Это была лишь небольшая часть действия, честно говоря, потому что темнота становилась все тяжелее и окутывала ее все сильнее, она не могла перестать думать об аллее, которая скрывала сумасшедшего вампира, словно гигантского тарантула ожидавшего скачка…
Она чуть не закричала, когда дверь вдруг открылась, и руки сомкнулись вокруг ее руки.
– О, ради бога, входи! – Отрезала Лиза. Она выглядела раздраженной, усталой, и помятой; Клэр явно вытащила ее прямо из постели. Она была одета в атласную розовую пижаму и пушистые тапочки-зайчики, которые не делали ее менее обозленной. Она дернула, Клэр качнулась вперед через порог, и Лиза хлопнула и заперла за собой дверь.
Потом повернулась, скрестив руки, и хмуро взглянула на Клэр. Это был грозный хмурый взгляд, но розовая пижама и тапочки-зайчики подорвали его.
– Какого черта ты здесь делаешь? Ты знаешь, сколько сейчас времени? – потребовала Лиза. Клэр глубоко вздохнула, открыла рот… и не надо было ничего говорить.
Потому что бабушка стояла в коридоре, и с ней была Эмили.
Контраст не мог быть более разительным. Эмили каждым дюймом которой выглядел прекрасно, совершенная королева льда, от нее тщательно заплетенных в спираль волос и ее гладкого лица до блестящего белого платья, которое она одела – она сменила черный костюм, который одевала на Совет Старейшин. Она была похожа на одну из этих греческой статуй, сделанных из мрамора. Рядом с ней бабушка казалась древней, истощенной и хрупкой.
– Гость здесь ко мне, – сказала спокойно Эмили. – Я ждала ее. Я благодарю вас, Кэтрин, за вашу доброту.
Кто такая Кэтрин? Клэр огляделась и поняла, через несколько секунд, что это должно быть бабушка. Странно, она не могла представить, что у бабушки когда-либо было имя, или что она была молодой, Лиза тоже выглядела растерянной.
– И я ценю вашу бдительность, Лиза, но ваша осторожность не нужна, – продолжила Эмили. – Пожалуйста, вернитесь в… – На одну секунду Эмили заколебалась, и Клэр не могла понять почему, пока она не увидела, что взгляд вампирши был устремлен на обувь Лизы. Это была лишь секунда, маленькая трещина в мраморе, но глаза Эмили чуть-чуть расширились, а рот изогнулся. Она обладала чувством юмора. Это больше, чем все остальное, заставило Клэр почувствовать себя растерянной. Как у вампира может быть чувство юмора? Как это могло быть справедливо?
– Вы можете вернуться ко сну, – сказала она и, изящно кивнула Лизе и ее бабушке. – Клэр. Если ты хочешь выслушать меня.
Она не стала ждать, чтобы увидеть поняла ли Клэр, что она имела в виду под «выслушать меня», она просто повернулась и скользнула по коридору. Клэр обменялась взглядом с Лизой – на этот раз, Лиза смотрела обеспокоенно, а не сердито, – и поспешил за удаляющейся Эмили.
Эмили открыла дверь в ванную и шагнула в тот же рабочий кабинет, в котором Клэр побывала раньше, но сейчас была ночь, и огонь ревел в огромном очаге, чтобы согреть холодную комнату. Стены были толстыми каменными, и выглядели очень старыми. Гобелены тоже были старыми – бледными, оборванными, но как-то сохранившими чувство величия. Место выглядело призрачно при свете огня. Если здесь было электрическое освещение, то оно не было включено. Даже книги, столпившиеся на полках, не делали это место теплее.
Эмили перешли на стул рядом с очагом и изящно указал Клэр на один напротив нее. – Ты можешь сесть, – сказала она. – Но будь осторожна, Клэр, я думаю, то, что ты хочешь от меня, не в моих силах предоставить это.
