Вздохнув, Люк поднял руки.
– Слушайте, расслабьтесь: это не ловушка, не проверка и не испытание. Арчер тоже здесь. Кстати, он ждет нас, и я с удовольствием все вам объясню, но не здесь. По крайней мере, не сейчас, когда буквально за несколько минут до вашего появления здесь я обнаружил упаковку «Ланчеблз»[3] и теперь собираюсь приготовить себе изысканную закуску – ветчина и сыр на крекерах.
Я уставился на него.
– Что? Это такой набор, куда входит печенье «Орео», – ответил Люк. – Такая вкуснотища!
– Господи, у тебя был такой потенциал, – вполголоса пробормотала Нэнси.
Люк посмотрел на нее своими фиалковыми глазами и заговорил так тихо, что мы с трудом различали слова:
– Еще немного, и чаша моего терпения переполнится. Ты ведь этого не хочешь, не правда ли?
Разрази меня гром, если эта женщина не стала такой же белой, как лист свежайшей, только что из типографии бумаги. Я посмотрел на Кэт, чтобы проверить, заметила ли она, и, судя по ее широко раскрытым глазам, заметила.
Я все еще колебался.
– К ней прилагается еще и «Солнце Капри», – прибавил Люк. – Это фруктовый пунш. Вообще такие наборы – шикарная вещь, это вам не шутки.
Короче говоря, с этого момента что бы я ни сделал и какое бы решение ни принял, я рисковал, и с Люком никогда ничего было невозможно знать заранее. И не только мне. По большому счету у нас просто не оставалось выбора.
Мой взгляд остановился на Люке.
– Если ты водишь нас за нос, клянусь…
– Отцом, сыном и святым духом, что ты убьешь меня или что-то в том же духе, – перебил меня он. – Я тебя понял. И хотя, возможно, по моему виду и не скажешь, что меня беспокоят твои угрозы, тем не менее, это так. Ну что, детки, можем двигаться дальше?
Сделав неглубокий вдох, я отпустил плечо Доусона. Солдат подождал, пока Доусон подойдет ближе. Нэнси сделала шаг в сторону, уступая им дорогу. Это мне не понравилось, но у Доусона была одна цель – Бетани. Он даже ни разу не оглянулся.
Точно так же, как не обернулась Ди.
При мысли о сестре на мои плечи снова навалилась огромная тяжесть, и, выдохнув, я потянулся к руке Кэт. Она уже была рядом и переплела свои пальцы с моими.
– Ладно, – сказал я. – Давайте так и поступим.
Хлопнув в ладоши, Люк резко крутанулся на месте. Мы направились по туннелю и повернули направо, а Доусон пошел в другом направлении. Это место напоминало мне Зону 51. Широкие коридоры. Множество закрытых дверей. Странный запах антисептика.
В чем-то это было гораздо лучше, чем оставаться с другими Лаксенами. По крайней мере, это известный нам враг и все такое.
Коленом распахнув очередную двойную дверь, Люк придержал ее. Нэнси последовала за ним, и, как он и говорил, на одной стороне длинного стола лежала упаковка «Ланчеблз». Арчер сидел на противоположной стороне, закинув ноги на стол и подложив руки под шею.
Когда дверь за нами захлопнулась и сюда вошла только Нэнси, я понял: происходит нечто странное. Прежде эта женщина перемещалась только в сопровождении эскорта.
– Ты в порядке, – выдохнула Кэт, оторвавшись от меня и, прихрамывая, обошла стол. – Я так волновалась.
Арчер снял со стола длинные ноги и поднялся. Секунда – и он заключил Кэт в объятия.
– Я так просил, чтобы ты оставалась там, где была. Но нет, ты меня не послушалась. – Он посмотрел на меня. – Ей-богу, я говорил ей, чтобы она осталась.
Люк нахмурился.
– Так, а почему меня никто не обнимает?
Вопрос остался без ответа.
