– Спасибо, Кызь, – поблагодарил я зелёного переговорщика, глядящего на меня снизу вверх с щенячьей преданностью. – Долго нам ещё идти?
– Близка-близка! – расплылся в улыбке гоблин, ударив себя мохнатой ручкой в грудь. – Самка ждёт! Шамана ждёт! Жамг-жамг Допа тоже ждёт!
– Кто? – переспросил я.
– Папа-Допа! Вождя! – пояснил Кызь и, горестно покачав головой, добавил: – Плохая дуфлбар-да – очень плохая. Он твой самка хотеть детей делать, а потом съесть.
Гоблин понял, что сморозил лишнего.
– Но ты не думать! Шамана не дать самка человека обижать! Шамана говорить, гоблы теперь ярким стать. Людей есть табу, и самка для Большой. Папа-Допа ругаться и велеть бить Шамана. Шаман себя в обиду не дать и самка защищать. Папа-Допа теперь Большой ждать для кызказ-дур.
– Так… – протянул я, задумчиво оглядев пещеру, сквозь которую проходил наш отряд. – Давай-ка поподробнее, приятель. Что такое «кызказ-дур»? И где вообще все ваши? Я так понимаю, что это – что-то вроде жилого зала. Почему здесь никого нет?
Пещера напоминала азиатское общежитие. Многоуровневые помосты, возведённые вдоль стен, с многочисленными лесенками и перекинутыми над нашими головами мостиками буквально ломились от выстроенных на них шалашей и палаток. Раскиданные то тут, то там нехитрые предметы быта гоблинской общины казались оставленными всего несколько минут назад.
На костре подгорал кусок уже почерневшего и обуглившегося мяса, рядом дымил выкипающий котелок, сделанный из рогатого шлема какого-то стереотипного викинга. Оставленный рядом со стопкой веток каменный топорик и разложенные по полу кроличьи шкурки говорили о том, что их обладатели, побросав все свои недоделанные дела, в спешке покинули это место.
– Гобла на кызказ-дур собраться. В главный комната уже ждать, – пожал плечиками Кызь, равнодушным взглядом окинув палатки. – Большой ждать. Большой не волноваться, наша всех предупредить!
– И дети тоже? – уточнил я. – И всё-таки, что такое «кызказ-дур».
– Детей больше нет, – холодно ответил гоблин. – Папа-Допа власть взять. Детей гобла иметь запретить. Все самка его, сказать, и кто детей иметь – того убивать. И детей убивать. Теперь в Жамг-жамг До только его детей рожать. А детей не рожаться… А кызказ-дур – бой для Большой и Жамг-жамг честь и твой самка. Древний традиция.
Птица Обломинго радостно заорала благим матом, гордо распуша перемазанные калом крылья и общипанный хвост. Задумалась на секунду и вдруг издала такой протяжный, мелодичный вопль, которому позавидовал бы в брачный период и лютолось-патриарх. Хотя признаться честно – с этими самыми Нитями Судьбы я ждал чего-то подобного.
Вряд ли сценаристы сделали бы квест, в котором нужно было просто прогуляться с зеленокожими коротышками до определённой точки и там просто поболтать с квест-гивером. Интриги, тайны, благородство… Ожидающая меня дама – не просто ранена, она в беде и под угрозой её честь… Бла, бла, бла – ну точно НПС. Стандартный приёмчик для задания, рассчитанного на одноразовое прохождение игроками. Если мне удастся завалить этого «Папика», я забираю свою даму и двигаюсь дальше. Нет – иду лесом, в прямом и переносном смысле слова, а похищенка вынуждена будет дожидаться следующего неудачника, застигнутого дипломатическим гоп-стоп отрядом.
Я ведь, кстати, не первый, кто посетил этот инстанс. До меня здесь побывало от одного до пяти игроков, первый из которых и получил достижение, связанное с открытием подземелья. Не знаю, успехом ли завершилась их миссия, или они отправились гулять в виде призраков прямиком на ближайшее кладбище, но в любом случае пока что я почему-то не ощущал себя ведомым на заклание агнцем.
В чём я был точно уверен, так это – в опыте и знаниях разработчиков. Что бы со мной ни случилось, куда бы я ни попал и как бы оно ни выглядело – одно можно было сказать точно: это были всё те же, пусть и кардинально улучшенные «Хроники Ортена». А это означало, что игру делали профессионалы. Гоблины просто не обратились бы ко мне, если бы выполнить их задание было не в моих силах. Силах, силах…
Ой, поплохело мне что-то, ребята. Остановите Землю, точнее, Ортен, – я, пожалуй, сойду. Или просто выпустите меня отсюда…
Пока я переваривал новую информацию, связанную с ожидающим меня гоблинским поединком чести, отряд моих конвоиров, а в этом я был сейчас уверен на сто, нет на все сто сорок шесть процентов, вывел меня в… амфитеатр? Атриум? Не знаю, как правильно называется подобное пространство. Пещера без потолка, с отвесными стенами, уходящими вверх к усеянному россыпью звёзд небу. Может, «колодец»?
