— Так введите в Берлин воинские подразделения, герр Волобуев. В ваших интересах сохранить стабильность в тылу.
— В наших интересах — прекращение боевых действий и скорейшее выполнение вашим правительством условий, озвученных руководством моей страны. А не выполнение полицейских функций на территории чужого государства. До свидания.
Берлин был только пробным шаром. В течение ближайших дней, подчиняясь приказам агентуры, должны были полыхнуть Париж и Брюссель, Рим, Амстердам, Лондон, Ливерпуль, Гамбург и Марсель. Во всех крупных европейских городах полно взрывоопасного материала, надо только правильно нажимать на нужные кнопки и дергать за нитки.
Мятежи были подготовлены давно. Еще при ранней стадии планирования операции «Клевер». С одной стороны, небольшие группы белых наемников, выдававших себя за «борцов за чистую Европу», с другой — мусульманские бандиты, получавшие указания от неких «духовных авторитетов». И первые и вторые получали деньги из широкого кармана УСО Службы национальной безопасности через длинную цепочку посредников. Не обходилось без надувательства. Но таких хитрецов, по заведенным в УСО нормам, находили и долго, изощренно убивали. В назидание другим.
Локтионов в своем деле тайной, подлой войны был действительно мастером.
— Господин Блинов, управление специальных операций готово. Нужен лишь приказ.
— Приказ будет, Локтионов. Думаю, в ближайшие часы, после доклада президенту. Но сейчас особое внимание удели координации с ГРУ. С Корженевичем. И вот еще. Ты не жлобись, информацией с «дальними соседями» делись регулярно.
Весельчак удивленно вскинул брови:
— Ты, Локтионов, гонор здесь свой не показывай. У тебя по Европе наработки, у соседей по Мексике, и не только. Намек понял? Так иди работай.
В тысячах километрах от Москвы, на другой стороне Атлантического океана, пожилой метрдотель престижного ресторана Ciervo Blanco снял трубку старомодного телефона.
В Асунсьоне стояла глубокая ночь, но в Ciervo Blanco еще были посетители, в основном иностранцы, неторопливо поглощавшие вина и отличные стейки из говядины в компании местных красоток. Парагвай — бедная страна, здесь всегда рады людям, готовым платить деньги.
Метрдотель вышел из-за своей полированной стойки и направился в зал. В самом углу, в окружении трех очаровательным двадцатилетних метисок, сидели двое геологов, подданных Ее Величества. Они гудели в Ciervo Blanco уже четвертую ночь, ожидая, по их словам, очень важного звонка из бразильского Ресифи. Сеньоры Блэйк и Фитцпатрик, сорящие фунтами в кабаке, представляли транснациональную горнодобывающую компанию, раскинувшую щупальца от Лондона до Кейптауна и Мельбурна. Им должны были сказать, отправятся они в экспедицию ближе к боливийской границе в поисках залежей бокситов или полетят обратно. Метрдотель, как и большинство людей его профессии, снабжал информацией полицию, заодно не брезгуя «сливать» данные о богатых посетителях местным лихим людям. Блэйк и Фитцпатрик сразу заинтересовали старика, но ловить там было откровенно нечего. Почти сорок лет простояв у стойки в ресторане, он успел досконально изучить людей. Двое крепких, уверенных в себе мужчин, работающие на корпорацию со зловещей, особенно в третьем мире, репутацией, — этого вполне достаточно, чтобы с ними не связываться. Пусть спокойно пропивают щедрые командировочные.
Метрдотель подошел к шумной компании и, учтиво поклонившись, сказал:
— Извините, сеньоры. Только что был звонок, который вы так ждали. Из Ресифи от сеньора Хоукинса.
Две головы синхронно повернулись в его сторону. Расслабленные позы, довольные улыбки. Обычные с виду люди, если бы не глаза. Внимательные, настороженные. Такие бывают у охотников, выслеживающих добычу.
Не прошло и секунды, как в руке геолога постарше, Блэйка, появилась десятифунтовая купюра, перекочевавшая во влажную ладонь метрдотеля.
— И что сказал мистер Хоукинс?
— Сказал, что ваш план не одобрен на совете корпорации и вас отзывают.
Блэйк недовольно скривил губы и плеснул себе в бокал изрядную порцию виски.
Более молодой Фитцпатрик, рыжий и вихрастый, махнул метрдотелю ладонью, давая понять, что разговор окончен.
«Небось о десяти фунтах жалеете, придурки?» — злорадно подумал тот, выходя из зала. Еще через час к нему подошла одна из смазливых девчонок, сидевших с англичанами, и попросила вызвать им машину. Как обычно — не такси, а лимузин.
