К вопросу о выборе: у всех, кого мы брали домой, были равные шансы поначалу, но одни у нас деньги тырили, а другие, наоборот, с удовольствием участвовали в общей жизни, подружились с нашими собственными детьми.
За 18 лет существования студии в нашей семье прожили до совершеннолетия пять детдомовских детей, это если считать официально. И еще столько же без оформления бумажек. Когда в последний раз у нас были приемные дети? Три года назад у нас девочка прожила два года. Да и сейчас у нас постоянно живут подросшие выпускники интернатов.
А сначала, в середине 1990-х гг.? Сначала у нас была такая семья — трое детей моей жены, общий наш ребенок и две девочки из интерната. Жили мы в Кучино, поначалу без телефона, в полуторке ввосьмером. Иногда еще и кто-нибудь из заграничных волонтеров на полу спал… А в «Жигулях» наших я так всех и возил, и дети поменьше сидели на коленях у детей постарше. Кстати, правил дорожного движения мы не нарушали, дети до 12 лет, по крайней мере, в старых правилах, за пассажироединицу не считались. Мы много ездили — поездки очень помогают сближаться с детьми. Старшие, дети из интерната, помогали не как воспитанники, а просто как друзья, занимались младшими, нашими. Вот осталась в памяти поездка в 1996 г. в Адлер: туда выехал на лето интернат, с которым мы сотрудничали, и мы поехали следом и впервые надолго забрали детей к себе. Очень хорошее было лето, дети потом уже стали к нам относиться как к совершенно своим…
У нее (Марии. — В.Д.) такой талант — она никогда не упускает возможности, мгновенно реагирует на ситуацию. Такой талант — не упускать возможности — очень нужен в любом бизнесе, на нем многое стоит. Я медленней реагирую, но стараюсь «копать глубоко». Думаю, что этим я полезен и «Яндексу», и студии «Дети Марии»…
Мария — профессиональный художник, но вот уже много лет она занимается в основном этим проектом. «Дети Марии» — вообще не художественная школа, рисование — лишь один из способов вовлечь детей в творческое общение. Студия обросла многими замечательными людьми, которые занимаются с детьми и музыкой, и иностранными языками, и театром… Мы учим детей разному, даже жонглировать, потому что это очень полезно, когда мы все вместе идем в больницу или детский дом. В студии жонглируют очень многие, был год, когда все как сумасшедшие увлеклись этим, заразили друг друга и научились жонглировать чуть ли не все вместе.
Мы пытаемся пробудить творческий интерес — но это только одна часть истории. А вторая — дать ребенку друзей. Они же уходят, вырастают из студии, а друзья остаются. И старшие — наши волонтеры, и ровесники — с которыми были в студии. И многие потом приходят к нам, уже со следующим поколением занимаются…
Моя тяга к любительскому театру из семьи, главным образом от мамы и бабушки. Я актерствую с детства. Я и сам придумываю иногда, и с охотой присоединяюсь к готовому. То есть если бы рядом играли Шекспира и меня приняли, я и Шекспира играл бы. Но тут оказались клоуны (клоуны Пэтча Адамса. — В.Д.), очень хорошо — я получаю удовольствие (переодеваясь клоуном с носом-шариком и раскрашенным лицом. — В.Д.), и детям интересно.
Еще десять лет назад мы жили в пригороде. В маленькой квартире. И первую одежду я купил себе в 2001 г. А до этого все носил из посылок, из той самой гуманитарной помощи, точнее, от наших друзей. Семья была большая, а получал я столько, сколько любой программист тогда. И поверьте, желания что-нибудь купить себе не было.
Но при этом было ощущение богатства, ведь человек богат настолько, насколько чувствует себя богатым. Вот у меня была возможность купить ребенку шоколадную пасту, которая прежде была ему недоступна, — и это делало меня богатым. В этом смысле мы все уже богаты, если можем позволить себе такое чувство богатства. И не важно, сколько ты даешь, раз делишься — значит, богатый. Я не чувствую, что стал богаче, хотя у меня, конечно, есть приличная одежда и летаю бизнес-классом. Впрочем, других атрибутов богатства мне не нужно, машина, например, у меня вполне скромная, вожу сам. Потому что я уверен — мне не прибавится богатства от дорогой машины с шофером. А вот если я что-нибудь еще детям дам, почувствую себя богаче. И в этом смысле я уже, скорее, стал беднее, чем был, меньше стало времени, которым я могу поделиться. Хотя недавно поехали с ребятами из «Яндекса» в детдом в Калужской области. Устроили там настоящий праздник, провели там два дня, и все были счастливы — и дети, и мы.
