Р э м. Не далековато?
Г е р м а н. В самый раз.
Р э м. И когда же?
Г е р м а н. Сразу п-после выпуска.
Р э м. А что с Валериком, ребята? Прояснилось что-нибудь?
В и к т о р. Еще проясняется.
Р э м. Вот бедняга, как это его угораздило?
В кабинете следователя сидит Т а м а р а.
Т а м а р а. Десять тысяч? Я у него десять рублей ни разу не видела. Если хотите знать, я все билеты за свои деньги покупала, и в кино, и в театр, и на эту аргентинскую певицу, как ее... Можете поверить. И за себя платила, и за него. Сигареты, и те покупались на мои деньги. Кстати, я бы хотела закурить.
С л е д о в а т е л ь. Пожалуйста. Но десять тысяч он получил. Он сам это признает.
Т а м а р а (закурила). Подумаешь. Ну, получил, допустим. Получил и истратил. Оделся прилично, и опять без гроша. Когда мы познакомились, я же вам говорю, - он был абсолютно без гроша.
С л е д о в а т е л ь. Но за что он получил?
Т а м а р а. Да ни за что. Просто в долг взял. Мне папа добавляет к стипендии очень прилично, и то бывает, случается - стреляешь у кого-нибудь десятку, а то и трешку.
С л е д о в а т е л ь. Как он мог взять в долг такие деньги, когда он не работал? На что он рассчитывал?
Т а м а р а. Ну... я не знаю. Выплатил бы когда-нибудь... Какое это имеет значение?
С л е д о в а т е л ь. Вы считаете, это моральный поступок - брать в долг, не предвидя реальной возможности вернуть взятое?
Т а м а р а. Гражданин следователь, я вас попрошу - не учите меня, что морально, что аморально. Я сама в этом как-нибудь разберусь. Очевидно, те, кто дал ему эти деньги, и не предполагали, что он их вернет завтра-послезавтра.
С л е д о в а т е л ь. Очевидно. Поэтому и встает вопрос: за что ему дали такую сумму при столь туманных перспективах?
Т а м а р а. Я же вам говорю: он эту сумму занял. А уж на что рассчитывал, это его личное дело. Не понимаю, почему это вас заботит когда бы он вернул долг этим подонкам. Почему вы требуете, чтобы Валерик беспокоился о подонках как о порядочных людях.
С л е д о в а т е л ь. Вам не кажется, что в этой истории все подонки?
Т а м а р а. Потрудитесь его не оскорблять. Вы не имеете права. Учтите, если дойдет до суда - его будет защищать самый лучший защитник. Я говорила с папой, и папа мне обещал. Вам не удастся закатать Валерика вместе с какими-то уголовниками.
С л е д о в а т е л ь. Мы не стараемся закатать Валерика. Мы стараемся выяснить истину.
Т а м а р а. Истина заключается в том, что бедного воробышка просто оболванили.
С л е д о в а т е л ь. Спорить с вами не буду. Может быть и так.
Т а м а р а. Увидите, что так, а не иначе!
...И вот опять набережная. Сияющий весенний вечер. Т а м а р а прогуливается с В а л е р и к о м.
В а л е р и к. Ну где еще у нас увидишь такие набережные, такие ансамбли?
Т а м а р а. Даже не подозревала, что это такое счастье, воробышек, слышать твой голос. Я боялась, что не скоро его услышу.
В а л е р и к. Что такое? Это теперь всегда будет, что ли? Даже злодея, ей-богу, не обрекают на то, чтобы на каждом шагу...
Т а м а р а. Что, что, что ты?
В а л е р и к. Опять ты напоминаешь! Зачем ты мне напоминаешь! Надо же быть хоть немножко чуткой, деточка!
Т а м а р а. Ну извини, извини!
В а л е р и к. Ненавижу вспоминать неприятности! Мало ли кто каких не делает глупостей! Неужели тебе нравится...
Т а м а р а. Не буду, не буду, не буду!
В а л е р и к (после небольшого молчания, прежним лирическим тоном). Ты знаешь - забавно, - когда я жил на Сахалине, ни разу мне Сахалин не приснился, всегда снился Ленинград.
Т а м а р а (прижавшись к нему). Скоро опять будут белые ночи...
В а л е р и к. Да, - ты только посмотри на это небо...
7
Светлый вечер смотрит поверх крыш с антеннами и трубами в окно Н и н к и н о й комнаты.
