– Прошла черная кошка, за ней – другая, такая же.
Симеон в очередной раз стрельнул глазами в маленький экран – точно вовремя, чтобы увидеть упомянутую черную кошку, знаменующую собой сбой в системе.
Хвостатый вестник беды появился и пропал, Нео с Тринити сорвались с места в галоп, а Симеон спокойно вернулся к экрану номер один…
И поперхнулся пивом, потому что в правой нижней клетке большого экрана, на картинке с шестнадцатой камеры, тоже появилась черная кошка!
Разумеется, это было не виртуальное животное, а вполне реальный четвероногий любимец местной кухарки Лидии. Тем не менее совпадение было забавным, и Симеон с интересом проследил за котом.
Он неторопливо проследовал от края до края картинки номер шестнадцать, ненадолго исчез и вновь появился в пятнадцатом квадрате, продолжая шествовать в выбранном направлении в прежнем темпе.
Симеон отвел взгляд от пятнадцатой клетки, потянулся вправо… и зацепился за другую угольно-черную фигуру, возникшую в шестнадцатой секции.
Это был уже не кот, а человек, но мужчина или женщина, разобрать было трудно из-за широкополой шляпы и просторного пончо, закрывавшего фигуру до бедер.
– Зорро! – нервно хмыкнул охранник, пересмотревший соответствующее кино не далее как на прошлой неделе.
Зорро в черном пересек картинку номер шестнадцать и, сохраняя прежнюю дистанцию с котом, вслед за ним втянулся в пятнадцатую, как прицеп на веревочке.
Кот в этот момент уже переместился в четырнадцатый сектор.
Озадаченный Симеон метнул взгляд в правый угол и увидел, что в опустевший было шестнадцатый квадрат вошла новая темная личность!
Кажется, мужик в обтягивающих шортах и майке, но, может, и в трико. Либо вообще – чернокожий нудист?!
Равномерно затемненная фигура была вооружена длинной палкой вроде копья, из-за чего Симеон сильно забеспокоился о коте и немножко – о Зорро: не на них ли, часом, охотится дикий голодный африканец?!
Голый негр осторожно, но решительно прокрался из шестнадцатого сектора в пятнадцатый вслед за Зорро и призывно помахал кому-то позади себя.
Симеон почти не удивился тому, что в шестнадцатый квадрат, отчетливо волнуясь, вплыла очередная черная фигура.
Стопроцентно, это был не кот, но мужчина ли, женщина ли, и двуногое ли вообще – понять было сложно. Длинная глухая хламида закрывала неведомое создание с головы до пят (или что у него там, на нижних конечностях, – не поддающегося подсчету количества?), и больше всего этот персонаж походил на крупный, но нечетко очерченный треугольник.
Примерно так выглядел бы Нео из «Матрицы», дополни он свой длинный кожаный плащ чугунным шлемом с густой вуалью, или роковая Дама Пик в глухой, в пол, парандже.
Заинтригованный Симеон испытал сильнейший позыв увеличить изображение с шестнадцатой камеры, но в этом случае с экрана пропали бы остальные пятнадцать картинок.
Симеон чертыхнулся и остро прищурился на квадрат номер двенадцать, предвидя, что будет дальше.
Возглавляющий процессию кот вышел из тринадцатой клетки и, сделав за пределами видимого пространства ход конем, возник во втором ряду справа – в двенадцатом секторе.
Зорро дисциплинированно переместился в тринадцатую клетку, негр в четырнадцатую, самоходный треугольник – в пятнадцатую.
Симеон напрягся.
Шестнадцатая камера добросовестно передала изображение возникшего в правом нижнем квадрате вертлявого бесхвостого беса в черном наряде с блестками!
Плавной походкой от бедра чертик шел за треугольником, треугольник – за негром, негр – за Зорро, а Зорро – за котом, который, единственный из всех, гулял сам по себе. Все вместе они здорово смахивали на похоронную процессию, «паровозиком» поднимающуюся по горному серпантину.
У Симеона возникло подозрение, что хоронят его здравый рассудок.
Он уже почувствовал, что будет дальше.
Симеон затаил дыхание, и…
Не теряя сходства с организованным траурным кортежем, цепочка дополнительно удлинилась за счет возникшего в шестнадцатой клетке полупрозрачного привидения нехарактерного чернильного окраса!
Искрящийся Бес, Пиковое Нечто, Дядя Том, Зорро и кухаркин кот, выглядевший в общей бредовой компании уж вовсе незатейливо и просто, передвинулись еще на одну клетку.
Черный Призрак освободил шестнадцатый сектор, и в него тут же вошла блондинка, тоже в черном: в солнечных очках и подобии косматого коврика. В него она была завернута от коленок до плеч, и в этом виде походила на приготовленную для показательного распила ассистентку фокусника.
