– Я хочу пойти туда…, – сказал мальчик.
Отец участливо наклонился в нему. Дейл чувствовал запах мыла и табака, шедший от его ладоней.
– На ферму?
Дейл кивнул. Ему пришло в голову, что теперь он разобрал рисунок, в который сложились трещинки на потолке. Это был большой знак вопроса, образованный зигзагообразными линиями.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – мягко проговорил отец. – Позже я позвоню туда. Узнаю, нуждается ли мистер Макбрайд в поддержке. Спрошу о том, будет ли мемориальная служба в церкви или просто похороны. Затем туда отправятся женщины, они отнесут кое-какую еду. Так что может быть завтра…
– Я пойду…, – повторил Дейл.
Отец подумал, что он имеет в виду похороны и промолчал. Затем еще раз коснулся головы сына, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице.
Дейл еще некоторое время продолжал лежать, думая. Он, должно быть, задремал, потому что когда он снова открыл глаза, комната была залита серым светом наступивших сумерек, голоса детей сменилось стрекотанием цикад, ему вторили другие ночные звуки и темнота подкрадывалась из всех углов. Дейл лежал очень спокойно, почти не дыша, ожидая какого-нибудь звука из-под кровати Лоуренса, звона колокола, чего-нибудь еще… Когда начался дождь, он обрушился быстро и яростно, будто на полную мощность открыли кран, Дейл уселся у окна и стал смотреть, как проявляется в свете бесшумных молний четкий рисунок листьев, слушал как бушует вода в стоках, смотрел, как постепенно проявляется контур кедра, когда ливень стал стихать. Мгновенная вспышка молнии высветила мокрую и черную мостовую Депо Стрит и башню Старого Централа, вздымающуюся над сторожевыми вязами через дорогу.
Вдруг налетел ветер и стало холодно. Дейл дрожал, но не хотел идти в постель под одеяло. Пока нет. Ему еще надо подумать.
На следующее утро они с Майком отправились каждый в свою церковь. Проповедь преподобного Миллера осталась в памяти Дейла монотонным далеким гудением, позже, когда они возвращались домой, мать отметила прочувствованность слов, которые произнес священник о трагедии Макбрайдов, но Дейл их и не слышал.
Дейл сказал матери, что поедет к Майку, что сказал своим Майк он не знал, да и вряд ли тот сказал им вообще что-нибудь. Кукарекать ему в этот раз не пришлось, Майк уже ожидал его под большим вязом, там, где они когда-то встретились впервые. На нем была прорезиненная накидка, которую ему выдали в редакции газеты «Пеория Джорнал» для того, чтобы он мог исполнять обязанности по ее доставке.
– Ты совсем промокнешь, – такими словами встретил он Дейла, когда тот подъехал к дереву.
Дейл глянул вверх сквозь ветви. Все еще лил сильный дождь, а он даже не заметил этого, хотя накинул ветровку. С козырька бейсбольной кепки уже капала вода. Он безразлично пожал плечами.
– Пойдем.
Дождь безостановочно барабанил по стеблям, по колено высотой, пока ребята ехали до водонапорной башни, затем свернули в лесок мистера Джонсона. На ближайшем холме сзади них виднелось кладбище; темная чугунная ограда придавала странно зимний вид пейзажу, четко выделяясь на фоне угрюмого неба. В лесу было страшно сыро и теннисные туфли Дейла сразу же пропитались водой, пока они с Майком пробирались сквозь мокрый кустарник и высокую траву. Склон холма был скользким и спускаться им пришлось, хватаясь руками за ветки деревьев или траву.
Через некоторое время они вышли на узкое пастбище, примыкавшее к южной стороне фермы Макбрайдов, и Майк свернул на запад, прямо к чернеющему полю. Примерно на расстоянии одной мили от них стояло здание фермы Дьюана, оно отчетливо виднелось на фоне низкой кукурузы. Небо лежало так низко, что казалось нависшим потолком, имевшим разные оттенки серого цвета. Мальчики помедлили у забора.
– По-моему это нарушение закона, – прошептал Майк.
Дейл равнодушно пожал плечами.
– Но это не нарушение границ частной собственности, – сказал Майк. – Он отряхнул капюшон и вода с него хлынула потоком. – Скорее, мы без разрешения пробрались на место преступления или еще что-нибудь такое.
– Но они сказали, что произошел несчастный случай, – возразил Дейл шепотом. Почему он говорил так тихо, хотя на целую милю никого вокруг не было, он и сам не знал.
– Ты понимаешь, о чем я говорю. – Майк скинул капюшон и огляделся. Ни малейшего признака комбайна. Ни малейшего признака чего бы то ни было. До сарая Макбрайдов было далеко и выглядел он также, как и любой другой сарай в мире.