Н и н к а (над детской кроваткой). Ты мой маленький. Ты мой маленький. Ты мой такой смешной. Ты мой такой похожий на папу... Ну что, маленький? Ну что? Ну что?.. С понедельника в ясли с тобой пойдем. В ясли. Маленький в ясли, а мама на работу. Хватит маме гулять. Хватит, нагулялась. Иди, мама, лифчики шить. С лямками и без лямок. А маленькому в яслях будет хорошо. Спать на балконе будет маленький, на воздухе. Витамины будут маленькому давать. На весах взвешивать. Нянечки там хорошие... И дядю Костю меньше будем обременять. Разгрузим тебя, дядя Костя, бедненький. Дадим тебе отдохнуть. А то Катерина Ивановна говорит, что мы у тебя как две гири на ногах. Две гири... Ты на нас не сердись, дядя К о с т я. Мы больше не будем. Спасибо тебе за все. Теперь мы уже сами. Понемножку. Трудно - это ничего. Маленький мой не почувствует...
Входит К о с т я.
К о с т я (тихим голосом). Ко мне никто не приходил?
Н и н к а. Нет.
К о с т я. И не звонил?
Н и н к а. Нет.
К о с т я. Спит племянник?
Н и н к а. Засыпает. Ничего, Косточка, говори громко. Он заснет.
К о с т я (заглянул в кроватку). Все в порядке у племянника?
Н и н к а. Все в порядке. С понедельника в ясли несу.
К о с т я. Н и н к а. Мне с тобой нужно поговорить.
Н и н к а. Я давно жду, Косточка, чтоб ты со мной поговорил.
К о с т я. Зина обижается, что я чуть не полгода тяну, - это я специально и исключительно ради тебя тянул, имей в виду.
Н и н к а. Я знаю.
К о с т я. Даю тебе слово, если б твоя история закончилась иначе, я бы переехал в общежитие, я бы еще столько ждал...
Н и н к а. Я знаю, знаю!
К о с т я. ...лишь бы у тебя наладилось. Но вчера я узнал, что этот мерзавец...
Н и н к а. Не надо!
К о с т я. ...который даже ни разу не счел нужным зайти взглянуть на своего ребенка... Что он женился. Тебе это известно, я думаю.
Н и н к а. Да.
К о с т я. Во Дворце бракосочетаний, скотина, регистрировался. Я как узнал - в глазах потемнело...
Н и н к а. Не надо, Косточка.
К о с т я. Действительно, после драки - что ж махать кулаками. В свое бы время я должен вмешаться, Зина права. Воздействовать как-то... Ведь чувствовал, что этим кончится. Сбила ты меня тогда: заступалась очень... Да, я, собственно, вот о чем. Сейчас-то уж никакого смысла нам с Зиной дальше тянуть, ты согласна?
Н и н к а. Никакого смысла.
К о с т я. Можно эту комнату перегородить, как ты считаешь?
Н и н к а. Конечно.
К о с т я. Если вот так поставить перегородку.
Н и н к а. Можно и так. Нам с маленьким лишь бы какой-нибудь уголочек.
К о с т я. Зачем это. Почему вам с маленьким уголочек. Поровну будем делить, по справедливости. Зина человек очень справедливый. И, знаешь, открытый такой, прямой. Хороший человек... Причем я хочу тебя обрадовать, что вся эта заводиловка с перегородками - это ненадолго, месяца на четыре, самое большее на пять. К годовщине Октября нам квартирку обещают в новом доме.
Н и н к а. Как хорошо, Косточка!
К о с т я. А эта комната останется вам с племянником. Ты ничего не имеешь против, если Зина начнет перебираться сегодня вечером?
Н и н к а. Что я могу иметь против. Я за тебя рада, Косточка.
К о с т я. Да, понимаешь, прекрасный человек! Она, собственно, сегодня только зайдет посмотреть - что у нас есть, и чего нет, и что нужно купить. А завтра мы с ней все купим, и я ее перевезу. Что-то она задержалась.
Звонок.
Ага, вот и мы! (Идет отворять.)
Входит Ж а н н а.
Н и н к а. Это ты, Жанночка?
Ж а н н а. До чего у Кости ко мне антипатия. Открыл дверь, - прямо фыркнул на меня: "здрасте!" - как будто я не знаю кто такая. Во всяком случае, не человек. Я тебе принесла пивные дрожжи.
