Ох, ты батюшки мои, раздухарился-то как. Патриот.
— А я — надежный человек, — продолжал разоряться Казбек, — ты же сама вчера говорила. Я все для тебя сделаю! По нашим, степным законам… Короче говоря, бабки давай — и я все устрою, — неожиданно закончил он.
— Ладно, — сказала я, — будет тебе все. Только попозже. Через полчаса.
— А чего так?
— «Чего так»! — передразнила я. — Того! Где тут можно… это самое?..
— А! Ну, вон в туалет иди в женский. В кабинке закройся и ширяйся, сколько хочешь. Только шприцы не на пол, а в очко бросай…
* * *Дом, адрес которого дал мне Казбек, находился на окраине городка — мне пришлось пройти почти через весь город.
Казбек клятвенно пообещал мне после того, как я отдала ему деньги за адрес, тотчас же бежать звонить этим военным — договариваться обо мне.
Петропавловск по размерам хоть и небольшой, но красивый.
Мне, по крайней мере, понравился.
Местность, куда я попала, следуя указаниям Казбека, напоминала больше типичный русский пейзаж, чем казахский.
На берегу извилистой речки, на высоком берегу возвышались развалины Петропавловской крепости, вдалеке над одноэтажными серо-красными домиками светилась сквозь голые ветви деревьев православная церковь.
Я вдруг резко обернулась — улица была пустынна. Только какая-то бабушка переходила дорогу далеко позади.
А, черт. Просто мне показалось, что кто-то следит за мной.
Я прошла несколько шагов и снова оглянулась.
Никого.
Постояла немного на одном месте, озираясь по сторонам, — да ни одного человека здесь. Дома только со слепыми, закрытыми шторами и занавесками, окнами.
Все-таки такое ощущение, что за мной следят. Я медленно пошла по улице, больше не оглядываясь и не озираясь. Ощущение проходило, как мыльная пена сходит под обильной струей воды.
Совсем прошло. Странно как-то. Очень странно.
Итак, дом 143 по улице Акына-Бабая. Я шла по берегу, вдоль развалин крепости.
Так речка эта, кажется, Ишим называется?
Вскоре речку и живописные развалины скрыли от моих глаз многочисленные одноэтажные, разноцветные домики.
Я смотрела на жестяные таблички на домиках.
137, 139, 141…
Стоп! А где же сто сорок третий дом — на сто сорок первом улица упиралась в глухой забор, выкрашенный в грязный серо-желтый цвет.
«Может быть, это просто улицу перегородили, строят что-нибудь», — подумала я, не желая верить, что Казбек меня банально надул.
Я принялась обходить забор, шла, шла и, наконец, оказалась в тупике — впереди кирпичная стена какого-то дома — красный выщербленный кирпич, ни окон, ничего… Слева — тот самый серо-желтый забор, справа тянется вверх бесконечно высокая стена какого-то предприятия.
Все. Приехали. Дома номер сто сорок три здесь нет и быть не может. Я с досадой сплюнула себе под ноги на грязный снег.
Теперь обратно в гостиницу, дожидаться, пока Гром снова выйдет на связь и даст мне новые указания.
Я повернулась, чтобы уйти. Никакого желания искать Казбека и мстить ему у меня не было — терять время на маленького человека, а точнее, на удовлетворение своих страстей — удел новичков-непрофессионалов.
А я себя таковой не считаю.
Я сделала уже несколько шагов, как вдруг услышала урчание мотора автомобиля.
Где же здесь автомобилю-то проехать? И самое главное — куда ему тут ехать.
Последние метров двести я двигалась словно в тоннеле — слева забор, справа — стена.
Урчание приближалось — автомобиль ехал медленно, очень медленно, как будто он себе дорогу нащупывал.
Я отступила на шаг к стене. Ну, конечно, куда автомобиль едет, теперь догадаться нетрудно — за мной точно кто-то следил, когда я дом искала, и вот — загнали в ловушку…
А зачем?
Казбек за два дня получил от меня столько бабок, что наводить на меня кого-то — с его стороны просто неразумно. Терять такого перспективного клиента…
За этот самый адресок я ему сто долларов дала.
Машина так же медленно ползла ко мне.
Ну, мне только подождать осталось. Минуты две. Ни через забор, ни через стену просто так — без подручных средств — перелезть нельзя.
Да еще за две минуты.
Я достала из кобуры свой «магнум» сорок четвертого калибра и переложила его в карман курточки. Посмотрим теперь, как они со мной справятся.
А может быть, тем, кто едет сюда на этой тачке, сообразительный Казбек тоже адресок дал? Может, это собратья мои по несчастью?
