Нетрудно было отгадать, что задумал и осуществил он, дабы исполнить просьбу Александры! Изображал привидение, бегая в белом по саду в темноте и этим вызвав нешуточный переполох среди перепуганной, суеверной дворни! Да, он подал Александре отличную возможность найти завещание. Но отчего же попался сам?!
– Ты науськала его? – взревела Зосимовна, подталкивая Федотку к Александре и не заботясь более ни о какой почтительности. – Ты его заставила?!
– Нет, нет, – пролепетал мальчишка разбитыми губами. – Я сам… я просто озоровал… меня никто не заставлял…
Но Зосимовна его не слушала:
– Где ты была ночью?
– Да как ты смеешь?! – возмутилась Александра. – Как смеешь мне «тыкать»?! Я была в своей комнате!
– Врешь! – крикнула Зосимовна. – Ты наконец содеяла то зло, ради которого явилась в Протасовку!
– Какое зло? Что случилось? – в полном недоумении воскликнула Александра.
Послышались нетвердые шаги, и в коридор, держась за стену, качаясь, нетвердыми шагами вошел Жорж. Александра и Зосимовна вскрикнули: голова его была окровавлена.
– Там был какой-то мужчина… – пробормотал он. – Ее увез какой-то мужчина!
И с этими словами он рухнул на пол без чувств.
Зосимовна кинулась к нему. Федотка воспользовался минутою, подобрал полы своей хламиды – и вылетел вон.
– Люди! Сюда! – закричала Зосимовна. – Отнесите Георгия Антоновича в его комнаты и перевяжите!
– Ради бога, да что случилось?! – воскликнула Александра, слишком испуганная, чтобы думать о чем-то другом.
Она была уверена, что Зосимовна не удостоит ее ответа, однако та повернулась, глянула уничтожающе:
– Липушка вместе со всеми выбежала в сад, когда началась суматоха, когда привидение ловить начали. Господин Ский был с нею. Они стояли около господской беседки. Но тут на них кто-то набросился, Георгия Антоновича ударили по голове, а Липушку утащили неведомо куда! И кто это мог сделать, кроме тебя?
– Но я ведь не мужчина! – огрызнулась Александра. – Я тут ни при чем! Я не выходила в сад!
– Ну да, ты хотела забраться в барский кабинет! – прошипела Зосимовна. – Вон свеча твоя под дверью. Этот подсвечник отсюда, из этой комнаты. Уж не ты ли ключ у меня украла? Ты залезла в кабинет, а какой-то твой сообщник похитил в это время Липушку! Но больше ты отсюда не выйдешь! – Она втолкнула Александру в комнату. – Завтра поутру исправника привезем – пусть он разберется с тобой!
Дверь захлопнулась, упал наружный засов. Александра осталась одна, окруженная темнотой и охваченная темным ужасом…
Глава 17
Ночные приключения
Александра прислонилась к стенке, однако ноги ее не держали. Сползла на пол и села, схватившись за голову и пытаясь понять, что произошло.
Липушку похитили… Кто?! Какой-то мужчина, сказал Ский. Разбойник? Откуда в округе взялись разбойники? А Зосимовна уверена, что тут замешана Александра. Но зачем Александре… Незачем. Вообще кому и зачем нужно похищать Липушку? Тут какая-то интрига заплетена, но какая?! Кто ее заплел? Зосимовна? Не она ли измыслила интригу, жертвой которой стали Липушка и Жорж?
Значит, Зосимовна тут ни при чем. Она не причинила бы зла Жоржу, ведь ради него приложила столько хлопот, затеяла такую ужасную интригу! Да и Липушке она зла не причинила бы, ведь Зосимовна вырастила ее, закрыла глаза ее матери и отцу… Но кто? Кто тот страшный человек, который воспользовался удобным случаем и покусился на Липушку – такую добрую, милую, безобидную?!
У Александры слезы навернулись от жалости к ней. Перед глазами плыли картины… Вот Липушка встретила ее, и какой же радостью сияли ее глаза при этой встрече! Вот называет сестрой, искренне, от всего сердца. Вот глаза сияют надеждой на счастье, когда она смотрит на карты. Вот она плачет по пропавшей Александре, отпихивая Пуховика, лежащего на подушке, вот хохочет, когда кот гоняет платочек, пропитанный деревянным маслом, на запах которого он бежал, как пес, учуявший след…
Пес, учуявший след…
Александра замерла от внезапной догадки. Она поняла, что надо сделать, как отыскать Липушку!
Но только сначала нужно найти… где же это? Ах вот, вот кружевная косыночка, которую Липушка повязала Александре на шею.
Только бы никто не караулил под окном! С Зосимовны ведь станется и стражу поставить!
