Доктор Бозе оказался красноречивым и даже убедительным. Будь Сайрус нейтральным лицом, он запросто мог бы поверить доктору и принять все его доводы. Но тактик Рем был не просто на другой стороне баррикад. Он был в принципе другим человеком. Точнее, принципиально другой версией человека разумного, и для него неприемлемо любое соглашение с мароманном, будь тот даже сто раз прав. Бозе «по определению» не мог предложить Сайрусу ничего доброго, сказать что-то разумное и переубедить в чем-то вечном. Во всяком случае, так считал тактик Рем.
Возможно, он заблуждался и упрямился напрасно, ведь многое из сказанного Бозе звучало в унисон с мыслями самого Рема, а приведенные факты вполне стыковались с информацией Сайруса. Но пока тактик был настроен воспринимать доводы мароманнов скептически. А к возможным предложениям о взаимодействии он был настроен и вовсе негативно.
Однако Бозе вел разговор умело – с хитрецой, но без вопиющего обмана, поэтому Сайрусу не удалось встать в позу и отправить доктора восвояси. Не возникло повода. Рем вроде бы согласился лишь выслушать Бозе и был готов прервать беседу, если доктор начнет задавать вопросы или что-то предлагать, но хитрый мароманн построил разговор так, что никаких вопросов не прозвучало, а Сайрус дал все ответы. Парадоксально? Да. Но факт.
Такая же история с предложениями. Бозе ничего не предложил, но Сайрус почти договорился с мароманнами, что бывшие враги выберутся из подземелья совместно. Рем очнулся только в самый последний момент, да и то после ощутимого тычка в бок. Это верный Бруно сообразил, что командир «плывет», и вывел его из-под гипнотического влияния краснобая Бозе.
– Спасибо, доктор. – Сайрус, пытаясь сохранить лицо, снисходительно усмехнулся. – Все, что вы рассказали, интересно, только нам все равно не по пути. Мы не будем с вами драться или мешать вам найти выход отсюда. Идите куда угодно. Мы уйдем своим путем. Это единственный вариант, на который мы согласны.
– Что ж, это достойный компромисс. – Бозе дружелюбно взглянул на Сайруса. – Неидеальный, но все-таки далекий от конфронтации. Вы грамотный и опытный офицер, тактик Рем. Надеюсь, вы не замуруете за собой тоннель?
– Была такая мысль. – Сайрус смерил Бозе ироничным взглядом. – Но за мной могут потянуться гражданские лица. Как вижу, они разочаровались в вашей компании.
– Вы это видите? – удивился Бозе. – В таком случае вы лучший физиономист, чем я. Но бог с ними, с гражданскими. Договорим на свежем воздухе?
– Не надейтесь, Бозе. – Сайрус коротко кивнул Бруно, а тот как бы передал команду Рема младшему тактику Сепко и бойцам. – Даже если все обстоит, как вы сказали, даже если мы сейчас «в одной дырявой лодке», никакого временного союза не будет. Мы не можем договориться в принципе, мы враги на генетическом уровне, у нас неприятие друг друга переросло в безусловный рефлекс, в инстинкт гнева – слышали о таком термине?
– Читал. – Бозе кивнул. – Не могу с вами согласиться, но уважаю ваше мнение, тактик Рем. А еще какое-то чутье подсказывает мне, что мы все-таки договорим. Чуть позже. Честь имею!
– Всего наилучшего. – Сайрус кивнул и попятился в глубь тоннеля.
Бозе демонстративно развернулся к дактианцам спиной и вернулся к Максу.
– Противник отходит? – Хауэр хмыкнул. – Ты обратил его в бегство силой слова? Надеюсь, обошелся без запрещенного оружия вроде своего фамильного мата?
– Согласись, даже не понимая смысла этих слов, ты все равно чувствуешь, какая в них кроется энергетика, – Бозе проигнорировал иронию командора. – Негативная, зато мощная! Но в данном случае обошлось малой кровью. Сайрус знает, где выход, и не станет возражать, если мы пойдем за ним, только с запасом по времени, не дыша ему в затылок.
– С запасом времени на минирование?
– Это легко проконтролировать, – Бозе взглядом указал на Маритту, а затем, после небольшой паузы, на Шершня. – Улавливаешь, мысль?
– Пустить через полминуты Маритту, через минуту смаглера, а через полторы пойти самим?
– Да, получится этакая гонка с раздельным стартом. Мы выполним свою часть соглашения, а Сайрус не сможет нарушить свою. Не факт, конечно, что Рем постесняется Маритты или Шершня… но все-таки, думаю, он не станет нарушать обещание.
– Почему?
– Ты стал бы?
