Роксбридж поцеловал в губы ошарашенную Памелу, обменялся прощальными поклонами с Майклом и покинул этот гостеприимный дом.
– Что он имел в виду? – с подозрением осведомилась у супруга Памела. – Так он обо мне никогда раньше не говорил. Он что, пытался меня изощренно оскорбить?
* * *Энни была очень удивлена, когда одна из служанок герцогини сообщила ей, что у ворот стоит малолетний босяк, желая передать целительнице неимоверно важное послание от какого-то черного мага. Единственным черным магом, который мог бы к ней обратиться, был ее брат, но Барт, если хотел что-то ей сказать (как правило – попросить денег), раньше всегда являлся лично.
Ожидающий ее мальчишка действительно был босой, худой, грязный и оборванный.
– Я – целительница Энни, – представилась ведьма. – Ты что-то хотел мне передать?
– А чем докажешь? – недоверчиво поинтересовался юный королевский подданный. – Мне велено передать только в собственные руки.
– Не выделывайся, – посоветовала Энни. – Есть что передать – передавай, нет – пошел вон.
– Вот письмо для Энни, только я…
Письмо вырвалось у него из рук и перелетело к целительнице. Та брезгливо поморщилась, представив, что эту бумагу держало в руках дитя столичных трущоб, развернула послание и начала читать, с трудом разбирая ужасный почерк его автора.
– Ты – ведьма! – догадался мальчишка.
– Сам же сказал, что письмо от мага. Не подумал, кому станет писать маг?
– Не! А ведь точно!
– Помолчи пока, – попросила ведьма, читая письмо.
– А кто мне заплатит за доставку? – робко поинтересовался обитатель городского дна.
Узнав, что имеет дело с ведьмой, он утратил всю свою самоуверенность, отчаянно трусил, но без денег все-таки не уходил. Энни не глядя швырнула ему мелкую монету, которая зависла у него перед лицом. Мальчишка жадно схватил монету и спрятал ее в складках своей рванины.
– Добавить бы надо, – привычно заявил он.
– Конечно, надо! – согласилась ведьма. – Знаешь, что делают с гонцом, принесшим плохую весть?
Босяк, видимо, знал, так что его как ветром сдуло. Она еще раз перечитала послание, но его содержание, естественно, не изменилось. «Уважаемая Энни, – по-прежнему говорилось в письме, – ваш братец встрял в разборку, которая его совершенно не касалась, был ранен и теперь в любой момент может умереть. Ему нужна помощь целителя, и вообще заберите его отсюда к Сатане! Он тут изрядно всем мешает». Подпись присутствовала, но представляла собой набор совершенно нечитаемых завитушек. Откуда это «отсюда» просят забрать Барта, недоумевала Энни. Если он у себя дома, кому он там может помешать? А если нет, то где же он? Единственным подходящим местом ей казался дом старого Гарри, и целительница, предупредив дворецкого о своем уходе, на карете герцогини отправилась туда.
У нее мелькнула мысль, что все это очень похоже на примитивную ловушку, но ведьма совершенно не боялась, не в силах представить, кому может понадобиться куда-то ее заманивать. Она вполне могла за себя постоять, с седьмым-то уровнем по боевой магии, так что еще неизвестно, кому нужно сильнее бояться.
Кучер подвез ее к парадному входу, Энни знала, где он находится, но никогда раньше им не пользовалась. Дверь оказалась запертой. Она громко постучала кулаком, но никакой реакции на ее стук не последовало. Вполголоса выругавшись, ведьма извлекла из сумочки набор отмычек и попыталась открыть замки самостоятельно, но ее усилия так и не увенчались успехом.
– Позвольте мне, – предложил незаметно подошедший сзади мужчина.
Энни окинула его подозрительным взглядом, недоумевая, кто он такой и что ему здесь нужно. Не молод, но и не стар, на левом безымянном пальце – обручальное кольцо, одежда, обувь и кожаный портфель в правой руке – дорогие, но при этом изрядно испачканы. Она пожала плечами, передала ему отмычки и отступила в сторону, пропуская неожиданного помощника к двери.
– Несколько странный способ приходить в гости, – отметил незнакомец, принявшись за атаку замков. – Но и хозяин этого дома тоже странный тип, так что так на так и выходит. Непонятно, зачем такие мощные запоры, если у нежеланных визитеров внутри дома почти нет шансов выжить.
Замков было три (видимо, Гарри полагал, что Сатана тоже Троицу любит), и через минуту два из них поддались отмычке в умелых руках.
– Ловко вы ими орудуете, – отметила Энни.
– Меня научил один специалист, наверно, лучший в королевстве. Так уж вышло, что денег у него не оказалось, вот и пришлось мне брать у него уроки мастерства в виде оплаты за мои услуги. Кстати, позвольте представиться: Питер Роксбридж, стряпчий по уголовным делам.
