– Он очень нагло смотрел.
– Он всегда так смотрит. Даже если ты ему нож приставишь к горлу, он будет глядеть на тебя так, будто решает твою судьбу: повесить или сварить в котле…
Максимилиан говорил, склонив голову к плечу, глядя на меня испытующе. Или мне казалось? В ушах звенело все сильнее: то ли усталость брала свое, то ли изнанка так меня измотала. И некому было протянуть ладонь над головой и сказать: «Оживи»…
– Тебе надо отдохнуть? – Некромант не то спрашивал, не то утверждал. – Может быть, зайдем в твой мир… на пару часиков?
Казалось, если сейчас не присяду куда-нибудь – повалюсь мешком. Мне обязательно надо было отдохнуть, вот только Швея…
Я боялась, что если утащить меч в мой мир – нитка, вдетая в игольное ушко, выскользнет или порвется.
Глава 12
Предатель
Грохотал гром, теперь уже совсем близко. Налетал ветер, тревожа липы. Я снова оказалась в чужом дворе, и тетушка, спрашивавшая о моем самочувствии, не успела еще отойти. Надо ли говорить, что она уставилась на меня, как на беглую игуану? Дважды на ее глазах я уходила в другой мир и возвращалась, со стороны это выглядело, наверное, как припадок странной болезни. К тому же начиналась редкостная, немыслимая по силе гроза.
– Эля! – звала соседку тетушка у подъезда, обе собачки жались к ее ногам. – Идем! Кузя боится! Мне еще окна закрыть!
Я заставила себя улыбнуться:
– Все в порядке, я здорова. Я иду домой…
Рухнул дождь – как будто кто-то зло швырнул на землю пригоршню мокрых горошин. Шарики запрыгали в пыли, разбиваясь, разливаясь кляксами.
– У тебя есть зонтик? – спросила тетушка все еще потрясенно. Как будто от такой грозы можно прикрыться зонтиком.
– Есть!
В руках у меня был только посох. Не знаю, что подумала эта женщина, но дождь уже молотил вовсю, соседка звала, собачки подвывали. И она, в последний раз глянув на меня, поспешила к подъезду – соседнему с подъездом алхимика.
Я попятилась в кусты у гаражей. Дождь молотил по жестяной крыше, а козырек был такой маленький, что укрыться под ним мог только лист фанеры. Некромант уже успел промокнуть – его белые волосы слиплись.
– Куда теперь?
Вода текла мне за шиворот. Во дворе не осталось ни единого человека – по всему дому закрывались окна, кто-то срывал с веревок вывешенное на балконе белье. Где-то звонко хлопнула рама, и посыпались осколки стекла. Гром грохотал, почти не переставая, молнии казались белыми венами черных туч.
– В подъезд! – крикнула я. – В подъезд, а куда еще?!
Разбрызгивая лужи, мы побежали через двор. Прямо перед нами кодовый замок открыл какой-то парень, покосился без интереса и побежал по лестнице на второй этаж, на ходу отряхивая совершенно мокрый зонтик. Дверь подъезда захлопнулась. Мы оказались в полумраке; ветер выл в оконных щелях на лестничных площадках.
– Хорошо отдохнули, – пробормотал Максимилиан.
У меня болели ноги и руки. Все тело ломило после работы со Швеей; привалившись спиной к стене, я сползла вниз и очутилась сидящей на корточках.
– Ленка, – сказал некромант, усевшись рядом. – А ведь ты мне не веришь.
– Верю, – промямлила я. Очень хотелось пить. Хотелось лечь, вытянуться и закрыть глаза.
– Тогда почему ты спрятала Швею, чтобы я не видел? Еще, наверное, и заклинание поставила – стеречь…
Он был прав. Перед тем как переметнуться в свой мир, я спрятала меч в стенной нише, самой заброшенной и темной, которую смогла впопыхах отыскать. Мне хотелось отдать меч на сохранение Лансу, но на путь до реки уже не было ни времени, ни сил.
