– Почему? – спросила я.
– За ним ухаживать надо, – зло пояснила Алла, – в обычном детдоме не оставить, а специализированные переполнены, надо ждать, пока очередь дойдет. В общем, не стану вдаваться в подробности. За деньги заберут, а бесплатно – шиш. Только полного сироту могут пристроить, а если у полудурка бабка или мать есть, шансов ноль. Вот у нас какое государство, как любит своих граждан. Вот на Западе…
– Не знаю, как за бугром, – не выдержала я, – но у моей подруги есть дочка с диагнозом «аутизм». Ленка билась за нее, забыв про все, и выходила. Девочка окончила школу, сейчас работает художником, детские книги иллюстрирует. Да, она с некоторыми странностями – ни за какие коврижки не выйдет к гостям, молчалива, но с мамой адекватна, способна к общению с коллегами. Пойми, аутизм – это особенность незаурядной личности, часто гения, способ отгородиться от назойливого мира. Возьми Костика домой, в клинике, пусть даже самой хорошей, такому ребенку очень трудно, мальчику, прости за банальность, нужна мать.
– Только не надо мне мораль читать! – отмахнулась Аллочка. – Я хочу жить счастливо. Чтоб были муж, дети. А Костик… Я ведь плачу за него немалые бабки! Вот тут деньжонок надыбала, так себе лишь брюки приобрела, на сапоги и свитер даже не взглянула. Видишь, какая материнская любовь! Я порядочная, но и о себе позаботиться надо. Ты ведь не расскажешь Ии Вадимовне про медальон? Понимаешь… э… э…
– Что еще?
Аллочка ухмыльнулась:
– Зойка всегда полной идиоткой была, это еще в школе проявилось. Придет в красивой шапочке, кто-нибудь попросит: «Зой, дай поносить», – она мигом и снимет. Ну не дура ли? Ия Вадимовна тоже хороша. Я бы своей дочурке за подобные фортели по рукам надубасила, мол, мать зарабатывает, а ты направо-налево вещи расшвыриваешь. А Ия лишь улыбалась и замечаний Зоечке обожаемой не делала. Ну и до чего Зойка добаловалась? Девочку привела, Лапочку. Хитрое существо, всем улыбается, по хозяйству помогает, щебечет: «Мама Ия, мама Ия…» Вот притвора! Зойка ее в дерьме подобрала, отмыла и сестрой сделала!
– Наверное, Лапочка искренне полюбила Крон, – пробормотала я.
– Ой, прямо-таки! – подбоченилась Алла. – У Ии Вадимовны добра полно: квартира, машина, деньги, драгоценности, вот побродяжка и смекнула: стану подлизываться – озолочусь. А тут еще и Зоя умерла! Суперски вышло! Повезло нам!
– Кому? – тихо поинтересовалась я.
– Лапочке, – хмыкнула Алла, – о ней говорим.
– Тогда тебе следовало произнести «повезло ей», но ты сказала «нам».
В глазах Аллы мелькнула тень.
– А ты еще не поняла? – воскликнула она. – Ия Вадимовна теперь Лапочку на руках носит, она ей роднее дочери, все получит. Мать Зои другой стала. Представляешь, позвонила мне и сказала: «Аллочка, сон мне приснился. Зоя плачет, просит тебе долги простить и помочь. Считай, что все списала, и приходи, я тебе дам на содержание Костика».
– И ты не отказалась от денег?
– Я похожа на дуру? Побежала, на шею ей кидалась и плакала. Теперь ясно, отчего про медальон молчать надо?
Я постаралась держать себя в руках.
– Ты за деньги работаешь? – вдруг спросила Алла.
– Да, получаю зарплату, – согласилась я, решив не говорить, что с Ией Вадимовной мы никаких договоров не подписывали.
