Девочка сгорбилась и побрела в коридор, я пошла за ней. Абсолютно молча мы вернулись на кухню, и тут Лапочка вспомнила об обязанностях хозяйки.
– Хотите чаю?
– Спасибо, нет, – покачала я головой. – А ты теперь что делать станешь?
Лапочка пожала плечами:
– Мама Ия меня в квартиру прописала, уж не знаю, как ей это удалось, значит, на улицу меня не выгонят. А классная руководительница, Нина Петровна, собралась в районную управу сходить. Она чего-то объясняла, но я не поняла. Вроде на меня можно опеку оформить и в детдом не сдавать, у меня бабушка же есть, родная, правда, сильно пьющая. Нина Петровна пообещала все уладить, сказала: «Ты девочка ответственная, хорошая, можешь под нашим наблюдением одна пожить». Я пока плохо соображаю, вот маму Ию похороним, тогда и подумаю.
– Одной страшно.
– Да нет, – равнодушно ответила Лапочка.
– Лучше позвать кого-нибудь сюда.
– Кого? – вдруг улыбнулась девочка.
– Хорошую приятельницу.
– У меня их нет.
– Совсем?
– Только две одноклассницы, но они же с родителями живут, – заморгала Лапочка. – Да я не боюсь никого, тетя Лампа, я же из беспризорных.
– Неужели у тебя больше никого нет? – допрашивала я девочку. – А бабушка не захочет к тебе переехать?
Глаза Лапочки потемнели.
– Это я не захочу, – отрезала она. – Раиса Ивановна пьяница!
– Нет ли у тебя друзей детства? – задала я главный вопрос.
Лапочка сложила руки на столе, опустила на них голову и сказала:
– Был один, раньше в одном доме жили, у него тоже бабка квасила по-черному, еще хуже моей. Он все говорил: «Подрасту, убегу» – и удрал. А на следующий день и я ушла.
– Вы не вместе уехали?
– Нет, – ответила Лапочка.
– На мой взгляд, вдвоем легче.
Девочка подняла голову.
– Нет. Митя был хороший, но он с ворами ушел. Познакомился на станции с парнями, которые пассажиров чистят, те его с собой и взяли. Митя вечером прибежал ко мне и предложил: «Рвем когти вместе, чего мы тут хорошего увидим… Поездим с пацанами, денег насобираем, квартиру купим, машину…» Но я отказалась. Митю отговорить пыталась, хорошо понимала, это добром не кончится. Ребят я тех знала, квартиру купить ему не дадут, в лучшем случае деньги отберут, в худшем убьют, поработает он на них и ножичек в бок получит. Еще арестовать его могут, тогда на зону придется идти. А я так не хочу. У меня другой план был: школу закончить, аттестат получить и в Москву уехать. Я в институт поступить задумала. Вот так. Митька меня предательницей обозвал и отчалил, а я кулаки сжала, смотрю ему вслед и думаю: «Ниче, перетопчусь с бабкой, а затем профессию получу, в Москве жить буду, замуж выйду».
– Но почему же ты потом убежала?
Лапочка вытерла нос рукавом свитера.
– Из-за бабки. Она все продала, а бухать хотела, последнее время у поездов ходила, побиралась, но ей особо не подавали. Так все быстро случилось! На следующий вечер после Митиного отъезда, часов в десять – я уроки делала – вваливается бабка в комнату, а с ней мужик незнакомый, в хорошем пальто. Райка в меня рукой тычет и говорит: «Во, видишь? Давай рубли!»…
Чем дольше я слушала Лапочку, тем сильнее хотелось убить ее родственницу. Окончательно спившаяся баба решила продать свое единственное богатство – внучку! Раиса Ивановна смекнула, что юная Лапочка может хорошо пойти на рынке сексуальных услуг, и придумала «сдавать внаем» девочку.