– Прости, – пробормотала Кэт, уткнувшись в грудь Арчера. – Я не могла поступить иначе, понимаешь?
– Понимаю. Но, черт подери, девочка, все могло быть намного хуже, – откликнулся он. – Все могло полететь в тартарары, и кто бы тогда водил меня в ресторан «Олив Гарден», чтобы я там дегустировал хлебные палочки всех видов?
Кэт засмеялась, но смех ее звучал совсем невесело.
Я стоял там, где стоял, убеждая себя, что отвратительный жар, наполнявший мои вены, вызван несварением желудка, а не ревностью. Точно не ревностью, потому что у Арчера не было передо мной никаких преимуществ.
Но разве ему нужно было так долго ее обнимать? И так крепко? А? Черт подери…
Лиловые глаза Арчера встретились с моими – он глядел на меня поверх плеча Кэт.
«Да, да, она мне вроде как нравится».
Я прищурился.
«А вот ты мне не нравишься».
Ухмыльнувшись, Арчер отступил и освободил ее из своих объятий, а потом подвел к стулу.
– У тебя такой вид, словно ты вот-вот упадешь. Давай-ка садись скорее.
Вид у Кэт и вправду был измотанный. Она осторожно опустилась на один из складных металлических стульев.
– Что происходит, ребята? Почему вы все здесь и с ней?
Усаживаясь рядом, Арчер повернулся ко мне.
– Где Ди?
Пока я устраивался возле Кэт, давление невероятной тяжести на мои плечи еще больше усилилось. Когда я сел, лицо Арчера напряглось, а вокруг глаз обозначились морщинки.
– Она… – Я покачал головой, не в силах подобрать слова, чтобы объяснить то, что произошло с моей сестрой.
Арчер сцепил руки, лежащие на столе.
– Она не… она же не умерла, нет?
– Нет, – поспешно заговорила Кэт. – Но она стала другой. Она, как бы это сказать, играет теперь за другую команду.
Арчер открыл рот, но тут же захлопнул его и откинулся на спинку стула. Я не знал, что им вообще известно, но для начала мне самому нужно было понять, что, черт возьми, происходит здесь.
Я повернулся к Люку, удивленно наблюдая, как он накладывает на крекер ломтики сыра и ветчины.
– В чем дело?
– Дело в том, что Нэнси будет с нами любезна, – ответил он, передвигая сыр к середине крекера.
Нэнси уселась рядом с Люком – судя по ее виду, она готова была начать что-нибудь крушить. Наши глаза встретились.
– Можете мне поверить: будь моя воля, вы бы уже все были мертвы.
Люк слегка цокнул языком.
– Ну, это как-то не слишком любезно.
Я ничего не понимал. Люк жевал свой ланч.
– Что мешает тебе убрать нас? – наклонился я к Нэнси.
– Скажем так, у каждого есть ахиллесова пята, такая обнаружилась и у нее. – Люк принялся сооружать себе следующий сэндвич. – Это нехорошо. Никогда не думал, что придется опуститься до такого. А что делать?
Но это опять ни черта нам не объяснило.
Кэт подвинулась ближе.
– Как получилось, что вы оказались вместе?
– Я вернулся в наш дом, и после того, как рассказал Люку о случившемся в магазине, мы решили, что пора сматываться, – объяснил Арчер. – Но у нас не было возможности до тех пор, пока не появился «Дедал».
Губы Нэнси вытянулись в тонкую ниточку.
– Она решила, что мы у нее в руках, – сказал Люк, плюхнув мини-«Орео» на крекер с ветчиной и сыром, что, по правде сказать, было уже чересчур. – Но…
– Ты говорил, что «работаешь над этим», – прервала его Кэт, изучающе глядя на молчаливую Нэнси. – Над тем, как справиться с «Дедалом»? Получилось что-нибудь?
– Я человек с отличными связями, – ответил Люк с набитым ртом. – Когда солдаты вышибли дверь и Нэнси вплыла с видом, точно круче ее здесь нет, я просто доказал, какие у меня отличные связи.