Нельзя сказать, чтобы этот колодец был совсем уж огромных размеров. Почти не чадящие дымом факелы равномерно освещали всё его пространство, под завязку набитое копошащейся зелёной, орущей гоблинской массой. Кажется, их здесь было, что муравьёв в муравейнике. Носатые, ушастые, гротескные, как моя жизнь, они создавали непередаваемую какофонию, услышать которую можно было, наверное, даже в самой Дианейре. И вот что интересно – ещё шаг назад меня окружала абсолютная тишина, разбиваемая только шарканьем наших шагов, а сейчас акустический удар буквально оглушил меня. Специально, небось, сделано, чтобы пациент не сбежал раньше времени.
Пол этого колодца, или всё-таки провала, был на всём своём пространстве покрыт по-американски идеальной зелёной травкой. Как газончик перед домом мистера Смита, который он причёсывает на своей газонокосилке по три раза в неделю.
Посреди колышущейся толпы возбуждённо переговаривающихся гоблинов виднелась свободная круглая каменная площадка, метров этак пятнадцать в диаметре. Без сомнения – ринг, в плотном кольце вооружённых копьями и рогатинами воинов-гобл, неотрывно глядящих на две находящиеся в самом центре фигуры.
Папу-Допу я узнал сразу. Как старого знакомого… Мне даже не пришлось читать написанное на обрывке драного боевого стяга имя и звание, чтобы понять – вот он стоит, точнее, сидит на камушке, спеленатый по рукам и ногам древесными корнями. Местный тиран, диктатор и самодур, зелёный, как травка и сами гоблины, «американский» орк сорок второго уровня.
Почему я решил, что американский? По прихоти разработчиков, конечно. Дело в том, что модели людей, орков, эльфов и дворфов с гномами, а также прочих рас, в том числе и не игровых, сильно различались в разных региональных секторах «Хроник», и не только названиями подрас и минорными характеристиками, но и внешним видом.
Например, я – обычный русский парень Ваня Соколов, выбравший в «Хрониках» светлую сторону силы и расу «человек». Родился в локации для начинающих игроков-людей, расположенной под Дианейрой. Соответственно, я – как и многие жители европейской части России, играющие за человеческие королевства, – дареец. Но это самоназвание, а так в наших виртуальных венах течёт кровь «Истинных Людей» – что бы это ни значило.
А, например, потомственный американец из Нью-Йорка – Джон Фалкон, как и я, решивший поиграть за светлых хуманов, – стал бы Высшим Человеком из Королевства Нурлэйя, расположенного на совершенно другом материке, до которого мне, например, топать и топать. У них там всё с приставкой «высший»: светлые эльфы у них высшие, а наши – срединные. Даже тёмные эльфы – настоящие дроу с эбонитовой кожей – тоже по истории мира высшие, в отличие от наших – загорелых, или как их ещё называют, «копчёных» эльфов – доречи.
И вроде оба – и я, и Фалкон – в хрониках люди, но люди абсолютно разные. Я уже молчу о том, что нурлэйиты, в отличие от нас, дарейцев, могут быть неграми или щеголять хоть жёлтой, хоть красной кожей – на свой выбор. У них некий усреднённый тип лица, они выше ростом и чуть быстрее, зато мы, в мужской половине своего цифрового человечества, – шире в плечах и немного сильнее.
К тому же жители этих королевств – хоть и «светлые», да только предки наши готовы были горло друг другу зубами рвать. Не любили Высшие Истинных, и те в полной мере отвечали им взаимностью – благо появились обе расы на каком-то далёком острове. Повоевали в древности на славу, раскололи свою тумбу-юмбу на мелкие кусочки да и разбежались как тараканы по разным материкам, наводить шорох на другие человеческие расы и прочих ушастых зверушек.
Это называется «заранее заложенный внутриигровой конфликт». Примерно то же самое было и с орками, эльфами и другими боевыми хомяками. Везде расставлены исторические бомбы, заряженные политической начинкой и снабженные призами за самоподрыв. Дареец Высшему человеку – волк, дроу и доречи – пауки в банке, а коли встретятся два орка – один из них точно труп, и даже не важно, где живёт его клан.
Так вот – в центре поляны рычал и бился в древесных путах самый настоящий орк-интурист. Его легко было узнать, особенно тем, кто уже давно играет в компьютерные игры. Американец был могуч, брутален, зелен, звероподобен и зубаст. Наши бравые орки-кочевники хоть и отличались богатырским телосложением, были серого или сизого цвета и на его фоне выглядели интеллигентными татаро-монголами с тремя высшими образованиями и манерами английского дворецкого.
