К.В.: А сколько ты заплатил господину Сироженко?
Б.Ш.: Честью клянусь – ничего! Я с ним даже не знаком! И сам подумай, платить за то, чтобы тираж твоей книги арестовали, издателя лишили лицензии, а тебя самого могли посадить, – не глупость ли это?
В интервью сайту Грани.Ру я говорил, что боюсь только персонального «маски-шоу». А сейчас эта ситуация как никогда близка.
К.В.: И что же ты в связи с ней собираешься делать?
Б.Ш.: У меня есть штамп, которым я тебе отвечу: «как всегда – ничего».
К.В.: Но почему?! Я бы на твоем месте бил во все колокола, раздавал интервью… Пытался как-то защитить роман…
Б.Ш.: Защитить? Он не нуждается в защите. Он уже есть. Это, хотят этого определенно настроенные круги или не хотят, уже явление русской литературы. И от этого никуда не деться. Любые запреты лишь исказят его первоначальную направленность.
Прикинь сам: все – я, издатели, критики – твердят в один голос: «Книга определенно антинаркотическая». И ее запрещают. Запрещают антинаркотическое произведение. «Низший пилотаж», текст, литературу, ставят на одну доску с наркотиками. Что после этого произойдет? Кому это выгодно? Вот какие вопросы любой читатель должен задать себе самому.
К.В.: Кажется, я знаю на них ответы…
Б.Ш.: И я знаю. И поэтому мне лично остается лишь ждать.
Я не хочу тут говорить громкие слова, но мне кажется, эта книга стала или станет неким пробным камнем, по которому пройдет водораздел между теми, кто действительно стремится избавить Россию от наркотической чумы, и теми, кто с другой стороны.
К.В.: Но, например, в газете «Век» тебя прямо обвиняют в том, что ты наймит наркомафии.
Б.Ш.: Я не хочу делать никаких выводов относительно этого издaния… Но кто громче всех кричит «держи вора!»?
И где те деньги, которые заплатила мне наркомафия? Меня недавно пригласили во Владивосток прочитать лекцию о наркотиках и «Пилотаже». Я не могу поехать. Не на что.
К.В.: Давай закончим о грустном… Последний запланированный вопрос: что пишет Баян Ширянов?
Б.Ш.: Баян Ширянов пишет «Срединный пилотаж». С одной стороны, это сиквел «Низшего…», с другой – это все те же, запланированные еще шесть лет назад главы, до которых у меня не дошли руки при написании «Низшего пилотажа». Ну, конечно, за эти годы я общался с торчками, они рассказывали мне потрясающие истории. Несколько из них обязательно войдут в книгу.
Но увы, объем моей памяти весьма ограничен. И как только я набиваю очередную главу, тот кусочек мозга, в котором она хранилась, отпадает. Их становится все меньше и меньше. Скоро они кончатся совсем. И тогда Баян Ширянов умрет окончательно. Я превращусь в чисто духовное существо…
К.В.: Опять гонки?
Б.Ш.: Отчего же? Чистая правда.
К.В.: И не мог бы ты в завершение нашей беседы рассказать, а написано ли тобой еще что-то, кроме «Пилотажа…»?
Б.Ш.: Конечно. У меня есть «Словарь сленга наркоманов», который я сейчас пытаюсь подготовить к печати совместно с начальником оперативного управления УВД г. Ставрополя Ломтевым Александром Георгиевичем. И он и я, мы параллельно собирали материалы к своим словарям, а когда случайно познакомились и сравнили то, что у нас получилось, оказалось, что у нас такое огромное количество пересечений… В общем, сейчас я работаю над объединением наших словарей.
Второй работой, которая отняла у меня массу сил и времени, является роман «Пробел». Я планирую выпустить его в пяти томах, а шестой том – комментарии к роману.