Обошлось. Видимо, в ярости Зосимовна соображала хуже, чем обычно. А может быть, считала Александру настолько уничтоженной, что ничего не ожидала от нее, никакого поступка.
Ну и зря!
В саду кое-где слышались еще испуганные, возбужденные голоса дворни, которая никак не могла успокоиться, однако Александре удалось незамеченной выскользнуть в окно. Она с невеселой усмешкой подумала, что этот способ покидать дом становится ей привычным.
А может быть, больше туда не возвращаться? Ведь если ей не удастся найти Липушку, а Зосимовна и впрямь что-то знает… знает про Нижний, про Александру Хорошилову… тот пожар, соседи… Савка оказался бестолков, а если Зосимовна поедет сама, сама побывает на Малой Ямской, а еще хуже, науськает полицию?!
Не лучше ли исчезнуть так же внезапно, как она здесь появилась?
Но ей некуда исчезать, вот разве что в Тешу кинуться. Потому что здесь единственный человек, который ей дорог. Пусть он увлечен другой, но эта другая – Липушка, которая сейчас в опасности. Что, если она тоже думает, что именно «эта побродяжка», называвшаяся ее сестрой, навлекла на нее несчастья?
Нет. Нужно сделать все, чтобы разыскать Липушку, чтобы выручить ее из беды. А потом… а потом предоставить события их естественному ходу. Нет, все же нужно открыть Липушке глаза на то, кто такой Ский. Пусть снова взглянет на Полунина, пусть оценит, что за прекрасный человек мечтает о ее любви. Ведь, если все пойдет хорошо, именно он поможет Александре разыскать Липушку, явится в образе спасителя, благородного героя – и эта глупенькая девочка поймет, что такими людьми, как Полунин, разбрасываться нельзя!
Александра взялась за сердце и некоторое время постояла так. Осознание того, что она сама лишает себя возможности быть счастливой, было мучительно.
«А ведь если Липушка исчезнет вовеки, у тебя есть надежда сделаться единовластной хозяйкой Протасовки, – прошелестел в ушах тихий, коварный голос. – Зачем тебе разрушать свое счастье? Вспомни, что написано в завещании Протасова! Тебе надо только держаться, быть сильной, решительной, тебе надо бороться за свое имя! Никто ничего не знает наверняка. И Зосимовна просто врет, просто запугивает тебя! Да и кто такая Зосимовна?! Всего-навсего крепостная нянька! Кто поверит ее измышлениям насчет тебя? И к тому же ты всегда можешь потребовать ее молчания, пригрозив, что откроешь ту интригу, которую они замыслили со Ским! Подумай об этом. Ну куда ты идешь? Зачем? Останься… подожди… зачем тебе вмешиваться в судьбы других людей, заботься о себе, только о себе!»
– Кто ты? – пробормотала Александра. – Кто это говорит со мной?
Послышалось или отозвался эхом ехидный смешок?..
И тогда Александра догадалась, чей был это голос. Ее искушал враг рода человеческого, тот, кто плодит ложь и предательство, жестокость и беспощадность, покровитель всех клятвопреступников, негодяев, неблагодарных тварей и лгунов.
– Ну уж нет! – прошептала она, зная, что до этого существа, столь же всевидящего и всеслышащего, как сам господь, донесется и беззвучие. – Ну уж нет! Хотела я украсть счастье, да грешна, но коли бог мне указал путь к завещанию, значит, он меня простил, и не тебе, лукавый сатана, вернуть меня на стезю лжи и порока. Жива не буду, я Липушку от беды избавлю!
Вдали что-то зашелестело, словно змея просвистела в траве, уползая бессильно, и Александра поняла, что одержала победу над искушением.
Ну, теперь помогай, господи!
Она побежала к конюшне, моля бога еще об одной малости – чтобы там не столкнуться с Устином. Ее окатывало волнами ужаса при одной мысли о том, что предстояло сделать, но другого выхода не было.
Тихонько вошла, миновала несколько стойл. Никто не окликнул ее, Устина нет, господи, спасибо, теперь еще немножко помоги.
– Не ради себя прошу, – прошептала Александра дрожащими губами, – ради сестры!
А вот и Зорька. Александра приблизилась и попыталась оглядеться в стойле. В узкое окно конюшни под потолком вливался лунный свет, и худо-бедно можно было кое-что разглядеть. Когда лошадь седлали для той приснопамятной прогулки, Александра смотрела незрячими от страха глазами, но все же умудрилась какую-то малость увидеть и запомнить. Она ничего не сможет сделать с Зорькой, не сможет ею управлять, если на той не будет хотя бы недоуздка и поводьев. Вот они висят на вбитом в бревно гвозде. Вставить лошади в рот удила и думать нечего, у Александры не хватит сил принудить ее разжать зубы. А вот недоуздок нужно просто накинуть на морду и затянуть ремешки. Это совсем просто, если, конечно, Зорька не зауросит.