Наутро помятых после ночной пьянки англичан унес в небо самолет бразильских авиалиний. Никто не обратил внимания на то, что люди, гулявшие в Ciervo Blanco, и люди, севшие в самолет с их паспортами, немного отличались. Самую малость. Заметить это могли несколько человек на весь Парагвай. Три девицы, спавшие с геологами-иностранцами, администратор в Gran Hotel Armele, где иностранцы проживали, и метрдотель, отличавшийся великолепной зрительной памятью.
Только вот незадача — никто из этих пятерых не дожил до конца недели и не мог, случись что, помочь в поисках иностранцев. Проститутки сгорели в своей убогой квартирке из-за короткого замыкания, задохнувшись во сне угарным газом. Администраторшу отеля сбила машина без номеров, когда женщина шла с рынка после ночной смены. На метрдотеля следующим вечером прямо возле дома напали хулиганы, дважды пырнув старика ножом в область печени и проломив ему висок ударом дубинки. Потом ему, уже мертвому, вывернули карманы, забрав несколько имевшихся там купюр, включая злосчастную десятку фунтов стерлингов.
А бывшие сеньоры Блэйк и Фитцпатрик, ныне сотрудники христианской благотворительной организации Адамс и Варгас, сейчас дремали в пассажирской каюте маленького грузового пароходика, который двигался по реке Парагвай строго на запад, в направлении пустынной провинции Бокерон, что на боливийской границе.
Помимо них на пароходе расположилась миссия молодых христиан, человек двадцать пять, горящих помочь малочисленным и разбросанным по пустыне полукочевым индейским племенам — помочь обрести слово Божие. Команда парохода, получив солидное вознаграждение, не задавала глупых вопросов о том, что хранится в тех массивных деревянных ящиках, которыми молодые христиане заставили всю палубу и забили трюм. Возле ящиков круглосуточно дежурил кто-то из молодых поклонников Иисуса, с неизменно доброжелательной улыбкой.
Матросы и капитан судна все отлично понимали. Не иначе Библии везут страждущим, да учебники, да консервы. Что еще могут везти индейцам молодые христиане? Поэтому сразу заплатили долларами, и вперед. От смирения… Ну да.
Глава 29. Германия. Окрестности Веймара. 27 августа
Громов рывком отрыл фляжку и припал к ней сухими губами. Он уже забыл, когда пил воду в последний раз. Не до этого было.
— Что у соседей? — вытирая губы, спросил он у начштаба бригады.
— Связи нет, господин генерал.
Громов невесело ухмыльнулся: «Разбаловали нас совсем. Без портативной рации и тактического ноутбука уже в сортир не ходим. Вот нас по носу и щелкнули».
— Что по батальонам?
— Связь с тактическими группами пока устойчивая.
— И то хлеб. Ладно, я в первую группу, к Слоенову.
Тяжелый трофейный MRAP «Динго» летел по отличной асфальтированной дороге, стараясь держаться под еще не поредевшим кронами придорожных деревьев. В голове, словно муха о стекло, отчаянно билась одна мысль: «Как получилось, что мы пропустили такой сокрушительный удар?»
Сегодня утром, ровно в 4.50 по среднеевропейскому времени, без всякой артиллерийской и авиационной подготовки остатки, казалось, полностью разбитых и деморализованных союзных войск нанесли внезапный контрудар…
Еще вчера бегущие, словно овцы, американцы внезапно развернулись, продемонстрировав свои крепкие клыки. Основной удар пришелся в стык между тринадцатым армейским и первым гвардейским корпусами. Восьмая гвардейская механизированная бригада, ранее осаждавшая Варшаву, теперь была укомплектована наполовину резервистами и не смогла отбить удар. Опрокинув гренадеров с ходу, HBTC Highlanders и Heavy Metal не стали прорываться к Галле и Берлину — повернули строго на юг, в наши корпусные тылы, круша коммуникации и давя гусеницами колонны снабжения и позиции зенитно-ракетных полков и дивизионов. Так в далеком 1973-м поступили израильтяне, бросив в тыл арабам множество мобильных бронетанковых групп, парализовавших тылы и подавивших ранее неприступную египетскую ПВО.
Этого хватило, чтобы вновь появившиеся американские F-16, F-15Е Strike Eagle и тяжеловесные штурмовики А-10 стали яростно утюжить позиции русских, пользуясь образовавшимися «свободными зонами».
Уже никто не заморачивался, чем сражаться — высокоточными бомбами или ракетами. Сыпали на русских все, что хранилось на складах НАТО еще с шестидесятых годов. Однако точность этого бомбометания оказалась невысокой: видимо, нынешняя квалификация пилотов США уже не шла ни в какое сравнение с квалификацией тех, кто вел в Европе первые бои. Кадровый голод коснулся не только русских.