– Я ничего от тебя не прятала, – сказала я твердо. – Просто… Зачем тебе этот меч? Некромант не может им владеть, ты же знаешь.
– Некромант, – произнес Максимилиан, будто пробуя слово на вкус. – Тебе никогда не было стыдно, что ты со мной водишься?
В его голосе промелькнуло что-то… странное. Я была слишком измотана, чтобы пытаться понять. Мысли путались, и трескались губы.
– Макс, давай выйдем… Ты поймаешь машину, как раньше… Поедем ко мне домой, родители на работе… Перекусим и ляжем спать. Времени у нас полно… Пока мы здесь, Саранча стоит, и время стоит…
Я бормотала, а глаза мои слипались. Снаружи колотил дождь по жестяным оконным козырькам. Если я засну здесь, на бетонном полу, и меня обнаружит кто-то из жильцов… Вот смеху-то будет. А ведь могут и милицию вызвать: «У нас в подъезде подросток-наркоман! Что? Не наркоман? А почему спит среди бела дня на лестничной площадке под почтовыми ящиками?!»
– Скажи, Лена: а ты мне верила хоть когда-нибудь?
Я села ровнее.
– Верила… то есть… Зачем ты вообще задаешь эти дурацкие вопросы?
– Дурацкие? – Он усмехнулся. – Да. Ты права.
– Маг дороги!
Я резко подняла голову. Этажом выше на лестнице стоял бывший алхимик, а ныне писатель Царьков Алексей Викторович. На нем был все тот же трикотажный спортивный костюм, и даже вода на штанинах – из разбитой вазы – не успела до конца высохнуть.
– Маг дороги… Вы можете зайти пока ко мне. Пока не кончится гроза.
Я вопросительно глянула на Максимилиана. Тот потянулся и встал:
– На бедного некроманта ваше приглашение распространяется? Или мне в прихожей перетоптаться?
– Да хватит тебе, – буркнула я. – Пошли… Следи только, чтобы он нас не отравил.
* * *Продавленный диван показался мне удобнее любой королевской перины. Бывший алхимик споро притащил из кухни табуретку, поставил на нее поднос с дымящимися чашками:
– Я завариваю травяные настои. Никакой магии, клянусь. Поддерживает силы, согревает… Вы промокли до нитки! У меня есть фен, я сейчас принесу…
И в самом деле принес мне старый фен для волос. Я включила его в розетку; струя горячего воздуха прошлась по моему лицу, по шее, затылку; волосы быстро высыхали. Я протянула фен Максимилиану – тот отрицательно покачал головой.
– Выпейте чаю, – хлопотал тем временем алхимик. – Самый обыкновенный чай, а это малиновое варенье.
Я понюхала чашку, поводила над ней рукой, лизнула чайную ложку. В самом деле, обыкновенный чай. Он пролился ко мне в живот теплым водопадом, я выпила три чашки подряд и бессильно откинулась на спинку дивана.
– Где тут у вас туалет? – громко спросил Максимилиан.
Когда он ушел, алхимик приблизил губы к моему уху:
– Вы нашли Швею?
– Откуда вы знаете?
– Ваши руки… Когда-то я видел мага, долго владевшего Швеей. У него были не ладони, а сплошная мозоль, он менял перчатки каждые несколько дней, крепкие перчатки из драконьей кожи. У меня есть мазь, быстро заживляющая раны…
– Спасибо. В Королевстве я это вылечу за три минуты.
Алхимик смотрел на меня грустно и преданно, как собака боксер.
– Некромант знает про Швею?
– Знает… Какого лешего! Мы с ним товарищи, мы вместе ходили на изнанку…
Я осеклась.
– Как только он узнает, что вы можете ходить на изнанку без него… – Алхимик сокрушенно покачал головой. – Не говорите ему. Не надо.
Я не ответила. Этот человек повторял мои мысли; он был опытен и мудр, хоть и преступник. Значит ли это, что я тоже становлюсь мудрее?