Н и н к а. Что принесла?
Ж а н н а. Пивные дрожжи.
Н и н к а. Зачем?
Ж а н н а. Наши бабки на фабрике все в один голос - чтоб ты пила пивные дрожжи. Пей.
Н и н к а. Это полезно маленькому?
Ж а н н а. Вот я не спросила, как маленькому, а тебе, они говорят, очень полезно.
Н и н к а. Я спрошу в консультации.
Ж а н н а. Слушай, пей! Уж наши бабки в этих вещах разбираются. Пей, пожалуйста! Я за этими дрожжами целый час стояла в очереди со сплошными алкоголиками.
Н и н к а. Почему с алкоголиками?
Ж а н н а. Так дрожжи ведь пивные. Алкоголики их пьют вместо пива. Жутко дешево: пятьдесят копеек литр. Он за полтинник так охмелеет, будь здорова. Некоторые вот с такими бидонами стоят. Пей!
Н и н к а. Нет, Жанночка, нет. Я сначала узнаю в консультации.
Звонок.
(Тихо.) Жанка, ты знаешь - Костя женится.
Ж а н н а. Да ну. На той самой?
Н и н к а. Той самой. Комнату будем перегораживать.
Ж а н н а. Новости...
Костя вносит сумки с кастрюлями и разной утварью, за ним входит З и н а.
З и н а. Здравствуйте.
Н и н к а. Здравствуйте...
К о с т я. Вот это Нина, знакомься.
З и н а. Здравствуй, Нина. А это, значит, племянник.
К о с т я. Это племянник.
З и н а (покровительственно). Хорошенький ребеночек. Носик какой симпатичный... Это, значит, ваша комната. Знаешь, Костя, что будем покупать первым делом? Первым делом придется покупать гардероб. Без гардероба очень портится одежда. Как ты ее там ни прикрывай, а на стенке одежда портится. Гардероб поищем хороший, но без зеркала, с зеркалом сейчас не модно. С остальной мебелью, мое мнение, подождем до новой квартиры. Кухонный шкафчик есть, ты говорил?
К о с т я. Есть.
З и н а. Покажи, что за шкафчик. (Вслед за Костей плавно выходит из комнаты.)
Н и н к а. Красивая...
Ж а н н а. Как себя держит, прямо министр.
Н и н к а. К работе приступлю - опять мало буду дома бывать.
Ж а н н а. Все же больше придется, чем прежде. Дома-то бывать. Купать будем сегодня?
Н и н к а. Попозже.
Ж а н н а. Я, может, воды пока нагрею?
Слышен голос Зины: "Ну хоть шаром покати! А хвалился, хвалился!.."
Н и н к а. Подожди. Попозже нагреем... Жанка, они расписывались во Дворце бракосочетаний?
Ж а н н а. Валерик с Тамаркой? Во Дворце. Я тогда не досказала, потому что ты была как сумасшедшая... А живут у Тамаркиного отца. Сейчас, кажется, на дачу уехали. В Ушкове у них дача. Слушай, только больше не сходи с ума, ладно? Думай о маленьком и не сходи.
Н и н к а. Жанка, наша любовь началась в Ушкове.
Ж а н н а. Думай о маленьком.
Н и н к а. "Любовь должна быть радостью, сияньем, праздником, балом..." И он может ходить по Ушкову и не думать обо мне.
Возвращается З и н а.
З и н а. Посмотрела ваше хозяйство - ничего у вас нет, пустой шкафчик. Ни круп, ни муки. Соли, и то на донышке. Чаю щепотки нет заварить.
Н и н к а. Я утром пойду гулять с маленьким, куплю чаю.
З и н а. А Костя хвалился - там сестренка у меня, говорит, борщи мне, говорит, варит. А у сестренки и луковицы в хозяйстве нет. Ни на что не похоже.
Н и н к а. Это я раньше, правда, варила...
Ж а н н а. Она варила!
Н и н к а. А сейчас как-то...
З и н а (твердо). Ни на что не похоже. Сразу давай-ка договоримся: забота пополам. Нас тут две женщины, значит обе должны заботиться. Я смотрю за хозяйством, и ты смотришь. И не как-нибудь - спустя рукава, а толково. У тебя ребенок, я сознаю, сочувствую, а у меня, дорогая, бригада на руках, тоже ответственность, особенно не погуляешь. Так что давай чтоб было у нас с тобой на высоте. (Достает из принесенных сумок кухонную посуду.) Какая симпатичная ваша соседка, Катерина Ивановна, до чего хозяйственная женщина и опрятная, вот на кого удовольствие смотреть. (Ушла.)