– Я – другой человек, – строго глядя на доктора, сказал Хауэр. – Офицер, мароманн, мужчина, а не какой-то там бесполый тактик с Аррадакта. Для меня слово нерушимо.
– Ты удивишься, но для него все сказанное тоже важно!
– Для дактианца? – Хауэр, казалось, искренне удивился. – Для существа, которое не знает, кем проснется завтра, мужиком или женщиной! И ты о нерушимости его слова говоришь?!
– Ты не понял, Максим. Для Сайруса важно, что скажут в виртуальности. Ведь на вас делают ставки, ты разве не знаешь? Вернее, ставки делаются на ваши рейтинги, которые зависят не только от ваших побед и поражений, но и от впечатления, которое вы производите на публику. Твоя твердость, бескомпромиссность и верность слову создают отличную базу для популярности среди игроков, для высоких рейтингов. Сайрусу в этом смысле приходится тебя догонять. Так что не станет он нарушать обещание… ему это невыгодно.
– Постой. – Хауэра осенило. – Ты думаешь, кто-то из нас сливает репортаж о происходящем в виртуальность?
– Нет, я так не думаю, но и не поручусь, что этого не происходит. И Сайрус тоже не может за это поручиться.
– Борис, если ты действительно так думаешь, по тебе плачет дурдом, – Макс покачал головой и показал доктору кулачище. – Вот такими слезами. С мой кулак.
– Почему не кресло в Академии наук?
– Или оно. Там через дорогу.
– Зря ты насмехаешься, Максим. Придет время, когда ты поймешь, что я был прав всегда! Ну, за исключением редчайших случаев, когда был вынужден принять и хоть как-то довести до удобоваримого состояния твою версию. Да что мы попусту гоняем электроны по нервам?! Через полторы минуты станет ясно, прав я или нет!
– И если ты не прав, мы останемся здесь навсегда. – Хауэр вздохнул. – Игроки на тотализаторе просто щенки по сравнению с тобой, Борис. Такие ставки не снились даже самым отчаянным из них.
– Командор, – вмешался в разговор Ботаник. – Женщина пошла за дактианцами.
– Один-ноль, – проронил Бозе.
– Не задерживать, – приказал робокригу Хауэр. – Если пойдет смаглер, тоже отпустить.
– Виноват, командор, но за Мариттой двинулся кифер.
– Этого в твоем прогнозе не было, Борис, – Макс мельком взглянул на Бозе и проводил взглядом жука.
– Это лишь доказывает, что я прав, – упрямо заявил Бозе. – Что бы там ни говорил Сайрус, нам по пути.
– Ровно до выхода, – сказал Хауэр не менее уверенно. – На свежем воздухе наши пути разойдутся. Могу сделать ставку.
– Отвечаю и удваиваю, сколько бы ты ни поставил. Нам все равно придется идти дальше вместе, как бы вам с Сайрусом ни хотелось разбежаться. Таков неумолимый «рок событий».
– Забились…
* * *Скорее всего, мароманны и без помощи Рема сумели бы найти выход. В этом Хауэр оказался прав, и счет в его споре с Бозе сравнялся. Да, Сайрус изрядно сэкономил преследователям время, трижды свернув в неприметные ответвления, одно из которых выглядело совершенно непроходимым. Но ведь с мароманнами был Момо, который чуял малейшие дуновения свежего ветерка, проникающего в подземелье с поверхности.
А вот дальше, на поверхности, Бозе снова повел в счете и вышел вперед сразу очков на десять. Причем не только в споре с Хауэром, но и в заочном пари с тактиком Ремом. И «помогли» Борису вырваться вперед две сотни дактианских космодесантников.
Группа Сайруса вышла из подземелий в небольшой пещере в подножии поросшего молодым лесом холма на минуту раньше мароманнов, но уйти подальше не успела. К большому удивлению Рема, буквально в сотне метров от пещеры отступников поджидала грамотно организованная засада. Если бы Сайрус не был уверен, что в его маленьком отряде нет предателей, он решил бы, что бывшие соратники – а теперь крупная группа противника – получили однозначный сигнал, что остатки команды Рема выйдут именно в этом месте. От кого? Это теперь был десятый вопрос. В первую очередь Сайрусу пришлось озадачиться другой проблемой – как прорваться?
Стрельба началась нешуточная, били космодесантники из гравиков и трофейных мароманнских винтовок (на фронте это была обычная практика), и по большому счету никаких шансов у пятерки Рема не было. Отойти назад в глубь тоннеля они в принципе могли, но это был такой же «дохлый вариант», как и залечь. Да в прицеле двух сотен стволов все варианты были «дохлыми». Отойти, чтобы завалило, или залечь, чтобы подошли и добили, или же броситься врассыпную – никаких шансов в любом случае. Суета скорпионов в бутылке, куда наливают ром, чтобы сделать бодрящую настойку.