– Я – Энни, белая ведьма-целительница. Простите мне мое любопытство, мистер Роксбридж, но как могло получиться, что у лучшего специалиста по взлому замков не оказалось денег?
– Пока я защищал этого достойного джентльмена в суде, причем успешно защищал, приговор оправдательный, его супруга исчезла вместе со всеми деньгами. Такова жизнь. А вот и отперт последний замок. Прошу! – Роксбридж распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская женщину.
– Только после вас, – недовольно буркнула ведьма и не тронулась с места.
Удивленный стряпчий повернулся к двери и замер. Вместо входа за дверью оказалась каменная кладка, неотличимая от обычной стены.
– Да, мистер Гарри еще более странный, чем я думал, – заметил Роксбридж. – Что ж, я знаю другой вход в здание. Придется воспользоваться им.
– Я тоже знаю. Но идти там боюсь.
– Как хотите. А я, пожалуй, рискну.
– Я бы вам не советовала. Там можно встретить таких красавчиков, знаете ли…
– Красавчик мне как родной. Если, конечно, речь о драконе.
– Тогда и я с вами пойду. Мне очень туда надо. Мой брат попал в неприятности, нужно его спасать. У меня вообще такое впечатление, что Барт эти неприятности постоянно ищет.
– Значит, вы сестра мистера Барта. А что с ним случилось?
– Мне сообщили, что он тяжело ранен и в любой момент может умереть.
Тем временем они подошли к двери черного хода, ведущего в драконюшню.
– И тут три сложных замка! – недовольно произнес Роксбридж, принимаясь за работу.
Дверь открылась примерно через пять минут. Как только они оказались во владениях Красавчика, дракон немедленно бросился к ним и преградил путь.
– Я боюсь, – призналась Энни. – Он уже ел людей, кто знает, может, ему понравилось?
– Если бы он хотел нас съесть, уже бы выпустил пламя.
– Как-то неубедительно звучит, – отметила ведьма.
Роксбридж попытался дракона обойти, но тот слегка толкнул его мордой, и немного перепуганный стряпчий отлетел на исходную позицию.
– Чего ты хочешь? – поинтересовался он у Красавчика.
Дракон прикоснулся кончиком хвоста к портфелю и тут же выпустил вверх тоненькую струйку огня.
– А вот и долгожданное пламя, – задумчиво произнесла Энни.
– Красавчик, я тебя понял! – обрадовался Роксбридж.
Он достал из портфеля лист бумаги, поднял его вверх, дракон дохнул, и листок вспыхнул. Второй и третий листки постигла та же участь.
– Не думала, что он настолько ненавидит бумагу, – отметила Энни.
– Да бумага тут ни при чем, – возразил стряпчий, поднимая очередной листок. – Просто ему скучно, вот и развлекается, как умеет. Все, Красавчик, осталось всего три листочка, они мне понадобятся для работы. И вообще, пора приступать к делу. Пошли, проводишь меня к мистеру Джозефу.
Дракон подождал примерно с минуту, окончательно убедился, что бумаги больше не будет, и одним прыжком переместился в противоположный угол драконюшни, где свернулся клубочком и моментально заснул.
– Он подчиняется только повелителям, – пояснила Энни. – Я думала, вы из их числа. Если бы знала, что нет, и на мушкетный выстрел к дракону не подошла бы.
– Я же сказал, что я стряпчий, а не маг, – напомнил Роксбридж.
– Одно другого вовсе не исключает. Я лично знакома со стряпчими-магами.
– Вы правы, мисс Энни. Но давайте вернемся к нашим делам. Поскольку мистер Красавчик нам больше не препятствует, предлагаю пойти поискать людей, голоса которых я слышу. Хотя совсем не уверен, что они хоть чем-то лучше этого дракона.
* * *Все обитатели принадлежащего Гарри дома, за исключением сэра Баннистера, собрались в спальне хозяина. Барт лежал на кровати, бледный и с испариной по всему телу. Он почти непрерывно бормотал обезболивающее заклятие, но особого облегчения оно ему не приносило. В углу, на единственном табурете, восседал Гарри, Джозеф и Мэри-Джейн тоже сидели, только на полу.
– Джо, ты уже совсем обнаглел, – возмущался хозяин дома. – Я пустил тебя с твоей бабой пожить в моем доме и не взял за это ничего, кроме тех денег, которые якобы украл из сгоревшей комнаты. Пусть эта клевета останется на твоей совести…
– Гарри, дракон достаточно далеко, и я свободно читаю твои мысли. Когда ты говоришь о клевете, ты нагло врешь.