– Так мы идем или нет? – спросил Дейл.
– Идем, – Майк снова натянул капюшон на голову и они стали перелезать через забор.
Через поле они шли, пригнувшись. Дорога располагалась в нескольких сотнях ярдов от них и вокруг были одни ряды кукурузы, но ребята чувствовали себя слишком заметными среди низких колосьев. У Дейла было ощущение, что они играют в солдатики, когда он бегом пересекал открытый участок, затем, достигнув следующего ряда, приседал, и подавал знак двигаться Майку. Именно таким образом они и двигались по полю.
Ребята миновали уже больше половины пути, когда заметили в поле чистую плешь выкошенной кукурузы. Она выглядела так, будто кто-то притащил в поле газонокосилку и стал выписывать пьяные кренделя посреди зеленых колосков. Затем они увидели желтую ленту.
Последние двадцать ярдов они преодолели почти на корточках, так что теперь и колени и руки у них были совершенно грязными.
– Господи, – прошептал Майк.
На желтой ленточке было написано: «ПОЛИЦИЯ. ЗА ЛИНИЮ НЕ ЗАХОДИТЬ». Натянутая полоска пластика огораживала неровный четырехугольник, с длиной стороны примерно пятьдесят футов. Внутри четырехугольника выкошенная тропинка внезапно обрывалась сильно вытоптанной многими ногами площадкой.
Дейл секунду помедлил там, где к стеблю была привязана лента, затем перешагнул ее и быстро двинулся к расчищенному участку. Майк за ним.
– Господи, – снова прошептал он.
Дейл не знал, что он собственно ожидал увидеть: возможно, все еще стоящий здесь комбайн, возможно, начерченный мелом силуэт лежащего человека, как это показывают по телевизору. Но тут была только вытоптанная кукуруза… Было видно место, где огромная машина сделала разворот, место, где колеса оставили глубокие борозды в пыли, ставшей теперь грязью. В общем это скорее даже напоминало вытоптанное поле, на котором каждый август проходила в их городке Ярмарка в честь Отцов – Основателей. Дейл нашел окурок сигареты, валявшийся среди мокрых и сломанных стеблей, пачку сигарет, несколько пластиковых оберток. Трудно было сказать точно, где стоял комбайн… И где произошел несчастный случай.
– Здесь, – окликнул его Майк.
Дейл двинулся к нему, стараясь идти пригнувшись на случай, если мистер Макбрайд или кто-нибудь еще на ферме смотрит в эту сторону. Пикапа видно не было ни на аллее, ни во дворе, но большая часть дома и сарая была скрыта из виду.
– Что? – спросил он.
Майк ткнул пальцем в землю. Несколько сломанных стеблей выглядели так, будто их обрызгали какой-то красно-коричневой жидкостью. Часть этой жидкости была уже смыта дождем, но с обратной стороны листьев ее еще можно было заметить.
Дейл присел и коснулся растения, затем поднес пальцы к глазам. Они оказались покрыты слабым налетом ржавчины, который тут же был смыт дождем.
Кровь Дьюана? Сама эта мысль была непереносима. Дейл встал на ноги и двинулся по кромке, стараясь держаться внутри круга вытоптанных стеблей. Перед его глазами предстала картина страшного хаоса, и мальчик вспомнил подслушанные им слова отца, когда тот разговаривал с матерью. Отец сказал, что Барни жаловался, что гвардия штата и добровольная пожарная команда так вытоптали место действия, что полиция теперь не в силах создать картину происшедшего. Создать, подумал Дейл. Довольно странное слово для того, узнать подробности того, как человек погиб.
– Что мы ищем? – прошептал Майк, стоя ярдах в двадцати от него. – Тут все вытоптано.
– Ты продолжай смотреть внимательно, – шепнул Дейл в ответ. – Мы узнаем, что искали, когда найдем что-нибудь. – Он шагнул в гущу кукурузы, за полицейское ограждение, пригнувшись, чтобы не выделяться на фоне низких стеблей.
Еще через пять минут он обнаружил это, всего в десяти ярдах от проплешины. Разглядеть что-либо, лежащее на земле, было трудно из-за листьев растущей кукурузы, но вдруг Дейл споткнулся обо что-то ногой и наклонился посмотреть, что это было. Когда он махнул рукой, Майк подбежал к нему. Оба опустились на колени, дождь барабанил по листьям рядом с их ушами.
– Дыра, – шепнул Дейл и приложил к ней ладони, измеряя ее величину. Величина отверстия была примерно в один фут в поперечнике, но земля вокруг него была сбита в комья и выглядела какой-то странной. Дейл сунул было руку внутрь, но Майк быстро схватил его за руку и вытащил ее обратно.
