— Бьюсь об заклад, что дело в женщине.
Док бросил на него мутный взгляд, но не сказал ни слова. Толстяк придвинулся к нему поближе.
— Я встречал мужчин с таким выражением лица во всех концах этой страны, огромной страны. Не волнуйся, приятель, — сказал он, сочувственно хлопая Брауна по плечу, — ты забудешь ее.
Браун отрешенно покачал головой.
— Клару? Нет. Такая попадается одна на миллион, миллиард, триллион. Я мечтал только о ней… И вот теперь потерял ее раз и навсегда…
Толстяк продолжал свою душеспасительную миссию.
— Уверяю вас, сэр, это правда. Есть ведь огромное множество других женщин. Я торгую своей колючей проволокой по всей стране и могу с полной уверенностью сказать, что это так. Нужно только время. Никто не знает, что может случиться в будущем.
Услышав знакомое слово, Браун медленно повернулся к толстяку.
— Будущее? — хмуро произнес он, не выпуская из руки рюмку. — Я могу рассказать вам про будущее…
Марти проснулся у давно потухшего костра, когда над горизонтом уже висел багрово-красный диск. Солнечные лучи уже немного согрели землю.
— Док, который час? — пробормотал Марти, стараясь побороть сон.
Браун не отзывался. Марти мгновенно вскочил и осмотрелся вокруг. Брауна не было, не было и его лошади.
— Док! Док! — растеряно крикнул Макфлай.
Он вытащил из кармана фотографию. На могильном камне по-прежнему отсутствовала только фамилия. Дата осталась прежней — седьмое сентября 1885 года, то есть сегодня. Марти бросился к лошади, вскочил на нее, как заправский ковбой, и помчался к кузнице.
Дружки Бэфа еще спали вповалку на берегу озера, когда Бешеный Пес стал толкать их сапогом в бока.
— Эй! Поднимайтесь! Быстрее!
— Что такое?
— Пора в город! — прорычал Бэф.
— Рано же еще… Куда торопиться? — застонали они.
— Я есть хочу!
Кое-как оседлав лошадей, банда тронулась в дорогу.
Утро застало посетителей салуна в прежнем положении. Браун с рюмкой в руке стоял перед стойкой, а остолбеневшие слушатели сидели за столами, забыв о картах и развлечениях с женским полом. Док, мрачно глядя на рюмку, с видом пророка вещал истины о будущем.
— И еще. В будущем не нужны лошади. У нас есть такие самодвижущиеся повозки с моторами. Они называются автомобилями.
Спайк, нос которого сильно покраснел от выпитого за ночь, скептически поинтересовался:
— А если у вас нет лошадей, кто-нибудь пешком ходит или бегает?
— Бегают, — подтвердил док. — Но только для собственного удовольствия.
Старики-завсегдатаи дружно расхохотались вместе с остальными посетителями.
— Для собственного удовольствия? Ну надо же? Вот заливает!
Именно эту сцену застал Марти, когда прибежал в салун. Собственно, салун был последним местом, где Макфлай надеялся найти Брауна. Не обнаружив его в кузнице, Марти вынужден был промчаться по всему городу. Хорошо еще, что у него была лошадь, поскольку в противном случае Марти пришлось бы слишком долго бегать для собственного удовольствия.
Парнишка спросил у подметавшего перед входной дверью бармена:
— Сколько он выпил?
Бармен пожал плечами.
— Да нечего он не выпил, ни глотка. Он просто держит вот так в руках рюмку, которую я ему налил.
Марти бросился к Брауну.
— Док! Что вы делаете?
Браун сумрачно посмотрел на своего юного приятеля.
— Я потерял ее. Здесь меня больше ничего не держит.
Марти потянул его за рукав плаща.
— Мы должны вернуться, док.
— Куда? — отстранено произнес изобретатель.
— Назад, в будущее.
Браун тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, и поставил рюмку на стойку.
— Да, пора! — он повернулся к своим благодарным слушателям. — Господа, извините меня, но мы с моим другом должны успеть на поезд.
Все дружно подняли выпивку.