Зорька стояла смирно, а потом, когда недоуздок был надет, вдруг ласково прихватила губами Александру за плечо.
– Ты все понимаешь, – растрогавшись чуть не до слез, пробормотала девушка. – Ты понимаешь, что нам нужно выручить Липушку!
Нечего было и думать оседлать Зорьку. Где-то тут, в сундуке, спрятанные от мышей, лежали седла, но Александра не знала, как с ними обращаться, а главное, помнила, что израненная Зорькина спина еще не зажила, грубой кожей ее рассадишь еще сильней, кобыла сбросит всадника. Придется обойтись без седла.
Александра подвела Зорьку к колоде и кое-как взгромоздилась ей на спину, подсунув под себя юбки. Похоже, это не слишком обеспокоило лошадь, не растравило ее раны. И когда Александра подобрала поводья и сжала бока Зорьки ногами, та послушно двинулась к выходу из конюшни.
Александра не верила своему счастью и только диву давалась, как удобно ездить по-мужски, даже сидя без седла. И все же она могла только порадоваться, что дорога в Полунино так коротка.
И вот впереди завиднелся фонарь, висевший у ворот усадьбы.
Раздался собачий лай, Александра улыбнулась: где-то там лает сейчас и Руж, на которого вся ее надежда!
Выскочил сторож с фонарем и рогатиной, да и остолбенел, увидев барышню, сидящую на неоседланной лошади. То начал кланяться, то всматривался подозрительно… Кое-как втолковала Александра, что ей немедленно нужно видеть барина, кое-как сторож заставил себя перестать на нее глазеть, прикрыть разинутый изумленно рот и пойти к господскому дому. Прошло несколько минут, которые казались Александре невероятно долгими. Она хотела спешиться, но побоялась спрыгнуть наземь, а никакой подходящей колоды тут не было. Зорька низко наклоняла голову, недоуздок не мешал ей щипать траву, и в такие минуты Александра сжимала ее бока как можно сильней, чтоб не съехать по скользкой гриве вперед.
Раздались торопливые шаги, и появился Полунин, в одной рубашке и брюках, в сапогах, с фонарем в руке. Завидев Александру, он поставил фонарь, бросился к ней и стащил с лошади так стремительно, что она не успела испугаться. Полунин прижал ее к себе, она услышала, как стучит его сердце…
– Сашенька… – пробормотал Полунин, – что случилось?
Александра обхватила его руками за шею, но тотчас спохватилась и отстранилась. Руки ее упали.
– С Липушкой беда, Николай Николаевич! – выпалила она, и Полунин, осторожно опустив ее на землю, разжал объятия:
– Что стряслось?!
С пятого на десятое Александра рассказала о ночном происшествии, умолчав, разумеется, о своем путешествии в протасовский кабинет. Поведала и о том, что, по ее мнению, нужно как можно скорей сделать.
– Зосимовна обвиняет вас в похищении Липушки? – изумился Полунин. – Но почему? Как она смеет?
– Она меня терпеть не может и сейчас в истинном отчаянии, – сказала Александра, решив не вдаваться в подробности. – Но нам нужно спешить.
– Да, – проговорил Полунин и уставился на Зорьку так изумленно, словно только сейчас ее увидал: – Вы приехали верхом?! Как вы решились?
– Сама не знаю, – смущенно призналась Александра, – видимо, от страха за сестру на все решишься.
– За сестру?! – еще больше изумился Полунин, но Александра молитвенно сложила руки:
– Все расскажу вам потом, а пока что нечего время терять.
– Вы правы, – ответил Полунин, – так поспешим же!
И Александра смогла увидеть, что такое в понимании Полунина «поспешить». Все дальнейшее совершалось не просто быстро, но стремглав, моментально, воистину в доли секунды. Тотчас привели бело-серого полунинского коня, а в придачу – рыжую кобылку, чуть похожую на Зорьку.
– Рискнете? – спросил Полунин. – Вот только дамского седла у меня нет.
– Оседлайте по-мужски, – попросила Александра, – в дамское я больше ни за что не сяду.
– Не зарекайтесь, – сказал Полунин с улыбкой, как уже говорил прежде. – Думаю, что, коли не нашлось бы у меня мужского, вы бы спасать Липушку и в дамском седле ринулись!
Александра опустила глаза… Его взгляда, восхищенного, нежного взгляда она просто не могла выдержать! Как хотелось поверить в то, что выражал этот взгляд… но сейчас нужно было думать только о Липушке.
Полунин вздохнул разочарованно и тоже отвел от нее глаза. Свистнул – и тут же явился, с быстротой, свойственной сказочным насельникам, Руж. Запрыгал вокруг Александры с таким восторгом, что она не могла не засмеяться.
