— Возможно, — согласился Шарп. — Но, очевидно, было крайне необходимо умственно ослепить сегодня целых шесть человек, когда было бы гораздо естественнее проделать то же самое с двумя или тремя. Двое да плюс сам убийца уже и так чрезвычайно запутали бы следствие, как мне кажется. Но я могу оказаться и неправ: тот, кто стоит за всем этим, может быть, проявляет несколько большую осторожность.
— Игрок-гроссмейстер, — заметил Пит.
— Пардон? — неожиданно смутился Шарп. — О, да. Блеф, игра, в которую миссис Мак-Клейн никак не может сыграть, так как она слишком талантлива для этого. Игра, которая стоила Джо Шиллингу его статуса, а Счастливчику Лакмену — его жизни. Разве от этого убийства не уменьшилась хоть чуть-чуть ваша горечь, миссис Мак-Клейн? Может быть, теперь вы почувствовали, что не столь уж плохо быть отстраненной от этой Игры?
— Как вы об этом догадались? — спросила у него Пат, — о том, что вы выразили словом «горечь»? Ведь я, по-моему, до сегодняшнего вечера никогда раньше с вами не встречалась? Или эта моя «горечь» настолько общеизвестна?
— Все это у меня здесь, — пояснил Шарп, поглаживая кожу своего портфеля. — Полиция дозналась об этом из мыслей Пита. — Он улыбнулся Пат. — А теперь разрешите мне спросить у вас вот о чем, миссис Мак- Клейн. Как телепат вы часто вступаете в контакт с другими лицами, наделенными такими же способностями?
— Иногда.
— Вам лично известен диапазон экстрасенсорных способностей? Например, мы все знаем о телепатах, прекогах, психокинетиках. А что касается более редких способностей? Например, есть ли такая разновидность экстрасенсов, которая способна изменять содержание душевного мира других людей? Что-то вроде ментального психокинеза?
— Нет. Мне о таких способностях ничего не известно.
— Вам ясен мой вопрос?
— Да, — кивнула она. — Но, насколько мне известно, а известно мне не так уж много, нет таких ЭКСов, которые способны вызвать амнезию у шестерых членов группы «Красавица-Чернобурка» одновременно или изменение памяти Билла Кэлюмайна в отношении того, что говорил или не говорил ему Пит.
— Вы сами сказали, что ваши познания ограничены, — продолжая все так же пристально на нее глядеть, произнес Шарп. — Но ведь не исключено, что подобная способность и обладающий ею экстрасенс могут существовать?
— А почему у обладателя экстрасенсорных способностей должно обязательно возникнуть желание убить Лакмена? — спросила Пат.
— А почему вообще возникает такое желание? Очевидно, у кого-то оно возникло, — заметил Шарп.
— У кого-то из группы «Красавица-Чернобурка». У них имелись на то причины.
— Никто из этой группы не обладает способностью изуродовать память шестерых человек и изменить ее у седьмого.
— А существует ли вообще, насколько это вам известно, такая возможность? — спросила у него Пат.
— Да, — ответил Шарп. — Во время войны обе стороны прибегали к подобной технике. Зачатки ее восходят еще к временам холодной войны в середине двадцатого столетия.
— Ужасно, — содрогнувшись, произнесла Пат. — Один из наихудших периодов нашей истории.
В дверях ресторана показался газетный автомат со свежим выпуском «Хроники». Его Рашмор-эффект проблеял:
— Спецвыпуск, посвященный убийству Лакмена.
В ресторане, кроме них, никого не было. Автомат, будучи гомотропным, направился к ним, не переставая блеять.
— Собственная репортерская сеть «Хроники» расследует и выявляет все новые поражающие воображение подробности, которых еще нельзя найти ни в «Экзаминере», ни в «Ньюс-бюллетин».
Он помахал газетой перед их лицами.
Вынув монетку, Шарп бросил ее в щель на передней панели автомата. Тот сразу же вручил ему один экземпляр газеты и выкатился из ресторана в поисках других покупателей.