Деньги сами по себе не конвертируются в благотворительность. Нельзя просто стать на углу и раздавать деньги — это бессмысленно. Если не создашь работающий механизм благотворительности, ничего не добьешься. Нужна действующая структура, стратегия, технология. Это все работа. Кое-что нам удается сделать: за последние три-четыре года было несколько масштабных проектов, в которых я и лично участвовал, и помог осуществить. Поездки с выставками и театральными постановками в Германию, Францию, Италию, Великобританию, выставка в Белом доме США, образовательные программы для преподавателей интернатов в Израиле и США. Конечно же, летние лагеря и поездки в Беслан.
Это глубокая штука… Я ощущаю это на уровне «правильно — неправильно», а критерии… думаю, что заложены матерью. Просто возникает чувство, что ты правильно действуешь. Я не религиозный человек, но думаю, что если поступаешь правильно, награда будет. А что такое «правильно»? Правильно поступать не так уж трудно — надо просто поставить себя на место другого человека, почувствовать то, что он чувствует. И сделать это надо быстро, сразу, мгновенно. Почувствуешь — и поступишь правильно.
Из этого разговора совершенно понятно, отчего Сегалович производил такое ошеломляющее впечатление на людей, которые видели его впервые.
Кстати, Сегалович — одна из форм фамилии Шагал. Или наоборот. Получается, что великий художник из России Марк Захарович Шагал и российский великий (как его называла Елена Колмановская: «Программировать надо либо как великий Сегалович — глубоко и подробно, либо — никак») программист, математик и айтишник Илья Валентинович Сегалович — однофамильцы. Значение слов shagal, «шагало», «шагала» — быстрый ходок, тот, кто делает большие шаги; «за этим шагалой не успеешь бежать», — бытовало когда-то выражение.
Вот такое историческое соотношение нашлось и Сегаловичу на фоне ранее предложенного «Волож — Дягилев».
Помните, во время нашего знакомства Волож дурашливо, по-клоунски раскланялся, когда я сказал, что «Яндекс» у нас в семье установлен в качестве домашней страницы?
Тогда я напрягся.
Теперь понимаю, что зря.
Когда я начинал работать над книгой, то не знал ничего о масштабном участии «Яндекса» в благотворительных проектах, организации визитов в детские дома, пожертвованиях и поддержке благотворительных организаций. Я не осознавал значения фантастического образовательного проекта «Яндекса» — Школы анализа данных. Я не понимал, не знал об истинном отношении к благотворительности ни Сегаловича, ни Воложа.
Не Волож, а я был нелеп и смешон в своей реакции. Потому что за необычным поклоном Воложа во время нашего разговора стояло и стоит нечто большее, нежели шутка. В этом есть мудрость. Потому как шутка не только вдыхает надежду в больных детей, она исправляет нелепости, спрямляет угловатости и избавляет от условностей, справляется с фальшью и улучшает отношения между людьми. Со стороны Воложа это был проверочный шаг навстречу, а я воспринял его как издевку. Не прошел проверочку. Ну, теперь уже не вернешь.
Жалею лишь об одном, что я не успел высказать своего личного восхищения и уважения Илье Сегаловичу.
Утром 25 июля 2013 г. информационные агенства со ссылкой на заявление за подписью Аркадия Воложа, опубликованное на сайте и в блоге «Яндекса», передали сообщение о смерти Ильи Сегаловича на сорок девятом году жизни в ночь на 25 июля 2013 г.: «Сегодня ночью его не стало. Все случилось слишком быстро и неожиданно. Не знаю, чем можно заменить его энциклопедичность в технологиях и чистое видение продукта. Но он оставил за собой целое новое поколение программистов, целую школу. А его этические стандарты задали уровень всем нам». Волож также отметил, что он дружил с Ильей с детства и сидел с ним четыре года за одной партой, а потом они «вместе делали “Яндекс”».
Спустя несколько часов, ближе к вечеру того же дня, пришла поправка — мол, Илья в тяжелейшей коме, подключен к системе жизнеобеспечения, признаки мозговой деятельности отсутствуют. Появившееся днем на сайте и в блоге компании заявление Воложа о кончине Сегаловича, основанное на сообщении семьи Ильи, после этого было снято.