Вот — из-за угла, словно танк, выполз черный, забрызганный грязью джип. Остановился. Урчание мотора смолкло. Тупое рыло его метрах в двух от меня находилось. Стекла джипа были тонированными, так что разобрать, кто там сидел, не представлялось никакой возможности.
Минут пять мы молча стояли друг напротив друга. А что я могла поделать? Обходить машину и идти восвояси? Нет уж, мне развязка нужна, я подожду, чем это все кончится. Убить меня, наверное, в ближайшие два часа не убьют — если б хотели, давно попытались бы — так что немного поскучать имеет смысл.
В машине никто не разговаривал, музыка не играла. Там тишина была.
Напряженное молчание установилось.
Я подумала вдруг, глядя в слепое ветровое стекло машины, что в джипе на самом деле и нет никого, а он сам — живое, мыслящее, хищное и явно недоброжелательно настроенное существо.
Я мотнула головой, чтобы отогнать неприятную эту мысль, и тут же, щелкнув, открылась дверца со стороны водительского сиденья.
— Ну, здравствуй, — негромко произнес человек, вышедший из машины.
Я поздоровалась.
Он одет был в армейский камуфляж. Погон только на плечах не было.
— Ты, говорят, искала нас? — бесцеремонно изучая меня, спросил человек.
— Искала, — подтвердила я.
— Зачем?
— Дело у меня к вам есть, — ответила я.
Я все смотрела на этого человека, пытаясь отгадать в нем что-то… Такое ощущение было у меня, что где-то я его видела. Где-то он мне попадался на жизненном пути, но вот где?..
Память у меня профессиональная, так что забыть я его не могла, здесь было что-то другое. Такое, чего я пока никак понять не могла.
— Ну, давай, выкладывай свое дело, — предложил человек. Он облокотился на свой джип, скрестил руки на груди. Смотрел на меня в упор.
— Да разве серьезные дела можно в такой обстановке решать? — спросила я.
Человек усмехнулся и несильно ударил кулаком по крыше своего джипа. Тотчас с другой стороны открылась дверца. Оттуда выпрыгнул еще один одетый в камуфляж человек — на этот раз молодой парень лет двадцати пяти со злым безусым волчьим лицом.
В руках у парня был автомат Калашникова, я едва не вздрогнула — настолько это было неожиданно.
Парень передернул затвор, как бы невзначай направил дуло автомата в мою сторону, потом усмехнулся и закинул автомат на плечо.
«Небрежно он с оружием обращается, — машинально подумала я, — молодой еще».
Тот, что разговаривал со мной, тоже усмехаясь, все так же в упор смотрел на меня.
А-а! Поняла — они, видимо, ждут, что я испугаюсь! Паду им в ножки и стану молить о пощаде.
Не-ет, ребятишки. Да прежде чем этот сопляк спускового крючка на своей игрушке коснется, я вам обоим головы разнесу из своего «магнума». Очень просто — раз-два: у одного мозги на серо-желтом заборе, у другого — на бетонной стене.
Парень присел на корточки, положил автомат себе на колени.
— Ну что? — оскалясь, спросил наконец тот, что разговаривал со мной. — Что, сучка ментовская? Выследить думала?
Я молча посмотрела ему в глаза — там только ненависть кипела, злость. Что он нервничает-то?
— Говори, тварь, кто тебя на Казбека навел!
Я склонила голову набок и меланхолично сплюнула на снег. Потом снова заглянула в глаза говорившему. И увидела зародившийся на самом дне глаз страх.
Он прищурился.
— Так мы дело будем делать или дурака валять? — поинтересовалась я. — Скажи своему мальчику, чтобы он стволом тут не махал. Я не из пугливых.
Он немного помолчал, потом кивнул парню. Тот пожал плечами и залез со своим автоматом обратно в машину.
Мой собеседник закурил сигарету и выпустил из ноздрей две струи дыма.
— Казбек говорил, ты с братками вроде на стрелку придешь?
— Пацаны рисоваться не хотели, — нашлась что ответить я, — откуда я знаю, может, Казбек бабки возьмет с меня и на ментов выведет?
— Не… Казбек не мусорской, — негромко и как бы про себя произнес мой собеседник. — Ладно, — он открыл дверь на заднее сиденье, — садись, поехали, я тебе товар показывать буду…
— Давай хоть познакомимся, — предложила я.
Он недоуменно посмотрел на меня:
— Чего?.. А-а… Ну, давай. — Он криво улыбнулся и щелчком отправил окурок сигареты в небо.
— Меня Ириной зовут, — представилась я.
— Кирилл, — сказал он.
— Кирилл, — сказал он.