Остальное – по мелочи: статья «Очередной геноцид русского народа», рассказ «Девиз – двигаться», пьеса «Нормальный», публицистический материал «Хроника наступающего удвака»… Автопародия «Площадь пережаренных хот- догов»… Треть одного из романов Ларисы Володимеровой, которая взяла, и напечатала нашу с ней личную переписку… Несколько критических статей… Несколько журналистских материалов, в том числе и в «Огоньке»… Может, чего-то и забыл… Но, все, что мною написано, можно найти в русскоязычном Интернете.
К.В.: Остается только пожелать тебе долгой жизни, материального благополучия, крепкого здоровья, творческих успехов и оставаться на свободе, как внешней, так и внутренней.
Б.Ш.: Главное – последнее. Остальное приложится…
Кирилл Воробьев
46. ХАХА:))) ДАТА: 25.04.2001 20:00 СЮЖЕТ: Сообщение об опровержении зам. гендиректора «Новой газеты» В.Ширяевым информации о том, что он работал в службе безопасности «Медиа-Моста». КЛЮЧИ: Главная военная прокуратура.
ВЕДУЩИЙ: Зам гендиректора «Новой газеты» Валерий Ширяев опровергает сообщения о том, он работал в службе безопасности «Медиа-МОСТа». Сегодня в квартире Ширяева сотрудники главной военной прокуратуры провели обыск и изъяли персональный компьютер. В главной военной прокуратуре утверждают, что обыск связан с делом по разглашению государственной тайны. В нем фигурирует и Ширянов, кроме того, по этому делу проходят некоторые сотрудники службы безопасности «Медиа-Моста».
47. ИСТОЧНИК: ЧАС (РИГА) ДАТА: 21.04.2001 ЗАГОЛОВОК: SEX amp; DRUGS amp; РУССКИЙ МАТ. (не полностью)
А уже совсем недавно, с полгода назад, не больше, критика снова принялась говорить (а публика из числа более-менее продвинутой активно покупать и читать) о романах без (или почти без) сюжета, написанных от первого лица и максимально простым языком с максимальной откровенностью называющих приметы (включая самые неприглядные) окружающей реальности. Их герои в чрезвычайном количестве потребляют внутрь продукты перегонки и синтетические суррогаты райского блаженства, выражаются народно, ведут беспорядочную сексуальную жизнь и закономерно попадают на нары и в психлечебницы. Сплошь и рядом текст построен в форме дневниковых записей (реализм!). Статус модных- культовых с ходу заработали такие персонажи, как санктпетербуржец Илья Стогоff (роман «Мачо не плачут»), загадочный Баян Ширянов (скандальный текст «Низший пилотаж») и Михаил Иванов, автор написанного, как говорят, непосредственно во время пребывания в «дурке» исповедального романа «Банан».
Что же до Баяна Ширянова, то о содержании его романа можно догадаться уже из псевдонима (говорят, на самом деле автора зовут Кирилл Воробьев и до «Низшего пилотажа» он успел написать трилогию «Пономарь»: все как у Доценко, только все персонажи – наркоманы). Натурализм в описании употребления популярного эфедринового производного по имени первитин (практически из него одного – описания – роман и состоит) стал даже причиной давно невиданного в России цензурного скандала на почве оскорбления общественной нравственности – какой-то магазин даже демонстративно отказался книжку Ширянова продавать. Разумеется, «по просьбе читателей».
Останавливаться на качественной оценке всего этого как литературы не буду принципиально (оговорюсь только, что она скорее отрицательна). Во-первых, потому что демонстративная простота текстов ее почти и не предполагает. Во-вторых, потому что ценны в данном случае не сами романы, а тенденция.
А заключается эта тенденция в том, что в России, кажется, на топе уже «новый новый автобиографизм». Менее пафосный и истеричный, чем постперестроечный «новый», куда более «западнообразный» – что целиком объясняется генезисом. Стогоff, Ширянов amp; Co, несомненно, – эдакие российские Бреты Истоны Элисы, Ирвины Уэлши, Алексы Галанды и прочие Коупленды (последний, кстати, автор осточертевшего термина «поколение Икс» – а новая модная серия издательства «Амфора», где работает и публикуется Стогоff, называется, оцените, «Поколение Y»). Так что тенденция получается скорее положительная – все-таки российская литературная мода худо-бедно адаптируется к прочной и естественной литературной моде Запада.
