— Теперь с нами все будет в порядке, — сказала Ди Мария.
Полинг заплатила русскому, и они с Ричером ушли.
Полинг молчала, и Ричер ощущал исходящую от нее враждебность. Она не смотрела в сторону Ричера.
— Что случилось? — спросил он.
— Мы в ванной слышали весь ваш разговор, — сказала она.
— И?
— Ты подписался работать на Лейна. Ты продался. Теперь ты будешь плясать под его дудку.
— Я работаю на Кейт и Джейд.
— Ты мог бы делать это бесплатно.
— Я хотел его проверить, — сказал Ричер. — Мне необходимо знать, что на этот раз все по-настоящему. Иначе он отказался бы платить. Лейн сказал бы, что я опоздал и он снимает свое предложение. Однако он этого не сделал. Он хочет найти того, кто похитил его жену. Значит, похититель существует.
— Я тебе не верю. Это бессмысленная проверка. Как сказала Пэтти Джозеф, Лейн игрок. Он устраивает шоу для своих людей и считает себя умнее тебя.
— Но он только что обнаружил, что он не умнее меня. Я нашел Хобарта раньше.
— В любом случае дело в деньгах. Да?
— Да, — сказал Ричер.
— Ты хотя бы мог это отрицать.
Ричер улыбнулся.
— А ты когда-нибудь видела миллион долларов наличными? — спросил он, продолжая идти дальше. — Когда-нибудь держала миллион долларов в своих руках? Сегодня я держал такие деньги. Это сильное ощущение. Тяжесть и плотность. Могущество. Они казались теплыми. Как маленькая атомная бомба.
— Уверена, что это очень впечатляет.
— Я хотел их, Полинг. Правда хотел. И могу их получить. Я намерен найти этого парня. Ради Кейт и Джейд. И с тем же успехом могу продать его имя Лейну. Ничего не меняется.
— Нет, меняется. Ты становишься наемником, как они.
— Деньги открывают огромные возможности.
— И что ты собираешься делать с миллионом долларов? Купить дом? Машину? Новую рубашку? Я не понимаю.
— Меня часто понимают неправильно, — заметил Ричер.
— Да, я все поняла неправильно. Ты мне понравился. Я думала, что ты лучше.
— Но ты сама работаешь за деньги.
— Я тщательно выбираю людей, на которых работаю.
— Это большие деньги.
— Это грязные деньги.
— Однако их можно потратить.
— Ну так получи удовольствие.
— Я так и сделаю.
Она не стала отвечать.
— Полинг, дай мне объяснить, — сказал он.
— С какой стати?
— Потому что сначала я намерен оплатить твое время и расходы, а потом собираюсь отправить Хобарта в Бирмингем или Нэшвилл, чтобы там его привели в порядок. А потом я куплю ему запасных частей на всю жизнь, сниму подходящую квартиру и дам денег на текущие расходы, ведь сейчас он едва ли найдет себе работу. Во всяком случае, по прежней специальности. Ну а если после этого что-нибудь останется, я куплю себе новую рубашку.
— Серьезно?
— Конечно. Мне нужна новая рубашка.
— Нет, относительно Хобарта?
— Совершенно серьезно. Он нуждается в этих деньгах. И он их заслужил. Будет только справедливо, если Лейн их заплатит.
Полинг остановилась, схватила Ричера за руку и заставила остановиться.
— Я сожалею, — сказала она. — Прости меня.
— Тогда исправь свою ошибку.
— Как?
— Поработай со мной. Нам нужно многое сделать.
— Ты сказал Лейну, что завтра назовешь ему имя.
— Мне нужно было что-то сказать, чтобы он побыстрее оттуда убрался.
— Мы сумеем сделать это к завтрашнему дню?
— Почему бы и нет?
— С чего начнем?
— Понятия не имею.
Глава 48
Они начали дома у Лорен Полинг. Она жила в маленькой квартирке на Барроу-стрит, возле Западной 4-й улицы. Здание с куполообразными кирпичными потолками и стенами в два дюйма толщиной прежде было фабрикой. Стены были окрашены в желтый цвет, вызывающий ощущение покоя. Квартира состояла из спальни с альковом, но без окон, ванной, кухни и комнаты с диваном, стулом, телевизором и множеством книг. Пол устилали мягкие ковры приглушенных тонов, гармонировавшие с темным деревом мебели. Не вызывало сомнений, что здесь живет одинокая женщина. Все вокруг отражало вкусы одного человека. На стенах висело несколько фотографий детей, но Ричер сразу понял, что это племянники и племянницы.