– Давай так. Молчишь обо мне, придумываешь что-нибудь. Скажем, могильщики сперли, продали и уволились с кладбища, найти ханыг нельзя. Я тебе за это заплачу, – предложила Алла. И тут же, увидев мое вытянувшееся лицо, быстро добавила: – Пока ребенка тяну на горбу, Ия деньги давать станет. А если до нее правда дойдет, бортанет меня на фиг, одна Лапочка пенки снимет. Разве это честно?
Я, огромным усилием воли удержав резкие слова, так и рвущиеся с языка, сказала:
– Можем устроить дело еще лучше, ты не потратишь ни копейки.
– Суперски! – пришла в восторг Алла.
– Ответишь честно на пару моих вопросов, и разбежимся.
– Ты не растреплешь Ии про медальон?
– Нет.
– Спрашивай.
– Где живет Василий?
– Кто?
– Мы же договорились, что ты говоришь правду, – с укоризной напомнила я. – Знаешь ты домашний адрес или кого-нибудь из приятелей барыги Василия, скупщика драгоценностей?
– Около санатория он живет, на Пионерской улице, в Михайлове, – затараторила Алла. – Познакомилась я с ним случайно, на станции. Отвезла деньги за Костика, села на скамейку и кукую. Электричку отменили, денег на машину нет, пропал день. А тут парень подваливает, в кожаной куртке, симпатичный вполне, только не мой вариант. Я ищу мужа постарше, с деньгами и положением, сопляки мне без надобности. Сел он около меня, чувствую, приставать начнет.
И точно…
– Девушка, вы откуда? Стопудово не наша, я всех в округе знаю, – завел разговор молодой человек.
Чтобы сразу отшить назойливого приставалу, Алла рявкнула:
– К ребенку приезжала, в санаторий.
– Понятненько, – закивал незнакомец. – Ох и жуткие перцы там живут!
– Откуда ты знаешь? – фыркнула Алла.
– Работал у них, – дружелюбно ответил юноша.
– Главврачом? – не удержалась от ехидства Алла.
– Не, санитаром, – серьезно ответил собеседник. – Долго не продержался. Ты, похоже, не очень обеспеченная?
Назойливость ненужного кавалера обозлила Аллу.
– Неужели я похожа на нищую?
– Не злись, – миролюбиво улыбнулся парень. – Давай знакомиться. Василий.
– Алла, – машинально ответила Ивлева.
– Выглядишь шоколадно, – продолжил Вася, – но машины нет, иначе б на платформе не маялась. Небось из последних за санаторий платишь.
– Твое какое дело?
– Сережки в ушах хорошие, камни дорогие, могу за них много дать. Если надумаешь брюлики спускать, приезжай сюда, улица Пионерская, дом тридцать два, спросишь Василия. В скупку не носи, полкопейки дадут.
У Аллы в тот момент был напряг с деньгами. Если уж совсем откровенно – в кошельке зияла пустота, и в ближайшее время никаких поступлений не предвиделось.
– Пятьсот баксов сразу отвалю, – заявил Василий, – не сходя со скамейки.
Алла не дрогнувшей рукой сняла украшение, барыга протянул купюры. Вот каким образом состоялось их знакомство…
– Как только ты не побоялась? Человек неизвестный – вдруг обманет, всучит фальшивые доллары?
– Трус не играет в хоккей.
– Ты оценивала драгоценности?
– Нет.
– Василий вполне мог тебя надуть.
– Деньги мне срочно требовались, – сказала Алла, – жить-то надо, и туфель не было.
Глупость девушки поражала.
– Неужели тебе не пришла в голову простая мысль: если Василий с ходу предлагает пятьсот долларов, то, вероятно, серьги намного дороже.
– Наплевать!
– Не жаль собственных вещей?
Аллочка звонко рассмеялась:
– Да они не мои, просто…
Не договорив фразу, Ивлева замолчала, и тут меня осенило:
– Ты спустила чужое имущество, сережки принадлежали Зое!
– Ага, – ухмыльнулась Алла, – я их поносить взяла.
– Как же потом объяснила их пропажу?