Клэр осторожно присела, не смея расслабиться. – Вы знаете, почему я здесь.
– Я была бы дурой, если бы думала, что это по какой-либо другой причине, кроме молодого Шейна, – сказала Эмили, и очень печально улыбнулась. – Я могу признать преданность, когда я ее вижу. Она сильно сияет от вас обоих, это одна из причин, почему я доверилась вам за столь незначительное знакомство. – Ее улыбка сникла, а бледные глаза вновь обратились в холод. – И именно поэтому я не могу простить то, что Шейн сделал. Он сломал мою веру, Клэр, а это недопустимо. Морганвилль основан на доверии. Без него мы не имеем ничего, кроме отчаяния и смерти.
– Но он ничего не сделал! – Клэр знала, что она звучала как заискивающая девчушка, но она не знала, что делать. Было либо это, либо слезы, а ей не хотелось плакать. Она чувствовала, что сделает многое, несмотря ни на что. – Он не убил Брэндона. Он пытался его спасти. Вы не можете наказать его за то, что он был не в том месте!
– У нас нет ничьего слова, которое бы сохранить жизнь Шейна. И можешь не сомневаться, дитя мое, я знаю, почему Шейн в первую очередь вернулся в Морганвилль. Жаль, что его сестра была так жестоко и неоправданно убита, мы пытались покрыть причиненный ущерб его семье, как и обычно. Мы даже позволили им оставить Морганвилль, что ты понимаешь, не имеет ничего общего с этим, в надежде, что Шейн и его родители смогут излечить их горе… в другой среде. Но это было невозможно. И мать прорвала блок вокруг ее памяти.
Клэр замялась на стуле. Он был слишком большим, и слишком высоким, ее пальцы едва касались земли. Она твердо охватила руки, пытаясь напомнить себе, что она была сильной и мужественной, что она должна быть такой, ради Шейна. – Вы убили ее? Мать Шейна? – Спросила она, так прямо, как только могла. Он она по-прежнему звучала робко, но, по крайней мере, она выдавила вопрос.
На секунду она подумала, что Эмили не собирается отвечать, но потом вампирша отвела глаза, к огню. Она смотрели в его оранжевый свет, с желтой точкой, отражающейся в центре. Она пожала плечами, жест настолько незначительный, что Клэр едва увидела его. – Я не поднимала руку на человека сотни лет, маленькая Клэр. Но это не то, что ты спросила, правда? Разве я виновата в смерти его матери? В более широком смысле, я несу ответственность за все, что делается в Морганвилле, или даже за ее пределами, если это относится к вампирам. Но я думаю, ты спрашиваешь, дала ли я указание.
Клэр кивнула. Шея была одеревеневшей, и ее руки дрожали бы, если они не были бы захваченными подлокотники кресла так, что костяшки пальцев трещали.
– Да, – сказала Эмили и повернула голову назад, чтобы встретиться взглядом с Клэр. Она смотрела холодно, беспощадно и абсолютно без совести. – Я, конечно, сделала это. Мать Шейна была одной из редких случаев, которые, сосредоточив внимание на одном событии в их прошлом, способны преодолеть психический блок, который появляется, когда они уходят из этого места. Она вспомнила смерть дочери, и после этого она вспомнила и другие. Опасные вещи. Как только мы узнали, что происходит, это было доведено до моего сведения, и я отдала приказ убить ее. Это должно было быть сделано быстро и без боли, и это было счастье, Клэр. Мать Шейна несла такую боль так долго, ты понимаешь? Она была повреждена, а некоторые раны не могут быть исцелены.
– Ничто не залечивается, если ты мертв, – прошептала Клэр. Она вспомнила Шейна на диване, как он рассказывал все ужасы жизни, и она хотела наброситься на идеальные колени Эмили. – Вы не можете делать такие вещи. Вы не Бог!