– Чего рот разинула? – заорала Раиса на испуганную, не сразу понявшую, что происходит, Лапочку. – Хватит задарма хлеб жрать, отрабатывать пора. Ложись на кровать да раздвигай ноги, чай, нетрудная служба. Я в твои годы тяжелей работала. Ну, мужик, пойду погуляю, времени тебе час. Если на второй перевалишь, еще заплатишь!
С этими словами Раиса ушла, а мужчина, гадко ухмыляясь, начал снимать пальто. И тут Лапочка очнулась, сдернула с гвоздя свою старую куртенку и выскочила в окно.
Глава 24
– Не позавидуешь тебе! – воскликнула я.
Лапочка пожала плечами:
– Много таких! Мне еще повезло. Сначала я к спортсменам прибилась, они разрешили мне в чулане спать, а я у них там убирала, мыла. Потом с Зоей познакомилась. Мало кому из беспризорных удача улыбается, многие умерли.
– Кто?
Лапочка зябко повела плечами.
– Я воровать никогда не хотела и проституткой становиться не желала. Но ведь деваться некуда! На первое время к девкам прибилась, готовила им еду, волосы причесывала, в квартире убирала, белье стирала. Потом притон накрыли, всех повязали, а я удрала. Ну да это неинтересно, о другом рассказать хотела. В бордель один раз Севка-косой пришел, к нему в свое время Митя подался. Ну я стала про приятеля расспрашивать, а он и говорит: «Митьку на кармане взяли, военный за руку схватил, отдубасил и на полном ходу из вагона выбросил». Севка видел, как голова у него отвалилась. Умер Митя!
Меня затошнило. Неужели на самом деле существуют люди, способные выкинуть из поезда подростка, убить его за попытку украть бумажник?
Очевидно, все переживания отразились на моем лице, потому что Лапочка продолжила:
– Лучше вам не знать, что порой случается. Когда человек не в курсе, вроде такого и не существует. Страшные люди на свете живут, но самые худшие из них – типа Алки.
– Почему? – одними губами спросила я.
Лапочка заморгала.
– Она Зою убила! Нет у меня доказательств, но только это Алка сделала. Отравила ее, а потом и маму Ию убила. Железкой долбанула, а могла и застрелить. Она хорошо стреляет.
– Кто?
– Алла! Они с Зоей вместе в секции занимались, – пояснила Лапочка, – только Зоя всегда первой на соревнованиях была, а подружка второй. Вот Алка и бросила стрельбу, еще тогда на Зою злобу затаила, ей награду хотелось получить, золотую.
– Из-за медали человека убивать не станут, – возразила я, – да Зоя и не была олимпийской чемпионкой.
– Верно, – закивала Лапочка, – тут в другом дело, а в чем – не знаю. Вот похороню маму Ию и сама расследование начну. Схожу наверх, к Лиде, и спрошу: «Что за тайну узнала Зоя? Из-за чего она Аллу выгнала?» Не зря ведь всех потом поубивали, а? Лида в курсе, стопудово. Вот только захочет ли рассказать все мне?
– Ни в коем случае не занимайся сама сыскной деятельностью! – испугалась я. – Ты еще маленькая, наделаешь глупостей. Если твои предположения верны, то Алла может начать новый раунд, и ты же очередной ее жертвой окажешься.
– Она меня идиоткой считает, дурой маленькой! – воскликнула девочка. – Только ошибается. Вот разрою помойку до конца, сдам гадину в милицию, тогда и поглядим, кто кретинка…
Глаза Лапочки загорелись злым огнем, на бледных щеках появился слабый румянец.
– Я ее посажу! – стукнула девчушка кулаком по столу. – Вот только похороню маму Ию и займусь. Учиться брошу, пить-есть не стану, а докажу, что она убийца. Больше некому!
Я вынула из сумочки рабочее удостоверение и протянула его Лапочке.
– Детективное агентство «Лисица», – изумленно прочитала девочка. – Так вы не подруга мамы Ии? Частный сыщик? Женщина? Да ну, ерунда…
– На дворе двадцать первый век, – парировала я, – слабый пол стал сильным, летает в космос, управляет огромными коллективами, делает научные открытия и получает генеральские звания. В МВД больше половины сотрудников женщины.