– Как? – поинтересовался я, наблюдая за Нэнси.
– Как я уже говорил, у каждого есть ахиллесова пята. Где она у Нэнси – вполне очевидно. – Люк воткнул соломинку в пакетик с «Солнцем Капри». – Есть только одна вещь во всем мире, которая заботит ее, и ради нее она готова бросить под танк собственную семью – если, конечно, у нее вообще есть семья, потому что я почти уверен, что она вылупилась из яйца, – и это младенцы-И.
– Младенцы-Истоки? – повторил я.
– Мика? Такие, как он? – уточнила Кэт.
Люк кивнул.
– Ага.
– Самое забавное в том, что большинство гибридов и более взрослых Истоков – тех, кто отправился с ней, чтобы найти вас, – совсем не в восторге от того, как «Дедал» с ними обращается. – Арчер улыбался, но ничего смешного в его словах не было. – Те, кто был предан до конца, они…
– Ублюдки, – прошипела Нэнси. – Вы хоть знаете, сколько времени требуется, чтобы взрастить что-то столь преданное и проверенное?..
– Что-то? – повысила голос Кэт. – Вот в этом ты и облажалась. Гибриды и Истоки – это не что-то. Это живые, дышащие люди.
– Ты не понимаешь. – Нэнси мрачно взглянула на Кэт. – Ты в жизни своей ничего не создала.
– А ты, конечно, создала? Если ты вынудила двух человек завести детей, а потом их похитила, это еще не значит, что ты что-то создала. – Кэт гневно поджала губы. – Ты им не мать. Ты для них – всего лишь чудовище.
Нечто похожее на боль промелькнуло в лице Нэнси.
– Так или иначе, малыши много для нее значат, а я знаю, где их держат, – объяснил Люк, дожевывая последний крекер. – Скажи им, Красотка Нэнси,[4] чего хотели эти «шишки».
Она вцепилась в край стола.
– После прибытия Лаксенов мне было приказано свернуть проект «Дедал».
Она вцепилась в край стола.
– После прибытия Лаксенов мне было приказано свернуть проект «Дедал».
– Свернуть? – прошептала Кэт, и я сразу понял, что имела в виду Нэнси. Думаю, Кэт тоже это поняла, только отказывалась верить.
– Мне было приказано все зачистить, уничтожить все результаты программы, – пояснила Нэнси.
– О боже мой, – пробормотала Кэт.
Я закрыл глаза. Свернуть. Все уничтожить. Иными словами, Нэнси получила приказ от кого-то, находящегося выше ее в пищевой цепочке, согласно которому она должна была ликвидировать все доказательства существования программы.
– Они хотели, чтобы ты их убила?
Нэнси шумно выдохнула и кивнула.
– Это называется «правдоподобное отрицание». Чтобы не предать огласке тот факт, что мы не только знали о существовании других форм жизни, но и десятилетиями с ними работали.
– Господи. – Я потер лоб рукой. – Не только детей, да? Каждого Лаксена, который находился там по собственной воле? Тех, кто разрешал вам проводить над ними опыты? И даже тех, кто был ассимилирован в соответствии с вашими стандартами?
– Да, – отвечала Нэнси.
– Конечно, для нее не составляло труда их уничтожить. Как-никак, это расходуемый материал – по крайней мере, в ее представлении. Но вот Истоки?.. – Люк медленно покачал головой. – С ними она расправиться не могла.
Я приподнял бровь. Было ли сердце в груди у этой женщины?
Люк засмеялся, прочитав мои мысли.
– Нет, Дэймон, сердца у нее нет. Во всяком случае, не в том смысле, в каком нормальный человек мог бы привязаться к полному классу маленьких, чудаковатых, но все же непостижимо очаровательных ребятишек. Она не хотела, чтобы вся ее работа пошла коту под хвост, а потому успела вывезти их из Зоны 51, полагая, что спрятала их.
