– Никаких предположений, – немного подумав, Сайрус мотнул головой.
На самом деле кое-какие мысли у него возникли. Например, что Вита просто решила избавиться от братца, как от претендента на богатое наследство. Давно вышедший на заслуженную пенсию отец был на пороге перехода в мир иной, а согласно его завещанию львиную долю получал тот, кто будет сыном на момент смерти отца. Формально старшим сыном была Вита, но фактически-то – Сайрус. Но в этой версии имелся один существенный изъян: Вита зарабатывала очень прилично, в год получала больше, чем составляла вся эта «львиная доля». Брать грех на душу из-за жалкой, на ее взгляд, суммы – зачем? Нет, Витой двигала какая-то идея. Только некая захватывающая, а то и вовсе безумная сверхзадача могла заставить Виту пуститься во все тяжкие и приложить столько усилий для достижения цели. Это ведь не пол сменить, здесь все было гораздо сложнее, но сестра не убоялась трудностей. Значит, оно того стоило, опять же по меркам Виты. А мерки у нее были высшей пробы, если можно так сказать.
– Что ж. – Бозе развел руками. – На нет и суда нет. Будем думать над этой загадкой. Соберем информацию обо всем, что может быть связано со странными событиями на Терранове и обо всех похожих случаях, осмыслим всем коллективом… а лучше попросим прогнать все данные через мощный аналитический хаб. Глядишь, и найдется ответ.
– Где ты возьмешь аналитический хаб? – с сомнением спросил Хауэр, окончательно нарушая данный своему синтетику обет молчания. – Центральный синтетик Маробода нам недоступен. Узел генштаба или Генеральный статистик тоже не дадут нам своих мощностей. О дактианцах с их инфопотоками я молчу, это вообще не вариант. Остается обратиться к смаглерам, но у них нет ничего подобного, только жалкие пародии.
– Есть, – уверенно возразил доктор. – И это действительно хаб, крупнейший узел, перекресток информационных систем! И он вдвое круче ЦСМ. Ведь в нем сходятся и успешно переплетаются инфопространство Маробода, инфопотоки Аррадакта, все «независимые» сети и даже сеть сайтенов. Возможно, у этого хаба есть связь и с фортанами. По крайней мере, он всегда в курсе ключевых событий в их мирах.
– О чем ты говоришь? – Хауэр поморщился. – Что опять за фантазии?
– На этот раз никаких фантазий, только факты. Я говорю об Эниуме. Уникальном планетном явлении в секторе Урма-17. И об одноименном информационном узле, хабе.
– Много слышал об этом Эниуме, – сказал Сайрус, – но еще слышал, что в сектор Урма-17 почти нереально попасть.
– Это такая информационная маскировка, – ответил Борис. – Чтобы не лезли, кому не следует. Будь все плохо, откуда на Эниуме взялся бы хаб? Ведь его построили поселенцы, аборигенов на Эниуме нет. Маршрут подлета, особенно с нашей стороны, конечно, сложный, но не для опытных пилотов и навигаторов. Допустим, таких, как Шершень… и Момо. Бродяга, ты бывал на Эниуме?
– Я? – Шершень пожал плечами. – Пару раз, пролетом на центральную Урму. Мне там не понравилось. Чуть мозги не вывихнул от тамошних природных выкрутасов.
– Наши разведчики тоже бывали в тех краях, – заметил Хауэр. – И Герцог там бывал.
– Вот видите. – Борис щелкнул пальцами. – Герцог! Это явная ниточка! Теперь и вовсе нет сомнений, что нам туда!
– А я не слыхала об этом Эниуме, – проронила Маритта. – Что в нем уникального? Шершень, какие там выкрутасы?
– Даже рассказывать не могу – тошнит. – Шершень поморщился. – Пусть доктор рассказывает. Попроси, тебе он не откажет.
– Думаю, это будет интересно всем, ведь достоверных сведений в официальном доступе мало. – Бозе покосился на Хауэра.
Командор кивнул, как всегда, мысленно добавив «валяй» – кстати, словцо из фамильного наследия Бориса. И также мысленно уточнил: «Валяй, пока есть время на разговоры». Хауэру полегчало, но, пока хотя бы минимально не стабилизируется состояние Бруно, а семьсот десятый и наноботы не подлатают критические повреждения Ботаника, двигаться с места Макс не собирался. Да и всем остальным требовалось элементарно отдохнуть.
Ведь каждый имел кучу вспомогательных систем или умел как-то себя подстегивать, каждый считал себя неутомимым сверхчеловеком… ну, кроме жука… однако приставка «сверх» только оттягивала неизбежное. Простая человеческая усталость все равно приходила. И прогнать ее мог только обычный отдых. С жеванием питательных таблеток, дремотой и разговорами, если кому-то не лень ворочать языком.