Я села на заднее сиденье, все еще мучаясь мыслью — где я могла этого человека видеть?
Уверена, что если бы хоть раз я пообщалась с ним, то запомнила бы — уж очень лицо у него запоминающееся. Но вот — вспомнить не могу…
* * *Кирилл высадил меня в центре города, почти у самого Колхозного рынка — я его сама так попросила, не хотела, по понятным причинам, чтобы он знал, что я остановилась в гостинице «Кзыл-Жар».
Медленно вышагивая по весенним улицам, я возвращалась в гостиницу. В заднем кармане джинсов у меня лежал пакетик с белым порошком. Кирилл дал его мне, когда я сказала, что мои братки сами хотят убедиться, что товар хороший.
По пути мне попался магазин радиодеталей.
Это то, что надо, я хотела уже у прохожих спрашивать, где такой магазин находится. Да только прохожие мне все больше попадались — туземные бабушки в цветастых платках и старики в азиатских халатах. Русский язык они, может быть, и знали, но толковых объяснений от них я точно не дождалась бы.
В магазине всех нужных мне деталей не оказалось. Я расстроилась и выясняла уже у продавщицы, где в городе есть еще подобный магазин, но тут заметила, что темнолицый абориген в потертой кожаной куртке как-то заговорщицки мне подмигивает.
Я направилась к нему. Он отвел меня в сторону и спросил, что мне нужно, а когда я сообщила ему названия необходимых мне радиодеталей, еще раз подмигнул мне и сказал — нет проблем.
Покинув магазин, мы прошли с аборигеном два квартала, он попросил меня подождать на улице, скрылся в ближайшей подворотне и через пять минут честно вынес мне то, что я просила.
Расщедрившись, я накинула ему несколько долларов сверх указанной им и так немаленькой цены.
Глаза аборигена расширились, он тут же назвал мне свое имя и адрес и предложил заходить, если еще что вдруг мне понадобится.
Я пообещала, и, довольные друг другом, мы расстались.
Этот парень и доллары-то видел, наверное, во второй раз в жизни — слишком уж долго он их разглядывал, на свет смотрел, как будто понимал что-то в водяных знаках.
Я, как приехала, небольшую сумму «зеленых» поменяла на тенге — национальную казахскую валюту. В магазине я ею расплачивалась, но частникам предпочитала платить баксами. Их, понятное дело, брали охотнее.
«Здорово, — весело думала я, идя дальше по улицам по направлению к гостинице, — вот он, звериный оскал капитализма. Даже казахи приспособились. Недавно только сидели в своих аулах, бренчали на домбрах… саксаул собирали, а теперь вот — успешно коммерцией занимаются. Вливаются, так сказать, в мировую картину общественного бытия…»
Размышления мои о прошлом и настоящем казахского народа были прерваны внезапным появлением того самого паренька, через которого я нашла Казбека.
Выглядел он не лучшим образом. Цвет лица его приобрел какой-то небесный оттенок, под глазами появились страшные багровые синяки.
Заметив меня, паренек замахал мне руками в сторону сарайчика неподалеку.
«Так, — шевельнулось у меня в груди, — начинается. Может, Казбек или эти ребята с джипом подозревают что? Стоит ли мне идти в этот сарайчик?»
Решала я секунды две, чтобы парень мои колебания не заметил.
Нащупала в кармане курточки пистолет и решила — пойду. Уж от этой-то шпаны я отбиться смогу.
Паренек, увидев, что я направляюсь к сарайчику, оглянулся по сторонам и шмыгнул туда первый, оставив дверь открытой.
Сделав глубокий вдох, я вошла за ним в полутьму и сразу окинула сарай быстрым взглядом — кто тут?
— Здесь я, здесь! — прохрипел парень. — Сюда иди, на свет. — Он зажег спичку, хотя и так все было видно.
Пламя спички дрожало — у него руки сильно тряслись. Я подошла к нему:
— Что тебе?
— Слышь, красавица, — хриплым и вибрирующим, полным тоски голосом заговорил он, — у тебя осталось еще то, что ты вчера брала?
— Ну, — сказала я, ощущая в кармане пакетик с белым порошком, который Кирилл дал мне на пробу, — кое-что осталось. А тебе-то что?
— С собой? — жалобно спросил парень.
— С собой, с собой, — проговорила я, смотря по сторонам. Нет, никого, кроме нас, в этом сарае не было.
Под ногами моими — я разглядела — белели использованные шприцы.