Он уселся на диван, положил голову на подушку и посмотрел на кирпичный потолок. Ричер верил, что все можно переделать. Если один человек или группа людей что-то построили, то другой человек или группа людей смогут все разобрать. Это базовый принцип. Требовалось лишь умение сопереживать, думать и обладать воображением. Ему нравилось, когда сроки были ограниченными. Он радовался, когда требовалось решить сложную проблему, а время поджимало. И еще он испытывал удовольствие, работая вместе с человеком, думающим как он сам. Он погрузился в размышления, не испытывая ни малейших сомнений, что им с Полинг удастся к утру разгадать загадку.
Это ощущение длилось примерно тридцать минут.
Полинг приглушила свет, зажгла свечи и заказала ужин в индийском ресторане. Часы в голове у Ричера пробили девять тридцать. Небо за окном от цвета морской волны перешло к полной черноте, загорелись яркие огни города. Барроу-стрит оказалась тихой улицей, но такси, мчащиеся по Западной 4-й, часто гудели. Изредка доносился вой сирены «скорой помощи», направляющейся в сторону больницы Святого Винсента. Комната казалась частью города, но слегка удаленной от него. Немного изолированной, подобно убежищу.
— Сделаем это еще раз, — предложил Ричер.
— О чем ты?
— О мозговом штурме. Задавай мне вопросы.
— Хорошо. Так что же мы имеем?
— Блестящую операцию по отъему денег и парня, который не может говорить.
— А языки в Африке резать не принято.
— Однако деньги получены в Африке, ведь похититель потребовал ровно половину.
Наступила тишина, нарушаемая лишь ревом сирены — какая-то машина мчалась на юг по Седьмой авеню.
— Начнем с самого начала, — предложила Полинг. — Какой была первая фальшивая нота? Когда первый раз появилось несоответствие? Все, что угодно, пусть самое заурядное и случайное.
Ричер закрыл глаза, припоминая, и как будто снова ощутил в руке ребристый пластиковый стаканчик с кофе, еще не успевшим остыть. Он вспомнил, как Грегори идет по тротуару, внимательный и настороженный. Расспрашивает официанта — ветеран элитных войск — и направляется к его столику.
— Грегори спросил меня о машине, которую я мог видеть прошлой ночью, и я ответил, что она уехала до одиннадцати сорока пяти, а он заявил, что это произошло ближе к полуночи.
— Вы разошлись в оценке времени?
— Нет, мы даже не спорили. Мелочь, как ты и сказала.
— И что это может означать?
— Что кто-то из нас ошибся.
— Но ты не носишь часов, — заметила Полинг.
— Раньше носил. Но потом я их сломал. И выбросил.
— Значит, прав был Грегори.
— Дело в том, что я почти всегда знаю точное время.
— Не открывай глаза, хорошо?
— Ладно.
— Сколько сейчас времени?
— Девять тридцать шесть.
— Неплохо, — сказала Полинг. — Мои часы показывают девять тридцать восемь.
— Твои часы спешат.
— Ты это серьезно?
Ричер открыл глаза.
— Вполне.
Полинг встала, обошла кофейный столик, взяла пульт управления телевизором и включила канал погоды. В углу экрана высвечивалось точное время. Полинг снова посмотрела на свои часы.
— Ты прав, — признала она. — Мои часы спешат на две минуты.
Ричер ничего не ответил.
— Как ты это делаешь?
— Не знаю.
— Но прошло двадцать четыре часа с того момента, который интересовал Грегори. Насколько точным ты мог быть?
— Я не уверен.
— И что следует из того, что ты прав, а Грегори ошибался?
— Что-то следует, но я пока не знаю, — ответил Ричер.
— А что еще ты можешь вспомнить?
«В настоящий момент вероятнее смерть, чем жизнь», — сказал Грегори. Таким было следующее несоответствие. Ричер в очередной раз заглянул в стаканчик. На дне осталась какая-то отвратительная на вид жижа, к тому же едва теплая. Он поставил стаканчик на стол и сказал: «Ладно, поехали».
— Это связано с тем моментом, когда я садился в машину Грегори. Синий «БМВ». У меня возникла какая-то мысль. Не в тот момент, а позднее. Я что-то вспомнил.
— И ты не знаешь, что именно?
— Верно.
— А потом?
— Потом мы приехали в «Дакоту», и началась гонка.
«Фотография, — подумал Ричер. — Потом все было как-то связано с фотографией».
— Нам нужно сделать перерыв, — сказала Полинг. — Такие вещи нельзя форсировать.
— У тебя есть пиво в холодильнике?
— У меня есть белое вино. Хочешь бокал?
— Я веду себя как эгоист. Ты ничего не испортила пять лет назад. Ты все делала правильно. Мы должны потратить хотя бы минуту, чтобы это отпраздновать.
— У меня есть белое вино. Хочешь бокал?