– Я хочу вам кое-что рассказать, – прошептал алхимик. – Вы с некромантом очень меня напугали сегодня. Я был напуган… Потом поразмыслил… У меня есть для вас ценная информация, но – только для вас. Чтобы он не знал.
Алхимик тут же отодвинулся от меня и с невинным видом стал смотреть в окно. Вошел Максимилиан, вытирая руки о мокрую рубашку. Уселся рядом. Хмыкнул.
– Льет, – озабоченно сказал алхимик. – Все еще льет как из ведра, и гремит, гремит! Как бы свет не погас…
– Алексей Викторович, – вежливо начал Максимилиан, – нельзя ли попросить у вас несколько часов покоя? Лена могла бы поспать на этом диване, я – на ковре… Если у вас есть ковер. Или раскладушка?
– Да, – сказал алхимик после крохотной паузы. – Разумеется. И раскладушка у меня есть… Без матраса. И я вообще на время могу уйти из дома, – он снова взглянул за окно, где дождь лил ручьями.
– Уходить не надо, – великодушно согласился Максимилиан. – Хочу напомнить: даже здесь, в чужом мире, я могу доставить вам колоссальные неприятности. Поэтому вы уж будьте осторожнее, да?
– Раскладушку, – пробормотал алхимик, не глядя на него. – Кладовка… Сейчас.
Он ушел. Я стала думать, как бы уйти вслед за ним – чтобы в недрах большой и пыльной квартиры он выдал мне свою «ценную информацию».
– Я скоро вернусь, – я поднялась. Мокрая одежда не до конца просохла, липла к телу. Раздеться бы… Но не в чужой же квартире, в присутствии мужчин!
Туалет у писателя был старинный, но очень чистый. Я посмотрела на себя в зеркало – ввалившиеся щеки, круги под глазами, лицо исцарапано – это когда Швея протаскивала меня сквозь незначительные для нее препятствия…
Я умылась, но краше не стала. Выйдя, поискала алхимика – но он забрался на стремянку в каком-то узком коридорчике, и я никак не могла переговорить с ним, не вызывая подозрений у некроманта.
Я вернулась в комнату. Максимилиан сидел на диване, ловя и подбрасывая мешочек с семечками правды – вполовину похудевший мешочек, весь какой-то потрепанный. Я невольно вздрогнула, столкнувшись взглядом со своим приятелем.
– Сыграем перед сном? – небрежно предложил некромант.
– Во что?
– В честные ответы, – Максимилиан улыбнулся. – Помнишь, как мы когда-то играли?
Мне очень не понравилась его улыбка.
– Макс, я спать хочу.
– Минута времени разве что-то решит? Если ты откажешься – я совсем уверюсь, что ты мне не доверяешь.
– Я не люблю семечки правды. Они противные.
– Это если долго держать во рту. А ты сразу глотай.
– Слушай, что за разговоры… Доверяешь, не доверяешь… Спроси у меня что хочешь, я и без семечек отвечу. А то получается, ты сам мне не доверяешь, вот и валишь с больной головы на здоровую!
Он похлопал по диванной обивке рядом с собой:
– Сядь.
Я присела – от него подальше.
– Ты ведь тоже сможешь задать мне вопрос. С семечком. Я согласен. Хочешь, я первый?
Он смотрел очень серьезно. Где-то в кладовке грохотал тазами, или ведрами, бывший алхимик. За окном стеной стоял дождь. Молнии вспыхивали теперь реже, и шум грома отдалился.
Я лихорадочно соображала, о чем он может меня спросить. Где спрятана Швея? Но все равно меч не покорится некроманту… Умею ли я сама ходить между мирами? Вот беда, об этом нетрудно догадаться, есть ведь свидетель – Гарольд… Он очень редко врет… Зато я бы спросила некроманта… У меня есть для него вопрос!
– Ладно, – согласилась я нервно. – Ты первый.
Он выкатил семечко правды на ладонь, проглотил и запил остывшим чаем:
– Спрашивай.