Правда, «уэлши» они там в России пока все больше чисто по формальным признакам. Никак не по объективной интересности и весу. Но появляются они один за другим – а ведь количество склонно рано или поздно переходить в качество. Так что ждем-с.
Алексей ЕВДОКИМОВ
48. ИСТОЧНИК: ЧАС (РИГА) ДАТА: 21.04.2001 ЗАГОЛОВОК: ЦИТАТЫ. «Пелевина читать не хотелось – Банану казалось, что Витек сам в дурдоме не лежал и сульфы, как Миша, на своей жопе и под лопатками, на себе, по схеме, не попробовал. Банану-то в 1985-м сульфу прогнали по полной программе – сломался тогда сильный и молодой Миша только на третий день, разгоняя сульфазин беспрерывной физзарядкой – и врачи, и медсестры просто ох…вали. На третий день только он сломался и валялся без памяти в горячке с температурой, зашкаливающей за 40».
Михаил ИВАНОВ, «Банан».
«А вот еще: объявить конкурс «Лучший винт 88». Пусть каждый сварит по полста кубов. А жюри, во главе со мной, винт этот будет ширять и оценивать по стобалльной шкале. У этого приход долгий, а у этого, как подушкой по башке. У этого таска клевая и долгая, а этот прет, и все без толку. И так по всем городам, где есть винтовые. Номинации такие: отбивание (на скорость), варка (на качественность), самосад (тоже на скорость) и ширяние безмазового торчка (чтоб могли веняк найти где угодно). А победителю – бесплатная ширка в течение года.
«А вот еще: объявить конкурс «Лучший винт 88». Пусть каждый сварит по полста кубов. А жюри, во главе со мной, винт этот будет ширять и оценивать по стобалльной шкале. У этого приход долгий, а у этого, как подушкой по башке. У этого таска клевая и долгая, а этот прет, и все без толку. И так по всем городам, где есть винтовые. Номинации такие: отбивание (на скорость), варка (на качественность), самосад (тоже на скорость) и ширяние безмазового торчка (чтоб могли веняк найти где угодно). А победителю – бесплатная ширка в течение года.
…А в общем, х… с этими телегами, бабу хочется аж жуть.
Интересно, почему когда втюхаешься, х… сжимается до размеров наперстка, а е…ся хочется, как будто он стоит?
Надоело писать, пройду подрочу. Пожалуй, хватит».
Баян ШИРЯНОВ, «Низший пилотаж».
«Нагромождение тел на кровати напоминало римский барельеф. Могучие, вскормленные мясом тела. На самом верху белели чьи-то поросшие рыжей шерсткой ягодицы. В том, как они двигались, было что-то торопливо-собачье. Лицо Светы запуталось в кудрявых волосах чьего-то паха. Пухлую щеку поразил флюс размером с яблоко. Она не перестала двигаться, даже когда я включил свет. Ее глаза были отчаянно зажмурены. Не повышая голоса, Эдик спросил, не ох…л ли я?
– Чего?
– Свет выключи».
Илья СТОГОFF, «Мачо не плачут».
49. ИСТОЧНИК: АЛФАВИТ (МОСКВА) ДАТА: 19.04.2001 ЗАГОЛОВОК: РОСТКИ ДУРМАН-ТРАВЫ. (не полностью)
ЦИВИЛИЗОВАННАЯ БОРЬБА С наркоманией и наркобизнесом требует огромных вложений. Например, прагматичные англичане создали фонд конфискованных у наркодельцов активов. Изъятые деньги направляются на борьбу с теми, кто их накопил.
США тратят на борьбу с наркотиками около 60 миллиардов долларов в год. Но даже при столь внушительных затратах число наркоманов в Штатах за последние десять лет сократилось лишь вдвое. Причем, по признанию аналитиков, в основном за счет смерти хронических больных с большим стажем употребления. Подводя итог за 10 лет, бывший президент США Билл Клинтон отметил, что антинаркотическая программа не принесла желаемых результатов.