— Я веду себя как эгоист. Ты ничего не испортила пять лет назад. Ты все делала правильно. Мы должны потратить хотя бы минуту, чтобы это отпраздновать.
Какое-то мгновение Полинг сидела молча, а потом улыбнулась.
— Да, должны, — согласилась она. — Честно говоря, мне стало намного легче.
Ричер перешел вместе с ней на кухню. Полинг достала из холодильника бутылку вина, откупорила ее при помощи штопора и поставила два бокала на стойку. Ричер разлил вино. Они взяли бокалы и чокнулись.
— Жить хорошо — лучшей мести не существует, — сказал Ричер.
Они сделали по глотку и вернулись на диван. Теперь они сидели рядом.
— Ты ушла в отставку из-за Энни Лейн?
— Ну, так нельзя сказать. Впрочем, в конечном счете все дело в той истории. Ты знаешь, как происходят такие вещи. Нечто вроде морского каравана, когда один из судов боевого охранения получает пробоину ниже ватерлинии. Видимых повреждений нет, но он понемногу начинает отставать, потом все больше и больше, теряет курс, а после очередного серьезного столкновения с противником и вовсе исчезает из виду. Так случилось и со мной.
Ричер ничего не сказал.
— Возможно, я бы все равно ушла. Я люблю этот город и не хотела бы никуда переезжать отсюда, а глава нью-йоркского отделения — это должность заместителя директора. До нее мне всегда было очень далеко.
Полинг сделала еще один глоток вина, подобрала под себя ноги и слегка отодвинулась, чтобы лучше видеть Ричера. Он тоже немного повернулся, и теперь они смотрели друг на друга с расстояния в фут.
— Почему ты ушел в отставку? — спросила Полинг.
— Потому что мне сказали, что у меня есть такая возможность.
— А ты хотел уйти?
— Нет, я хотел остаться. Но как только они упомянули о такой возможности, со мной что-то произошло. Словно рассеялось действие заклинания. Возможно, я понял, что моя роль не так уж важна. Наверное, их бы вполне устроило, если бы я остался, но мой уход явно не разбил бы их сердца.
— А для тебя было важно ощущать свою необходимость?
— На самом деле нет. Просто рассеялось действие чар, вот и все. Мне трудно объяснить.
Он посмотрел на Полинг.
Она прекрасно выглядела в свете свечей. Блестящие глаза, мягкая кожа. Ричер любил женщин не меньше любого мужчины, пожалуй, даже больше, чем многие, но всегда был готов отыскать у них какой-то недостаток. Форма уха, слишком толстые щиколотки, избыточный вес, несовершенство форм. Какая-то случайная деталь могла все для него испортить. Однако с Лорен Полинг все было в порядке. Абсолютно все — тут не приходилось сомневаться.
— В любом случае прими мои поздравления, — сказал он. — Надеюсь, сегодня ты будешь спать крепко.
— Может быть, — ответила она. — Впрочем, не исключено, что такого шанса у меня не будет.
Он уловил ее запах: легкие духи, мыло, чистая кожа, чистый хлопок. Ее волосы касались ключиц. Покрой майки подчеркивал изящную линию плеч. Полинг была стройной и сильной.
— Интересно узнать, почему? — спросил Ричер.
— Не исключено, что мы всю ночь будем работать.
— Одна работа и никаких игр — Джек станет скучным парнем.
— Тебя нельзя назвать скучным парнем, — возразила Полинг.
— Спасибо, — сказал он, наклоняясь вперед, и легко поцеловал ее в губы.
Ее рот слегка приоткрылся, он был прохладным и сладким от вина. Ричер обхватил ладонью ее затылок под волосами, прижал ее к себе и поцеловал крепче. Она обняла его за шею свободной рукой. Поцелуй продлился почти минуту, бокалы застыли в воздухе на одном уровне. Потом они отодвинулись друг от друга, поставили бокалы на столик, и Полинг спросила:
— Который теперь час?
— Девять пятьдесят одна.
— Как ты это делаешь?
— Понятия не имею.
Она немного помедлила, а потом придвинулась к нему и снова поцеловала. Теперь она положила одну руку ему на спину, а другую на шею. Он симметрично повторил ее движения. Язык Лорен оказался прохладным и быстрым. Узкая спина, теплая кожа. Рука Ричера скользнула под майку. Полинг начала вытаскивать его рубашку из брюк. Ее ногти коснулись его кожи.
— Обычно я так не поступаю, — сказала она, не останавливаясь. — Во всяком случае, с людьми, с которыми работаю.
— Мы не работаем, — возразил Ричер. — У нас перерыв.
— Мы празднуем.
— Это точно.
— Мы празднуем тот факт, что мы не Хобарт, верно? И не Кейт Лейн.