Борису было не лень, ну и пусть ворочает, Макс не возражал. К тому же любая информация полезна. Этот принцип мароманны впитывали с молоком матери, задолго до момента торжественного вживления синтетика.
– Только по существу, – все-таки добавил Хауэр вслух. – Не растекайся.
– Исключительно самую суть! – заверил Бозе. – Эниум – это уникальное, невероятное и очень колоритное место в далеком секторе Урма-17, то есть на орбите семнадцатой из тридцати двух звезд скопления Урма. Это место называют не планетой и даже не планетоидом, а планетным явлением. Ведь Эниум, а на смаглерском жаргоне – Взорванная Луковица, это нечто вроде планеты без ядра и единой коры! То есть это не тело вращения, близкое к шару, как подавляющее большинство планет, а его предтеча. Это вращающееся слоистое пылевое облако, отвердевшее в таком состоянии и даже заимевшее непонятным образом атмосферу, воду и зелень! Флора Эниума не похожа на земную внешне, но почти аналогична по свойствам. Это же относится к составу воды и воздуха. Правда, на Эниуме совсем мало животных – лишь бедная водная фауна и редкие насекомые в зеленых зонах.
Но вернемся к строению планетного явления! Слои Эниума неоднородны и в некоторых местах связаны переходами, но в основном это плоские, толщиной до десяти километров, «слои-острова», лежащие на разном расстоянии один над другим, в разной степени затеняя друг друга. Можете себе это представить?
– Нам преподносят модель Эниума как прозрачный шар, на поверхности которого лежат кляксы, – сказал Сайрус. – А внутри у него еще несколько прозрачных концентрических шаров, каждый все меньше. И на каждом тоже твердые кляксы.
– Луковица и есть, – проронил Шершень, – только все слои рваные, кусками, и с большими промежутками между ними… в смысле – между слоями.
– Обе модели вполне годятся. – Бозе кивнул. – Хотя лично я сказал бы проще… матрешка!
– Я знаю, что это! – встрепенулась Маритта. – Слыхала от одного робота с ретровирусом. Он забавный такой был, старинными анекдотами все время сыпал. Это кукла, внутри которой еще одна такая же, но поменьше, а внутри нее третья.
– Браво, сударыня. – Доктор пару раз хлопнул в ладоши. – Итак, продолжаем. Цикл вращения Эниума вокруг оси составляет около стандартной недели, но траектория очень сложная – разные слои могут двигаться отдельно либо в сцепке с ближайшими. Причем со скоростью, отличной от дальних слоев, и даже слегка не в ту сторону, хотя общее направление суточного вращения едино. В этой связи на слоях-островах могут отличаться гравитация, давление и некоторые другие физические свойства.
Но зато таким взаимным движением генерируется единое магнитное поле Эниума. Ведь в толще слоев-континентов и островов, а также в многочисленных обломках, камнях и пылевых сгустках, что висят между слоями, полно металлов. И это магнитное поле прекрасно защищает Эниум от космической радиации. А еще образованная магнитосфера раз в сутки устраивает жителям Эниума бесплатное световое шоу. Планетное явление попадает под пульсирующий поток излучения местного светила – так называемый «утренний поцелуй звезды», и в ионосфере вспыхивает сияние. Это и есть точка отсчета новых суток.
Кстати, в связи все с тем же неравномерным вращением слоев эти сутки делятся не на день-ночь, а на одиннадцать частей. В каждое «время суток» лучше освещаются определенные слои-острова и континенты, но есть два условно полярных, где по полгода день или ночь. Что касается годового цикла, он длится примерно пятьсот суток, и тут без сюрпризов – траектория вокруг звезды эллиптическая, стандартная.
А теперь немного истории! Эниум открыли смаглеры, как и львиную долю других мест, пригодных для обитания… – Бозе взглянул на Сайруса.
– Можете не коситься, – сказал тактик. – Версиям нашего Министерства информации насчет того, что практически все обитаемые миры открыты дактианцами, а некоторые чуть ли ни созданы нашими предками, я не верю. Я ведь говорил уже.
– И это правильно, Сайрус. Так вот, обычно смаглеры на открытых ими планетах высаживали вильдеров, как, например, на Терранове, или основывали свои собственные колонии, самая известная в том секторе – Урма-Центр. Но в случае Эниума возникла сложность. Не все поселенцы смогли приспособиться к сложному ритму жизни на планете и к ее уникальной физике.
– Говорю же, там мозги набекрень сразу, – вставил Шершень. – И это еще на внешнем слое. А глубже вообще труба. Земля, что под тобой, на юг плывет, а верхняя – на юго-восток. А еще выше слой – чисто к востоку смещается. И солнце местное, то отсюда светит, то оттуда, то вдруг – раз! – и ночь, а потом два рассвета за один час. Чокнуться можно от всех этих каруселей и выкрутасов.