– Да не о деньгах я сейчас говорю, Джо! Барт хотел тебя убить, ты его покалечил, это ваши дела, и мне на них плевать. Но вот почему из-за ваших с ним дел я должен оставаться без кровати, этого я не понимаю! У меня была еще одна кровать, в гостевой комнате, но она сгорела, причем тоже из-за тебя!
– Вот к пожару меня не припутывай, – попросил Джозеф. – Его устроил твой дракон, тебе за это и отвечать. Так что можешь подать сам на себя в суд. Так или иначе, но ты в любом случае процесс выиграешь. Это я тебе гарантирую, как человек, разбирающийся в юриспруденции.
– Засунь эту свою пруденцию сам знаешь куда! Вместе с идиотскими шуточками! Ты серьезно мне ответь. День клонится к вечеру, потом будет ночь, ночью я привык спать, и спать на кровати! Единственную кровать в моем доме по вашей милости занимает этот малолетний полудурок! Мне что, идти на постоялый двор? Это вы можете лечь где угодно, хоть в драконьем навозе, хоть на битом стекле – вам все в радость. А я старик, мне такое не по силам!
– Он прав, – признала Мэри-Джейн. – Нехорошо как-то получается. Гарри, я тебе оплачу ночлег в любом месте, на твой выбор. Хоть в королевском дворце.
– Не хочу я ни в какой дворец! У меня есть дом, мне здесь нравится, я здесь живу много-много лет и намерен пожить еще немножко! Только уберите отсюда этого молодого осла со сломанным ребром! Тоже мне, ранение нашли! Да в молодости я продолжал сражаться и с тремя сломанными ребрами, а он не может с одним пойти к себе домой, хотя живет в двух шагах отсюда!
– Но ему действительно плохо! Ты же видишь!
– Так ему и надо! За то, что осквернял мою Захарию! Но лучше бы он, конечно, подох. Труп можно где угодно держать, хоть в отхожем месте, и кровать была бы свободна!
– И снова Гарри прав, – на этот раз высказался Джозеф. – Барт, тебя, ясное дело, лучше было бы прикончить, но Мэри-Джейн против, а я не хочу с ней спорить из-за такого дерьма, как ты. Так что быстро встал и пошел отсюда!
– Я от боли пошевелиться не могу, а не то что встать с кровати и куда-то идти, – сдавленно проговорил Барт. – Хочешь меня убить? Вперед! Не имею ни малейших возражений. И еще. Извините меня. Я был дураком.
– Был? – удивился Гарри.
– От того, что я и сейчас дурак, тебе станет легче?
– Мне станет легче, если ты просто уберешься из моего дома. О большем я даже и мечтать не смею.
Милая беседа была прервана появлением Энни, влетевшей в спальню подобно урагану средней силы.
– Барт, что с тобой? – сразу же поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, сдернула простыню, которой он был укрыт, и немедленно приступила к осмотру.
– Гарри, а почему твои звоночки не зазвенели, когда она вошла? – забеспокоилась Мэри-Джейн.
– Что значит «не зазвенели»? Звенели они. Даже я, старый и глухой, услышал. А чем вы слушали, понятия не имею.
– Так почему же ты нас не предупредил? Это ведь могли быть не Энни с мистером Роксбриджем, а снова какие-нибудь убийцы!
– Мне-то какое дело? Они за вами охотятся, а не за мной.
– Скотина ты все-таки, Гарри!
– В прошлый раз я вас предупредил, и что? Меня кто-то поблагодарил за это? Я уж не говорю о деньгах, но спасибо-то можно было сказать? Или боишься, что язык отвалится? Вот когда старика скотиной называешь, совсем этого не боишься!
– Гарри, извини, пожалуйста, – смутилась Мэри-Джейн.
– Да ладно! Все вы, бабы, одинаковые. О вежливости даже представления не имеете. Вот смотри, дом считается моим, по крайней мере, я исправно плачу налог на недвижимость. Но при этом любой босяк считает себя вправе прийти ко мне в гости в любое время дня и ночи, и никакие замки не помогают! Я даже парадный вход замуровал, и что же? Все равно ходят! Сейчас еще одна баба сюда приперлась, я совсем не против, даже наоборот, но почему она не здоровается? Мистеру Роксбриджу с нами здороваться не надо, он ушел отсюда совсем недавно, но она-то – нет!
– Так, сломано одно ребро, других повреждений не вижу, – поставила диагноз Энни, пропустившая тираду Гарри мимо ушей. – Нужно просто спокойно полежать пару недель, и все. Мэри-Джейн, раз уж ты здесь, почему ты его не осмотрела?
– Я осмотрела. Пришла точно к тем же выводам, что и ты.
– А зачем звала меня?
– Это не она тебя звала, а я, – поправил ее Гарри. – Позвал, чтобы ты забрала из моего дома своего глупого братца.
– Так это твое письмо?
– А то чье же! Там и подпись имеется, ты что, читать не умеешь?