— Удачи тебе!
— За будущее!
— Аминь!
Под нестройные возгласы Браун тоже поднял свою рюмку и, прежде чем Марти успел возразить, опрокинул ее в рот.
— О, нет! — завопил бармен.
Было уже поздно. Браун поставил рюмку на стойку, повернулся к двери и… рухнул на ближайший стол. Он падал, словно телеграфный столб. Крышка стола перевернулась, в воздух взлетела стоявшая на ней посуда, а посетители едва успели отскочить на безопасное расстояние. Браун грохнулся на пол, крышка стола накрыла его сверху.
Марти бросился вытаскивать его из-под обломков. Браун не реагировал ни на что, хотя глаза его оставались открытыми. Бармен участливо склонился рядом. Макфлай принялся трясти Брауна, безуспешно пытаясь вернуть его в сознание.
— Док! Док! Очнитесь!
Бармен покачал головой.
— Не надо было давать ему пить эту рюмку. Эммет совершенно не выносит спиртного.
Марти все еще не терял надежды.
— Принесите кофе! — сказал он. — Черный!
Бармен крикнул официанту:
— Джоуи, кофе!
Марти выглянул в окно. Стоявшие на площади, у здания мэрии, часы показывали без четверти восемь.
— Бэф, наверное, уже в пути… — пробормотал Марти.
Пожилой кассир на железнодорожной станции выглянул в окошко.
— Чем могу служить, мэм?
Перед кассой стояла темноволосая женщина в дорожном платье и шляпке с черной вуалью. Она держала в руках небольшой баул. Это была Клара Клейтон.
— Скажите, куда идет восьмичасовой поезд?
— В Сан-Франциско, до самого конца.
Клара потеребила ручку баула.
— Дайте мне один билет.
— Туда и обратно? — поинтересовался кассир.
— Нет, в одну сторону.
Попытки привести Брауна в чувство с помощью черного, как смоль, кофе не увенчались успехом. Большая часть напитка оказалась не полу салуна, и он приобрел крайне неприглядный вид. Марти тяжело вздохнул и принялся выливать остатки кофе в полуоткрытый рот Брауна.
Бармен покачал головой.
— Если ты хочешь, чтобы он протрезвел, тебе понадобится кое-что покруче, чем кофе.
Марти с надеждой посмотрел на него.
— А что вы можете предложить?
Бармен деловито распорядился:
— Джоуи, давай «кровь дьявола»!
Официант выставил на стойку несколько бутылочек с жидкими специями — черным и красным перцем, мексиканские настойки из кактусов и чем-то вовсе непонятным. Не особо заботясь о дозировке, бармен стал поочередно наливать огненные специи в стакан с содовой.
— Через десять минут он будет трезвым, как священник в воскресенье утром, — со знанием дела сказал бармен, протягивая Марти стакан с «кровью дьявола». Марти высунулся в окно и глянул на часы. Семь пятьдесят.
— Через десять минут? Мы сильно рискуем, — пробормотал Макфлай.
Следом за стаканом бармен протянул ему бельевую прищепку.
— На-ка, зажми ему нос.
Официант, вставил в рот Брауну воронку.
— Заливай и быстро отходи в сторону, — распорядился бармен.
Марти вылил содержимое стакана в рот изобретателя и мгновенно отскочил в сторону. Глаза дока широко открылись, и звериный рев потряс окрестности салуна. Дико вращая выпученными белками, Браун вскочил, схватился за горло и, не обращая внимания на прищепку на носу, вылетел из салуна.
Оказавшись на улице, он бросился к заполненной грязной водой поилке для лошадей и, не переставая верещать, сунул голову в воду. Марти и бармен выскочили следом и бросился к Брауну. Когда они вытащили дока из воды, он снова был без сознания, глаза его были закрыты, изо рта выливалась грязная вода. Подхватив дока под руки, они снова потащили его в салун.
— Но он же все равно ничего не соображает, — разочаровано протянул Марти.
— Ничего, — успокоил Бармен, — это только рефлекс! Надо подождать еще несколько минут.