– Значит, вы из милиции? – отчего-то испугалась Лапочка.
– Нет, ты же прочитала: агентство «Лисица», мы работаем по заказу клиентов.
– И кто вас нанял? – подозрительно поинтересовалась Лапочка.
– У Ии Вадимовны, – обтекаемо ответила я, – возникли некие сомнения после кончины Зои. Очень прошу, не предпринимай никаких действий, можешь натворить глупостей, спугнешь преступника. За дело должен браться профессионал.
– Да, да, да, – закивала Лапочка. – А я могу вам помочь?
– Пока нет.
– Мне очень хочется! – с обидой заявила Лапочка. – Мама Ия родней родной мне была. Вернее – единственной, настоящую мать я не помню.
– Понимаю, – вздохнула я, – и обязательно расскажу тебе, как продвигается расследование. Но лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это сидеть тихо, не высовываясь. Пусть Алла думает, будто ее план удался. Кстати, что она вынула из-под паркета?
– Сумочку, вроде косметичку, – ответила девочка, – небольшую, черную.
– Ты ничего не видела! И не слышала! Про ссору Аллы с Зоей не знаешь! О Лиде понятия не имеешь! Ясно?
– Ага, – расстроенно кивнула Лапочка, – если так надо себя вести, чтобы Алку посадили, то будь по-вашему.
– Я сейчас пойду к Лиде.
– Хорошо.
– А ты запри дверь.
– Ладно.
– Повесь цепочку.
– У нас ее нет.
– Задвинь щеколду и никому не открывай, даже знакомым. Алле в особенности.
– Поняла.
– Девочки из класса придут, коллеги Ии Вадимовны позвонят, нищенка с младенцем попросит воды попить, сосед орать станет: «Открывай, вода на голову льет», – даже не вздрагивай. Молчи, пусть считают, что дома никого нет. В школу пока не ходи.
– А уроки? – забеспокоилась девочка.
– Позвони ребятам, узнай задания и делай их самостоятельно.
– И на похоронах мамы Ии мне нельзя показаться? – дрожащим голоском спросила Лапочка.
– Когда погребение?
– Сказали, на этой неделе тело не отдадут, оно зачем-то ментам нужно.
– Значит, сиди пока дома, я тебе буду звонить несколько раз в день.
– Спасибо, – прошептала Лапочка. – Огромное, невероятное спасибо! Я очень аккуратная, выполню все, как приказали! Но и вы сегодня вечером звоните. А может, зайдете еще раз?..
Лида открыла мне дверь без всякой опаски. Она не задавала вопросов, просто распахнула створку и мирно произнесла:
– Здравствуйте. Вы к кому?
– Разве можно в наше время проявлять такую беспечность? – не удержалась я от замечания. – Хоть бы поинтересовались, кто за дверью…
Лида звонко рассмеялась.
– Думаете, мне ответят правду: пришли грабить, убивать, насиловать? Прикинутся коробейниками или слесарем. Вон в соседнем доме четыре квартиры обворовали, женщина стучалась, с ребенком на руках. Не попрошайничала, не ныла, просила соску помыть. Дескать, младенец выплюнул прямо на пол, обдайте кипяточком, я в квартиру не зайду, снаружи останусь…
– А у нас люди добрые, – подхватила я, – дверь не запирали, пустышку забирали, уходили на кухню, спустя пять минут возвращались, тетке соску отдавали и до свидания. И только утром, собираясь на работу, обнаруживали: у одних кошелек с полочки пропал, у других мобильник, у третьих пальто дорогое.
– Она и в вашем доме поорудовала? – всплеснула руками Лида.
Я вынула удостоверение и протянула его ей.
– Нет, я связана с правоохранительными органами, отсюда и информация. Разрешите войти?