Симеон понял, что предел его терпения закончился, застонал и с трудом поднялся.
Ноги у него сделались ватными, и мозги тоже.
Вываливаясь из дежурки, он зачем-то напялил на себя темно-синий полиэтиленовый плащ, висевший на гвоздике рядом с фонариком, на случай дождя.
И черно-белая камера номер шестнадцать, привычно пренебрегая оттенками цвета, передала на экран изображение темной, с антрацитовым блеском, фигуры, исторгающей из собственного тела острый белый луч и вполне достойно замкнувшей собою процессию демонических личностей.
Забраться на стену оказалось сложнее, чем я думала. Обдирая носки балеток, я кое-как подобралась повыше, уцепилась за верхний край и повисла, совсем как сырое греческое белье на веревках.
– Ну и что дальше? – досадливо спросила Тяпа. – Ты бы уже определилась, вверх или вниз!
Вверх мне хотелось, но не моглось. Вниз моглось очень даже запросто, но совсем не хотелось: я не привыкла пасовать перед препятствиями.
Правда, обычно препятствия, которые я штурмую, не имеют внушительной материальной формы трехметровой стены.
– Которые тут временные, слазь! – со вздохом процитировала Нюня. – Кончилось ваше время.
Маяковского я уважаю, поэтому подчинилась без возражений: разжала руки и канула вниз, при приземлении чувствительно ударившись подошвами о землю.
Застояться на месте мне не дали.
– Скорее!
С тыла на меня, слегка дезориентированную падением, налетела Катюха.
– Скорее что? – недовольно уточнила я.
– Скорее небо рухнет на землю, чем ты одолеешь эту стену! – упрекнула меня Тяпа.
Ей хотелось продолжения банкета, то есть пиршества свободолюбивого духа.
– Скорее бежим! – Катерина потащила меня в сторону.
Бежать я могла. Бег, особенно на короткие дистанции, всегда удавался мне лучше, чем прыжки в высоту.
В сцепке с Катей, крепко ухватившей меня за платочный узел на плече, я послушно прогалопировала под дерево и, уже оказавшись там, поинтересовалась:
– Зачем бежим, почему бежим?
– От кого бежим, – поправила Катерина, прячась за могучий ствол ленкоранской акации.
Ее раскидистая крона, густо усыпанная благоуханными помпонами соцветий, спрятала нас, как зонтик. Я представила, как мы смотримся со стороны – как два жучка радикально черного цвета под ярким мухомором – и захихикала, сквозь смех объяснив подружке:
– Это у меня нервное.
– То ли еще будет, – зловеще пообещала Катюха. – За нами какой-то держиморда бежит! Размахивает фонариком и угрожает: «Стой, стрелять буду!» или что-то в этом роде.
– Снимите очки, Киса, сейчас нас будут бить! – выдала строго по поводу и в тему моя Нюнечка.
Катя не узнала цитату и поспешно сдернула свои окуляры. Я мельком пожалела о том, что не оснастила свои глазки контактными линзами и вижу не так хорошо, как мне того хотелось бы.
Катя была права: держиморда выглядел пугающе. Темный пластиковый дождевик с поднятым капюшоном придавал ему откровенно нездоровый вид: в голливудских фильмах подобным образом экипируют кровавых маньяков, совершающих увеселительные ночные прогулки с мясницкими ножами и бензопилами в нежных мускулистых ручонках.
Этот маньяк размахивал всего лишь фонариком, но ведь и мирный осветительный прибор можно использовать как оружие ближнего боя! Я это точно знаю: я однажды собственноручно убила таракана ударом торшера.
Намерения предполагаемого маньяка могли бы прояснить его возгласы, но я по-прежнему не знала греческого.
Зато мне была знакома расцветка штанов, которые мясницкий плащик закрыл лишь частично: сочетание белых, серых и бежевых пятен – ба, да это же летний средиземноморский вариант маскировочной окраски а-ля остромодный «сексуальный питон»!
– Катя, это охранник! – дедуцировала я.
– А-а-а, тогда понятно, чего он орет, – обрадовалась обретенному знанию Катерина. – Требует не нарушать границу.
– Или немедленно вернуться на охраняемую территорию, – добавила я, потому что в эту самую секунду на гребне стены возникло темное пятно.
В следующий момент оно расплылось, заколыхалось и ляпнулось вниз, упав на охранника с той снайперской точностью, которую очень часто демонстрируют кляксы птичьего помета.
– Ой! А это кто? – заинтересовалась Катюха.
– Кто-кто, дед Пихто, – машинально срифмовала я.
– Кто-кто, дед Пихто, – машинально срифмовала я.