– Элементарно – грабитель напал, сказала. Развелось в Москве наркоманов, за дозу людей грабят, – нагло ухмыльнулась Алла.
– И Зоя поверила?
– Ага. Вот дура! Еще жалела меня, – захохотала Ивлева.
– Похоже, Зоя была наивна сверх меры. Но Ия Вадимовна! Она-то как не раскусила обмана?
Аллочка включила чайник.
– Ей Зойка наврала, дескать, пошла в фитнес заниматься, сережки на подоконник положила, в сумку убрать забыла, их и сперли. Не хотела матери говорить, что мне поносить дала.
Я моргнула и задала следующий вопрос:
– Часто Зоя подобным образом «теряла» вещи?
Алла скосила глаза на банку с заваркой.
– Нет, один раз всего.
Я глубоко вздохнула. Что-то мне не верилось в это. А еще не давала покоя фраза Аллы: «Повезло нам». Думается, милейшая Аллочка незадолго до смерти Зои сумела вновь запустить лапу в чужое добро.
– Вы часто общаетесь с Василием?
– Ой, совсем нет! – слишком быстро произнесла Алла. – Тогда, на скамейке, и после похорон Зои медальон ему отнесла.
– На кого работает Василий?
– Не знаю, вроде сам торгует.
– Ты у него покупала вещи?
– С ума сошла? Откуда у меня такие бабки? На сумочку новую никак не наскребу. Он мое продавал, хорошую цену давал, – зачастила Алла, – никогда не дешевил, чего я ни приносила, мигом забирал. Только предупреждал: «Дрянь не таскай, клиенты хотят старину».
Я прикусила нижнюю губу. Поймать глупую Аллу на лжи, спросить у нее: если ты общалась с Васей всего дважды, то как понять твое последнее заявление: «Никогда не дешевил, чего я ни приносила, мигом забирал»?
Увы, россияне, несмотря на революции, кризисы, дефолты и дикий разгул капитализма, остаются наивными зайчиками. Абсолютное большинство из нас свято верит: человек в милицейской форме или в белом халате, даже если он пришел к больной собачке, всегда порядочная личность. То, что среди сотрудников МВД или врачей может оказаться вор, никому в голову не приходит.
Недавно Костин рассказывал о серии краж, которые прошли в разных районах Москвы. Между потерпевшими не было ничего общего, поэтому по раскрытию преступлений работали разные бригады, и не подозревавшие, что имеют дело с серией. У пожилых людей внезапно исчезали сбережения, которые старики хранили на кухне, кто в банке с крупой, кто в морозильнике, а кто в ящике с картошкой. Гости к бабушкам и дедушкам не наведывались, соседи за сахаром не заглядывали. В конце концов один следователь взял лист бумаги и заставил потерпевшего посекундно вспомнить тот злополучный день в мельчайших подробностях, включая самые интимные, велел не упускать ничего. Старикан и начал диктовать: в 8.00 проснулся, пошел в туалет, принял лекарство, позавтракал, вновь заглянул в уголок задумчивости, помыл посуду, пошел за хлебом, вернулся, сел читать газету, впустил доктора, выпустил его…
– Стоп! – закричал следователь. – Откуда взялся врач? Вы про него ранее и словом не обмолвились.
– Зачем? – заморгал дедуля. – «Скорая» адрес перепутала, по ошибке ко мне позвонили, им в третий корпус надо было, а зарулили в первый.
– И вы разрешили доктору зайти?
– Конечно. У него мобильный разрядился, попросил разрешения позвонить, вот я и провел его на кухню, телефон у нас там.
Следователь положил ручку на стол.
– Вы стояли около врача, пока тот номер набирал?
– Нет, он попросил выйти, потому что о другом больном речь шла, врач обязан соблюсти тайну, – заквохтал дедушка. – Я и отправился в комнату. Негоже подслушивать!
– Почему вы ничего не рассказали о визите врача?
– Так я не звал никого, а меня спрашивали о гостях.