— Ну что там пишется? — спросил Пат у Шарпа, читавшего передовицу.
— Вы были правы, — ответил кивнув Шарп. — Практически уже установлено, что смерть наступила намного позже полудня. Совсем незадолго до того, как миссис Гарден нашла тело в своей машине. Так что я приношу вам свои извинения.
— Возможно, Пат еще и преког, — заметил Джо Шиллинг. — Сообщение об этом еще не было обнародовано, когда Пат рассказала об этом. Она предвидела выпуск этого издания еще до его публикации. Вот от нее была бы польза в газетном бизнесе!
— В этом нет ничего забавного, — сказала Пат. — Это еще одна из причин, почему экстрасенсы становятся такими циниками. Нам никогда не доверяют, что бы мы ни делали.
— Давайте подадимся куда-нибудь, где можно было бы выпить, — предложил Джо Шиллинг. — Пит, какой из баров получше в районе Залива? Ты должен хорошо знать, как обстоят дела в Сан-Франциско. Ты весьма искушен в житейских делах, обладаешь тонким вкусом и всюду чувствуешь себя, как рыба в воде.
— Мы можем заглянуть в «Гнилой Лимон» в Беркли. Ему уже почти два столетия. Или мне следует, Шарп, оставаться вне Беркли?
— А почему это вы должны избегать Беркли? — удивился Шарп. — Вы ведь не собираетесь напиться в этом баре с Дотти Лакмен. Уж это точно. Или у вас есть какое-то предубеждение против Беркли?
— Нет, — ответил Пит.
— Мне нужно возвращаться домой, — сказала Пат Мак-Клейн. — До свидания.
Провожая ее к машине, Пит сказал:
— Спасибо за то, что вы сюда пришли.
Она стояла на плохо освещенном тротуаре, пытаясь ногой загасить окурок сигареты.
— Пит, — сказала она, — даже если это вы убили Лакмена или помогали его убить, я… я все равно хотела бы узнать вас поближе. Сегодня днем мы только начали привыкать друг к другу. Вы мне пришлись по душе. — Она улыбнулась Питу. — Что это за жизнь у нас сейчас! Вы, Игроки, совсем уж помешаны на этой Игре, слишком серьезно к ней относитесь. Некоторые из вас даже способны убить человека за это. Возможно, я даже рада тому, что мне пришлось оставить Игру. Наверное, лучше держаться от нее подальше. — Приподнявшись на носки, она поцеловала Пита. — Мы еще встретимся. Я дам знать по видеофону, когда выдастся возможность.
«Во что это, интересно, она влипла? — Этот вопрос не выходил у него из головы, пока он возвращался в ресторан после того, как ее машина стремглав взмыла в ночное небо. — Она никогда не расскажет мне об этом. Возможно, кое-что удастся выяснить у ее детей». Ему почему-то казалось очень важным знать это.
— Тебе не стоит слишком ей доверяться, — сказал Джо Шиллинг, когда Пит сел за стол. — Это может плохо для тебя кончиться. Как мне кажется, в основе своей она человек честный, но одному богу известно, в чем это она замешана. Ты, наверное, прав, относясь к ней с подозрением.
— Я не подозрителен, — заметил Пит. — Просто очень озабочен.
— Экстрасенсы сильно отличаются от нас, — сказал Шарп.
— Их поведение непредсказуемо — вот что я имею в виду, да плюс еще эти их особые способности. Эта девушка… — он покачал головой, — я уверен в том, что она говорит неправду. Она уже давно, скажите мне, мистер Гарден, ваша любовница?
— Вовсе нет, — ответил Пит. По крайней мере, он так не считал. Какой стыд, ничего об этом не помнить, не иметь уверенности в такой важной стороне жизни!
— Не знаю даже, пожелать вам удачи в этом вопросе или нет, — задумчиво произнес Лэйрд Шарп.