Еще через три дня в блоге «Яндекса» за подписью Аркадия Воложа было опубликовано сообщение об окончательном уходе из жизни Ильи Сегаловича: «В четверг, 25 июля 2013 г., в половине второго ночи по Москве у Илюши была зафиксирована смерть головного мозга. Единственная надежда, которая у нас была, — это ошибка диагноза. Мы сами не могли сотворить чудо, но мы дали возможность ему произойти. Вчера все надежды закончились. Даже такое сильное тело, как было у Илюши, не выдержало. Появились несовместимые с жизнью изменения в составе крови. Надо было дать ему отойти с достоинством. Врачи отключили его вчера (27 июля 2013 г. — В.Д.) днем, сердце остановилось».
Еще через три дня в блоге «Яндекса» за подписью Аркадия Воложа было опубликовано сообщение об окончательном уходе из жизни Ильи Сегаловича: «В четверг, 25 июля 2013 г., в половине второго ночи по Москве у Илюши была зафиксирована смерть головного мозга. Единственная надежда, которая у нас была, — это ошибка диагноза. Мы сами не могли сотворить чудо, но мы дали возможность ему произойти. Вчера все надежды закончились. Даже такое сильное тело, как было у Илюши, не выдержало. Появились несовместимые с жизнью изменения в составе крови. Надо было дать ему отойти с достоинством. Врачи отключили его вчера (27 июля 2013 г. — В.Д.) днем, сердце остановилось».
Илья успел завершить свой последний проект, который, возможно, вдохнул новую жизнь, придав мощнейший импульс развитию «Яндекса», открыв компании и поиску в мировой Сети окно в будущее.
Обкатка платформы «Острова» началась с Турции. Презентация «Островов» 18 июля 2013 г. перед сотрудниками стамбульского офиса «Яндекса» стала последним публичным выступлением Ильи Сегаловича. По словам Воложа, Илья «вышел и сказал: “Здравствуйте, меня зовут Илья”. Все засмеялись, и он рассказал про поисковую платформу “Острова”».
Бета-версия новой поисковой платформы «Острова» была запущена 26 июля 2013 г., то есть за день до ухода из жизни Ильи Сегаловича.
Глава 14
Школа альтруизма
Школа анализа данных не только решила проблему кадров в компании «Яндекс» и придала ей новый импульс в столкновении с интеллектуальной командой Google. Этот проект вдохнул новые надежды в отечественную математическую школу. А начиналось все как число альтруистическая, почти благотворительная инициатива с неясными перспективами.
25 июля 2007 г. было объявлено об открытии Школы анализа данных (ШАД, http://shad.yandex.ru). Инициатор появления школы — «Яндекс» в сотрудничестве с МГУ, МФТИ и Высшей школой экономики. Это бесплатные двухгодичные курсы, которые готовят специалистов в области обработки и анализа данных и извлечения информации из Интернета: для проведения фундаментальных научных разработок в этой области и участия в прикладных проектах «Яндекса». Занятия начались в конце сентября. Среди лекторов — известные ученые, такие как Альберт Ширяев[9] и Алексей Червоненкис[10]. Директорство в ШАД согласился взять на себя выдающийся математик Илья Борисович Мучник, профессор Ратгерского университета. Занятия проводятся в одном из корпусов МФТИ.
«Интернет — это уникальная индустрия, где это все востребовано, включая и завтрашний день. Вузы не могут этому учить. Этому не могут учить даже специалисты, потому что они плохо это знают… Нам сильно повезло — у нас совершенно уникальные преподаватели… У нас будет 80 студентов, и я думаю, что многие из них пойдут в “Яндекс”, и в этом смысле “Яндекс”, конечно, имеет огромную фору» — так охарактеризовал Мучник выдающийся проект «Яндекса». По его словам, он обобщил опыт преподавания профильных предметов в нескольких мировых университетах, а полученную программу обучения согласовал с десятком известных в мире ученых. Потому «в каком-то смысле это уникальное будет образование».
У Воложа есть очень правильное качество — он умеет быть благодарным. Директора ШАД он называет своим «учителем с большой буквы», потому что «Илья Борисович Мучник объяснил мне, что такое наука», потому что Илья Мучник — бывший научный руководитель аспиранта Воложа в Институте проблем управления АН СССР.
Круг замкнулся. После развала СССР Мучник успешно работал за границей, обучал способных к математике студентов в США, Англии, Германии. А значит, у него имелась сравнительная база.
И слова профессора Мучника о том, что он не встречал еще такой энергетики, такого стремления и такой жажды знаний, с которыми он столкнулся при наборе первой группы слушателей для обучения в ШАД, дорогого стоят: «Я не видел такого… такой огромной тяги… Такого энтузиазма… Это просто меня очень поразило… Такой огромный потенциал интереса к интеллектуальной работе… Такая… мотивировка — вещь очень важная… Мы взяли студентов из разных институтов, и им придется много самостоятельно и дополнительно заниматься. И они смогут, у них есть на это энергия».
