— Первый чек-пойнт, сэр, — сказал Оберон, видя, как забеспокоился глава МВБ при снижении скорости движения.
— Уже понял, — отмахнулся Роберт, узрев впереди пятнистую тушу «Страйкера», перегородившую дорогу, и мешки с песком.
Вот так. Вашингтон просто наводнен солдатами, бригадный генерал Даррен Макловски, став комендантом по протекции Джонсона, рьяно взялся за дело, разделяя столицу на «цветные сектора» и вводя регистрацию на перемещения из одного сектора в другой. Жители и чиновники, понятное дело, возмущены, но зато можно быть стопроцентно уверенным, что события, подобные мятежу в Сан-Диего, Фениксе или Детройте, здесь не произойдут.
Проехали чек-пойнт, повернули строго на восток. Еще один блокпост, снова бронетехника и настороженные морпехи, колющие недобрыми взглядами проезжающие машины. Натуральные «псы войны»… Воюют без перерыва уже десять лет, уже забыли, что такое мирная жизнь.
Еще поворот на север, и вот он, «Сигарный клуб «Три секвойи». Место для тайных встреч и грязных игр.
Бугаев в штатском и здесь сменили солдаты. Хорошо, что на стоянке нет танка. С них станется… Колонна подъехала впритык к калитке в старой, еще литой ограде в викторианском стиле. Оберон распахнул тяжелую дверь, и Роберт Пирс выбрался на свежий воздух.
Ближний круг безопасности вокруг особняка состоял из хмурых людей в штатском с укороченными FN-SCAR и HK UMP — любимым оружием наемников. Несмотря на просторные пиджаки охранников, наметанный глаз Роберта определил наспех переодетых служивых. Понятное дело. Старик Джонсон и компания доверяют только USMC. Можно их понять. В том мерзком, змеином клубке измен и заговоров, в который превратился американский истеблишмент, только Корпус морской пехоты был надежным бастионом государственности.
«Как у русских в древности особо преданные вождю люди назывались? Кавалергарды? Нет, это позже… Опричники! — неожиданно вспомнил Пирс, проходя в гостиную. — Корпус морской пехоты сейчас — настоящие опричники».
Вся троица влиятельных стариков была в сборе. Вице-президент Беннет, министр обороны Джонсон, глава Национальной разведки Хаузер. На этот раз никто не курил, все сидели в напряженных позах, изо всех сил стараясь скрыть беспокойство.
«Черт, какие же они все старые. И крепкие».
— Слушаем вас, Роберт, — начал Беннет, посмотрев на Пирса усталыми слезящимися глазами. — Прошу вас, говорите четко, конкретно и по делу. Сами понимаете, у нас время очень ограничено.
— Да, господин вице-президент. — Роберт поставил портфель на небольшой журнальный столик и извлек толстую папку. — Речь пойдет об истоках сегодняшнего конфликта. Должен предупредить, что информация, собранная мной с помощью главы Национальной разведки, является предварительной и требует перепроверки в режиме абсолютной секретности.
— Продолжайте, Роберт, не тяните мула за уши, — проговорил Джонсон.
— Как известно, существует закрытый канал связи между мной и руководителем русской Службы национальной безопасности, господином Блиновым. Существует со времен моего руководства НР и является неофициальным каналом. Так сказать, на доверии, если можно говорить о каком-то доверии в шпионаже. Так вот, господа, как вы знаете, с первых же дней кризиса в Европе этот канал работал. Мы отправили в Москву данные об обнаруженной диверсионной группе Крстанича и об иранских коммандос майора Занди. Наши источники в Тегеране подтвердили сведения о нахождении майора Занди в Европе с группой отборных бойцов «Куат-аль-Кодс» именно в момент начала боевых действий. Есть косвенные свидетельства о ликвидации наемников Крстанича именно людьми из «Куат-аль-Кодс».
— При чем здесь Крстанич? — вставил слово Хаузер.
— Он по образованию артиллерист, сэр. Ветеран боевых действий на Балканах, командовал батареей реактивных систем залпового огня. После демобилизации в 1999 году перешел на работу в Armor Inc…
— К Уильяму Старку? — уточнил Джонсон.
— Да. Воевал в Африке, участвовал в кавказской авантюре Старка и остался жив.