— Пожелайте мне Удачи вообще, — заметил Пит. — В этом смысле она мне не помешала бы.
— Еще бы, — улыбнувшись, произнес Шиллинг.
Когда Пит появился у себя дома в Сан-Рафаэле, Кэрол стояла у окна, слепо глядя в пустоту. Она едва с ним поздоровалась. Голос у нее был какой-то безжизненный, отрешенный…
— Шарп забрал меня под залог. Мне предъявили обвинение в…
— Я знаю, — сказала Кэрол. — Они были здесь. Эти два фараона. Готорн и Блэк. Болван и висельник. Вот только никак не возьму в толк, кто из них добряк, а кому положено быть жестким. Они, кажется, оба жесткие.
— Что они здесь делали? — спросил Пит.
— Производили обыск. У них был ордер. Готорн рассказал мне о Пат.
Пит, помолчав немного, произнес:
— Какой стыд.
— А по мне, так это даже очень хорошо. Теперь мы знаем, ты и я, какие между нами отношения. Для Игры я тебе не нужна. Меня заменяет Джо Шиллинг. И здесь я тебе не нужна. У тебя есть Пат. Я намерена вернуться в свою родную группу. Я уже решила — она показала рукой на спальню, и он увидел на кровати два чемодана. — Будь любезен, помоги мне снести их к машине.
— Мне хочется, чтобы ты осталась, — сказал он.
— Чтобы стать всеобщим посмешищем?
— Никто не посмеет смеяться над тобой.
— Еще как посмеют. Все в «Красавице-Чернобурке». И не только в ней. Все это еще выплеснется на страницы газет.
— Может быть, — сказал он. Об этом он как-то и не подумал.
— Если бы я не обнаружила тело Лакмена, — продолжала Кэрол, — я бы ничего не знала о Пат. А если бы не узнала о ней, я бы попыталась — и, возможно, мне бы это удалось — стать тебе хорошей женой. Так что винить в том, что наш брак распадается, ты можешь того, кто убил Лакмена.
— Если бы я не обнаружила тело Лакмена, — продолжала Кэрол, — я бы ничего не знала о Пат. А если бы не узнала о ней, я бы попыталась — и, возможно, мне бы это удалось — стать тебе хорошей женой. Так что винить в том, что наш брак распадается, ты можешь того, кто убил Лакмена.
— Может быть, именно поэтому они это и сделали, — предположил Пит. — Убили Лакмена.
— Сомневаюсь в этом. Наше супружество вряд ли столь уж важно. Сколько всего у тебя было, между прочим, жен?
— Восемнадцать.
— У меня — пятнадцать мужей. Итого тридцать три различных сочетания мужчины и женщины. И все никакой, как говорится, удачи ни в одной из этих комбинаций.
— Когда ты в последний раз кусала кроличью бумагу?
Кэрол вяло усмехнулась.
— О я это делаю непрерывно. У нас все равно это еще ничего не покажет. Слишком рано.
— А вот надо попробовать бумагу западногерманского производства, — предложил Пит. — Я читал об этом. Она регистрирует зачатие уже через час.
— Жаль. Нет у меня такой новой бумаги. Я даже не знала о том, что такая существует.
— Я тут знаю одну ночную аптеку в Беркли, — сказал Пит. — Давай слетаем туда и возьмем рулончик такой бумаги.
— Зачем?
— Всегда есть шанс, теоретическая возможность. А если нам улыбнется Удача, то тебе не захочется прекращать наши отношения.
— Ладно, — согласилась Кэрол. — Снеси вниз эти два чемодана в мою машину, и мы слетаем в эту ночную аптеку. И если я забеременела, то вернусь сюда с тобою. Если же нет — тогда прощай!
— Окэй, — сказал Пит. Больше уже не о чем было говорить. Он не мог заставить ее остаться.
— Ты очень хочешь, чтобы я осталась? — спросила у него Кэрол, когда он тащил два тяжелых чемодана к ее машине.