– Даже для обеспечения безопасности всех, кто здесь живет? Да, Клэр, я могу. Я должна. Мне жаль, что ты не согласна с моими решениями, но, тем не менее, они мои, а также и последствия. Шейн является последствием. Мои агенты предупреждали меня, что они считали, что мальчик мог быть запятнан своей матерью, что его блок разрушен, но я решила не расширять трагедию убийством мальчика, который, возможно, не угроза. – Эмили пожала плечами еще раз. – Не все мои решения являются жестокими, ты видишь. Но те, которые не являются таковыми, как правило, неправильны. Если бы я убила Шейна и его отца, нам бы не пришлось теперь видеть этот… кровавый и болезненный фарс.
– Потому что он был бы мертв! – Клэр почувствовала, как слезы выступили в ее глазах, и как сжалось горло. – Ну, пожалуйста. Пожалуйста, не позвольте этому случиться. Вы можете узнать правду, не так ли? У Вас есть полномочия. Вы можете сказать, что Шейн не убивал Брэндона…
Эмили ничего не сказала. Она повернулась к огню.
Клэр несколько секунд жалобно смотрела на нее, и почувствовала, как слезы вырвались и побежали по ее щекам. Ей стало холодно в слишком теплом помещении. – Вы можете сказать, – повторила она. – Почему бы вам не пытаться? Разве только потому, что вы злитесь на него?
Не будь ребёнком,сказала Емили холодно Я ничуго не делаю в сердцах .Я слишком стара,чтобы попадать в ловушку эмоций.Что я делаю,я делаю ради целесообразности и выгоды в будущем
"Шейн будущее! Он мое будущее! И он не виноват! "
"Я знаю все это", сказала Эмели. "И это не имеет значения"
Клэр остановилась, потрясенная. Ее рот открылся, она чувствовала дым дров на своем языке до тех пор, пока она закрывала его и сглотнула. – Что?
Я знаю что Шейн не виноват в преступлениях,которых его обвиняют.И да, я могу приказать Оливеру ,но я не буду.
Я знаю что Шейн не виноват в преступлениях,которых его обвиняют.И да, я могу приказать Оливеру ,но я не буду.
"Почему?" Это вылетело из Клэр, как крик, но это было действительно только всхлип, её воле к борьбе дали пинком под зад.
Мне незачем обяснять.Достаточно если я скажу,что я спесиально посадила Шейна в эту клетку.Он может жить, или он может умереть.Это больше не в моих руках,и ты можеш спасти и своё дыхание исвои надежды.Я не буду драматично заступаться последний момент,когда они зажгут свои костры и спасать твоего любимого.Если уж все до этого дойдёт, Клер, вы должны быть готовы к суровой реальности, что в мире не всё справедливо и всэё твоё желание не зделает его таковым.Емили тихо вздохнула,урок который я выучила очень давно,когда океаны были ещё молодыми и песок был ещё камнемю.Я стара дитя,старее чем ты возможно можеш даже представить.Стара достаточно,чтобы играть жизнями как игральными костями.Я хотела чтобы это небыло так,но будь я проклята если я могу изменить себя или мир.
Клер не говорила ничего.Казалось ,здесь нечего было добавить,она только тихо и безнадежно плакала,пока Емили не вытащила белый кружевной платок из за рукава и грасиозно не протянула ей его.Клер промокнула им лицо,прочистила нос,и нерешительно сжала шолковый квадрат в руке.Она выросла на бумажных салфетках,и до этого никогда не держала настоящий носовой платокю.Ничего похожее на этот, с красивой вышивки и монограммой. Вы не выбросываете эти прочь, не так ли?
Губы Емили изогнулись в здержанной улыбке.Постирай его и как нибудь вернеш мне его.А теперь иди ,я устала и ты не можеш переубедить меняю Иди.
Клер соскользнула со стула и охнула.Здесь были двое из телохранителей Емили,и она даже не подозревала,что они были сзади всё это время.Если она бы попробывала что нибудь…
Иди спать Клер,пускай всё идёт своим чередом,посмотрим как лягут карты в этой игре.