Открытие ШАД — это совершенно выдающееся событие, причем дважды: в чистом виде благотворительность — обучение бесплатное и запуск нового образовательного проекта, равный которому можно найти разве что в эпоху СССР. Туда же отсылает и Волож: «Мы возродили, на самом деле, советскую систему, когда студенты пятого-шестого курсов одновременно проходили практику на заводе стажерами, а потом зачастую на эти же предприятия шли работать… Вместе с МФТИ, МГУ мы запустили вечерние курсы. Это значит, что студенты учат днем экономику, математику, английский, то есть основные предметы, у себя в институтах, а вечером у нас изучают прикладной предмет, связанный с поиском информации. Когда студенты выпускаются, они получают диплом своего института и вкладыш, говорящий о том, что человек прошел наши курсы. Лекции читают у нас, кстати, действительно выдающиеся умы. Одних мы нашли в стране. Тех, кто уехал, — вернули. “Яндекс” платит им достойные деньги — как в Европе или Штатах. Собрались мировые имена — например, профессор Червоненкис, автор самого известного учебника по статистике академик Ширяев… Мы пытаемся сделать так, чтобы связь поколений не прервалась».
Разумеется, Волож был не то чтобы далек от альтруизма, инвестируя в долгосрочный образовательный проект для студентов с неясными перспективами, но внутренний посыл у него был весьма прагматичный: «Когда мы стали расти и знакомые знакомых, которых мы нанимали, закончились, возник важный вопрос: есть ли здесь люди, которых мы можем обучить? Если такие люди есть, мы существуем. Если же мы живем на своем поколении, то через пять лет “Яндекса” не будет. Что выяснилось? Что школьная система образования работает, матшколы существуют, наши школьники и студенты продолжают побеждать на олимпиадах. А в институте дают фундаментальное образование. Людей не портят, все на уровне. Тогда мы добавили современную часть к высшему образованию — на четвертом и пятом курсах».
В 2007 г. при содействии «Яндекса» и с подачи Аркадия Воложа в МФТИ, на факультете инноваций и высоких технологий открыты новые кафедры — дискретной математики и анализа данных. Последнюю возглавил сам Аркадий Волож.
К 1 сентября был запущен проект для школьников «Яндекс. Events», в рамках которого создан каталог, куда собраны ресурсы, относящиеся к детям и учащимся, все, что может пригодиться школьникам по теме образования, культуры и науки.
«У нас есть два типа проектов. Один тип проектов направлен на нахождение собственно специалистов на работу к нам и вообще на повышение уровня образования в этой области (ШАД — самое яркое достижение этого направления. — В.Д.). А второй тип проектов у нас есть именно для школьников в Интернете», — так объясняла Елена Колмановская мотивацию усилий «Яндекса» по поиску и образованию способных начинающих математиков, возможных будущих специалистов для работы в компании. Далее Елена говорит следующее: «Я бы добавила еще две вещи. Что даже если бы у нас было дивное образование в этой области, то все равно специалистов, готовых для “Яндекса”, вряд ли можно было бы получить. У нас просто редкая ситуация: все сервисы “Яндекса” должны работать 24 часа в сутки, 365 дней в году, очень быстро, и обслуживать миллионы людей. Просто такие параметры… можно по пальцам пересчитать системы и компании, в которых такие системы существуют. Поэтому предположить, что есть массовый выпуск готовых специалистов именно для таких задач, просто нереально».
В 2008 г. ШАД была разделена на два отделения — отделение анализа данных и отделение computer science (информатики). Основной контингент школы, радуя создателей, остался прежним — студенты старших курсов, аспиранты московских вузов и недавние выпускники.
Долгожданный первый выпуск двухгодичных курсов ШАД Волож прокомментирует спустя некоторое время в интервью «Секрету фирмы» почти восторженно: «После нашего первого выпуска у меня четкое понимание, что каким-то чудом в стране постоянно появляются поколения талантливых ребят. Из этого можно десяток “Яндексов” построить».
В процессе обучения в ШАД студенты не сдают экзаменов и практически не пишут проверочных работ — контроль знаний построен на домашних заданиях, которые по каждому курсу студенты получают раз в две недели. Сроки сдачи заданий очень жесткие, объемы большие, и только тщательное и своевременное выполнение дает возможность получать за задания высокие баллы. Халтура приводит к отчислению.