– Могу ли я, – у меня голос дрожал, – могу ли я…
Я хотела спросить «могу ли я тебе доверять». Если он скажет – «нет», что же… На нет и суда нет. Но тогда получается, что я совсем одна, Оберона не вернуть, рядом враг и предатель… Что я тогда буду делать?!
А если он скажет – «да»? Что же, выходит, я зря его подозреваю все время, зря оскорбляю недоверием, он честный человек, а я тогда кто?!
– Спрашивай, – повторил Максимилиан с нажимом. – Время!
– Могу ли я… знать, о чем вы говорили в подземелье с принцем-деспотом?
– Сейчас не можешь.
– Что?!
Он засмеялся с видимым облегчением:
– Лена, кто же так спрашивает? Ты спросила – «могу ли я знать», я ответил правду. Когда допрашиваешь с семечками, надо вопрос продумывать так, чтобы ответ был прямой и точный!
– Я тебя не допрашиваю, – сказала я безнадежно.
Усталость навалилась с десятикратной силой. Почему я не спросила… то, что должна была спросить? И зачем он надо мной издевается?
– Твоя очередь, – напомнил Максимилиан.
Ни о чем не думая, я взяла зернышко с его ладони. Проглотила. Ну и гадость.
– Что ты сделаешь, если увидишь, что Оберона не вернуть?
Я ждала чего угодно, только не этого вопроса.
– Что значит – не вернуть? Он вернется, он…
Внутри у меня что-то болезненно сжалось. Я испуганно прижала руки к животу.
– Лена, ты что?! Отвечай, это не игрушки!
В дверях комнаты встал бывший алхимик с пляжным шезлонгом под мышкой. Испуганно уставился на меня. Не обращая на него внимания, я лихорадочно пыталась сообразить… Что я сделаю, если увижу…
Зернышко начало медленно терзать мне кишки. На мгновение вспомнился принц-деспот, грызущий собственные губы. Алхимик с грохотом выронил шезлонг.
– Я встану на стену замка и буду сражаться… вместе со всеми…
Семечко правды растворилось, будто его не было. Сглотнув, я откинулась на спинку дивана.
Максимилиан задумчиво расчесывал пальцами спутанные белые волосы. Алхимик тяжело дышал.
– Спасибо, Алексей Викторович, – пробормотал некромант, будто только что его увидев. – Будьте добры, приготовьте еще чаю. Лена плохо себя чувствует.
Алхимик молча вышел. Некромант подобрал с пола шезлонг:
– Кстати, да, ты хотела узнать насчет принца-деспота. Он знает много об устройстве Королевства, больше, чем я. Начитался книжек в тюрьме. Я с интересом его слушал… У него нет предрассудков насчет некромантов. Это приятно.
Я вытянулась на диване. Максимилиан возился с раскладушкой, куда-то ходил, потом вернулся вместе с алхимиком; тот протянул мне чашку теплого сладкого чая.
Я выпила ее до дна – и заснула мертвым сном.
* * *Мне снился Оберон. Он падал, проваливался, звал на помощь. Мой сон был полон шахт, тоннелей метро, ям в асфальте, и король срывался, падал, я хотела схватить его за руку, но в последний момент опаздывала.
Потом все пропало, я погрузилась в мутное, без сновидений, пространство. Я спала наконец-то спокойно и во сне хотела только одного: чтобы меня не трогали. Не будили. Мне так хорошо…
– Лена! Вставай!
– Еще минутку, мамочка, еще минутку…
– Вставай…
– Еще секунду… Я не опоздаю…
– Маг дороги, проснись! Проснись!
Я села на продавленном диване.
Не было утра, спальни, мамы, братьев. Передо мной стоял бывший алхимик с чашкой в руках.
– Маг дороги… Выпей это. Это придаст силы. Выпей!
На вкус это было что-то вроде газированного вишневого сока. Приятно. Но кисловато; я выпила – и остатки сонной мути улетучились у меня из головы.
Алхимик кивнул:
– Так лучше… Он велел приготовить для вас сонный настой. Но я приготовил просто чай…
– Что?!