– Говорю же, там мозги набекрень сразу, – вставил Шершень. – И это еще на внешнем слое. А глубже вообще труба. Земля, что под тобой, на юг плывет, а верхняя – на юго-восток. А еще выше слой – чисто к востоку смещается. И солнце местное, то отсюда светит, то оттуда, то вдруг – раз! – и ночь, а потом два рассвета за один час. Чокнуться можно от всех этих каруселей и выкрутасов.
– Вот поэтому заселили Эниум не вильдеры, а более устойчивые к «выкрутасам» беглецы из цивильных миров. Кстати, миграция происходила тоже с помощью смаглеров. В результате на Эниуме сформировалась независимая интернациональная колония. В ней все работают совместно, не делая различий между расами.
– Да ладно. – Сайрус усмехнулся. – Неужели мароманны снизошли?
– По-моему, как раз дактианцы – первые снобы в галактике, – сказал Хауэр.
– И главным результатом этого совместного труда, – чуть повысил голос Бозе, чтобы подавить в зародыше возможный конфликт, – стал информационный хаб, в котором сходятся и совмещаются, несмотря на разные форматы, все инфопотоки, инфопространства и прочие виртуальности, составляющие в совокупности гиперсеть. Вот почему я уверен: если искать информацию, то непременно там. От Эниума у галактики нет никаких секретов. Другое дело, что хаб обладает собственным интеллектом и на тысячи ходов вперед просчитывает последствия применения любой информации, а потому не факт, что он выдаст требуемое. Но рискнуть стоит. Добраться до Эниума сложно, но, повторяю, когда в команде есть кифер, это не проблема. Момо запросто проложит маршрут между всеми опасными точками. Как вам план? Командор, что скажете?
– Предложение хорошее. Но в данный момент мы можем перенестись на Эниум только в своем воображении. Чтобы попасть туда физически, нам требуется корабль.
Командор, доктор и остальные, не сговариваясь, уставились на Сайруса.
– Что? – Рем обвел всех вопросительным взглядом. – Почему вы на меня смотрите?
– Мы находимся на территории ваших соотечественников, тактик Рем, – пояснил Бозе.
– Скорее на территории ее сородичей. – Сайрус кивком указал на Маритту.
– Не «ее», а госпожи Секиры. – Вильдерша с вызовом взглянула на заносчивого «красавчика». – Местные вильдеры не с Гамилькара корнями. Мы сумели договориться только потому, что для них любые вильдеры вроде как свои, друзья и все такое. А если кто-то хочет насолить дактианцам, так вообще почти родня. На том и сошлись.
– Вот и скажи, что хочешь еще раз насолить дактианцам.
– И что дальше? Ну проведут они меня на космодром, ну перебью охрану, заберусь в корабль, а дальше? У вас же все корабли – мутанты вонючие, они вмиг раскусят, что я не ваша. Управлять им я не смогу. А там ведь, после захвата, надо будет быстро с управлением разобраться и полную скорость врубить.
– Маритта права, тактик Рем, – сказал Бозе. – Управлять кораблем сможете лишь вы.
– Тоже не на полной скорости. – Сайрус качнул головой в сомнении. – Если нам придется прорываться сквозь орбитальную схватку… ничего не гарантирую.
– Хорошо, что вы согласились в принципе добыть корабль.
– Я не соглашался!
– Вы только что сказали «если нам придется прорываться».
– Любите вы ловить на слове, доктор!
– Что есть, то есть. Предлагаю компромиссный вариант. Вы добудете гражданское «независимое» судно, которым будет управлять Шершень.
– Не пойдет, – Сайрус отрицательно мотнул головой. – Захват военного корабля – диверсия, а похищение гражданского судна – пиратство. Я не пират.
– Как же быть?
– Есть одна мысль, – после затяжной паузы словно нехотя сказал Рем. – Я знаю, где стоят трофейные мароманнские корабли. Их использует наша разведка. Они дополнены дактианскими орудийными системами, стандартной живой аппаратурой и модорганизмами-автопилотами, но в них сохранены бортовые синтетики и первоначальные, теперь они дублирующие, системы управления.
– Замечательно! Что вам потребуется, чтобы захватить такой корабль?
– Целый робот и пилот, – немного подумав, ответил Сайрус. – И три часа чистого времени. Ангар с трофеями расположен в другом секторе, но не так уж далеко отсюда, если выбраться из грота по расщелине, которая ведет наверх, в горный лес. Это будет непросто, но я справлюсь.
– Может быть, лучше разработать план, где поучаствуют все? – спросил Хауэр. – Ну, кроме кифера.
– Это не штурм, командор. – Сайрус криво усмехнулся и смерил Хауэра снисходительным взглядом. – В диверсионной операции имеет значение не количество бойцов, а их качество.