Следователь застонал. Преступник оказался хорошим психологом: доктору «Скорой помощи» помогут все, пенсионеры чаще всего прячут деньги на кухне, там же у большинства пожилых людей стоит и телефон. А еще старое поколение хорошо воспитано, никто не станет у врача над душой стоять, хозяева квартиры интеллигентно уйдут, дадут возможность ему поговорить спокойно, без свидетелей.
Похоже, Алла действовала по тому же принципу. Интересно, какое количество клиентов ветеринара потом недосчиталось колечка или сережек, оставленных в ванной…
– Ну, чего еще? – поторопила меня она.
– Пока все.
– Значит, договорились, ты молчишь о медальоне. Кстати, я не знала, что он открывается!
– Ты бы бросила воровать, пока не поймали.
Аллочка нахмурилась.
– Если бы не Лапочка, я бы к Ии переселилась, а свою фатерку сдала. Девчонка меня ненавидит, да и понятно почему: хочет единолично наследство Крон заграбастать, а тут я. Ия Вадимовна, кстати, завещание писать собралась.
– Откуда знаешь?
– Она сама сказала: «Я умру, вам с Лапочкой все останется, роднее вас у меня никого нет». Вот что Зойка наделала! Угораздило же ее незадолго до смерти девку подобрать! Теперь придется делиться с ней тем, что мне одной положено.
– Ты не родственница Крон, – напомнила я.
– Так че? Ия Вадимовна никого не имеет. Мне все перепасть должно, я сирота, ребенка-инвалида на спине тащу, – привычно захныкала Аллочка, и я поспешила ретироваться.
Сев в машину, я сначала машинально завела мотор, потом выключила его. Вроде дело распутано – медальон украла Алла. Самое обычное воровство. Мне следует рассказать Ии Вадимовне правду о подруге дочери и забыть о госпоже Крон. Но осталась пара вопросов. Фотография! Кто и зачем прислал ее? Если на снимке Зоя, значит, она таинственным образом вылезла из могилы. И где же тогда сейчас девушка? Отчего решила дать знать о себе маме столь экзотическим образом? А если на карточке не младшая Крон, то кто и с какой целью поработал в фотошопе? У Ии Вадимовны есть враг, решивший отомстить несчастной матери? Нет пока ответов на эти вопросы. К тому же произошли удивительные события. По какой причине убили Василия и Ирину Львовну? Каким образом история с кражей медальона связана с их смертью? Не верю я в случайности! Свидание Василий назначил после скандала, который ему закатила по телефону Мячина. Утром врач вопила на уголовника, тот вроде испугался, а вечером оба – трупы! Значит, есть кто-то пока мне неизвестный, кому сильно не понравилось, что правда о подвеске раскрыта, и он убрал парня вместе с Мячиной. Почему? При чем тут медальон?
И вот какая мысль пришла мне в голову во время беседы с мерзкой Аллой: надо поехать туда, где живет Василий, поболтать с соседями, найти друзей «ювелирных дел мастера». Не знаю почему, но мне показалось, что барыга знал и про фото, и про то, почему его прислали Ии Вадимовне. С какой стати у меня возникло такое предположение? Лучше не спрашивайте! Я носом чую, дело тут нечисто. Оно не ограничивается кражей медальона, это лишь вершина айсберга. У меня нюх на такие ситуации.
Ладно, сейчас пора отложить расследование, завтра продолжу. Но я непременно найду того, кто вздумал поиздеваться над Ией Вадимовной! Наверное, фото – подделка. Надо поторопить Федьку, пусть не тянет с экспертизой. Кто автор спектакля? Явно не Василий. Но главное действующее лицо, сценариста и режиссера постановки следует искать в его окружении. Все! Хватит на сегодня. Я завела мотор и поехала в сторону шумного проспекта. Поток машин медленно тащился в сторону области. Внезапно я вспомнила эксперта Федора и рассказанную им историю про ДТП. Интересно, каким образом мужики ухитрились разбить головы и даже не поцарапать машины? Может, водители вылетели на проезжую часть? Но ведь автомобили должны были столкнуться. Ей-богу, случаются в жизни загадки!