Ж а н н а (вздохнув). Хочешь, я сбегаю, куплю чаю. И чего там, соли?
Весело смеясь, входит К о с т я.
К о с т я. Да, теперь забегаем. Осрамились мы с тобой, Нинка. Всыпала нам Зина за наше цыганское житье. Почему, говорит, варенье не варили.
З и н а (входит за ним). О холодильнике тоже думать надо, по чужим холодильникам тыкаться - одни слезы.
К о с т я. Ну, не все сразу, Зинуша, не все сразу!
З и н а. Я не говорю - все сразу. Я говорю - думать надо. Сходи-ка, Костя, в продуктовый магазин. Чем сидеть сложа руки. Ты возьми эту сумку... Когда человек сидит сложа руки, он, между прочим, только хуже размагничивается... А себе я эту возьму. И авоську... Человек должен быть как гвоздик прямой и бодрый... Пошли, Костя, купим каких надо продуктов, ликвидируем, так сказать, этот прорыв.
Большая и решительная, она энергично движется по комнате, комната заполнена ее движением, ее властным голосом. Затихшие, сидят Нинка и Жанна, и вздыхают облегченно, когда Зина уходит с Костей, сказав на прощание: "Ну, мы скоро!"
Нинка и Жанна вдвоем. Некоторое время молчат.
Н и н к а. Он может ходить по тем местам и не думать обо мне. А я ничего не могу. Хочу и не могу. Иду по тем улицам, где мы вместе ходили, и не могу... Все во мне горит, горит, жжет, - уже силы нет, а оно никак не сгорит... Если бы не маленький, я не знаю, что бы я сделала... Куда мне деваться, Жанка? Ни на что я стала не годная. Как я буду жить?
Она с трудом выговаривает эти слова, и опять они молчат с Жанной. А тем временем посмуглело окно, и тускловатые лампочки экономно осветили лестницу, ведущую в квартиру. Какой-то человек поднимается по лестнице. Смотрит на номера на дверях. Дошел до самого верха... Звонок. Слышно, как отворили дверь. Потом голос из передней зовет: "Нинка! К тебе пришли! Нинка!"
Н и н к а (вяло). Кто там?
Входит Г е р м а н.
Г е р м а н. З-здравствуйте, Нина. Здравствуйте, Жанна.
Ж а н н а (вздрогнула, вспыхнула). Здравствуйте.
А Нинка только перевела дыхание.
Г е р м а н. Это ничего, Нина, что я зашел вас навестить?
Н и н к а (неловко). Садитесь, пожалуйста.
Ж а н н а. Садитесь, пожалуйста! (Подает стул.)
Г е р м а н. Благодарю вас, не беспокойтесь. (Заглянул в кроватку.) Мальчик?
Н и н к а. Мальчик.
Г е р м а н. Красавец. И здоровенький?
Н и н к а. Ничего.
Г е р м а н. При рождении сколько весил?
Н и н к а. Три девятьсот. Даже три девятьсот двадцать.
Ж а н н а. В больнице сказали - очень хороший вес. Вообще сказали редко бывают такие крупные и красивые дети.
Г е р м а н. Я очень рад и поздравляю вас от души с великолепным сыном! Как з-зовут?
Н и н к а (срывающимся голосом). Его зовут... так же, как отца. Но мы просто зовем - маленький.
Г е р м а н. Скажите, а д-доктор вам не нужен? Я к вашим услугам.
Ж а н н а (она не в силах сдержать широкой, простодушно-радостной, совсем не стильной улыбки). Вы уже доктор?
Г е р м а н. Да, уже доктор. Но пользуйтесь мной, как доктором, поскорей, прошу вас. Я скоро уезжаю.
Ж а н н а (потускнела). Далеко?
Г е р м а н. П-порядочно. В Красноярский край. А вы, Нина, работаете?
Н и н к а. Мне продлили отпуск... На днях начинаю работать.
Г е р м а н. Все там же?
Н и н к а. Там же. Год назад я тоже собиралась уезжать... далеко. Интересно, где бы я сейчас была? Что бы я была такое? Как бы все сложилось?