Двое под стеной кряхтели и возились, как пара старых ревматиков, уронивших костыли.
Потом от куча-мала отпочковался и понесся прочь небольшой искрящийся протуберанец.
То, что осталось, хаотично пластало ночь узким лезвием света.
– Ну, чисто «Звездные войны»! – восхитилась я.
– И мы на темной стороне силы, да? – забеспокоилась добропорядочная Нюня.
– Кстати, о темном! – встрепенулась Тяпа. – В связи с шухером надо бы нам избавиться от краденого!
Я торопливо выпуталась из черного газа, поискала глазами и, не придумав ничего получше, сноровисто обмотала платками ветку дерева. Их там было практически не видно. Правда, теперь было видно меня, вернее, мое предательски белеющее во мраке нижнее белье.
– Чего ради вдруг стриптиз? – покосилась на меня Катерина.
– Да мало ли какие случаи бывают, – уклончиво ответила я, не желая признаваться в постыдной краже чужих головных уборов. – Вдруг вот сейчас появится прекрасный сексуальный принц, а я не буду готова!
– О-о-о-о! – низким голосом простонала моя собеседница. – Тань, ты провидица?!
Прекрасный, в высшей степени сексуальный Черный Принц нарисовался на фоне звездного неба, как фигурная прорезь в двери служебного входа в стрип-клуб: мне всегда представлялось, что роскошных парней в ночные заведения подбирают по специальной мерке, предусматривающей героические выпуклости в нужных местах.
– Вот бы с таким… – на долгом выдохе протянула Катерина. – А, ч-черт! Похоже, ему нравятся мужики!
– Нравятся – не то слово, – пробормотала я, впечатленная тем, как решительно роскошный Черный Принц прыгнул на не успевшего разогнуться охранника.
Послышался короткий возмущенный вопль.
– Как, и это все? – пробормотала Катя.
Лаково блистающий героическими выпуклостями Принц стремглав унесся в рододендроны.
Распростертый на земле охранник, сердито бормоча и постанывая, ворочался под стеной. Фонарик из его руки выпал, откатился в сторону и теперь светил в пустой угол, где не происходило ничего интересного.
Интересное снова происходило наверху!
– О! Черт с рогами! – близорукая Катя опешила. – Да толстый какой!
– Это не рога, это шляпа с круто загнутыми полями, типа сомбреро, – разглядела я. – И он не толстый, это его пончо полнит.
– Пончо? – недоверчиво повторила Катя. – Блин, это кто?!
Очень хотелось ответить: «Кто-кто, конь в пальто!», но этот зверь был помельче лошади и в пончо, поэтому мы с Тяпой сказали:
– Ну, кто, кто… Мексиканский тушкан!
А тушкан с похвальной ловкостью перебрался через стену и шустро спустился вниз, умудрившись не наступить на охранника, изображавшего из себя слабо волнующийся коврик для ног.
– Уйдет! – с сожалением вздохнула Катя.
– Конечно, уйдет, – согласилась я. – Все уходят! И нам с тобой тоже надо драпать, пока охранник не очухался. Все, двигаем в джунгли и огородами, огородами пробираемся к себе домой.
Не отрывая взглядов от стены, мы попятились и в качестве бонуса напоследок еще увидели взлетевшего на каменный гребень черного кота.
Он отважно пополз по отвесному склону вниз головой, но примерно на середине пути оттолкнулся, распростерся в воздухе, как белка-летяга, и настиг уползавшего охранника, опустившись ему на спину.
– Кошки всегда встают на четыре лапы, – с удовольствием прокомментировала Катерина.
– Охранники иногда тоже, – пробормотала я.
Человечная и благородная Нюня потребовала, чтобы я пошла и оказала пострадавшему от кота, тушкана, принца и кого-то еще первую медицинскую помощь, но Тяпа категорически заявила, что с этим типом мы, скорее всего, по разные стороны баррикад.
Поколебавшись, я с ней согласилась и поспешила убраться с места событий, чтобы не попасть в тот список действующих лиц и исполнителей, который пострадавший черт знает от кого охранник наверняка составит в уме очень скоро.
До Катиной комнаты мы добрались без приключений, а дальше я пошла одна и уже под родной магнолией запнулась о неожиданное препятствие.
Я бы подумала, что это древесный корень, но он не был твердым. Поэтому я подумала, что это здоровенная змея, вроде удава, и перепугалась так, что у меня подкосились ноги. То-то было бы радости воображаемому удаву!
К счастью, это был просто тяжелый тряпичный жгут. Подрагивающими с перепугу ручками я расправила его и опознала темно-синее махровое полотенце, какие имелись в каждой комнате, включая и мою. Только мои полотенца все были целыми, а в этом посередине зияла прорезь.