Глава 16
Домой я явилась последней из домашних и сразу поняла, что в гости зашел Филя Козлов. Филипп курит трубку, и даже в холле витал ароматный дым табака, сдобренного ванилью.
Я сняла сапоги и вошла в столовую. Собаки даже не пошевелились, услыхав звук моих шагов. Мопсы, стаффиха и двортерьер неотрывно следили за Козловым, который, держа в каждой руке по бутерброду (трубка и кисет лежали на столе), громко жаловался Сережке и Юлечке на жизнь.
– Режиссеры, суки, хотят снимать раскрученные морды! – кричал Филя.
С куска хлеба упал шматок ветчины и плюхнулся перед носом Фени. Наша Фенюшка в стае самая крупная, подпольная кличка этой мопсихи «Феня – дочь оленя», но в большой голове милой собачки не нашлось места для мозгов. Нет, поймите меня правильно, Феня хорошо воспитана, она никогда не позволит себе сделать лужу в коридоре (этим у нас самозабвенно занимается Ада), не убегает от хозяев на прогулке (тут пальма первенства принадлежит Капе), передвигается с достоинством, медленно и соображает так же неторопливо.
Вот и сейчас наша «дочь оленя» затормозила. Ее большие влажные глаза сфокусировались на сочной ветчине, лоб собрался в морщины, уши слегка приподнялись, а нос начал подергиваться. Со стороны было понятно, что творится с могучей мопсихой: запах окорока вполз в ноздри, протек в легкие, оттуда пошел сигнал вверх, но брел он медленно, спотыкаясь по пути. Фенюша молча разглядывала розовый кусок. Сигнал наконец-то добрался до мозга, заструился по извилинам, и тут контакты замкнулись, проскочила искра. Феня вздрогнула, ее глаза загорелись, на лбу словно высветилась надпись: «ВЕТЧИНА. Люди добрые! Мне с неба свалился кусок ТАКОГО!» Фенюша затряслась, пасть ее приоткрылась, и тут Капа быстрее молнии метнулась к ломтю, в мгновение ока проглотила его и начала сосредоточенно облизываться.
Муля и Ада застонали, на их складчатых мордах застыло горькое разочарование: ах ты, господи, не успели! Феня принялась обнюхивать пол, потом пару раз лизнула плитку и удивленно фыркнула.
– Гады, – ныл тем временем Козлов, – уроды!
Со второго бутерброда обвалился кусок докторской колбасы. На сей раз Феня проявила расторопность и бросилась вперед, но ее опередила Рейчел. Началась потасовка, в которой победительницей, конечно же, вышла стаффиха. «Дочь оленя», зарыдав во весь голос, поплелась к дивану. Я тихонько подошла к шкафу, выудила с полки пакетик нежареных орешков кешью, надорвала его, уронила и запричитала:
– Ну вот! Косорукая Лампа! Сейчас соберу!
– Не морочься, – велела Юлечка. – Эй, мопсы, вы орешки не видите?
Громко сопя, стая бросилась подбирать лакомство, абсолютно счастливая Феня быстро-быстро глотала свои любимые орехи. Один Рамик не шелохнулся. Во-первых, он не любит кешью, а во-вторых, двортерьер обладает умом, отличным нюхом и стопроцентным зрением, поэтому он сообразил: у Фили на бутербродах еще лежит по куску окорока и эдама, и если проявить терпение, непременно получишь и то, и другое, пусть наивные мопсы со стаффихой гоняются за малоаппетитными орехами, Рамику сейчас достанется главный приз.
– Дебилы, – кипел Филипп, – все! Абсолютно! В сериалы меня не берут. Впрочем, я не собираюсь тиражироваться, не гонюсь за дешевой славой. Но кушать-то хочется! Полудурки!
– Да что случилось? – проявил любопытство Сергей.