Все присутствующие отлично знали, что имеет в виду Пирс. Четыре года назад Евросоюз захотел наложить лапу на украинские газопроводы и обеспечить свою энергетическую независимость. Американцы тогда сказали «пас» и предпочли свергнуть венесуэльского Уго Гомеса вместо участия в «украинском походе». Помимо объединенных Вооруженных сил, ЕС привлекли по совету ряда ближневосточных монархий «кондотьера XXI века» — отставного бригадного генерала Ее Величества Уильяма Старка, который с несколькими сотнями наемников и тысячами местных повстанцев должен был открыть «второй фронт» и дестабилизировать Кавказ, отвлекая основные силы русских от Украины. Но то, что получилось в Ираке и Ливии, не получилось на Кавказе. Русские пронюхали об операции заранее и нанесли сокрушительный удар химическим оружием по позициям «исламских бригад свободы», едва те перешли к активным действиям. Разгром был полный. Остатки наемников и повстанцев, спасаясь от карателей, ядовитых газов и воздушных ударов, бежали в соседние Азербайджан и Грузию. Но русских никакие границы не останавливали. Генерала Старка и часть его штабистов схватил русский спецназ на территории независимого Азербайджана — не без помощи местных, надо понимать — и вывез в Ростов, на суд.
Суд был открытый, и на головы обывателей вывалился такой ком конспирологического дерьма, что вся европейская аристократия и бизнес-элита имела «бледный вид и холодные ноги». Заодно вонючим потоком неожиданной правды обдало и американцев. Они как-никак верные союзники по блоку НАТО незадачливых европейцев. Русский суд приговорил Уильяма Старка к исключительной мере наказания за планирование и соучастие в военных преступлениях и организацию террора против мирного населения. Его окружение и пойманные живыми наемники получили солидные сроки. Официальный Лондон долго кричал о «московском средневековом варварстве», но мало кто на это обратил внимание. В конце концов факт планирования и участия подданными Ее Величества в захватах школ, детских садов вместе с бородатыми абреками установлен и многократно подтвержден. Через три месяца после вынесения приговора Уильям Старк задохнулся в петле на эшафоте, и его тело было выдано представителям британского посольства. Визг англичан по этому поводу все присутствующее тоже помнили хорошо.
— После Кавказа следы Крстанича теряются и выплывают уже в Польше. В момент неожиданного обстрела из РСЗО территории Калининградского анклава. Тогда здорово досталось русскому приграничному городу. «Иваны», как и следовало ожидать, ответили сразу. Вскоре Крстанича и его людей убили, и в деле появился иранский след.
— Только не говорите, нам, что Третью мировую затеял Иран.
— Нет, сэр. Все гораздо глубже и хуже. Это только первый слой заговора.
— Так продолжайте уже, Пирс.
— Спецгруппа, отправленная на Ближний Восток по иранскому следу во главе с агентом Розетти, разыскала одного раненого боевика «Куат-аль-Кудс» в тюрьме «Абу-Грейб». Как выяснилось, этот боевик приходится родственником высокопоставленному офицеру коммандос КСИР, входящему в отряд Занди. При попытке вывезти раненого боевика в США, колонна, где находились оперативники Розетти, подверглась атаке с земли и воздуха.
— Да. По нашей колонне, попавшей в засаду, ударила авиация морской пехоты. Как выяснилось позже, в ходе следствия, это ошибка авианаводчика, не так понявшего координаты цели. Дружественный огонь, как принято говорить.
— Кто-то наказан?
— Нет. Человек, давший неверные координаты, погиб в результате минометного обстрела «Кэмп-Виктори».
Сидящие перед Пирсом пожилые мужчины переглянулись. Они слишком давно были наверху властной пирамиды и догадывались, что значат такие совпадения.
— Нам удалось доставить раненого боевика-информатора в самолет, присланный мной в Ирак. Дальше вы, наверно, слышали. Самолет был сбит неизвестным противником над Саудовской Аравией, недалеко от иорданской границы. Самолет удалось посадить, но ждали на земле. Все из спецгруппы Розетти, информатор и прочие люди были убиты.
— А нападавшие скрылись?
— Да, сэр. Вероятно, были на вертолетах.
— Это черт знает что такое! — не выдержал Беннет. Он встал с удобного кожаного кресла и прошел по комнате. — Может, мне кто-то здесь объяснит, что вообще происходит?
— Заговор, сэр, — подал голос шеф Национальной разведки, скосив глаза на Пирса.
«Молодец, старичок, вовремя вступил в беседу. Ему сейчас надо свой зад плотненько прикрыть», — подумал Роберт, при этом кивая головой с серьезным видом.
— К сожалению, один из сотрудников Агентства национальной безопасности, бригадный генерал Стивен Хоуп, оказался в числе заговорщиков.
Хаузер состроил горестную физиономию и чуть склонил голову:
Хаузер состроил горестную физиономию и чуть склонил голову:
— Хоуп? Этот же человек отвечал за связь со спецгруппой Розетти и вообще за обеспечение всех видов связи и электронной разведки при расследовании истоков начала кризиса, — ошалело пробормотал Джонсон. — Я его отца знаю по Вьетнаму, да и с ним встречался неоднократно в Ираке еще во время «Бури в пустыне». Достойный офицер.