– Но это было не так? – спросила Кэт, убрав прядь волос за ухо.
Люк покачал головой.
– Так я уже говорил, у меня отличные связи. Я знаю, где они находятся, и знаю, как сильно Нэнси хочет к ним вернуться, когда все кончится – если, конечно, кто-то из нас выживет, – и вырастить из маленьких чудиков больших чудовищ.
– Как я поступила с тобой? – спросила Нэнси.
Люк показал ей средний палец.
– Нэнси знает: если хоть волосок упадет с одной из наших голов, если она хотя бы посмотрит на нас взглядом, вызывающим у меня раздражение…
Обычное выражение невозмутимости, которое Люк так успешно освоил, слетело с его лица, точно маска. Он нагнулся вперед, и, когда Нэнси повернулась к нему, его глаза засверкали, как лиловые бриллианты.
В это мгновение я увидел Люка, способного заставить взрослых людей описаться от страха, Люка, которого я бы не хотел видеть среди своих противников, Люка, чьи ожесточившиеся черты рождали ужас.
– Нэнси известно, что по мановению моей руки их всех до последнего в считаные секунды убьют, – тихо произнес он. – И если мои люди не получат от меня вестей, даже если я вовремя не отвечу по телефону, все малыши будут мертвы. И тогда Нэнси останется ни с чем.
Боже милосердный!
Кэт уставилась на парня так, словно видела его впервые.
Я же совершенно не сомневался в том, что Люк был способен на подобный поступок. Хотя это и было грязным и ужасным преступлением, он бы все равно это сделал, но я все-таки не мог поверить, что он когда-нибудь даст этим детям вернуться в лапы Нэнси.
Интересно, верила ли она в это сама? Но, опять-таки, а был ли у нее выбор?
– Почему ты просто не убил ее? – спросил я.
– Она нам все еще нужна, – пояснил Арчер. – По крайней мере, нам лучше находиться под крылом правительства, в безопасном месте, пока… ну, надеюсь, что это и вправду «пока», а не навсегда. Нам также нужно было вытащить всех вас, и нам…
– Какими бы чертовски удивительными мы ни были, – встрял Люк, снова превращаясь в не-такого-уж-опасного Истока-мафиози.
Арчер бросил на него ничего не выражающий взгляд.
– …было бы трудно противостоять такому огромному количеству Лаксенов. На данный момент Нэнси – необходимое зло.
– О да, и под злом мы действительно понимаем зло, – ухмыльнувшись, подтвердил слова Арчера Люк.
Откинувшись назад, я провел рукой по волосам. Похоже, что Нэнси оказалась у Люка на крючке. Мысли так и роились в моей голове.
– И что теперь? – спросила Кэт, привлекая к себе мое внимание. – Нам нужно забрать у них Ди.
От этих слов мне захотелось вытатуировать ее имя у себя на лбу.
– И нам нужно найти способ остановить то, что сейчас происходит, что…
А от этих слов мне захотелось запереть ее в чулане или где-то еще.
– То, что вам сейчас нужно, – отдохнуть и, наверное, что-нибудь съесть, – прервал меня Арчер. – Вам обоим. Сейчас это – приоритет.
– На самом деле сейчас уже много чего происходит. Уверен, что Нэнси будет рада рассказать вам обо всех деталях, но перенесем это на следующий день. – Люк похлопал Нэнси по руке так, словно она была маленьким ребенком. – Но есть и такое, о чем ей нужно рассказать вам сейчас.
У Нэнси отвисла челюсть.
Я усмехнулся.
– Сомневаюсь, что она может рассказать мне нечто такое, на что мне не наплевать.
– Тем не менее, – произнес Люк, – мне кажется, что до этого вам с Кэти будет дело.
Кэт насторожилась.
– Что еще?
– Расскажи им, – подначивал Нэнси Люк, и когда она снова промолчала, он жестко потребовал: – Скажи им правду.
