Он освободил от веток колесо и стукнул ногой по покрышке – так ведет себя скептически настроенный покупатель, осматривая подержанную машину. Он убил человека, чтобы завладеть грузовиком. Пастор вскользь подумал о Марио, его хорошенькой жене и детях. Интересно, поняли ли они, что он уже никогда не вернется домой? Затем он выбросил эти мысли из головы.
Пастор хотел убедиться, что грузовик будет готов к завтрашнему утру. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы Пастора охватило возбуждение, ему ужасно захотелось немедленно отправиться в дорогу. Однако он сам назначил срок, и время является одним из решающих факторов.
Ожидание становилось невыносимым. Он хотел было залезть в кабину и запустить двигатель. Ну, чтобы его проверить и все такое, но понял, что этого делать не следует. С грузовиком ничего не случится. Сейчас нужно оставить его в покое, а завтра…
Пастор раздвинул ветки в другом месте и посмотрел на стальную плиту, которая наносила удары по земле. Если план Мелани – исключительно справедливый, по мнению Пастора – сработает, вибратор вызовет землетрясение. Они используют энергию, которую накопила земля, чтобы заставить губернатора заботиться об охране окружающей среды. Земля будет спасать землю. Идея показалась Пастору почти святой.
Призрак негромко зарычал, словно что-то услышал. Скорее всего кролика, но Пастор быстро прикрыл ветками грузовик и зашагал обратно.
Он вернулся на дорогу и направился в деревню.
Однако на середине дороги он остановился, встревоженный. Когда он шел сюда, то переступил через упавшую ветку. Теперь кто-то отодвинул ее в сторону. Призрак рычал не на кролика. Здесь кто-то чужой. Пастор никого не слышал, но в лесу все звуки поглощает густая растительность. Кто же заявился? Неужели за ним следили? А вдруг чужак видел сейсмический вибратор?
По дороге домой Призрак заволновался. Когда они подошли к поляне, где стояли машины коммуны, Пастор понял, в чем дело.
Рядом с «барракудой» стояла полицейская машина.
Сердце Пастора остановилось.
Как быстро! Неужели они смогли так быстро его найти?
Он посмотрел на белый «форд» с идущей вдоль борта зеленой полосой и серебряной шестиконечной звездой шерифа на двери, четырьмя антеннами и рядом разноцветных мигалок на крыше.
Успокойся. Все пройдет.
Полицейский мог приехать сюда вовсе не из-за вибратора. Например, его привело обычное любопытство. Раньше такого не случалось, но на свете всякое бывает. Впрочем, причин для появления полиции может быть масса. Возможно, они разыскивают пропавших туристов. Или помощник шерифа ищет подходящее место для свидания с женой соседа.
Быть может, они даже не знают, что здесь находится коммуна. Если он скроется в лесу…
Слишком поздно. Как только эта мысль пришла ему в голову, из-за дерева вышел полицейский. Призрак громко залаял.
– Тихо, – сказал Пастор, и пес замолчал.
Полицейский был одет в серо-зеленую форму помощника шерифа, над левым карманом короткой куртки красовалась звезда, голову украшала шляпа, на поясе – кобура с пистолетом.
Он увидел Пастора и помахал ему рукой.
После коротких колебаний Пастор помахал в ответ.
И неохотно подошел к машине.
Он ненавидел полицейских. Большинство из них были ворами и злобными психопатами. Они пользовались своей формой и положением, чтобы скрывать тот факт, что сами являются еще более злостными преступниками, чем те, кого они сажают за решетку. Однако Пастор решил разговаривать с ним вежливо, словно обычный тупой обыватель, полагающий, будто полицейские призваны его защищать.
Пастор расслабился и постарался дышать ровно. Улыбнувшись, он сказал:
– Доброе утро.
Полицейский приехал один. Довольно молодой, лет двадцать пять-тридцать, с короткими светлыми волосами. У него уже сейчас был лишний вес. Лет через десять появится пивное брюшко.
– Здесь поблизости есть какие-нибудь поселения? – спросил полицейский.