— Но тем не менее он один из активных участников заговора, как и отставной штабной офицер Объединенного командования специальных операций полковник Доу, — добавил Роберт Пирс. — Он тоже входил в секретную оперативную группу для координации действий с военным командованием.
— Это просто невозможно…
— К сожалению, так и есть. После утечки информации мы взяли под контроль генерала Хоупа и его контакты. Прямых улик нет, но есть четкий круг его знакомств и связей. Помимо уже известного вам полковника Доу туда входит коммандер Фридель, контр-адмирал Леннон и, наконец, сам Рональд Бургесс.
— Что? Рональд? Но они даже никогда не встречались с Хоупом по службе! Это же бред какой-то…
— Действительно, со Стивеном Хоупом начальник нашей военной разведки почти не встречался, до последнего времени. Но с Юджином Хоупом, младшим братом Стивена, генерал Бургесс служил вместе больше пяти лет. На базе «Форт-Клейтон», в зоне Панамского канала.
— Это же база «зеленых беретов», специализирующихся на странах Латинской Америки!
— Угу. Еще с ними вместе служил Доу, и бывал на этой базе Фридель-старший.
— Стоп. Ты имеешь в виду покойного вице-адмирала Райана Фриделя?
— Конечно, сэр. Отца коммандера Коби Фриделя, бывшего начальника Национального морского разведывательного центра.
Повисла тяжелая, словно грозовая туча, пауза.
— Вы уверены в своих подозрениях? — спросил вице-президент Беннет сидящих Хаузера и Пирса. — Вы понимаете, о чем идет речь? Что ряд высокопоставленных офицеров армии и флота США, из очень известных семей, участвовали и участвуют в заговоре с целью начала Третьей мировой войны… Вы понимаете, какие могут быть последствия?!
— А главное, на кой черт им все это сдалось?! — проворчал Джонсон, проводя ладонью по ежику седых волос.
— Не знаю, сэр, — честно ответил Пирс. — Но знаю, что щупальца заговора тянутся еще выше. В Объединенный комитет начальников штабов и Пентагон. Бургесс и DIA, сэр, это не вершина заговора, хотя и один из его основных механизмов.
— Все-таки хотелось доказательств. Прямых доказательств, — упрямо повторил вице-президент.
— Увы, их нет. Есть только прослушка Хоупа, Доу и Фриделя. Да, они достаточно откровенны в разговорах, но это весьма тяжело притянуть к делу о заговоре.
— Надо их отстранить от должности для начала!
— Нет! Мы этим ничего не добьемся и просто вспугнем заговорщиков. Есть один вариант. Но мне нужна ваша санкция.
— Давай, Роберт. Хочешь похитить Доу и выбить из него все заговорщицкое дерьмо?
— Нет, сэр. Это сейчас не пройдет. В разгар войны арестовывать заслуженного офицера без веских доказательств не стоит. Но есть вариант — обратиться к русским.
— Ага. Еще лучше. Если информация утечет, нас просто порвут на части! Вы в своем уме — позволять русским похищать наших офицеров!
— Речь совсем не о Доу или Фриделе, сэр. А вот об этом человеке. — Роберт выложил на стол несколько фотографий.
— Кто этот придурок? — наконец сказал Джонсон, внимательно рассмотрев снимки.
— Это полковник Ямщиков, сэр. Русский офицер, один из участников недавнего мятежа против Стрельченко. Снимок сделан русскими агентами на нашей базе «Ас-Салия» в Катаре. Ямщиков и еще один неизвестный мне тип встречались с Доу и Коби Фриделем.
— Русские уже обнаглели настолько, что присылают нам фотографии, сделанные их агентами на нашей же авиабазе!
— Им ничего не остается, позарез нужен этот Ямщиков. Он, скорее всего, организатор мятежа и покушения на Стрельченко.
— А Ляхов, глава спецслужбы…
— Формальный лидер. Центр и душа заговора — Ямщиков.
— Так в чем заключается ваше предложение, Роберт?
— Мои люди и люди Хаузера выследили Ямщикова. Он скрывается в Словакии. Недалеко от польской границы. Мое предложение — дать наводку на него русским. Пусть берут его. И что они из него выбьют, пойдет нам на пользу.
— Нет, так не пойдет. Даже если Ямщиков заговорщик, его мятеж и покушение на Стрельченко отвечают интересам нашей национальной безопасности. В конце концов, грохни он русского диктатора, нам бы стало много легче и война бы прекратилась. Лучше взять его самим, Пирс, и вытрясти из него правду.
— Я тоже об этом думал, сэр. Но высока вероятность того, что, попади он в наши руки, случится ситуация, подобная с группой Розетти. Его уберут. Слишком высоко тянутся нити заговора. Более того, возможно, что утечка произойдет сразу после того, как мы отдадим приказ на его захват. Не забывайте про Хоупа. Еще неизвестно, сколько человек из АНБ участвуют в заговоре.