— Очень.
— Почему?
Он и сам не знал; почему.
— Ну… — начал он.
— Забудь об этом, — сказала Кэрол и забралась в свою машину. — Ты следуй за мной в своей. Не испытываю особого желания видеть тебя рядом с собой. Пит.
И вот он уже взмыл высоко в воздух над Сан-Рафаэлем, следуя точно за нею по лучу, производимому хвостовыми огнями ее машины. Настроение у него было тоскливое. «Черт бы побрал этих фараонов, — думал он. — Они сделали все, чтобы расколоть группу. Теперь им будет намного удобнее вытаскивать каждого из нас по одному.» Но не двоих этих полицейских винил он больше всего. Он понимал, что главным виновником является он сам. Если бы Кэрол не узнала о Пат сейчас, ей все равно это стало бы известно чуть позже.
«Что-то уж слишком я осложнил себе жизнь, — отметил он про себя. — Настолько осложнил, что трудно стало выдерживать все это и не сломаться. Очень неудачным получился расклад для Кэрол, когда она появилась в «Красавице-Чернобурке». Сначала прибывает сюда Лакмен. Затем я привожу Шиллинга на ее место у Игрового Стола. Затем в ее машине оказывается труп Лакмена. А вот теперь эта совершенно неясная для меня история с Пат. Тут уж нет ничего удивительного в том, что Кэрол захотелось уйти от него.
И все-таки, почему бы ей не остаться? Ну придумай хотя бы одну-единственную зацепку, чтобы уговорить ее остаться», — лихорадочно подгонял свои мысли Пит.
Но ничего путного в голову не приходило.
Они перелетели Залив и вскоре опустились на пустой стоянке перед аптекой. Кэрол, управившись с посадкой чуть пораньше его, теперь ждала, пока он выберется из своей машины и подойдет к ней.
— Какой чудный вечер, — сказала она. — Значит, это здесь ты привык жить. Стыд и срам потерять такое место! Подумать только, если бы ты. Пит, не проиграл его, я бы с тобой так никогда и не встретилась.
Он только промычал что-то невразумительное, когда они спускались по наклонной рампе к аптеке. И это, и многое еще другое никогда бы не имело места в его жизни, не будь этого проигрыша.
В дверях их приветствовал Рашмор-Эффект аптеки. Они были единственными покупателями.
— Добрый вечер, сэр. Добрый вечер, мадам. Чем могу вам помочь? — покорный механический голос изливался из доброй сотни громкоговорителей, размещенных повсюду в этом ярко освещенном месте. Вся структура этого заведения теперь сосредоточила свое внимание только на них двоих.
— Вам что-нибудь известно о новой кроличьей бумаге мгновенного действия?
— Да, мадам, — с энтузиазмом ответила аптека. — Новейшее достижение одной из фармацевтических фирм в Бонне. Сейчас я вам ее достану. — Из отверстия на краю застекленного прилавка выпал небольшой пакетик. Он соскользнул прямо в наклонный лоток перед ними, и Пит поднял его. — Цена та же, что и раньше.
Пит расплатился с аптекой и вместе с Кэрол вернулся на темную пустынную стоянку.
— И все это только для нас двоих, — сказала Кэрол. — Это огромное здание с тысячами огней и шумными рашморовскими схемами. Как аптека для мертвецов. Аптека призраков.
— Черт, — не удержался Пит. — Так много нужно для нормальной жизни. Только вот проблема вся в том, что живых осталось так мало.
— Может быть, сейчас уже одним больше, — сказала Кэрол. Она оторвала ленточку кроличьей бумаги от рулончика, расправила ее, поместила между своими ровными белыми зубами и надкусила ее. — Какого цвета она должна стать? — спросила она, внимательно глядя на ленточку. — Такого же, как и у старого образца?
— Белого при отрицательном результате, — пояснил Пит. — Зеленого при положительном.