– Не делай этого.
– Почему? – удивился Дейл. – Я просто хотел посмотреть, нет ли внутри паука. Он как раз там есть. Смотри.
Майк покачал головой.
– Края этой дырки тоже довольно странные, – продолжал Дейл. – Какие-то твердые. И вся она будто бы изборождена изнутри. – Он поднял голову. На ферме Макбрайдов не замечалось ни малейшего движения, но у Дейла было чувство, что за ними кто-то пристально следит. – Давай посмотрим, нет ли здесь еще таких дыр.
Они нашли еще шесть ям. Самая большая имела восемнадцать футов в диаметре, самая маленькая была не шире норы суслика. Расположение их выглядело довольно случайным, хотя большая часть дыр была расположена ближе к ферме, с каждой из сторон тропинки выкошенной кукурузы.
Дейл хотел было заглянуть в сарай, посмотреть там ли комбайн.
– Какого дьявола… Я хочу сказать, зачем ты хочешь это сделать? – прошептал Майк, пригибая голову приятеля ниже. Теперь они находились довольно близко к ферме, можно было даже разглядеть цифры на бирках, привязанных к шеям нескольких коров, стоявших позади амбара.
– Я просто хотел… Мне нужно…, – Дейл перевел дыхание.
Звук захлопнувшейся двери заставил обоих мальчиков броситься ничком на землю между рядами. Лежа так, они услышали звук заводимого мотора. Дейл понял, что дождь уже кончился. Воздух еще сочился тонким туманом, но ливень прекратился.
– Он уехал по аллее, – сообщил Майк по-прежнему шепотом. – Но мне кажется, что кто-то здесь есть. Дуем обратно в лес.
– Я только загляну в сарай, – шепнул Дейл в ответ и начал подниматься.
Майк дернул его вниз.
– Я уже видел такие штуки раньше.
Дейл опять присел и вопросительно глянул на друга.
– Какие штуки?
– Дыры. Эти туннели.
– Где?
Майк отвернулся и двинулся прочь от фермы.
– Пошли обратно и я тебе все расскажу. – И он, не мешкая, исчез в следующем ряду кукурузы.
Дейл было заколебался. До сарая было всего около сотни футов. Чувство, что на него смотрят – следят за ним – по-прежнему было очень сильным, но таким же сильным было и желание взглянуть на комбайн. Возможно в этом желании было не совсем здоровое любопытство; от мысли о том, что он увидит ножи или шестерни, или что там еще что убило его друга, ему становилось худо, но он должен знать… Знать для того, чтобы начать понимать.
Дождь начался опять. Дейл глянул на юг, поймал взглядом мелькание накидки Майка, двигавшегося через кукурузное поле, повернулся в ту сторону и двинулся следом.
Еще будет время.
Глава 21
Дождь лил, не переставая, три недели. Каждое утро безоблачное поначалу небо заволакивало тучами и, после недолгой борьбы, где-то к десяти утра начинало накрапывать, а к полудню дождь уже лил как из ведра с потемневшего и низко нависшего неба.
Бесплатные Сеансы были отменены и 25 июня и 2 июля, хотя в последнюю субботу небо было чистым, а вечер тихим и спокойным. На следующее утро дождь начался опять. За пределами Элм Хэвена голодная иллинойская земля жадно впитывала влагу и требовала еще и еще. Черная земля становилась еще чернее. Если на территории большей части Америки фермеры обычно говорят: «К Четвертому Июля кукуруза по колено», то в центральном Иллинойсе эта поговорка звучит уже так: «К Четвертому Июля кукуруза по пояс», но этим летом к Четвертому июля колосья доставали скорей до плеча.
Праздник выпал на понедельник, и хотя взрослые явно наслаждались столь редкими трехдневными каникулами, их радость была омрачена дождем, из-за которого отменили городской парад и вечерний фейерверк. Шоу с фейерверком не было предусмотрено городским бюджетом, но по вековой традиции люди запасались римскими свечами, сигнальными ракетами и шутихами, и шли с ними на школьный двор. В этом году тоже пришло несколько семей, но поднялся такой сильный ветер, к тому же принесший с собой ночную грозу, что никаких усилий потенциальных гуляк не хватило бы на то, чтобы разжечь спичку или запалить бикфордов шнур.