Сайрус ненавидел такие ситуации. И не потому, что приходилось слишком быстро соображать, это он умел. Его бесило то, что приходится делать выбор из трех абсолютно паршивых вариантов: умереть пафосно, с достоинством, умереть в порыве ярости, то есть с честью, и умереть азартно. Рему хотелось победить, что означало выжить, но у противника перевес был просто чудовищный, поэтому желание Сайруса оставалось чем-то вроде облака в небе – видишь его, но потрогать не сможешь, как ни старайся подпрыгнуть повыше.
Что оставалось легендарному тактику Рему? Только выбрать вариант номер три – «азартный». А иначе какая из Сайруса легенда? Почти все запоминающиеся личности славны именно своим эффектным уходом из жизни. Кто-то завоевывает полмира, кто-то жжет храмы, кто-то философски глотает яд, а кто-то останавливает с горсткой храбрецов целую армию, но все непременно умирают в расцвете сил. Из тех, кто заканчивает жизнь в постели немощным стариком, в истории остаются единицы. Рем отлично понимал, что не тянет на личность исторического масштаба, а потому приготовился уйти молодым и как можно ярче.
Да, было обидно уходить в бою со своими, но какой у него оставался выбор? Космодесантники отлично видели, кто перед ними. Это Сайрус понял, когда встретился взглядом с тактиком Фарно. Тот смотрел на бывшего соратника с сожалением, но при этом не забывал целиться из гравика. В этом эпизоде Рема спасла отменная реакция, он выстрелил первым, и дальше все вовсе покатилось под горку.
Особенно интенсивным обстрел сделался, когда по следам группы Рема из пещеры выбрались Маритта, Момо и Шершень, а за ними показались мароманны. Дактианские десантники получили формальный повод к войне и принялись палить с удвоенной энергией. Теперь они с чистой совестью могли списать своих союзников, попавших под выстрелы, на неизбежные потери от «дружественного огня». На войне ведь часто случается, когда из-за несогласованности разные подразделения бьют по своим. Понятно, что, если видишь цель отчетливо, без использования приборов, никакие ссылки на сбитые прицелы или ошибки в программах ведения огня не работают. Но любые случаи можно подогнать под нужные параметры, дело известное.
В общем, по всем раскладам выходило, что дактианские космодесантники решили отложить объяснения на «потом». Мизерный отряд Сайруса был заблокирован и почти полностью уничтожен «дружественным огнем» заодно с мароманнами и вильдерами. Обоих приватов разорвало в клочья первым же залпом, и это была, по любым меркам, легкая смерть. Бойцы не успели даже удивиться.
Гораздо больше Рем посочувствовал младшему тактику Сепко. Этот наивный, но в принципе славный малый до последнего момента не верил в предательство своих и попытался с ними поговорить, вопреки приказу прятаться. Сепко поднял над головой винтовку и двинулся в полный рост прямиком на стрелков. Странно, что по нему попали не сразу. Возможно, десантники все-таки хотели обойтись с младшим тактиком гуманно – отстрелить ему ноги, например. Через год Сепко мог бы снова топать на своих нижних конечностях по тюремному дворику, ведь даже такая объемная регенерация для дактианцев была делом довольно простым. Но заботливый Бруно проявил инициативу и оказал младшему тактику медвежью услугу. Он бросился к Сепко и попытался вытащить его из-под огня.
В результате пострадали оба. Бруно не успел зацепить растерянного товарища, и сам попал под выстрел. В тот момент, когда удивленный Сепко разлетался в пыль, Бруно потерял руку с плечевым суставом. К ошметкам, в которые превратился Сепко, присоединилось облако кровавых брызг, но покалеченный Бруно не потерял сознание. Он каким-то непостижимым образом сумел преодолеть болевой шок и быстро остановил кровотечение даже не накладывая повязки. Для Сайруса в этом фокусе не было ничего странного, он отлично понимал, что произошло: Бруно заставил сжаться все зияющие магистральные сосуды перед местами обрыва, и после этого кровь подтекала только из мелких капилляров. Живая броня Бруно тоже пребывала в легком шоке, ее трясло, местами она обвисла, но в целом симбионт держался так же мужественно, как и носитель, и даже помогал ему останавливать кровотечение.
Фактически в этот момент Сайрус остался в прицеле десанта один-одинешенек, а значит, на этом все должно было закончиться, но с точки зрения Судьбы все только начиналось.
Первым капризом Фортуны стало появление поблизости Маритты. Странная вильдерша выскочила пулей из пещеры и вдруг бросилась к раненому Бруно.