– Я как раз читать умею! Это ты не умеешь писать! Как в этих закорючках можно прочитать имя «Гарри»?
– А что другое там можно прочитать?
– Там ничего нельзя прочитать!
– А раз ничего другого там прочитать нельзя, значит, написано разборчиво. Это глупые бабы не могут прочитать, а нормальные люди очень даже могут. И вообще, нечего старика попрекать плохим почерком! Глаза уже ни хрена толком не видят, руки трясутся, а она еще чем-то недовольна! Раз пришла, куда надо, значит, письмо составлено правильно. Это всем понятно, кроме глупых баб!
– Кто-нибудь объяснит мне, что случилось?
– Я бы объяснил, конечно. Но ты все равно не поймешь, – предположил Гарри. – Пусть тебе другая баба объясняет. У вас обеих нет ни капли ума, так что друг друга понимать проще.
– Давай я тебе вкратце расскажу, – предложил Джозеф. – Этот идиот переспал с Вирджинией, от такого счастья сошел с ума, поверил в ее выдумки и пошел вместе с ней убивать меня. Ну, а результат их попытки сама видишь.
– Только совсем уж конченый полудурок способен поверить бабской болтовне, – прокомментировал старый маг.
– Ладно, Гарри, с его ранением понятно, но ты же написал, что он в любой момент может умереть! Это с чего ты взял такую глупость? От перелома ребра не умирают!
– Вот же дура! Я в любой момент могу его убить, значит, он в любой момент может умереть. Что тут непонятного? Мне кровать свою освободить надо, ночь скоро! Так что, если не хочешь, чтобы я прикончил этого полудурка, забирай его, и катитесь отсюда побыстрее!
– Вставай, братишка, и пошли, – вздохнув, предложила Барту Энни.
– Не могу! Боль ужасная, и заклятие не помогает.
– Ладно, есть у меня одно снадобье для обезболивания. Глотай! Минут через десять полегчает, ненадолго, правда, но до твоего дома добраться успеем. А пока мы ждем, расскажите, что там была за Вирджиния. Неужели оборотень?
– Они так говорят, может, так и есть, – подтвердил Барт. – Она была очень похожа на тебя, вот я и не устоял.
– Ты опять о своих извращенных фантазиях! Прекрати немедленно!
– Глупости. Она была совсем на тебя не похожа, – заявила Мэри-Джейн. – Вирджиния – красавица.
– Спасибо на добром слове, – сухо произнесла Энни.
– Ты тоже красивая! – заявил Барт. – Ты самая лучшая! Почему ты даже подумать не хочешь о…
– Потому, что Господь подобные вещи запрещает.
– Подумаешь, проблема, – презрительно процедил сквозь зубы Джозеф. – Переходи в сатанизм и забудь все заповеди христианского Бога!
– Я не просила твоего совета, – указала девушка. – И не собираюсь обсуждать с вами фантазии моего брата. Лучше скажи мне, Мэри-Джейн, почему ты босая? У этого Гарри пол грязнее, чем в большинстве свинарников, тебе не противно?
– У меня сапоги украли, – объяснила та. – Сняла их, и все. Были – и нету!
– Вот сразу и украли! – возмутился Гарри. – Сама где-то их бросила, найти не можешь, а виноват у тебя всегда старый Гарри.
– Так больше ведь некому, – улыбнулась ведьма.
– Вот какие же все-таки бабы неблагодарные! Я же тебе, чтобы ты не ходила босиком, сандалии подарил. Где они? Куда ты их дела?
– Не знаю, – растерялась Мэри-Джейн.
– Ну, вот видишь! Ты постоянно теряешь обувь, а обвиняешь в этом почему-то меня! У баб всегда и во всем люди виноваты!
– Гарри, скажи честно, – попросил Джозеф, – вот зачем тебе эти сапоги? Они женские, да и к тому же на твои огромные лапы не налезут.
– Не пойман – не вор! – заявил Гарри. – Это мистер Роксбридж может подтвердить, как стряпчий по уголовным делам.
– Старьевщику продал, наверно, – предположил Барт.
– Это не твое дело, сопляк! А раз ты снова зачирикал, значит, зелье твоей сестрицы-извращенки подействовало, и вы оба можете отсюда выметаться. Она проводит тебя домой и там наверняка как-нибудь утешит.
– Мистер Гарри, это уже переходит всяческие границы! Как вам не стыдно? – возмутилась Энни.
– А что я этакого сказал, баба? Ему плохо, он расстроен, и ты его утешишь. Скажешь, что он очень умный и, когда напал на Джозефа, все делал правильно. И еще: сходство между тобой и тем обликом Вирджинии, в котором она его соблазнила, – случайное совпадение. В общем, скажешь то, что бабы всегда говорят тем дуракам, которые им верят.