— Слышь, дай мне на дозу, а? — умоляющим голосом попросил парень. — Умираю я. Казбек, падла, ничего мне не дает, я ему должен еще с прошлого месяца… — тут он добавил несколько слов на своем — казахском — языке, — дай, а то мне — смерть…
Я хотела было отказать ему и уйти — вполне возможно, что Казбек специально не дал ему уколоться и намекнул, чтобы он меня поискал. Вероятно, Казбек проверяет меня — настоящий наркоман вряд ли за просто так отсыплет дозу малознакомому человеку.
А с другой стороны — не исключен и тот факт, что Кирилл тоже решил проверить меня и моих братков. Дал мне на пробу плохой товар или вообще — смертельно ядовитый какой-нибудь. На тот случай, если я из милиции. Менты-то в наркоте, конечно, гораздо меньше понимают, чем заядлые наркоманы.
Химической лаборатории в моем распоряжении сейчас нет, а проводить эксперименты на себе я не намерена.
Нет, лучше все-таки я дам этому пареньку на дозу из Кириллова товара. Ведь другой возможности проверить наркоту у меня скорее всего не будет.
— Ладно, — поколебавшись для вида, сказала я, — сегодня я добрая. Ты мне помог — я тебе помогу… Куда тебе?
— Щас, щас, — забормотал парень. Он оглянулся по сторонам, заметил на земляном полу желтый клочок газеты, рванулся к нему, упал, схватил и, не обращая внимание на то, что весь измазался в дерьме и грязи, трясущимися руками принялся сворачивать маленький кулечек.
— Вот, давай сюда, — он подставил прыгающий кулак с зажатым в нем кульком мне прямо под нос.
Я достала из кармана пакет, вскрыла его зубами — парень жадно следил за каждым моим движением, я боялась даже, что он сейчас выхватит его у меня и убежит.
Вскрыв пакетик, я отсыпала в кулек немного белого порошка.
— Ну, еще, еще чуть-чуть, — заскулил жалобно несчастный наркоман.
Я добавила щепотку.
— Еще! — ныл парень, но я сняла резинку, стягивающую волосы в хвост — волосы упали на плечи — и перетянула ею пакетик, чтобы порошок не просыпался у меня в кармане. — Все, дружок, хватит. Самой надо…
Парень попробовал порошок на язык и удивленно посмотрел на меня:
— Это не наш товар. Странный какой-то.
— Плохой, что ли? — спросила я.
— Не знаю. Странный, я такой не пробовал ни разу. У кого брала-то?
— А тебе какое дело? — сурово вопросила я. — Тебе-то что — у кого я брала?
— Не наш товар, — задумчиво повторил паренек и еще раз попробовал порошок на язык.
— Ваш — не ваш, какая разница, — заметила я, — есть такое старинное русское выражение — на халяву и уксус сладкий.
Паренек внял старинному русскому выражению и убежал из сарая, даже не поблагодарив меня.
Черт, вот это плохо. Ничего определенного не сказал мне по поводу качества этого зелья, но…
Зато дал повод насторожиться.
Ладно, передам Кириллу слово в слово все, что мне этот наркоман тут говорил о его товаре, там посмотрим…
* * *Я лежала в своем гостиничном номере на диване перед выключенным телевизором.
Початый пакетик с белым порошком я опять — по устоявшейся уже традиции, спустила в унитаз.
Помнится, месяца два назад в какой-то передаче медведей-гризли показывали, тех самых, что в Северной Америке водятся.
Мне момент один в память запал, как на оператора, который из кустов снимал гризли, вдруг один из медведей посмотрел. Спокойно так посмотрел. Потом поднялся на задние лапы, оскалил пасть и, тихо рыча, совсем, как бандитский джип сегодня, пошел на оператора.
Жутко было видеть — даже по телевизору — идущего прямо на тебя громадного зверя. И глаза его видеть — полные спокойной ненависти и ощущения собственной силы.
А когда медведь подошел поближе и увидел, что это — человек, угрюмый страх появился в его налитых кровью глазах.
Вот кого напоминал мне Кирилл — этого медведя-гризли, сильного первобытной мощью, но слабого первобытным страхом. Кипящая ненависть и злоба с недоверчивым страхом на донышке…
Только вот, где я его видела, вспомнить не могу.
Глава 4
Ближе к вечеру я спустилась в ресторан. Он был на первом этаже гостиницы.
Я села за свободный столик, мне принесли меню. Я пробежала его глазами и почувствовала, что из глубины моей души поднимается могучее и непреодолимое желание остаться в этом городе Петропавловске, в этой гостинице «Кзыл-Жар», в этом ресторане по крайней мере на неделю.
Какой тут был выбор экзотических блюд, какие названия!
Я хоть и считала себя искушенным кулинаром, но процентов девяносто названий блюд слышала в первый раз.