— Прекрасно… — мрачно сказал Макфлай.
Тем временем на станцию Хилл-Вэлли, пуская из цилиндров клубы горячего пара, прибыл пассажирский поезд, ведомый красавцем-локомотивом. Среди немногочисленных пассажиров, которые садились в вагоны, была и Клара Клейтон. Следом за ней, сопя от натуги, по ступенькам поднялся пожилой торговец колючим товаром.
В салуне стала собираться утренняя публика. Среди них был и Шеймус Макфлай. Горожане с любопытством смотрели за попытками Марти вернуть к жизни Брауна.
— Док! Док! — чуть не плача, кричал Макфлай. — Проснитесь же! У нас нет времени!
Браун, закатив глаза, лежал на полу. Бармен, оставив друзей наедине, отправился к стойке, обслуживать посетителей.
— Шеймус! — воскликнул он, увидев редкого гостя своего заведения. — Уж тебя-то я не ожидал увидеть здесь в такую рань!
Тот грустно улыбнулся.
— Что-то подсказало мне, что я должен прийти сюда. Может быть, это как-то связано с моим будущим?
Марти, наконец-то, понял, почему в салуне собираются горожане. Приближался час, назначенный Бешенным Псом для схватки. Жители Хилл-Вэлли пришли посмотреть, чем закончится дуэль известного убийцы Бэффорда Тоннена и неизвестного смельчака со странным именем Клинт Иствуд. Тут же принимались ставки на участников поединка. Время стремительно истекало.
Марти, наконец-то, понял, почему в салуне собираются горожане. Приближался час, назначенный Бешенным Псом для схватки. Жители Хилл-Вэлли пришли посмотреть, чем закончится дуэль известного убийцы Бэффорда Тоннена и неизвестного смельчака со странным именем Клинт Иствуд. Тут же принимались ставки на участников поединка. Время стремительно истекало.
— Ну, когда же? — нетерпеливо крикнул Марти.
Бармен успокаивающе поднял руку.
— Сейчас! Еще минуту, и все будет в порядке.
Марти с удвоенной силой принялся трясти Брауна за полы плаща.
— Ну, проснитесь же, док! Нам уже пора!
В этот момент с улицы раздался крик, от которого у Марти все похолодело внутри.
— Эй, Иствуд, ты там? — заорал Бэф. — Уже восемь часов! Я вызываю тебя! Выходи!
Он стоял на улице перед салуном в окружении своих дружков. Марти испугано высунул нос в окно и глянул на городские часы. Было без пяти минут восемь.
— Еще нет восьми часов! — пытаясь оттянуть время, крикнул Макфлай.
— На моих часах уже есть! — Зло ответил Тоннен. — Давай разберемся раз и навсегда! Конечно, если ты не трус!
Публика, собравшаяся в салуне, с надеждой смотрела на Марти.
— О, черт… — пробормотал он. — Этот Бешеный Пес сейчас убьет меня…
Марти вытащил фотографию и с надеждой посмотрел на нее. К сожалению его догадка подтвердилась. На могильном камне появилась надпись: «Здесь лежит Клинт Иствуд». Кровь хлынула Марти в лицо. Он поспешно спрятал снимок. В салуне воцарилась тишина. Все с любопытством смотрели на Марти. Он высунулся в окно и крикнул:
— Слушай, мне сегодня что-то не хочется! Давай аннулируем все!
Незнакомое слово привело Бешенного Пса в замешательство. Он с надеждой посмотрел на своих более грамотных дружков.
— Аннулируем? Что это значит?
— Ну… это значит, что перестрелки не будет, но ты считаешься победителем, — сказал самый грамотный.
— Эй, так не пойдет! — возмущенно заревел Бэф. — Все-таки, судя по всему, ты трус! Самый несчастный трус! Ты не можешь постоять за себя! Я даю тебе десять секунд, чтобы ты доказал, что это не так!
Марти испуганно втянул голову в плечи и снова стал трясти Брауна.
— Док, проснитесь!