Г е р м а н. Уехать никогда не поздно.
Н и н к а. Иногда - поздно.
Г е р м а н. В ваши годы еще ничего не поздно.
Н и н к а. Разве?..
Г е р м а н. О чем разговор? Ничто еще д-даже не начато. Вы себя ни в чем не п-попробовали.
Н и н к а (обвела взглядом комнату). И я могу отсюда уехать?
Г е р м а н. Конечно. Хотите, поедем со мной?
Н и н к а. С вами?
Г е р м а н. Я буду п-почтительнейшим образом сопровождать вас и маленького, если вы разрешите. И обязуюсь вас устроить - в меру моих возможностей, разумеется. Скажем - вначале это будет должность санитарки. Работа тяжелая.
Н и н к а. Я не боюсь!
Г е р м а н. Да вы и без меня там отлично устроитесь! И у вас же впереди пятьдесят лет деятельности, полвека, чего только не п-произойдет с вами за полвека!
Н и н к а. Вы... не шутите?
Г е р м а н. В таких случаях обычно не шучу.
Н и н к а (лихорадочно). И вы скоро едете?
Г е р м а н. Дней через десять. П-подумайте. Посоветуйтесь с вашими близкими. Может быть, не стоит вам здесь и приступать к работе? Ведь нужно успеть собраться в дорогу.
Н и н к а (стиснув руки). Да неужели это правда, что я могу уехать?
Ж а н н а (Герману). Так ли я вас поняла? Я поняла так, что вы ей делаете предложение?
Г е р м а н (возмутившись). Нет! Вы совершенно не так п-поняли! Вы ничего не поняли. Слышите, Нина? Я вам не делал предложения... руки и сердца! И не сделаю! Если хотите знать, вы совершенно не мой ид-деал!.. Почему, черт побери, вам везде непременно мерещится это самое?.. Неужели мы с вами только женихи и невесты?! Неужели мы не люди прежде всего?! Люди, черт побери!! (Спохватился.) Виноват.
Н и н к а. Неужели, неужели я отсюда уеду?..
И все исчезает, сцена погружается в настоящую, глубокую звездную ночь и в грохот колес. Из ночи и грохота выступает розовое утро и уголок вагона с людьми, с грудами багажа на верхних полках. Кто-то пьет чай. Причесывается п о ж и л а я ж е н щ и н а. Нинка спит, обхватив ребенка рукой. За перегородкой молодые голоса поют песню.
П р о в о д н и к (проходит). Кто еще желает чаю?
Г е р м а н. Сюда два стакана, пожалуйста.
Нинка проснулась, вскочила.
Н и н к а. Ой, заспалась, кажется.
Г е р м а н. А спите на з-здоровье. Отдыхайте.
Н и н к а (смотрит в окно). Далеко отъехали?
Г е р м а н. Калинин проехали. Теперь уже Москва близко. Пересядем с вами, и дальше, дальше, дальше!
Н и н к а. Знаете, я ни разу в жизни Москву не видела.
Г е р м а н. Вы вообще ничего не видели. Т-теперь все увидите. Пейте чай.
Н и н к а. Я еще не умытая.
Г е р м а н. Ничего, глотните теплого, полезно.
П о ж и л а я ж е н щ и н а. Я думала - супруги, а они на "вы".
Г е р м а н. Да, мы на "вы". Мы не супруги.
Ж е н щ и н а. Подумайте. Так дружно едут, такой вы к ней заботливый, я решила - супруги.
Г е р м а н. Мы просто товарищи. П-попутчики.
Ж е н щ и н а (не очень убеждена). А ребеночек какой тихий. Девочка?
Н и н к а. Мальчик.
Ж е н щ и н а. Очень тихий. Спит себе да спит, умничек.
Н и н к а. Да, он спокойный. Его и не слышно.
Ж е н щ и н а. Нисколько ночью не мешал.
Ребенок кричит.
Н и н к а. Ему кушать пора.
Г е р м а н. Валяйте. (Выходит, захватив папиросы.)
Ж е н щ и н а. Я вам подам. (Подносит Нинке ребенка.) Чшш, чшш, агунюшки, агунюшки, сейчас, хорошенький, сейчас.
Н и н к а (вполоборота к зрителям, накинув косынку на плечи). Проголодался маленький. Ну что, маленький? Ну что? Ну что?..