– Мексиканский тушкан, говоришь? – задумчиво пробормотала я.
– Ну, шляпу-то он себе не из газетки соорудил, – безошибочно угадав, о чем я думаю, заметила Тяпа. – От сомбреро избавиться сложнее, чем от пончо. Так что мы его найдем.
Я почти наверняка знала, кто таков мускулистый Черный Принц (зря, что ли, так долго таращилась на обнаженную натуру у бассейна!), а вот с личностями Мелкого Беса и Мексиканца еще предстояло определиться.
– Мы ведь этого так не оставим! – объявила за меня Тяпа.
– Мы докопаемся до сути! – поддержала ее Нюня.
– Только, чур, на раскопки пойдем после завтрака, договорились? – сказала я и зевнула.
Определенно, миллионеры знают, где развлекаться. Этот остров – на редкость нескучное место!
– Что за бред? – поморщился Просто Боб.
Симеон разбудил его телефонным звонком в половине второго. На пост он вернулся слегка за полночь, но потревожить начальство решился лишь после долгих раздумий и подсчетов.
– Туда ушли кот, Зорро, негр, треугольник, мелкий бес, привидение и блондинка, – бормотал Симеон, загибая пальцы. – Оттуда пришли бес, африканец, мексиканец и кот…
Баланс не сходился.
– Шеф, я боюсь, мы потеряли троих! – виновато сопя, доложил в телефонную трубку проштрафившийся охранник.
– В каком смысле – потеряли? – сонным голосом уточнил Просто Боб. – И вдруг проснулся: – Что это значит – кто-то умер?!
– Я, – признался Симеон. – Я чуть не умер! А остальные, наверное, живы. Если, конечно, они еще не были покойниками. Некоторые выглядели очень странно, и вообще, вы понимаете, все такие черные…
Вот тут-то начальник, который и так ничего не понимал, и сказал:
– Что за бред?! – Выпуклый лоб Просто Боба покраснел и покрылся частыми морщинками, как распаренная пятка. – Кто был черный?
– Все, – повторил Симеон. – Все, даже кот!
Просто Боб вспомнил, что действительно видел на территории черного кота. Эта деталь придала бредням охранника малую толику правдоподобия.
Поэтому Просто Боб заставил себя успокоиться и попросил:
– Давайте-ка по порядку. Что, где и когда произошло?
– Кот, – повторил Симеон, у которого приключилось что-то вроде мозгового заикания. – Первым произошел кот. То есть не произошел, а пошел. И вышел. А потом вошел, то есть запрыгнул и спрыгнул. Поэтому кота я не считаю.
– Хорошо, – согласился Просто Боб, усилием воли подавив горловой звук, похожий на рычание. – Кота исключаем. Кто еще там был? И где – там? И когда?
Мозговое заиканье оказалось заразным.
– Вторым шел Зорро, – сообщил Симеон. – На нем были пончо и шляпа, как у ковбоя в вестерне. И тоже все черное! Но Зорро вернулся.
В голове у Просто Боба моментально развернулся широкий экран с изображением гарцующего на лихом коне всадника и надписью курсивом: «Возвращение Зорро».
– Минуточку! – одновременно с видением у Просто Боба родилось подозрение. – Вы что – киноман? Голливудских фильмов насмотрелись? «Люди в черном», «Зорро» и все такое?
– Да, но нет! – согласился и возразил охранник, продолжая сводить руководство с ума. – Это было по-настоящему! Говорю вам, сначала за стену сбежал кот, потом Зорро в черном. Потом темнокожий мужик с копьем…
– Тарзан, наверное? – язвительно подсказал Просто Боб.
– Может, и Тарзан…
Симеон явно задумался.
– А потом? – поторопил его Просто Боб, которому не терпелось вернуться от дикого разговора о популярных фильмах к мирному просмотру персональных сновидений.
– Кто-то непонятный, вроде черного треугольника, – вспомнил Симеон. – Он шел третьим.
– Все ясно: это был Чужой-Три! – съязвил Просто Боб.
– А потом кто-то хлипкий, на ножках…
– Табуретка из черного дерева?
Обиженный Симеон едва удержался, чтобы не сказать недоверчивому начальнику: «Сами вы табуретка!»
– Может, это была Чита? – предположил он.
– Какая Чита?!
– Которая любимая шимпанзе Тарзана.
Просто Боб не нашелся с ответом.
Сэм заторопился:
– Ну, а потом было привидение. Легонькое такое, просвечивающее. Естественно, черное.
– Естественно! – Одинокое слово упало с шипением, как капля яда.
– А еще потом девушка, – закончил Симеон, проявив терпение и упорство.
– Девушка? – Просто Боб подобрался. – Какая девушка?