Пастору хотелось соврать, но он понимал, что это слишком рискованно. Полицейскому оставалось пройти четверть мили в правильном направлении, чтобы увидеть дома. И у него сразу же возникнут подозрения, если он обнаружит, что ему солгали. Поэтому Пастор сказал правду:
– Вы недалеко от винодельни «Серебряная река».
– Никогда раньше о ней не слышал.
И не случайно. В телефонной книге значился адрес и телефон Пола Бейла в Напа. Никто из жителей коммуны не регистрировался для голосования. Никто не платил налогов, так как они не получали денег. Они всегда держались замкнуто. Звезда ужасно боялась журналистов – страх появился у нее еще со времен движения хиппи, которое уничтожили средства массовой информации. К тому же у многих коммунаров имелись собственные причины скрываться. У одних остались долги, других разыскивала полиция. Кедр дезертировал из армии, Мелодия сбежала от сексуальных домогательств дяди, а муж Анет избивал ее и поклялся найти, если она от него уйдет.
Коммуна стала для них убежищем, кое-кто из вновь прибывших также от кого-то скрывался. Узнать о существовании коммуны можно было только от таких людей, как Пол Бейл, которые какое-то время прожили здесь, а затем вернулись во внешний мир, однако всегда ревностно оберегали ее тайну.
Никогда здесь не появлялись полицейские.
– Но почему я ничего не слышал об этом месте? – спросил полицейский. – Я работаю здесь уже десять лет.
– Винодельня довольно маленькая, – ответил Пастор.
– Вы хозяин?
– Нет, я рабочий.
– Значит, вы делаете вино?
О, да ты интеллектуальный гигант.
– Вот именно.
Полицейский не уловил иронии, а Пастор продолжал:
– А что привело вас в наши края, да еще так рано? У нас не совершалось преступлений с тех самых пор, как Чарли напился и проголосовал за Джимми Картера.
Он улыбнулся.
Никакого Чарли не существовало, он хотел понравиться полицейскому. Однако тот даже не улыбнулся.
– Я ищу родителей девушки, которая называет себя Розой.
Пастору стало страшно, внутри у него все похолодело.
– О Господи, что случилось?
– Она арестована.
– С ней все в порядке?
– Девушка не пострадала, если вас интересует именно это.
– Благодарение Богу. Я думал, что произошел несчастный случай. – Пастор начал приходить в себя. – А как она оказалась в тюрьме? Я думал, она спит в собственной постели!
– Очевидно, вы ошибаетесь. Какое вы имеете к ней отношение?
– Я ее отец.
– Тогда вам нужно приехать в Силвер-Сити.
– Силвер-Сити? Как долго она там находится?
– Одну ночь. Мы не хотели ее задерживать, но она отказалась назвать свой адрес и сообщила его только час назад.
Сердце Пастора сжалось, когда он представил себе свою девочку, которая попала за решетку, но все равно пыталась сохранить тайну коммуны.
– Но даже и после этого я не мог вас найти, – продолжал полицейский. – В конце концов мне пришлось спрашивать дорогу у вооруженных извращенцев, примерно в пяти милях отсюда.
Пастор кивнул:
– Лос-Аламос.
– Да. Там висит огромный плакат с надписью: «Мы не признаем юрисдикцию правительства Соединенных Штатов». Уроды.
– Я их знаю, – сказал Пастор.
Это был «Комитет бдительности» правого толка. Они поселились в большом старом доме, в довольно уединенном месте, которое охраняли с огнестрельным оружием в руках. «Комитет» собирался защищаться от китайского вторжения. К несчастью, они оказались ближайшими соседями коммуны.
– А за что Роза попала в участок? Она совершила какой-то проступок?
– Обычно так и бывает, – саркастически ответил полицейский.
– И что же она сделала?
– Ее поймали на воровстве в магазине.
– В магазине? – Зачем ребенку, который может взять все, что угодно, в бесплатном магазине, это делать? – И что она украла?
– Большую цветную фотографию Леонардо Ди Каприо.
Пастору ужасно захотелось ударить полицейского по лицу, но он понимал, что это не поможет Розе. Он поблагодарил его за приезд и обещал, что они с матерью Розы приедут в Силвер-Сити в течение часа и заберут дочь. Удовлетворенный полицейский кивнул и уехал.