«Как хорошо, что Руж не умеет говорить и не расскажет Николаю о том, что видел в бане!» – подумала она.
Полунин помог Александре забраться в седло.
– Вашу лошадь зовут Ласка, – сказал он.
Движения его были осторожны и почтительны, и Александре стало грустно. Все она придумала. Все ей чудится! Да и не надо думать об этом, только забота о Липушке должна сейчас владеть ее помыслами!
Полунин вскочил верхом и свистнул особым образом. Руж высоко подпрыгнул, всадник поймал его и уложил поперек седла. Александра так и ахнула.
– Так мы быстрей поскачем, а пес не запалится прежде времени, – пояснил Николай. – Ну, вперед!
Он сразу послал коня вскачь, и Александра, в очередной, который уже раз за этот день воззвав к богу и его милосердию, ринулась вслед.
Ласка оказалась очень послушна, она шла более мягкой рысью, чем Зорька, и вскоре Александра совершенно перестала бояться.
Вскоре они подъехали к ограде протасовского сада.
– Нужно добраться до павильона, – сказала Александра. – Ее увезли оттуда.
Полунин спустил наземь Ружа, спрыгнул с коня, снял с седла Александру и на миг прижал ее к себе.
«Я люблю вас!» – чуть не вскрикнула девушка, но усилием воли заставила себя вспомнить о Липушке. Не время для объяснений, тем паче что начать их должен все-таки мужчина, а Полунин молчит…
Перебрались через ограду, привязав к ней лошадей, и пошли к беседке. Руж, чудилось, понимал, что нужно сторожиться: он не лаял, на Александру не кидался, не метался из стороны в сторону – бежал рядом с хозяином степенно, словно равноправный помощник в этом опасном предприятии.
«Воистину, он и впрямь был в минувшем воплощении своем человеком», – ласково подумала Александра.
А вот и павильон.
– Где-то здесь, – сказала Александра, снимая с шеи косынку Липушки. – Найдет ли Руж след?
– Ее, конечно, увезли на лошади, – сказал Полунин. – Но если есть хотя бы намек на запах, Руж его учует и след возьмет. Это лучший из лучших ищеек, каких я знал!
Правда, сначала Руж едва не разочаровал их обоих. Понюхав Липушкину косыночку, он кинулся к Александре и уткнулся в ее руки.
– Нет, – сказала она нетерпеливо, поднимая его голову и глядя в обращенные к ней преданные карие глаза, в которых отражался лунный свет, – это не меня нужно искать, а Липушку. Я носила ее косынку недолго, не обращай на мой запах внимания! Слышишь?
Почудилось или Руж в самом деле кивнул?! Да нет, быть такого не могло, это играл лунный свет…
Александра снова дала Ружу косынку. Некоторое время он нюхал, а потом вдруг метнулся к ограде. Александра и Полунин едва поспевали за ним. Александра даже не помнила, как они перебрались через ограду, как Полунин помог ей сесть в седло, как вскочил сам… и началась скачка!
Полунин предусмотрительно надел на Ружа ошейник и застегнул предлинный поводок, не то они, конечно, потеряли бы пса в темном лесу. Сначала он метнулся на дорогу, ведущую по направлению к Полунину, потом повернул на лесную тропу. Ехали верст пять, как показалось Александре. Наконец впереди открылось широкое поле. Мчались прямо по взошедшим и уже приподнявшимся посадкам.
«Чья же это земля? – подумала Александра. – Протасовых? Или какого-то еще соседа? Кто их соседи с этой стороны, кроме Полунина? Но странно, что Руж вывел нас на поле, на открытое место. Похищенных скрывают в лесу… а впрочем, так поступают только разбойники из романов, откуда мне знать, на что они горазды на самом деле?»
Лесок пересек им дорогу, а потом впереди показалась ограда. Перескочили через нее так стремительно, что Александра не успела испугаться этого взлета, как Ласка снова опустилась на землю и пошла своей мягкой, удобной рысью. Сердце у Александры забилось сильней – они оказались теперь не в лесу, а в саду, роскошном, пышном, ухоженном. Впереди показался освещенный луной берег пруда, а на нем – изящный павильон.
– Что такое? – изумилась Александра. – Руж заблудился! Он привел нас обратно в Протасовку!
– Нет, – повернулся к ней Полунин. – Это второй павильон, построенный Феклистом. Это мой сад. Но я ничего не понимаю…
Руж вскочил на крыльцо павильона и торжествующе залаял.
Полунин спешился и рванул дверь, позабыв про Александру. Перекинув ногу через шею лошади, она кое-как спрыгнула и бросилась за ним.
И застыла на пороге… Лунные лучи проникали сквозь просторные окна, и Александра увидела изящную скамью, на которой лежала связанная по рукам и ногам Липушка. Глаза ее были закрыты.