Следом за американцами в бой бросились немцы. Их отбили сравнительно легко, но «последний, решительный удар» русских по американцам с треском провалился, и завершение кампании на ближайшей неделе, казалось, откладывалось. Но прибытие в Европу новых трансатлантических конвоев с американскими резервами и переход на западном направлении к войне на истощение означали в перспективе полное и сокрушительное поражение «иванов».
Сейчас американцам не требовалась победа. Им требовалось парализовать действия русских, сбить темп наступления. Сегодня-завтра, пользуясь мощной авиационной поддержкой, они прорвутся обратно, оставив хаос в тылах и солидные бреши в противовоздушном куполе.
Еще минимум неделю командованию ОСК придется наводить порядок, а за неделю многое может случится. Что здесь, в Германии, что там, на Дальнем Востоке.
Новый главнокомандующий ОВС НАТО в Европе, четырехзвездный генерал Джеральд Корнелиус, известный по прозвищу Король, прибыв на новый для себя театр военных действий, рьяно взялся за дело. Не тратя время на бесплодные заседания и уговоры, которыми он был по горло сыт, еще командуя «миротворцами» в Афганистане, Корнелиус жестко поставил союзникам ультиматум.
Либо все сражаются вместе, либо американцы отходят в Бельгию и готовятся к эвакуации, открыв перед этим фронт. Начавшаяся у французов и немцев истерика быстро сошла на нет, когда они поняли, что «король Джерри» не шутит и американцы действительно собираются уходить. Это могло означать одно — через пять суток русские «Барсы» будут реветь турбинами на Рейне и французской границе.
Русские едва не поломали Корнелиусу всю игру, когда неожиданно, несмотря на закулисные переговоры с немцами и англичанами, перешли в наступление, не собираясь давать союзникам передышку.
На этом, собственно, Джеральд и собирался поймать «иванов». Было очевидно, что сил русского западного командования и одного украинского корпуса для полномасштабного наступления уже не хватает. Генерал Волобуев бросил свои бригады вперед, не позаботившись об их фланговом прикрытии и авиационной поддержке. Русские наносили удары практически изолированными друг от друга тактическими группами. Колонны «восьмидесятых», при поддержке БМП и колесных БТР, рвались вперед по скоростным автобанами, не обращая внимания на вялое сопротивление союзников. Разведка «иванов», всегда вскрывавшая планы генералов НАТО, на сей раз поддалась общему победному настроению и притупила бдительность. На запад, только на запад…
Джерри Корнелиус, по сути, решил повторить задумку двухнедельной давности, когда американцы ударили по наступающим русским и попытались затем прорваться на восток по пробитым «желобам». Затея провалилась, русские на эти удары не отреагировали, продолжая наступать, а прорвавшиеся вглубь подразделения были разбиты и капитулировали. Сейчас Джерри понял причину поражения. Слишком далекие цели были тогда поставлены Уолтом. Хотел двух зайцев сразу поймать. И наступление «иванов» остановить, и попытаться окружить несколько оторвавшихся от основных сил бригад. Если бы вместо генерала Волобуева был кто-то другой, может, это и сработало бы. Но русский главком, как и его начальство в Москве, отличался редким хладнокровием. Он не стал тормозить, наоборот, приказал усилить нажим на союзников.
Теперь следовало поступить по-другому. Наземных сил у НАТО было уже немного, прибытие стратегических резервов из-за океана задерживалось, несмотря на утверждения флота, что скоро будет все нормально. Значит, от Джерри требовалось найти решение сейчас. Благо «иваны» временно убаюканы слабым сопротивлением.
Решение пришло само собой. Прорвавшись на стыках, не стремиться прорываться вглубь, наоборот, резко «срезав угол», обрушиться на ближайший тактический тыл русских. Вытоптать всю прифронтовую полосу и отойти обратно. Не нужно никаких «котлов», нужен хаос.
Корнелиус не питал особых иллюзий насчет решительного перелома в ходе кампании. Русские очень опытны, их техника и вооружение не хуже, чем у союзников. Сейчас разбить и отбросить их не получится. Хорошо бы их остановить. Ватерлоо не будет, но в данный момент достаточно Марны…[96]
Сбив темп русского наступления, союзники успеют многое, очень многое. Со дня на день начнется восстание в Польше, и «иваны» окажутся между двух огней. А если и флот наконец перестанет валять дурака и возьмется за ум, то на русскую армию он, Джерри, не поставит и одного доллара.