Проблема наркотиков является проблемой комплексной. Ее невозможно полностью перевести в область криминально- уголовную, как невозможно и свести к чисто медицинской. Немногие, кстати, это понимают.
ОДНИМ ИЗ ТЕХ, КТО прекрасно видел глубину наркопроблемы, был американский писатель и наркоман Уильям Берроуз, автор крайне трудного для чтения романа «Голый завтрак» и прочих не более понятных текстов. В предисловии к роману Берроуз подчеркивал, что корень проблемы – в самом наркомане. Иными словами: не будет наркомана – не будет и проблемы. Известный принцип: нет человека…
Роман Берроуза в начале 60-х был запрещен к переизданиям, а уже изданные книги должны были изыматься по решению суда: мол, «Голый завтрак» пропагандирует культ наркотиков, эстетизирует гомоэротику и вообще развращает общественные нравы. Адвокаты писателя и издатель обратились в верховный суд. На заседания были приглашены очень влиятельные люди того времени: Норман Мейлер, Аллен Гинзберг и другие. Для суда было важно понять, является ли роман произведением литературы или одной из форм экспансии наркокультуры? Верховный суд оправдал и роман, и автора, и издателя.
РОССИИ ПОДОБНОЕ НЕ ГРОЗИТ. Последняя история с романом «Низжий пилотаж» (чтением крайне тягомотным и с литературной точки зрения невнятным, по нашему частному мнению. – С.Л.) тому подтверждение. Роман Баяна Ширянова (псевдоним Кирилла Воробьева) был сначала опубликован в Интернете, потом в издательстве «Ad Marginern», поступил в продажу по заказу книжных магазинов и теперь изымается оттуда (из магазина «Библио-Глобус» уже изъят) якобы «по просьбе возмущенных читателей». «Возмущенный читатель», который, естественно, романа не читал, но слышал, что в нем якобы говорится о наркотиках и наркокультуре как о чем-то светлом и радостном, решил вмешаться. Повторяется милая советская ситуация: «Я Пастернака не читал, но скажу…» Если бы мы жили нормальной жизнью, в нормальной стране! Тогда бы следовало ожидать хотя бы внешне непредвзятого судебного разбирательства. В конечном счете тогда роману и схожим с ним произведениям было бы отведено место – некие спецмагазины, куда, например, запрещен вход до 21 года или по каким-то еще причинам. Но мы живем в стране, где по ТВ можно спокойно показывать расчлененные трупы и льющуюся реками кровь, фильмы, во всех странах разрешенные к показу только в специализированных кинотеатрах и т д. Про то, какой урон наносит общественной нравственности подавляющее большинство ток-шоу и эстрадных программ (один Б. Моисеев дорогого стоит), лучше умолчать.
«Наркотики – один из вариантов послать человечество на…, – пишет в своем романе Баян Ширянов. – Но куда повернуть после этого посыла – направо или налево? Я стараюсь привлечь уже ступивших на правую сторону». Что значит «правая сторона»? Рискнем предположить, что «правая» здесь используется не в политическом смысле, а в смысле «правильный». Что есть «правильное» для наркомана? Это возможность задуматься о своем бытие, о своей жизни, катящейся под уклон. Вспомним рецепт для «сидящего на игле», изложенный когда-то Берроузом и повторенный через много лет отечественным писателем, переводчиком и бывшим наркоманом К.: «1. Задумайся! 2. Испугайся! 3. Очень испугайся! 4. Ужаснись! 5. Завязывай к чертовой матери, переходи на «травку» и красное сухое вино!»
Оставим «травку» на совести авторов рецепта, но надо все- таки учесть, что для сидящего на игле переход на марихуану равнозначен излечению. Отметим другое, а именно: при всех плюсах и минусах литературных роман Ширянова заставляет задуматься. Причем сделать это без контроля и направляющего перста. Самозадумывание – вещь крайне необходимая вообще, и для наркомана в частности. И крайне непопулярная во всех смыслах.