На стоянке было довольно темно, и цвет бумажки было трудно разобрать.
Кэрол открыла дверцу своей машины. Тотчас же загорелся верхний плафон, и она поднесла ленточку поближе к свету. Затем перевела взор на Питера.
— Я забеременела. Нам выпало Счастье. — Голос ее однако звучал весьма уныло, глаза были полны слез, она потупила взор. — Несчастная я какая-то, — с надрывом в голосе произнесла она. — Первый раз за всю мою жизнь у меня такое. И от мужчины, с которым я уже… — Она замолчала. Задыхаясь от волнения, она глядела неподвижным взором куда-то в ночную тьму.
— Да ведь это праздник! — воскликнул Пит.
— В самом деле?
— Нужно включить рацию и оповестить об этом весь мир!
— О, — кивнула Кэрол. — Да, верно. Таков обычай. Как все станут нам завидовать! Мне!
Забравшись в кабину машины Кэрол, Пит переключил радиопередатчик в положение аварийной трансляции на всех частотах.
— Эй, — закричал он. — Знаете что? Это Пит Гарден из группы «Красавица-Чернобурка» в Кармеле, в Калифорнии. Кэрол Хольт Гарден и я поженились вот только чуть больше суток тому назад, а сегодня вечером с помощью недавно придуманной в Западной Германии кроличьей бумаги…
— Лучше бы я умерла, — произнесла Кэрол.
— Ты что? — Не веря своим ушам, уставился он на нее. — Какие мы идиоты! Да ведь это самое важное событие за всю нашу жизнь! Мы увеличили численность населения. Несмотря на смерть Лакмена, мы восстановили баланс. Верно? — Он поймал ее за руку и так сдавил ее, что она застонала. — Скажи что-нибудь в микрофон, миссис Гарден.
— Я желаю всем вам такой же Удачи, какая выпала мне сегодня, — сказала Кэрол.
— Ты абсолютно права! — проорал Пит прямо в микрофон. — Все до единого слушайте меня!
— Значит, теперь мы останемся вместе, — тихо произнесла Кэрол.
— Да. Именно так, мы договорились об этом.
— А как же Патриция Мак-Клейн?
— К черту все на всей этой планете, кроме тебя, — сказал Пит. — Кроме тебя, меня и нашего ребенка.
Кэрол чуть улыбнулась, немного оттаяв.
— Хорошо. Едем назад.
— Ты думаешь, что ты в состоянии сейчас вести машину? Мы бросим твою машину здесь, оба пересядем в мою, и я ее поведу. — Он быстро перенес чемоданы Кэрол в свою машину, затем взял Кэрол за руку и осторожно повел ее. — Просто сиди и ни о чем не думай, — сказал он, усаживая ее в кабине своей машины и закрепляя вокруг ее талии ремни безопасности.
— Пит, а ты понимаешь, что это означает в отношении Игры? — Она побледнела. — Все права, которые сейчас на кону, принадлежат теперь нам, это автоматически. Но как раз сейчас не проводится Игра! На кону нет никаких ставок, ибо полиция прикрыла Игру! Но мы обязаны все равно что-то получить. Давай заглянем в справочное руководство.
— Окэй, — сказал он, слушая ее вполуха. Он был теперь всецело поглощен управлением машиной, стараясь соблюдать в небе предельную осторожность.
— Пит, — сказала она, — наверное, ты все-таки отыграешь Беркли.
— Никаких шансов. Должна быть, по меньшей мере, еще одна Игра после той, что мы провели вчера вечером.
— Верно. Нам нужно обратиться в Судейскую Коллегию Джей-Сэтеллит за разъяснениями, как мне кажется.
Честно говоря, он был совершенно равнодушен к Игре в данный момент. Сама мысль о ребенке, сыне или дочери… Это затмевало все, что было связано с прибытием Лакмена и его смертью, и вообще все остальное, что занимало его мысли, все, что случилось, даже роспуск группы.