– Пожалуйста, – вежливо ответила Лида. – Но угостить чаем не могу: ремонт на кухне затеяла, живу без плиты и холодильника, даже заварки нет.
– Мне не поесть хочется, а поговорить, – улыбнулась я.
– Вы, наверное, в связи со смертью Ии Вадимовны? – догадалась Лида.
– Знаете об убийстве?
– Конечно, – закивала она, запирая дверь. – Весь дом гудит, никто поверить не может, что Ию Вадимовну убили. Замечательная женщина была, правда, строгая, подростков с подоконника прогоняла, курить им тут не разрешала. Но ведь за такое убивать не станут, три четверти москвичей тогда на тот свет отправить придется. Идите в комнату, не убрано у меня, правда, не ждала я гостей.
– А Зоя тоже была хорошей? – спросила я, садясь в кресло, застеленное ковровой накидкой.
Лида накинула на плечи кофту.
– Наивная она, Зойка, влюбчивая. Если кто ей понравился, все, лучшим другом считала. Сколько раз я ей говорила: «Будь осторожна, не доверяй человеку сразу, отношения строятся годами». Нет, слушать меня не желала.
– Вы дружили?
– Одно время очень тесно, затем поссорились, вернее, Зоя со мной поругалась, но, когда узнала, что я ни при чем, мириться пришла. Она очень открытый человек, может признать свою ошибку… Могла… Я все говорю о ней, как о живой… – грустно констатировала Лида.
– Если не секрет, из-за чего ссора вышла?
– Из-за Аллы, – без всякого признака волнения ответила молодая женщина, – это наша одноклассница. Она к нам не сразу пришла, лет, наверное, в десять, и сразу мне не понравилась. Уже тогда было ясно: Алка хитрая, жадная, врет много. Зою все любили, она многих к себе приглашала, Ия Вадимовна хоть и строгая, но не жадная, у них дома очень хорошо было.
Я внимательно слушала Лидию, ее рассказ не казался оригинальным. Жила-была девочка Зоенька, отнюдь не красавица, но веселая и компанейская, в ее семье особого достатка не водилось, зато в избытке имелось хорошее настроение и отсутствовала злоба. К Зое в гости ходили целым классом, она дружила со всеми, но секретами делилась лишь с Лидочкой, маленьких соседок связывали крепкие узы, а потом в школу пришла новенькая и влезла между ними.
– Зойка очень наивная, – вздыхая, повторила Лида, – ей легко можно было голову задурить. Вот Алка и старалась. Ей, правда, дома несладко жилось, отец мать бил, и дочери доставалось, она с синяками в школу приходила. Одевалась Алка бедно, но, с другой стороны, у нас в классе очень уж обеспеченных детей не было, у половины учащихся неполные семьи, но никто не жаловался, а Алка постоянно ныла, думала, ей послабление дадут. Зойке ее жалко было до слез, вот она Алку и пригрела. Та к ним просто жить переехала. Как ни зайду, Алка сидит, чай хлебает, суп жрет, и кофта на ней знакомая, тети Ии…
Сначала Лида пыталась открыть Зое глаза, говорила:
– Алке с тобой дружить выгодно. И поест, и попьет, и оденется на дармовщинку.
Но Зоя упорно отвечала:
– Ты ее просто ревнуешь, Аллочка не такая.
Шли годы, Крон помогали Алле, у которой умерли родители. Зоя отчего-то ощущала некую вину перед одноклассницей, говорила Лиде:
– У меня-то все хорошо. А вот Аллочке не везет.
– Интересно, в чем? – не вытерпела один раз Лида. – Квартиру она имеет, с голоду не помирает, живи и радуйся.
Зоя промолчала, а Лида после того разговора еще сильней возненавидела Аллу. Справедливости ради следует отметить, что и последняя на дух не переносила бывшую одноклассницу.
Вот так они и общались не один год. Алла не переваривала Лиду, та платила ей тем же, а Зоя делала вид, будто не понимает, как ее подружки относятся друг к другу. Но внешне все выглядело чудесно.