Второй неожиданностью стало появление двух робокригов. Мароманнские бойцы открыли беглый огонь и отвлекли на себя львиную долю внимания десантников. В результате Маритта сумела добраться до Бруно, подхватила его и дотащила до Сайруса.
Дальше они потащили Бруно вместе. А робокриги прикрыли их отход. Вышло это у них не слишком удачно, одного из роботов, Ботаника, частично – ниже пояса – разнесло в хлам. Но второй робокриг не бросил железного друга. Семьсот десятый, как его называл пострадавший робот, погрузил все, что осталось от товарища, за спину и отошел следом за Сайрусом, Мариттой и Бруно обратно в пещеру.
Сайрус отлично понимал, что эти маневры только оттягивают неизбежное, в пещере укрыться нереально, однако Судьба вдруг выкинула третий фортель.
Беглецов прикрыли Хауэр и Бозе, а Рема в сцепке носильщиков подменил Шершень, но фокус заключался не в этом. Неутомимый кифер вдруг подал своему переводчику, доктору Бозе, какой-то знак, и тот схватил Хауэра, а другой рукой почему-то и Сайруса, и буквально затащил обоих в узкую, едва заметную расщелину слева от входа в пещеру.
Ни на каких секретных картах этой расщелины не было, но, как оказалось, в этом и крылся секрет успеха. Если об этой тропе не знал даже диверсант Сайрус, что говорить о десантниках? Нет, они вскоре взяли след и двинулись за исчезнувшими вдруг беглецами, но к тому времени упущенная было инициатива вернулась к группе преследуемых. Они оторвались от погони на довольно приличное расстояние, а когда проводник Момо заставил всех войти в воду и двинуться вверх по руслу мелкой, но очень широкой речки, у Сайруса появилась робкая надежда на спасение, ведь утопленный след не брали армейские бионики. В запасе имелись, конечно, полицейские модификанты, которые легко шли по верховому следу, но их еще следовало доставить в квадрат.
В общем, какое-то время Сайрус осторожно радовался спасению. Иссякла радость, когда речка стала не такой широкой, зато более полноводной, а ее течение сделалось таким сильным, что пришлось выйти на берег. А еще минутой позже впереди сквозь зелень начала просвечивать белесая водная стена. Окончательно разрушил иллюзию спасения грохот падающей воды. Именно грохот, а не журчание.
Еще через три минуты бодрого марша по правому берегу реки беглецы остановились. Дальше пути не было. Перед ними высилась двухсотметровая каменная стена, с вершины которой в речку падала вода.
Сайрус мысленно обозвал себя последними словами. Таким наивным он не был, наверное, с начальной школы. Питать такие иллюзии, не задумываясь даже, почему опытные бойцы-космодесантники вдруг позволили беглецам уйти в отрыв! Да вот почему! Они в отличие от Сайруса изучили все нюансы окружающей местности и точно знали, что далеко противник не уйдет.
«Ну и поделом, раз такой тупица! – подумалось Сайрусу. – Теперь остается только достойно встать к этой мокрой стенке. Что ж, с этим я точно справлюсь, не зарыдаю и на колени не упаду. Я не какая-нибудь Вита!»
Рем уже приготовился занять последнюю в жизни позицию, как вдруг выяснилось, что у Судьбы припасен еще один сюрприз. И вовсе не такой плохой, как думал Сайрус. Кифер Момо в отличие от спутников не остановился на берегу, а двинулся прямиком к скалистой преграде, затем свернул к водопаду, проскакал по нескольким валунам в створе водяной стены и… неожиданно прыгнул прямиком в водопад.
Сайрус замер, представив, как падающая с такой высоты вода превращает Момо в хрустящий хитиновыми осколками блин, но ничего подобного не произошло. Через секунду кифер выпрыгнул обратно, постоял на валуне секунды три, а затем прыгнул в водопад снова.
Рем присмотрелся и понял, в чем тут очередной фокус. В том месте, где кифер вошел в водную преграду, падающая вода била почему-то несильно, хотя буруны у подножия и пена были такие же, как везде. Почему? Непонятно.
Впрочем, о чем и зачем тут было гадать? Сайрус растолкал опешивших спутников и первым из людей последовал за Момо.
* * *Место, которого нет. Часто ли доводится попасть в такое странное, но при этом надежное местечко? От силы раз в жизни. И вот вам, пожалуйста, Момо предоставил такой шанс сразу всем, кто отважился войти за ним в водяную стену. Грозный водопад, который крошил камни в месте падения, никого не убил и даже не встряхнул хорошенько. В том месте, где прошел Момо, вода создавала лишь тонкую завесу. Это было единственное «слабое место» водопада.