Браун все еще не реагировал. С улицы донеслись крики Бэфа:
— Раз… два…
— Сынок, — сказал старик Райли, — тебе придется выйти. Я на тебя двадцать долларов поставил.
— А я поставил тридцать против тебя, — добавил Спайк. — Выходи, не подведи меня.
Марти беспомощно опустил руки.
— Три… четыре…
Отсчет продолжался.
— Сынок, если ты не выйдешь туда… — снова сказал Спайк.
Марти обозлено вскинул голову.
— Ну, что будет, если я не выйду? — вызывающе сказал он.
Спайк покачал головой.
— Тогда все здесь будут считать тебя трусом. До конца твоих дней все будут называть тебя несчастным трусом. Все будут говорить — Клинт Иствуд просто трус.
— Шесть…
Правда, следующая цифра подвела Бэфа. Он просто забыл, что там идет следом.
— Семь, семь, — подсказали ему дружки.
— Семь! — обрадовано выкрикнул Тоннен.
Марти подошел к стойке и стал грызть ногти.
— Эй, парень, держи!
Кто-то из посетителей швырнул ему револьвер, который прокатился по стойке и угодил ему в руки.
— Восемь!
Марти повертел оружие в руках и отправил его обратно.
— У меня уже есть револьвер, — вздохнув, сказал он.
С Марти не сводили глаз. Особенно неприятно было ощущать на себе взгляд Шеймуса Макфлая…
— Девять! Десять! Ну, прав я или нет? — завопил Бешенный Пес. — Ты — трус!
Марти косо посмотрел на улицу и обиженно сказал:
— Да он просто засранец! Не буду я делать то, что мне говорит этот Тоннен. Я вообще не буду делать то, что мне вокруг говорят!
В этот момент раздался вопль:
— Ох! Черт возьми!
Валявшийся без сознания на полу салуна Браун внезапно вскочил и схватился за голову. Марти обрадовано кинулся к нему.
— Док, с вами все в порядке?
Браун застонал, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Как голова болит…
Марти повернулся к Бармену.
— У вас есть какой-нибудь запасный выход?
— Есть.
— Где?
— Да вон там, сзади. В боковой проулок ведет.
Марти схватил Брауна под мышки.
— Пошли, док!
Он потащил пострадавшего от пьянства изобретателя к двери в дальнем углу салуна. С улицы снова донесся бешеный вопль Тоннена:
— Ну, давай, выходи! Или я сам туда войду!
Браун шел, держась за горло.
— Я чувствую себя, словно на костре, — просипел он.
Марти осторожно открыл дверь и выглянул на улицу. Никого. Вытолкав перед собой Брауна, Марти выскочил из салуна и оказался в заставленном бочками проулке. В расположенной на другой стороне проулка деревянной хибаре была открыта дверь и виднелась большая чугунная печь с вываленной перед ней кучей угля.
— Эй, вон они! — раздался вопль с улицы.
Один из дружков Бэфа заметил в проулке Марти и Брауна. Выхватив револьвер, он принялся полить по ним. Браун нырнул за пустую бочку, а Марти пришлось искать убежище в хибаре. Проехав лицом по грязному полу, он стукнулся лицом о печь. Рядом с ухом Марти проскрипела, открывшись, массивная чугунная заслонка.
Бандиты принялись дырявить пулями бочку, за которой спрятался Браун. Наконец, стрельба утихла, и Бэф повелительно крикнул:
— Эй, кузнец, выходи!
Когда часы на станции показали восемь часов, локомотив дал протяжный свисток и поезд медленно тронулся. Клара села на место у окна в общем вагоне. Позади нее уселся толстяк-коммивояжер с попутчиком.
— Вы не представляете, какого несчастного мужика я вчера встретил в местном салуне, — стал рассказывать толстяк попутчику. — Никогда не видел, чтобы так убивались из-за женщины. Я ему говорю — успокойтесь, а он мне — я не знаю, как теперь жить, после того, как я причинил такую боль этой женщине. Мне его по-настоящему жалко стало…
Высунувшись из двери хибары, Марти увидел спину Брауна, которого с поднятыми руками уводили на площадь.