— А что нам даст выдача Ямщикова русским?
— Хотя бы фактор внезапности. Его арест заставит наших заговорщиков метаться и дергаться.
— Вы не боитесь, что информация, попавшая в руки русских, окажется мм… слишком уж конфиденциальной и взрывоопасной. Более того, они смогут, получив такую информацию, вертеть нами как угодно.
— А я вообще не понимаю, в чем смысл этого заговора, — промямлил явно выбитый из колеи вице-президент.
Пирс вздохнул. «Говорить или не говорить? А, черт с ними, скажу», — решил он.
— Есть у меня мысли по этому поводу, господа. Цель заговора — Америка. Точнее, ее сохранение как державы номер один. Это ведь был блестящий план. Организовать столкновение ЕС, Китая и русских между собой. Русские за последнее десятилетие создали весьма боеспособную армию и определенно сильнее наших континентальных союзников по НАТО. Китайская армия самая многочисленная в мире. Для провокаций и начала войны использовали ручных мартышек типа Крстанича и Занди. С этим будем позже уже разбираться.
— Что-то результаты этого блестящего плана получились фатальные.
— Да, сэр. Никто не ожидал внутреннего фактора. Мятеж на юге сломал заговорщикам всю игру. Его они никак не ожидали. Переброска восемнадцатого воздушно-десантного корпуса в Европу была полностью сорвана, а третьего армейского задержана. Первая дивизия морской пехоты должна была сражаться на Камчатке и Сахалине, а не штурмовать Сан-Диего. К тому же надеялись на помощь Ляхова и Ямщикова. В разгар боевых действий от них требовалось устранить Стрельченко и его соратников и мягко свернуть активность русских. Только здесь тоже что-то не сработало. Скорее всего, по той же причине событий на юге США.
— Это здесь при чем?
— Видя, что их план летит к черту и они уже не успевают перебросить войска через океан и остановить накатывающихся на Европу русских, они стали активизировать так называемую московскую группу Ляхова и Ямщикова. Во время этой активизации русские и стали что-то подозревать. Где-то Ляхов и Ямщиков ошиблись, и русские приняли меры предосторожности. Покушение на Стрельченко провалилось, а мятеж преданные диктатору части подавили быстро.
— Я даже знаю, где они ошиблись, — вдруг зло заметил Хаузер. — Когда «иваны» впихнули Бургессу и Леннону дерьмо про ложный план прямого удара на Берлин. Вопреки данным агентурной, космической и электронной разведки. Именно с подачи Бургесса Миллер сделал те выводы, которые привели к окончательной катастрофе наших войск в Европе.
— Похоже на то. Русские раскусили игру «московской группы» и, стянув верные части, подавили мятеж в зародыше. Ляхов сбежал в Белоруссию, Ямщиков — на Ближний Восток, под крылышко Доу и Фриделя.
— А мы оказались в дерьме по уши, — закончил фразу вице-президент. — Вот, мать вашу, якобинцы хреновы! Надо ведь принимать какое-то решение. Согласованное.
Роберт Пирс чуть помялся и сказал:
— Отдать Ямщикова русским. Но сделать это под нашим контролем.
— Как вы это собираетесь сделать, Пирс? Переговоры о мире еще идут, наши войска в Германии и Исландии пока еще дерутся с русскими.
— Я туда отправлюсь лично, господа.
Хаузер покачал головой:
— Смело, но глупо. А если это ловушка Москвы? Вообще все это одна большая ловушка?
— Не согласен. Русским эта война нужна не больше, чем нам, — сказал Джонсон. — Вспомните, сколько появилось лжи и пролилось крови, прежде чем мы стали стрелять в друг друга.
— Может быть, — сказал вице-президент. — Но соваться в Восточную Европу целому министру внутренней безопасности ради какого-то русского изменника — это уже слишком. Вы носитель государственных секретов такого уровня, что становится страшно.
— Мне, господин вице-президент, становится страшно от другого. Что пятьдесят тысяч наших парней во главе с генерал-лейтенантом Коуном окружены на Эльбе. И живы пока, потому что с русскими перемирие. Еще столько же парней из флота и морской пехоты смотрят на «иванов» через прицел в Исландии. Переговоры, как вы знаете, могут сорваться в любой момент, и тогда нас ждет бойня, господа. Спасти остатки корпуса Коуна из окружения мы можем, только применив ядерное оружие. Русские в долгу не останутся, удар по Диего-Гарсии тому пример. «Иваны» в Исландии дорого продадут свои жизни — тоже факт. Там гвардейские десантные части, их для этого готовят — действовать в отрыве от баз снабжения. Если мы не договоримся с Москвой сейчас и не возьмем тех, кто всю кашу заварил, я не гарантирую, что этот мир будет существовать.