревьями. Чтобы войти в нее, нам пришлось даже пригнуться.
Несколько минут спустя мы вышли на чистую воду — растительность теперь жалась к берегам. Ширина протоки составляла в среднем метров пятнадцать, сразу у берега начинались непроходимые заросли. Непроходимые в прямом смысле слова: я пытался найти хоть одно место, где можно было бы выбраться на берег, но пока так и не нашел — куда ни глянь, кругом сплошная стена леса.
Течение здесь было совсем слабым. Время от времени попадались кувшинки с огромными, похожими на сковороды листьями. Их красноватожелтые цветы были очень красивы: перегнувшись через борт, Ольга очень ловко срезала один ножом.
Понюхав его, с улыбкой взглянула на меня, затем пристроила цветок на свою зеленую, цвета хаки, кепку с большим козырьком. Головные уборы мы купили еще в Манаусе: я взял себе светлую ковбойскую шляпу с загнутыми краями, Вике понравилась соломенная шляпка — она хорошо защищала от солнца и была очень легкой. Сергей приобрел зеленую широкополую пятнистую панаму. Что касается Гриши, то у него была видавшая виды шляпа, мятая и порядком вылинявшая.
В два часа дня мы сделали остановку. Для привала выбрали место с едва заметной тропинкой: очевидно, сюда звери приходили на водопой. На берег мы выбирались только для того, чтобы, извиняюсь за подробности, справить нужду. Правда, сначала нам с Сергеем пришлось немного поработать мачете, чтобы расчистить тропинку.
Обедали прямо в лодках, поставив их рядом. Теперь, когда не жужжали моторы, стали слышны все звуки джунглей. Пели птицы, кричали обезьяны, жужжали докучливые насекомые — с самого начала пути нам пришлось как следует намазаться средством от комаров и мошек. Плескалась рыба. Словом, это был настоящий пикник на природе: если бы не духота и ужасающая влажность, все было бы просто замечательно.
Я всегда любил рыбалку, а потому не удержался и здесь, благо мы предусмотрительно запаслись парой телескопических удочек. На то, чтобы маленький красный поплавок замер на поверхности воды, ушла всего минута. Ловил я на какую-то личинку, найденную на нижней поверхности листа кувшинки. Не прошло и минуты, как поплавок булькнул, скрывшись под водой, я автоматически подсек. Пару секунд спустя я уже смотрел на трепыхающуюся на крючке маленькую симпатичную рыбку, немного напоминающую нашего карасика. Ее грудка и жаберные крышки слегка отливали красным, я подумал о том, что ее вполне можно держать в аквариуме.
— Ура, Кирилл рыбу поймал! — громко сказала Вика. — Так и на уху наловим.
— Поздравляю с почином, — улыбнулся Гриша, взглянув на мою добычу. — Только не лезь ей пальцами в рот — может тяпнуть. Вынимай крючок ножом.
— Почему? — не понял я, хватая рыбку.
— Это же пиранья! — усмехнулся Гриша.
Только теперь я понял, кого же, собственно,
поймал! Ну разве мог я подумать еще месяц назад, что буду ловить пираний?!
Разумеется, пойманная рыбка вызвала у всех, кроме нашего многоопытного проводника, неподдельный интерес. Мы разглядывали трепыхающуюся рыбешку, я ножом попытался выковырнуть у нее изо рта крючок. И поразился, увидев ее зубы.
— Ничего себе! — восхитилась Ольга. — Настоящая пила!