Вот дерьмо. Внутри у меня все оборвалось.
– Правду о чем?
Нэнси поджала губы.
Арчер встал и скрестил руки так, словно он здесь самый крутой, и мне совсем не нравилось, какой оборот принимает наш разговор.
– Какого черта? Давай выкладывай! – Мое терпение готово было лопнуть.
Наконец Нэнси сделала глубокий вдох и выпрямила плечи.
– Как вам известно, «Дедал» разрабатывал множество сывороток, прежде чем к нам пришел первый успех, хотя в некоторых случаях… – она помедлила и пристально посмотрела на Люка, расплывшегося в улыбке, – успех в конечном итоге оборачивался неудачей. Такой была сыворотка «Дедала», которую давали Бет, Блейку и так далее.
Кэт судорожно вдохнула, услышав имя ублюдка, который, как я надеялся, гниет в специальном уголке ада. Мне было противно даже упоминание его имени в ее присутствии. Кэт пришлось убить его в порядке самозащиты, но я знал, что она все еще переживала из-за того, через что ей пришлось пройти.
– А потом, конечно же, появилась сыворотка «Прометей», – продолжала Нэнси, и ее глаза засияли, словно глаза ребенка, который увидел пасхальные яйца. – Сыворотку дали тем людям, которых вы подвергли мутации.
– Хочешь сказать, людям, которых ты заставила подвергнуться мутации? – с вызовом в голосе уточнил я.
– Волонтеры, которых вы подвергли мутации, получили сыворотку «Прометей» – так же, как и гибриды, из которых было создано самое последнее поколение Истоков, – к моему удивлению, объяснила она.
– Погоди, – вступила в разговор Кэт. – Ты ведь еще только тестировала эту сыворотку, когда мы находились там.
Люк покачал головой.
– Она имеет в виду, что люди, случайно – время от времени – подвергавшиеся мутации в течение продолжительного периода, получили сыворотку «Прометей» в опытных образцах. Речь не о тех, кого подверг мутации Дэймон, а о людях – таких, как ты, и Бет, и всех прочих, кого вылечил Лаксен.
Я ничего не понимал.
– Значит, ты проводила первые испытания сыворотки «Прометей» на тех, кого насильно подвергли мутации?
– Я уже сказала, это были волонтеры, – поправила меня Нэнси.
Моя нога тоже готова была стать волонтером, чтобы двинуть кого-то по голове.
– Ладно. Это важная информация, хотя и совершенно бесполезная для меня.
На губах Нэнси – в первый раз за нашу с ней чудесную встречу – заиграла усмешка.
– Сыворотка «Прометей» отличается от сыворотки «Дедал». Благодаря ей можно быть уверенным, что подвергнутый мутации человек – гибрид – не будет связан с Лаксеном.
Я склонил голову набок.
– Ну и?
– Когда ты исцелил Кэт, а доктор Майклс предупредил нас, что она заболела, мы не применяли сыворотку «Дедал».
Кэт насторожилась.
– Что? Он сказал…
– Неужели ты думаешь, он на самом деле знал, что мы ему даем? – Темный взгляд Нэнси сфокусировался на Кэт. – Он верил в то, что мы ему говорим, и все. Мы дали ему сыворотку «Прометей», а он ввел ее тебе. – Она снова посмотрела на меня. – И то же самое мы ввели другим людям, которых ты, Дэймон, подверг мутации.
– Нет. – Я наклонился вперед. – Бессмыслица какая-то. Когда Кэт ранили…
– Тебе стало плохо. Ты решил, что умираешь? Ох, только избавь нас от излишнего драматизма. – Нэнси закатила глаза. – Это все потому, что между вами возникла настоящая привязанность на эмоциональном уровне. Ты ее любишь. – Слово «любишь» она выпалила таким тоном, речь шла о венерическом заболевании. – Да, с этим мы уже разобрались – со всей этой ерундой насчет того, что вы якобы жить друг без друга не можете.