Алхимик приложил палец к губам:
– Он ушел… Только что. Он ушел в свой мир… Я уверил его, что вы проспите здесь до вечера…
У меня подкосились ноги, и я снова уселась на диван.
– Он предал вас, а я обманул его. Он может вернуться и… он страшный человек, некромант… Пожалуйста, не говорите ему, что я вам помог.
– Не скажу.
– Я знаю, что дорога каждая минута, – он нервно потер ладони. – Там ведь идет время… Вот, что я хотел вам сказать. У короля Оберона есть сын, но это не его сын. Мальчика подменили в младенчестве.
– Я знаю. Король мне говорил.
– Он доверял вам, – алхимик мигнул. – Я принимал участие… в этом отвратительном деле. Но не я его затеял. Подменить ребенка решила женщина.
– Кто?!
– Женщина по имени Эдна, служившая при дворе экономкой. Это случилось незадолго до смерти несчастной королевы. Были тяжелые времена, кругом война, Оберон жил в седле по многу месяцев… Эдна нашла меня и заплатила мне. Я отыскал темных существ, подменяющих младенцев, и заключил с ними сделку. Это было глупо, очень глупо. На совести у меня тяжкий, тяжкий груз… Я хочу помочь вам, чтобы хоть капельку облегчить свою совесть. Эта женщина любила Оберона и готова была на все, чтобы стать его новой королевой. Но Оберон, едва вернувшись, сразу все узнал… Я не знаю, где сейчас эта женщина и что с ней стало. Но если короля забыли… Есть несколько человек, которые могут затаить обиду: его приемный сын, его настоящий сын в другом мире… И эта женщина, которую он наказал за ее преступление. Но не убил. Если он не убил меня – то ее и подавно.
Я нащупала на полу свой посох. Выпрямилась; питье, которым угостил меня алхимик, действовало потрясающе. Теперь я чувствовала в себе достаточно сил, чтобы перенести предательство некроманта.
– С-спасибо. Мне надо идти, время…
– Ради всего святого, не говорите некроманту, что я вас разбудил!
– Не скажу.
Я вышла на середину комнаты, готовая сделать шаг за грань мира. И вдруг замешкалась.
– У вас есть телефон?
– А? Есть… Одну минуточку…
Бежали драгоценные секунды. Там, в Королевстве, проходили часы. Алхимик поднес мне старый пластмассовый телефон, я схватила трубку и поняла, что не помню номера Стеллы. Двести сорок пять…
Я зажмурилась. Номер вспыхнул перед моим внутренним зрением – на миг. Я заколотила пальцем по старым клавишам.
Гудок. Гудок.
– Алло? – веселый молодой голос. Саша; настоящий сын Оберона. Он так похож на короля…
– Добрый день, – сказала я скованно. Посмотрела за окно – в самом деле день, я проспала несколько часов, и гроза давно закончилась. – Саша? Это Лена, подружка Стеллы.
– Здравствуйте! – В голосе искренняя радость. – А Стеллочки нету дома, она пошла в спортивный клуб записываться!
– А… как ваши родители?
– Спасибо, хорошо, – он нисколько не удивился вопросу. – Вчера вернулись из Крыма. Папа меня обыграл в теннис, представляете?
Он ничего не знал. Чист и ни в чем не замешан. Его родители были уверены, что их сын – родной, и все вместе, с невесткой-принцессой, жили спокойно и счастливо.
– Здорово, – сказала я сквозь ком в горле. – Ну… до свидания, Стелле большой привет.
И повесила трубку.
* * *Максимилиан меня предал. Я поняла это сразу, но осознавала медленно, шаг за шагом.
Пока я сплю в своем мире – мой мир открыт для посещения. Приходите, маги, приводите всех желающих – хоть принца-деспота с войском. А вот если я, глупая девочка, решу остаться в Королевстве во время налета Саранчи… Тогда никто не сможет удрать в мир, где остановилось время. Так не лучше ли усыпить меня, неразумную, чтобы я не спутала чужие карты своим решением?