Рядом с рвущимся на свободу вождём топтался некрупный гоблин, в котором без труда можно было опознать шамана. Только шамана не боевого – того, что представлен в «Хрониках» доступным для игроков классом, а самого что ни на есть настоящего – с бубном, колотушкой и камланиями. Этакий «отец духам, брат стихиям» и судя по состоянию иностранца Дупы, не гнушающийся природной друидической магии.
Пока я разглядывал открывшуюся мне картину то ли дворцового переворота, то ли пролетарской революции, совмещённой с народными гуляньями, шаман поднял над головой бубен и пару раз ударил в него. Шум моментально стих, а зелёное гоблинское море расступилось перед ним, как Красное перед Моисеем, образовав между нами проход, по которому шаман неспешно и с достоинством поковылял к нашей группе.
– Чоко бако ноарми! Вах! – затрещал Кызь, глубоко поклонившись старому гоблину.
Шаман действительно был стар. Пожелтевшую и покрытую пятнами от прошедших годов кожу его лица, которое язык не поворачивался назвать мордой, прорезали глубокие морщины. Тело его, закутанное в многослойную одёжку из шкур, перевязанных цветными ленточками, горбилось, а руки слегка дрожали, отчего колокольцы на бубне издавали жалостливое треньканье.
«Хм. А откуда на шаманском бубне столько шутовских бубенцов? Гоблы что, грабанули ярмарочных скоморохов во славу духов природы? Мне казалось, что эти мелкие зелёные монстрики должны быть более серьёзными ребятами…»
Усталые глаза – выцветшие, но не потерявшие цепкость – осмотрели меня с ног до головы. Взмахом лишённой одного пальца руки, сжимавшей колотушку, он заставил Кызя умолкнуть. Дёрнул пару раз поросшим седым волосом ухом, как будто прислушиваясь к чему-то, и, покивав, заговорил:
– Приветствую тебя, человек. Меня зовут Качим, я – Верховный Шаман семьи Жамг-жамг. – Голос у старика был на удивление низким и чистым для его маленького дряхлого тельца, но самым поразительным было то, что вещал он на чистом русском языке, точнее, на дарейском, что, по легенде, этого мира было одно и то же. – Мои родичи называют тебя «Большим», не скажешь ли мне своё настоящее имя?
– Вальдер Вебер. К вашим услугам! – вежливо ответил я, изобразив лёгкий кивок.
– Действительно, это одно из твоих имён, – кивнул старый гоблин, вновь прислушавшись к тишине. – Мне этого достаточно. Я вижу, что ты принадлежишь светлым богам. Это хорошо. Судя по внешнему виду – ты воин?
– Я рыцарь. Э… Паладин, – поправил его я. – Ордена…
– Не стоит продолжать, – быстро прервал меня шаман. – Не будем привлекать внимание твоей госпожи, произнося всуе её имя. Она слишком молода, а потому любопытна.
Я немедленно заткнулся. Ну ничего себе. Это что, получается, этот НПС, с лёгкой руки сценаристов, знает о том, что у меня есть ещё одно имя? Впору писать в службу поддержки о том, что кое-кто в «Weightlessness Inc.» совсем сошёл с ума и активно рушит все устои и каноны ролевых игр.
– Со мной говорят духи! – видимо почувствовав моё смущение, менторским тоном пояснил шаман. – Для них в этом мире очень мало тайн.
– Я пришёл забрать попавшую к вам женщину, – решил я сходу взять быка за рога. – Мне сказали, что она ранена и ваша магия не в силах исцелить её.
– Ну, об этом мне и так ведомо. Без духов, – улыбнулся старик. – Кызь говорил с тобой о нашей просьбе?
– Да, объяснил как смог. Я так понял, вы хотите стать подданными новообразованной Империи?
– Мы вымираем, рыцарь. – В ровном голосе старого шамана проскользнули грустные нотки. – На нас охотятся люди, нас убивают дикие звери, молодняк гибнет от болезней и холода. Но всё было не так плохо, пока с далёкого запада не пришёл новый вождь и не лишил нас будущего.
«Ну да. История одного алкоголика советского периода. Всё было неплохо, если бы в магазин не привезли эту проклятую беленькую. Дайте мне ещё две бутылки. А на утро мужик просыпается и понимает, что вымирает, а нужно идти на работу», – подумал я, а вслух сказал:
– Как вы вообще умудрились сделать орка вождём гоблинского племени?
– Старые традиции, – отмахнулся шаман. – Порой они не только несут в себе мудрость предков, но и разрушают нас. Допа попал в нашу семью случайно и не упустил своего шанса возвыситься. Старый вождь пал от его руки на кызказ-дур и Семья Жамг-жамг Чу стала Семьёй Жамг-жамг До. Судьба племени решилась по древним правилам, и теперь, юноша, мы стоим перед выбором.