Однажды Ия Вадимовна подарила дочери-студентке довольно крупную сумму денег и сказала:
– Ты теперь на выданье, надо хорошо одеваться, мужчины обращают внимание на девушек в шубках.
– Мамочка, неужели ты всерьез говоришь? – изумилась Зоя.
Лида, присутствовавшая при разговоре, тоже удивилась. Ия Вадимовна никогда не была мещанкой, мечтавшей пересадить дочь из семейного гнезда на шею зятю.
– Шучу, конечно, – засмеялась старшая Крон, – но шубу купим, мне как раз предложили замечательное манто. Коллега по работе приобрела его для дочери, решила сюрприз сделать на день рождения, но ошиблась с размером. Думаю, Зоенька, она в самый раз тебе будет. Езжайте, девочки, прямо сейчас.
– Без тебя? – нахмурилась Зоя.
– Времени нет, – пояснила Ия Вадимовна. – Лидочка со стороны посмотрит, если что не так, сразу приметит.
Когда обрадованная Зоя побежала переодеваться, Ия Вадимовна, никогда не допускавшая бестакности, вдруг сказала:
– Вот Алле бы я не доверила за покупкой ездить.
– Вам она тоже не нравится? – подпрыгнула Лида. – Почему?
– Конкретных претензий у меня нет, – деликатно ушла от прямого ответа Крон, – просто порой кажется, что отношения Зои и Аллы – это игра в одни ворота. Правда, нам ничего от нее не требуется, Алле пока не представился случай продемонстрировать свою преданность, но…
– Гоните ее вон! – предложила Лида. – Она ж откровенно Зойкой пользуется!
Ия Вадимовна осуждающе посмотрела на девушку.
– Нельзя разрывать отношения со старой приятельницей безо всяких на то причин. Надеюсь, жизнь скоро разведет Зою и Аллу – они учатся в разных институтах, работать вместе никогда не будут.
– Алка ее не оставит в покое. Вы же ей с ребенком помогаете, денег даете, я знаю, – нахмурилась Лида.
Продолжить разговор не удалось, в комнату вернулась Зоя, и подружки отправились за манто.
Шубка села на плечи Зои, словно сшитая на заказ по ее меркам. Крон захотела сразу пойти в обновке домой, однако коллега Ии Вадимовны попыталась возражать:
– Уже темно, на улице пустынно, район у нас новый, неблагоустроенный, не следует привлекать внимание дорогой вещью. Унеси покупку в сумке, завтра днем обновишь.
Но Зоечка не захотела снять манто.
– Ничего не случится! – с девичьим неблагоразумием воскликнула она. – Нас двое, отобьемся.
– Ну что ж… Пусть тогда вас мой старший сын до метро проводит, – предложила коллега Ии Вадимовны, – а около дома мать встретит. Женя, иди сюда!
Скрипнула дверь, Лида повернула голову на звук и потеряла способность соображать. В комнату вошел ОН, тот самый, который грезился ей в мечтах, ПРИНЦ – в спортивном костюме и домашних тапочках.
– Ты меня звала? – мелодичным баритоном спросил он у матери.
– Да, – ответила та. – Проводи девочек до подземки, а то Зоечка не хочет с шубкой даже на час расстаться.
– Неразумно, но понятно, – засмеялся Женя и глянул на Зою.
В комнате на секунду повисла тишина. Лида очнулась первой, она заметила, какими глазами Зоя смотрит на Евгения, и испугалась: похоже, судьба свела девушек с парнем, из-за которого может с треском разорваться прежняя дружба.
Глава 25
Пока троица шла до метро, Лиде стало понятно: Женя выбрал Зою. Нет, он был мил с Лидочкой, вежливо придерживал ее под локоток и изредка заботливо восклицал:
– Осторожнее, тут скользко.
Но какое-то тридесятое чувстве Лиде подсказало: Зоя нравится красавцу, а подруга, похоже, влюбилась в парня с первого взгляда.