Это не игра,это жизнь Шейна,вскричала Клер.И я не сплю.
Умили пожала плечами и акуратно сложила свои руки на коленяхюТогда идите и приступайте к своим поискам,и не приходи больше ко мне маленькая Клер.Я могу больше не быть столь хорошо расположенной к тебе.
Клер не смотрела назад,но знала что телохранители следовали за ней всю дорогу до двери.
Было ли ещё что нибудь что ты хотела мне сказать? Спросила Емили ,перед тем как Клер бы вышла.клер взглянула назад,вампирша всё ещё смотрела на огоньюУ тебя есть другая прозьба?
Я непонимаю о чём вы говорите
Умили вздохнула,ктото просил тебя об одолжении.
Майкл.Клер зглотнула.Майкл хотел поговорить с тобой.
Емили наклонила голову в знак согласия.Выражение её лица не изменилось.
– Что сказать ему? – спросила Клэр.
Это чисто твоя проблема.Скажи ему правду-что это тебя не достаточно интересовало,чтобы доставить это послание.Емиливз махнула рукой ей уходить даже не взглянув в её сторону.Иди.
Когда Клэр вернулась в холл, Лиза сидела в гостиной, нахмурившись и со скрещенными руками. Она по-прежнему выглядела ожесточенно, несмотря на тапочки-зайчики, когда она встала чтобы отпереть замки входной двери. Принцесса-воин в отпуске, подумала Клэр. Она предполагала, что ты вырастаешь жестокой в Морганвилле, особенно если живешь в доме, который Эмили может посещать в любое время, когда захочет.
"Плохие новости," сказала Лиза. "Не так ли?"
Так видно? – Правда – Сказала Клэр и вытерла глаза носовым платком.Она засунула его в свой карман и жалобно всхлипнула. – Но я не сдамся.
Хорошо,сказала Лиса.Теперь когда я открою эту дверь,тебе нужно поторопится ,иди прямо к машине,не смотри не на право не на лево.
"Почему? Есть ли что-нибудь…? "
– Правило Морганвилля, Клэр. Учи их, живи ими, переживи их. А теперь иди! – Лиза распахнул дверь, положил руку на плоскую спину Клэр, и подтолкнула ее на крыльцо. Через секунду Лиза хлопнула дверью, и Клэр услышала звук поворачиваемого замка. Она восстановила равновесие, прыгнула вниз по ступенькам, и направилась вниз по темному пути через ворота и распахнула пассажирскую дверь автомобиля. Она взобралась внутрь и ударила по замку, а затем расслабилась.
"Со мной все хорошо" скзала она и повернулась к детективу Хессу
Его не было там.
Сиденье шофёра было пустым.Ключи были в зажигании,двигатель работал в холостую,тихо играло радио.Но машина была полностью пуста,если не считать её конечно.
О Боже,прошептала Кдер.О Боже о Боже о Боже .Потому что она могла водить машину,но это бы означало оставить детектива Хесса здесь,исполняющим полицейские обязанности.Оставить его без партнёра который бы мог помочь ему,она смотрела достаточно полицейских фильмов,чтобы понять что это плохая идея.может он просто вышел чтобы с кем нибудь поговорить и сейчас вернётся…или может какието голодные вампы прихватили его из машины в качестве закуски.Но разве у него небыло какогото вида Защиты?
Она не знала, что делать.
Клер думала об этом ,когда она услышала голоса.Не слишлом громкий но стабильно текуший разговор.Голос, похожий на детектива Хесса ,звучал неподалёку.Клер осторожно опустила окно и попыталась вслушаться,она не могла разобрать слова,но это определённо были голоса.