«Вот же! Пафосная малявка. Перед выбором они стоят, а драться, понимаете ли, – мне».
Гоблин тяжело вздохнул и, развернувшись, похромал в сторону огороженного воинами каменного круга.
– Следуй за мной, паладин. Я отведу тебя к найденной нами девушке, – устало прошелестел он. – Она отличается от тебя, человек, но поверь мне, я знаю, что это – дитя из твоего племени, и духи вторят мне.
– Отличается? – Я покачал головой. – Вы прекрасно говорите на ру… на дарейском, в отличие от того же Кызя.
Старик остановился и вдруг рассмеялся, слегка хрипловатым каркающим смехом.
– Так бывает, человек, – улыбнулся он, повернув ко мне свою голову. – Что в ваших землях жители окрестных деревень ловят юных и беспечных гоблинов. Сосунков, решивших взглянуть на мир, расположенный за опостылевшим лесом. Обычно их убивают, в отместку за то, что творят с людьми сами гоблы. Но в тот далёкий день, когда я решил прогуляться подальше от логова, в поселении давали представление артисты разъездного цирка. Фигляры, шуты и скоморохи – перекати-поле без дома и племени, не верующие ни в светлых, ни в тёмных богов. Они выкупили злобного малыша у крестьян, посадили в клетку и увезли с собой далеко-далеко на восток. Шло время, юнец рос и учился. Клетка перестала быть его домом, а спустя сорок лет он вернулся в родное племя…
«А скоморошьи колокольчики на бубне – как память о детстве на манеже и бродячей молодости, значит…»
Шаман опять вздохнул:
– А что же до Кызя. Здесь ничего не поделаешь. Семья вырождается без притока свежей крови, и каждое новое поколение в чём-то уступает своим предкам.
Видимо, сочтя объяснения достаточными, гоблин замолчал и продолжил свой путь сквозь строй корчащих забавные морды гоблинов. При нашем приближении затихший было орк задергался, силясь разорвать узловатые корни, толщиной с моё запястье, но старый шаман рявкнул на него, что-то вроде: «Чё, а? Ты чё!» И интурист затих, злобно зыркая на нас своими маленькими поросячьими глазками.
Только сейчас я сподобился присмотреться не к внешности старого гоблина, а к его имени и чуть было не присвистнул. Монстрик-то был не из слабых – сто семнадцатого уровня. По сравнению со мной или с затихшим Допой – почти божество.
Существо сто семнадцатого уровня – жесть! Собственно, в «Хрониках» уровень большинства существ ограничивался пятисотым, исключая богов и самых жутких тварей, игроков – двести двадцать пятым. Вроде бы, страшное неравенство, если не брать в расчёт особенности прокачки персонажей.
Для примера возьму себя любимого. Играть я начал паладином, и передо мной лежал по-азиатскому длинный путь, к которому к тому же приложили свою руку наши заокеанские «партнёры».
Паладин – это основной класс – ствол, из которого произрастает куча веток. Раскачать его можно без особых проблем до двести двадцать пятого уровня, после чего развитие остановится, и персонаж навсегда останется равным соответствующему уровню монстров.
Такому герою будет обеспечена комфортная игра на огромных территориях, однако за их пределами его будут поджидать смертельно опасные противники. К тому же нельзя сбрасывать со счетов других игроков, многие из которых могут быть намного сильнее персонажа с максимальным уровнем.
Дело даже не в разнице экипировки, а в том, что с двухсотого по двести десятый уровень открывается возможность пожертвовать весь свой опыт какому-нибудь божеству и начать игру заново, первым уровнем «пути парагона». Парагону предложат выбор – один из трёх новых подклассов.
Для паладина это: «Рыцарь Авангарда», «Виндикатор» и «Инквизитор». Монстры и обычные игроки станут для него в полтора раза слабее, но и опыта, а также очков за убийство других героев он будет получать в два раза меньше. Зато отроются новые способности, да и старые получат вариативное развитие.
На двухсотом уровне пути парагона история повторится. Станет доступным «путь легенды», и каждый подкласс разветвится на ещё три-четыре варианта. Например, «Паладин-Инквизитор» сможет стать: «Прокурором», «Адвокатом» или «Судьёй». Прокачка будет уже в два раза легче, а получаемый опыт сократится в четыре раза, зато на двести двадцать пятом уровне…
Персонаж-легенда максимального уровня – мечта всех игроков. Те немногие, что добились этой цели, угрохав на развитие героя кучу времени, рассказывали, что на этом уровне игра только начинается. Ролики их приключений не сходили с верхних позиций видеохостингов, а нубы вроде меня пускали потоки слюны и тихо завидовали, понимая, что вряд ли когда-нибудь добьются подобных высот.