Дейл и Лоуренс со своего крылечка наблюдали за тем, как гроза и сверкание молний заменили фейерверк. Молнии, сверкавшие на юго-западе, выделяли темные силуэты деревьев, вычерчивали контуры щипцовых крыш и освещали угрожающе огромную массу Старого Централа. Во время интервалов темноты между разрядами молний школа казалось светилась внутренним светом, едва заметным фосфорическим сиянием, которое бросало на спортивные площадки зелено-синие отблески и словно создавало поле статического электричества вокруг древних деревьев, окружавших здание. Один из этих вязов рухнул прямо на глазах Дейла и Лоуренса как раз вечером Четвертого Июля. Попала ли в него молния или он упал сам, сломленный порывом ветра, мальчики не знали. Даже на расстоянии шестидесяти ярдов звук был оглушительным. Дерево треснуло точно посередине, и половина его осталась стоять вертикально, подобно обломанному уродливому зубу, в то время, как крона с листьями, живая его часть, упала на землю как подрубленная.
Как только гроза кончилась, Дейл и Лоуренс пошли в дом. Захватив бенгальские огни и огненных гусениц они вернулись на крыльцо и стали их запускать с каменных ступеней. Но дул холодный ветер и душа их не лежала к этому занятию.
За городом, в той тишине, которая всегда кажется бездонной после шума грозы, зерно на миллионах акров стало выше, образовав плотную массу зелени, превратившей окружные дороги в коридоры, лежащие между высокими стенами. Горизонт исчез из поля зрения. Зелень словно бы высасывала солнечный свет из завтрашнего дня, и самое яркое пятно в городе становилось не более ярким, чем самая глубокая тень под вязами.
Семья Дейла, как и половина семей в городе, отправилась на ферму мистер Макбрайда, чтобы отвезти ему еды. Дейл поехал вместе со всеми знакомой, но сегодня странно чужой дорогой, мимо кладбища, фермы дяди Генри и затем по узкой длинной аллее. Здесь зерно казалось выше, чем на каком-либо из примыкавших полей и аллея превратилась в настоящий туннель.
Сначала они долго стучали, но дверь никто не открывал, несмотря на то, что пикап мистера Макбрайда стоял рядом во дворе. Мистер Макбрайд подошел к двери только на третий стук, отворил ее, принял запеканку в горшочке и пирог, невнятно пробормотал слова благодарности и еще более невнятно ответил на сочувствие, которое ему выразили мама и папа Дейла. Мальчик всегда считал отца Дьюана человеком гораздо более старшим, чем родители остальных его друзей, но сейчас он был просто потрясен его видом: редкие пряди волос казалось еще больше поседели за последний месяц, глубоко ввалившиеся глаза налились кровью, причем веко на левом было чуть опущено, будто после удара. Лицо скорее напоминало растрескавшуюся и плохо склеенную глиняную маску, чем лицо человека. Серая щетина, обильно покрывая щеки, сбегала на шею и вниз, под несвежее белье.
На обратном пути родители Дейла долго говорили между собой тихим грустным тоном.
Никто не знал точно, как прошли похороны Дьюана. В городе были слухи, что мистер Тейлор отправил тело в крематорий Пеории, в тот же самый, который организовал похороны дяди мальчика. Так же говорили, что Дьюана тоже кремировали и что была отслужена частная служба.
Никто не знал, что мистер Макбрайд сделал с прахом.
Ночью, как только он начал засыпать, мысль о том, что от его друг осталась только пригоршня пепла, эта мысль заставила Дейла вскочить и сесть в кровати. От мысли о том, что мир устроен неправильно его сердце тяжело бухало в груди.
Иногда, либо подстригая лужайку, либо выполняя другую механическую работу, которая высвобождала его подсознание, Дейл воображал, что Дьюан Макбрайд жив, что он обманул собственную смерть и теперь прячется где-то подобно Микки Маусу в комическом мультфильме о поисках Таинственного Пятна. В такие разы Дейл почти верил, что сейчас услышит звонок от друга и его спокойный голос: «Встречаемся в пещере. Есть кое-какая информация».
Дейл часто гадал, какой же информацией собирался поделиться Дьюан на совещании в курятнике Майка. На совещании, которое так никогда и не состоялось. Он и представить себе не мог, что Дьюан сумел разузнать что-нибудь о Тубби и о Старом Централе, пропадая у себя на ферме или в библиотеке. Но четыре года знакомства с Дьюаном убедили Дейла в том, что недооценивать возможности его товарища не следует.
После того, как Майк рассказал ему о том, что видел на кладбище туннель, подобный которому обнаружил потом под своим домом, мальчики виделись все меньше и меньше. Каждый из них, казалось, отступил в привычный круг семьи и домашних обязанностей, как будто это было безопасней, чем вторгаться в зловещую темноту окружающей действительности.
Между прочим, темноты Лоуренс стал бояться еще больше. Часто он плакал во сне, и настоял на том, чтобы слабый ночник в их комнате заменили лампочкой на сорок ватт. Маме часто приходилось приходить к ним и выключать свет, но она не возмущалась. Несколько раз восьмилетний мальчишка с криком просыпался по ночам.