ДА, К СОЖАЛЕНИЮ, В РОССИИ НЕ хотят по-настоящему двух вещей: смотреть правде в глаза и делать что-то реальное для улучшения жизни. И, конечно, дело не в том, что роман Ширянова плох или хорош. И, конечно, не в том, что он о наркотиках. Просто на этой теме легче сыграть.
Станислав Лаврович.
50. ИСТОЧНИК: НГ-ЕХLIBRIS (МОСКВА) ДАТА: 19.04.2001 ЗАГОЛОВОК: ПЕТИТ. От винта!
Баян Ширянов. Низший пилотаж: Роман. – M.: Ad Marginem, 2001, 231 c.
Критики уже довольно отписали об этой книге, а мне вдруг пришло в голову, что «Низший пилотаж» – это ведь самое натуральное продолжение давно забытого жанра советской литературы, который обозначался термином «Производственный роман».
Смотрите сами – сюжет закручен здесь, что называется, вокруг одного-единственного «производства»: только вместо премии или ситечка выступает наркотное варево. Количество терминов – как в «Цементе», но словарик, который прилагается в конце книги, не даст вам сойти с ума от их изобилия, так что через десяток страниц базар парней вам будет ясен. Тоже и лирика с трагизмом – даны сквозь призму производственного процесса, его начала, кульминации и открытого, как высота, финала.
Еще одно бесспорное достоинство романа – адекватный язык, который найден для данной производственной темы, поэтому все обвинения текста в непристойности глупы и неуместны: адекватный язык таких терминов не разбирает, а делает свое, языковое дело – и только.
Мир зависимого от препаратов человека центростремителен – он сжимается как шагреневая кожа, вселенная его ограничена несколькими действиями, поэтому в «Пилотаже» довольно трудно определить место и время происходящего, а язык буксует на месте, заикаясь на согласных.
Литературой такое чтение назвать сложно, поскольку литература – она как винт: сложносоставное варево, и «Низший пилотаж» всего лишь один из ее ингредиентов.
Но каких!
Ведущий полосы – Глеб Шульпяков
51. ИСТОЧНИК: ЭКСПЕРТ (МОСКВА) ДАТА: 16.04.2001 ЗАГОЛОВОК: ПАМЯТИ ВИНТА, СОВКА И ДЖЕФА.
Реквием по наркоманам восьмидесятых некоторые считают пощечиной общественному вкусу Сомнительно, чтобы среди читателей «Эксперта» было много потенциальных наркоманов. Тем более наркоманов «винтовых» («винт», объясняют специалисты, – это наркотик, получаемый при кустарном производстве в результате реакции восстановления алкоида эфедрина). Не говоря уж о том, что эфедрина сейчас в продаже днем с огнем не найдешь. Так что, если смотреть надело практически, изучать книгу Баяна Ширянова (в просторечии Кирилла Воробьева) «Низший пилотаж» нашим читателям вовсе ни к чему. Потому что, хотел или не хотел этого автор (скорее всего не хотел), «Низший пилотаж» в первую очередь читается как весомое предупреждение о вреде наркотиков, об их пагубном действии на человеческие души и всем таком прочем. Судите сами: на протяжении двухсот страниц вам приходится наблюдать винтовые будни кучки молодых людей, своей волей ведущих жизнь насекомых (причем даже менее яркую, чем у героев пелевинского романа с таким названием). Вся их жизнь без остатка укладывается в цепочку: покупка эфедрина или солутана, варка «винта» и «приход» с отнюдь не поэтическими, хоть и сексуальными, галлюцинациями. А эфедрин в описываемые автором времена, ставшие уже почти мифическими, стоил шесть-восемь копеек пузырек, и вся трудность покупки сводилась к добыванию рецептов в мусорных баках у аптек. Поэтому несчастные винтовые торчки были лишены тех захватывающих, хоть и опасных, приключений, на которые толкает их героиновых собратьев высокая стоимость белых кристаллов, отворяющих ворота в нирвану.