– Слабо разбираюсь как в штурмовых, так и в диверсионных операциях, – вновь вмешался Бозе, – но чувствую, что тактик Рем тут прав. Командор…
– Хорошо, – неожиданно легко уступил Хауэр. – Семьсот десятый… Цербер, подключи Ботаника к энергосистеме доктора. Пусть он побудет временно носильщиком. Шершень, подъем! Они к вашим услугам, тактик Рем.
– Больше не тактик, – отрезал Сайрус и вмиг сделался нарочито суровым и деловитым. – Ждите все здесь. Цербер и Шершень, за мной и не отставать.
– Нет, ну нормально, да?! – тихо возмутился Шершень, нехотя поднимаясь с пригретого местечка рядом с Мариттой. – Меня даже не спросили, как будто я тоже какой-то робот с железной задницей!
– У тебя нет выбора, смаглер, – проронил семьсот десятый – Цербер. – Уж поверь моей железной заднице, она просчитала все варианты. Вперед, я подсажу и подстрахую тебя в расщелине…
Хауэр проводил уникальную по составу тройку диверсантов задумчивым взглядом и обернулся к доктору.
– Как думаешь, обманет нас этот красавец? – негромко спросил командор.
– Думаю, нет, – ответил Борис довольно уверенно. – Семьсот десятый не позволит. А ты как думаешь?
– Так же. – Макс кивнул. – Нет у него интереса нас обманывать. Особенно тебя, док. Ведь договориться с Эниумом сможешь только ты. Я для этого «слишком мароманн» во всех смыслах слова, а Сайрус – дактианец, не технарь и потому вряд ли сумеет правильно сформулировать задачу. Он прекрасно это понимает, поэтому будет играть честно. По крайней мере, до того момента, когда мы получим ответ Эниума.
– Хорошо, что ты больше не цепляешься к Сайрусу, рассуждаешь о нем холодно, рационально, как о временном союзнике, а не о враге. Это правильно, Максим. Ты поднялся в моих глазах еще на ступеньку.
– Поклонился бы тебе в пояс, мудрый учитель, за такую оценку, да лень шевелиться. Сайрус остается врагом, не обольщайся. Поэтому у нас нет и не может быть никакого союза. Просто сейчас нам выгодно вести огонь в одном направлении.
– Пусть так, – легко согласился Борис. – Время – самый неподкупный из арбитров, оно и рассудит.
– Нас с тобой?
– Нет, Максим, вас.
– Мы ничего не делили, чтобы требовалось нас рассудить.
– Это ты так думаешь. Но есть некто, считающий иначе. Не знаю, почему он так считает, но ему было крайне необходимо, чтобы мы все… а в первую очередь вы с Сайрусом… оказались на Терранове и встали перед выбором – объединиться или погибнуть. Понимаешь меня?
– Я давно уловил твою мысль насчет хозяина «Стальной бабочки». Согласен, что в целом ситуация – его затея, но зачем ему все это? И кто он, почему его слушается и наш генштаб, и дактианское стратегическое командование?
– Найдя ответ на первый вопрос, ответим и на второй. И наоборот. Вся надежда теперь на Эниум…
* * *Сайрус не слышал разговора мароманнов, но, если бы его спросили, о чем думают оставшиеся в гроте за водопадом бывшие враги, он описал бы ход их мыслей довольно точно. Рем в такой ситуации и сам думал бы точно так же: опасался бы, что обманут, и утешал бы себя тем, что ключ к разгадке главной тайны лежит в кармане у Бозе, а путь к дверце, которую открывает ключ, сумеет проложить только Момо. И значит, до прибытия на Эниум можно ничего не бояться.
Кроме того, Сайрус взял с собой робокрига. Этот факт тоже должен был успокоить мароманнов. Ведь на самом деле Цербер не особенно нужен Рему. В задачи робота входило скорее следить за Шершнем, чем помогать Сайрусу. Ведь в отличие от всех остальных Шершень оставался обычным смаглером, который попал в историю случайно, он мог запросто из нее выпутаться простейшим способом – сделав ноги. Да, в этом случае его мог настигнуть гнев мистического хозяина «Стальной бабочки», если Шершень был до сих пор жив по воле хозяина, который оставил капитана в компании беглецов в качестве агента. Но если Шершня просто списали со счетов, его ничего здесь не держало. Ну, может быть, отчасти Маритта, глядя на которую капитан просто млел, как прыщавый старшеклассник. Но смаглер был явно не настолько романтичной натурой, чтобы рисковать ради женщины собственной жизнью. Так что если Шершень вдруг пересилит страх и решит, что больше не нужен хозяину «Стальной бабочки», его нужно будет держать на поводке. И лучшего конвоира, чем робокриг, да еще с заслуженным прозвищем Цербер, тут не придумать.