— Эй, Иствуд! — заорал Бэф. — Я все равно пристрелю сегодня кого-нибудь! Конечно, я с удовольствием пришью тебя, но, если ты не выйдешь, если ты трус, я с не меньшим удовольствием пристрелю твоего друга кузнеца!
— Забудь про меня, Марти! — закричал Браун. — Спасайся!
Бэф вытащил из кармана явно украденные у кого-то часы.
— Даю тебе одну минуту, трус! — крикнул он. — Решайся!
… Никогда не видел, чтобы мужчина так рыдал, — продолжал свой душещипательный рассказ коммивояжер. — Как же ее звали? Сара… Майра… Нет! Вспомнил! Клара!
Мисс Клейтон, которая поневоле слышала весь этот рассказ, резко обернулась.
— Прошу прощения, сэр…
Тот приподнял котелок.
— Мэм…
— Скажите, — возбужденно сказала она, — этот человек, о котором вы рассказывали, такой высокий, у него седые волосы и большие глаза, как у щенка?
— Вы его знаете? Да, именно так он выглядел.
— Эммет! — воскликнула она и бросилась к выходу.
На площадке между вагонами Клара рванула на себя ручку экстренного торможения. Поезд затормозил и спустя несколько секунд остановился. Клара выскочила из вагона и побежала вдоль железнодорожного полотна назад, в Хилл-Вэлли. Высунувшийся из окна коммивояжер потрясено сказал:
— Вот это любовь…
Бэф посмотрел на часы и вынул из кобуры револьвер.
— Время вышло, трус!
Он приставил дуло револьвера к виску Брауна и взвел курок.
— Сейчас ты увидишься с нашим создателем, кузнец!
Внезапно высыпавшая из салуна на улицу публика увидела, как из-за угла выходит противник Бешенного Пса, одетый в длинное мексиканское панчо.
— Я здесь, Тоннен! — крикнул Марти, останавливаясь в паре десятков метров от Бэфа.
Тот повернулся к противнику и, сунув револьвер назад в кобуру, стал медленно отходить назад.
— Ну, давай! — крикнул он.
Марти покачал головой.
— Нет!
Тоннен опешил. Такого ему еще не приходилось видеть — противник снял с пояса кобуру с патронташем и бросил ее на землю.
— Давай разберемся, как мужчина с мужчиной! — крикнул Марти, поднимая кулаки.
Бешеный Пес выхватил револьвер.
— Ты не прав! — крикнул он и нажал на курок.
Раздался странный звон, и противник Бэфа рухнул на пыльную дорогу. Разочарованный вздох разнесся в толпе собравшихся на площади горожан.
Все стали медленно разбредаться, в то время, как Бэф с револьвером в руке, кривляясь, подошел к распластавшемуся на земле противнику.
— Спасибо, спасибо… — глупо хихикая, Бэф раскланивался перед зрителями.
Он остановился перед Марти и направил на него револьвер, очевидно, намереваясь добить его. Но в этот момент противник ожил. Он ударил ногой и выбил револьвер из руки Бешеного Пса. Тот отшатнулся и разинул рот. Марти вскочил. Бэф заревел от ярости, размахнулся и врезал кулаком в грудь ненавистного коротышки, публика не без удовольствия наблюдала, как бешеный Пес заорал от боли и схватился за посиневший кулак. Победоносно улыбаясь, Марти откинул панчо и снял с груди привязанную на бельевой веревке чугунную заслонку от печи, на которой виднелся след от пули. Бэф снова кинулся на противника, но тот нанес ему сокрушительный удар заслонкой по голове. Бэф грохнулся на могильный камень с надписью «Здесь лежит» и, падая, сломал его пополам. Последним ударом в челюсть Марти утихомирил поднявшегося Тоннена. Сделав пируэт, Бешеный Пес упал лицом в стоявшую неподалеку тележку с надписью «А.Джонс. Перевозка навоза». Продукты деятельности лошадиных и коровьих желудков с головой накрыли упавшего на землю Бэфа.