— Я праздную тот факт, что ты — это ты.
Она подняла руки вверх, дожидаясь, когда он стащит с нее майку. Под ней оказался тонкий черный лифчик. Ричер, в свою очередь, тоже поднял руки, и она сняла с него рубашку через голову. А потом футболку, разводя руки в стороны, как маленькая морская звезда на его широкой груди. Потом ее руки опустились вниз и занялись его ремнем. Ричер расстегнул ее лифчик. Уложил Полинг на диван и стал целовать ее груди. К тому моменту, когда часы у него в голове показывали десять минут одиннадцатого, обнаженные Ричер и Полинг уже лежали в ее постели, под простыней, и занимались любовью с терпением и нежностью, каких он никогда не испытывал прежде.
— Женщины старшего возраста, — сказала она. — Мы того стоим.
Он не ответил. Лишь улыбнулся, наклонил голову и поцеловал ее в шею за ухом, где кожа была влажной и имела вкус морской воды.
Потом они вместе приняли душ, допили вино и вернулись в постель. Ричер слишком устал, чтобы думать, и был слишком расслаблен, чтобы из-за этого переживать. Полинг прижалась к нему, и они уснули.
Много позже Ричер почувствовал, как Полинг пошевелилась. Он мгновенно проснулся и ощутил ее руки на своих глазах. Она шепотом спросила:
— Который час?
— Восемнадцать минут седьмого, — ответил он. — Утро.
— Ты невероятный.
— Это не слишком полезный талант. Конечно, я могу сэкономить на часах.
— А что случилось со старыми?
— Я наступил на них. Положил возле постели и наступил, когда вставал.
— И они сломались?
— Я был в туфлях.
— В постели?!
— Зато не нужно одеваться.
— Ты действительно невероятный.
— Я не всегда так поступаю. Тут многое зависит от постели.
— Так что же может означать, если относительно времени ошибся Грегори, а не ты?
Ричер сделал вдох и открыл рот, чтобы сказать: «Я не знаю».
Но не стал это делать.
Он вдруг понял, что это значит.
— Подожди, — сказал он.
Откинулся на подушку и стал смотреть в темный потолок.
— Ты любишь шоколад? — спросил он.
— Пожалуй, да.
— А у тебя есть фонарик?
— В сумочке лежит маленький «Маглайт».
— Положи в карман, — сказал он. — Сумочку оставь дома. И надень брюки. Юбка будет мешать.
Глава 49
Они пошли пешком, потому что утро выдалось чудесным и Ричеру не хотелось ехать на метро или брать такси. С Барроу на Бликер, а потом на юг по Шестой авеню. Они не торопились и свернули на Спринг-стрит ровно в половине восьмого. Пересекли Салливан, а потом Томпсон.
— Мы идем к заброшенному зданию? — спросила Полинг.
— Все в свое время, — ответил Ричер.
Он остановился возле магазина, торгующего шоколадом, приложил ладони к стеклу и заглянул внутрь. На кухне горел свет. Он видел, как снует из одного конца в другой невысокая усталая хозяйка заведения. Она даже не смотрела в сторону окна. «Шестнадцатичасовой рабочий день, — сказала она. — Я работаю четко и точно, как часы. У меня маленький бизнес. Мы никогда не отдыхаем».
Он громко постучал в стекло, женщина повернулась и недовольно посмотрела в окно. Потом она узнала Ричера, пожала плечами, признавая свое поражение, и через магазин направилась к двери. Отперла замок, приоткрыла дверь и сказала:
— Привет.
Он уловил горький аромат шоколада.
— Мы можем еще раз выйти в переулок?
— Кто ваш друг на этот раз?
Полинг подошла к ним и назвала свое имя.
— Вы действительно занимаетесь истреблением крыс? — спросила хозяйка магазина.
— Мы частные детективы, — ответила Полинг, приготовившая визитку.
— И что вы расследуете?
— Исчезновение женщины и ребенка, — ответил Ричер.
Наступила тишина. Наконец хозяйка магазина спросила:
— Вы думаете, что они за соседней дверью?
— Нет, — покачал головой Ричер. — Там никого нет.
— Это хорошо.
— Обычная рутина.
— Хотите шоколадку?
— Только не на завтрак, — отказался Ричер.
— А я хочу, — сказала Полинг.
Хозяйка магазина распахнула дверь пошире, предлагая им войти. Полинг на мгновение задержалась, выбирая шоколад. Карамель с вишней, размером с мяч для гольфа. Откусила маленький кусочек и одобрительно кивнула. Потом она последовала за Ричером через кухню по вымощенному плиткой короткому коридору. Спустя минуту они вышли через заднюю дверь в переулок.