Корнелиус не собирался разбивать лоб и гробить тысячами американских парней, как это делал Уолт по приказу умников из Вашингтона. Никаких глобальных наступательных операций, никаких «Бурь на Эльбе». Несколько локальных, небольших наступательных операций при подавляющем превосходстве в воздухе. Не надо рубиться с русским по их правилам: все равно проиграешь. Надо их выдавить из Германии, навязывая тактику мелких стычек и боев на второстепенных направлениях. «Иванов» мало здесь, в Европе. У них второй фронт с миллиардным Китаем.
Генерал Корнелиус ничего нового не придумал, он просто хорошо учил историю в Вест-Пойнте и долго воевал в Ираке и Афганистане. Его кумирами были не Македонский, Наполеон или Эйзенхауэр. «Пришел, увидел, победил» — это не для войны с русскими, потомками свирепых скифов. Беркли и Уолт на этом погорели. Слишком верили в мощь американского оружия и недооценивали противника.
Для войны с «иванами» подойдет тактика Фабия Кунктатора, Веллингтона… Порхать как бабочка и жалить как пчела[97]. Надо сказать, что такая стратегия Корнелиуса категорически не понравилась ни командиру многострадального третьего армейского корпуса армии США, генерал-лейтенанту Коуну, ни главкому Сухопутных войск альянса немцу Нерингу. Оба уповали на классическую оборону и втягивание «иванов» в тяжелые позиционные бои на урбанизированной местности.
— У нас еще достаточное количество MLRS, ствольной артиллерии и ПТРК. Зачем торопиться с мелкими контрударами, пока противник еще очень силен? У нас слишком мало сил, чтобы так рисковать. Не проще ли измотать врага? — вопрошал Коун.
— Нет, не проще. — Нахмурившись, Корнелиус рубанул сухой ладонью по воздуху. — Во-первых, у нас критически мало высокоточного оружия. Во-вторых, если вы заметили, войска измотаны и крайне деморализованы. Небольшой, пусть даже тактический успех взбодрит людей. К тому же быстрое уничтожение нескольких дивизионов ПВО противника даст возможность нанесения серьезных воздушных ударов силами тактической и армейской авиации. И третье: русские не ожидают встречного контрудара. Это надо обязательно использовать.
Первая боевая тактическая группа полковника Слоенова, столкнувшись с сопротивлением, казалось, уже полностью деморализованных фрицев, не стала лезть вперед, встала у городка Растенберга и неторопливо перестреливалась с засевшими напротив немцами.
— Какого болта встали, Слоенов? — резко сказал Громов, выпрыгивая из бронированного чрева «Динго».
— Да мы всегда готовы вперед, господин генерал, но…
— Что но?!
— Да непонятно ничего. У меня на левом фланге только что контратака была. А за полчаса до вашего приезда на левом атаковали. Нас что, обошли?
— Нет, не обошли. Успокойтесь, полковник… Что за паникерство?
— Так выдвигаться по первоначальному плану? — Было видно, как на мрачном лице Слоенова нервно заходили желваки. Похоже, с «паникерством» он, Громов, палку перегнул.
Он отвернулся от Слоенова, стремясь выдержать паузу и привести мысли в порядок. Сам-то он как-никак командир целой танковой бригады, пяти с лишним тысяч душ и полутора сотен лучших в мире танков. А запаниковал, примчался из штаба на передовую орать на подчиненных.
— На пару слов, Слоенов. — Комбриг сделал широкий жест рукой, приглашая в свой передвижной КП.
— Связи с корпусом нет, но есть связь со всей бригадой. Понятно, полковник? Задачи, полученной вчера, наступать на Земмерда-Ноймарк, никто не снимал.
— Я все понял, господин генерал, — угрюмо козырнул полковник, не меняя выражения лица, и, повернувшись вполоборота, собирался выйти.
— Но есть мнение, полковник, что эти задачи уже устарели.
Слоенов остановился и снова повернулся к Громову лицом.
Генерал-майор Громов, сам того не ведая, сделал шаг, который перевернул всю историю этой короткой, но кровавой войны. Лишившись связи с вышестоящим командованием тринадцатого армейского корпуса, потеряв приданный бригаде отдельный зенитно-ракетный полк и на время лишившись снабжения, Громов сделал то, чему его учили в общевойсковой академии, и то, что подсказывал немалый боевой опыт. Он снова пошел вперед, изменив направление удара по собственной инициативе. Ничего другого командир высокомобильного танкового соединения не умел делать в принципе. Снова «убежал вперед», плюнув на тылы. Громов был уверен в своих действиях, зная высочайшие требования командиров НАТО к собственным интендантам. Раз те стали контратаковать, значит, полевые склады и запасы перенесены вперед, ближе к передовой, чтобы встретить и обеспечить всем необходимым прорывающиеся обратно Combat Team.