Клер приоткрыла свою дверь,напрягаясь ,пытаясь разобрать слова,но но это были просто звуки,без смысла.Она нерешительно подождала а затем выскользнула из машины, тихо закрыла двери , и поспешил на звук голосов Да, это был детектив Хесс,вне всякого сомнения.
Она даже не поняла, куда идет – так внимательно она слушала – пока не поняла, как темно было, а слова не становились яснее, и она вовсе не была уверенна теперь, что это был голос детектива Хесса в конце концов.
И она была на полпути к аллее с высоким, грубым забором с обеих сторон, окружающим ее.
Она вошла в переулок. На кой черт она сделала это? Хесс предупреждал ее. Бабушка предупреждала ее. А она не слушала!
Клэр пыталась повернуться назад, она действительно пыталась, но потом шепот вернулся снова, и, да, конечно, это был детектив Хесс. Идти обратно в машину не было безопасно, машина была ловушкой, которая ожидала, что в нее попадутся, и если она сможет пробраться до конца переулка, она будет в безопасности, детектив Хесс будет охранять ее безопасность, и она будет…
"Клер".
Это был холодный, ясный голос, упавший на нее, как лед на спину, и это вывело ее из транса, в который она впала. Клэр подняла взгляд. На втором этаже бабушкиного дома, на границе переулка, тонкая белая фигура стояла в окне и глядела вниз.
Амели.
– Вернись, – сказала она, а затем в окне вновь было пусто, ветер вздымал шторы.
Клэр ахнула, повернулась и побежала из переулка так быстро, как она могла. Она чувствовала спиной, как он потянулся к ней… Это, что бы это ни было, это не было вампиром, как она понимала вампиров в Морганвилле. Это было нечто другое, что-то хуже. Членистобрюхий паук, именно так бабушка и Лиза описали его. Паника полбила свою песню в голове, и она сделала это – так или иначе – добралась до конца переулка и вырвались на улицу.
Детектив Хесс стоял у автомобиля, глядя прямо в переулок. Вытащив оружие и держа его в стороне. Он заметно расслабился, глядя на нее, подошел, и толкнул ее в сторону пассажирского сидения в автомобиле. – Это было глупо, – сказал он. – И тебе повезло.
– Я думала, я слышала тебя. – сказала она слабым голосом. Хесс поднял бровь.
– Как я уже сказал. Глупо. – Он закрыл за ней дверь , обошел вокруг и включил привод машины.
– Куда ты ходил?
Он ничего не ответил. Клэр оглянулась. Существовало что-то в тени аллеи, но она не могла сказать, что это было.
Только то, что его глаза отражают свет.
Была глубокая ночь, когда большинство здравомыслящих людей спали в своих постелях с закрытыми дверями и надежно закрытыми окнами, а Клэр уже стучалась в дверь Точки Сбора. ЗАКРЫТО было повешено на окне, но сзади еще горел свет.
"Ты уверена, что хочешь сделать это", сказал Хесс
– Вы говорите так же, как мое подсознание, – сказала Клэр, и постучала. Жалюзи дрогнули и повисли; загремели замки.
Оливер открыл дверь в кафе, и запах кофе, какао и молока на пару захлестнул ее. Он был теплым, гостеприимным, и это очень плохо, учитывая то, что она знала о нем.
Он выглядел очень по-человечески обеспокоенный ее прибытием. – Поздно, – сказал он. – Что это такое?
"Мне нужно поговорить с тобой об…"
– Нет, – сказал он очень просто, и посмотрел на Хесса над ее головой. – Детектив Хесс, вы должны держать этого ребенка дома. Ей повезло, что по-прежнему жива сегодня. Если она хочет продолжить этот решающий пеиорд, то она должна быть немного более осторожной, чем бегать по Морганвиллю в глухую ночь, и стучать в мою дверь.
– Пять минут, – пообещала Клэр. – Тогда я уйду. Пожалуйста. Я никогда не делала ничего, чтобы причинить вам вред, не так ли? "