Пастор направился в хижину Звезды. Одновременно она служила клиникой коммуны. Звезда не получила никакого медицинского образования, но многому научилась у своего отца-врача и матери, работавшей медицинской сестрой. В молодости она не раз видела, как отец оказывал срочную медицинскую помощь, помогала при родах. В ее комнате было полно бинтов, мазей, аспирина, лекарств от кашля и контрацептивов.
Когда Пастор разбудил ее и рассказал новости, у Звезды случилась настоящая истерика. Она ненавидела полицию не меньше Пастора. В шестидесятые полицейские не раз избивали ее дубинками во время демонстраций, агенты, работающие под прикрытием, продавали фальшивые наркотики, а однажды ее изнасиловал детектив прямо в полицейском участке. Она с плачем вскочила с постели и принялась колотить Пастора. Он сжал ее запястья и попытался успокоить.
Когда Пастор разбудил ее и рассказал новости, у Звезды случилась настоящая истерика. Она ненавидела полицию не меньше Пастора. В шестидесятые полицейские не раз избивали ее дубинками во время демонстраций, агенты, работающие под прикрытием, продавали фальшивые наркотики, а однажды ее изнасиловал детектив прямо в полицейском участке. Она с плачем вскочила с постели и принялась колотить Пастора. Он сжал ее запястья и попытался успокоить.
– Мы должны немедленно поехать туда и забрать Розу! – кричала Звезда.
– Конечно, – не стал спорить он. – Но сначала тебе нужно одеться.
Звезда перестала сопротивляться.
– Хорошо.
Она принялась натягивать джинсы.
– Тебя первый раз арестовали в тринадцать лет? – спросил он.
– Да, и старый грязный сержант с сигаретой в уголке рта положил руки на мою грудь и сказал, что из меня получится красивая леди.
– Мы не поможем Розе, если потеряем над собой контроль и нас арестуют, – заметил Пастор.
Она немного успокоилась.
– Ты прав. Ради нее мы должны вести себя прилично с этими грязными ублюдками.
Звезда причесалась и посмотрела в маленькое зеркало.
– Ладно, теперь я готова дерьмо жрать.
Пастор всегда считал, что нужно одеваться прилично, когда имеешь дело с полицией. Он разбудил Дола и взял у него старый темно-синий костюм, который теперь стал имуществом коммуны. Дол ходил в нем в суд, когда жена, которую он бросил двадцать лет назад, решила с ним развестись. Пастор надел костюм поверх рабочей рубашки и повязал свой старый розово-зеленый галстук, недавно справивший двадцатипятилетнюю годовщину. Туфли уже давно сносились, поэтому ему пришлось удовлетвориться сандалиями. Из машин они взяли «барракуду».
Когда выехали на окружную дорогу, Пастор спросил:
– Как получилось, что ни один из нас не заметил, что Роза не вернулась домой ночевать?
– Я пошла пожелать ей спокойной ночи, но Жемчужина сказала, что она вышла в туалет.
– Мне она сказала то же самое! Наверное, Жемчужина знала, что случилось, и покрывала Розу!
Двенадцатилетняя Жемчужина, дочь Дола и Оды, была лучшей подругой Розы.
– Я зашла к ним еще раз, но все свечи были погашены, и я решила их не будить. Мне и в голову не пришло…
– А как ты могла догадаться? До сих пор девчонка все ночи проводила дома.
Они въехали в Силвер-Сити. Офис шерифа находился рядом со зданием суда. Они вошли в сумрачный вестибюль, на стенах которого висели пожелтевшие газетные вырезки, посвященные убийствам. У окна стоял небольшой стол, за которым сидел полицейский в рубашке цвета хаки и зеленом галстуке.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он.
– Меня зовут Стелла Хиггинс, вы задержали мою дочь.
Полицейский пристально посмотрел на Звезду. Пастор понял, что он пытается оценить, какие они родители.
– Подождите минутку, – сказал полицейский и исчез.
– Я думаю, нужно строить из себя респектабельных, законопослушных граждан, которые в ужасе от того, что их ребенок задержан полицией. Мы с глубочайшим уважением относимся к правоохранительным органам. Мы сожалеем, что отнимаем время у столь занятых людей.
– Я поняла, – напряженно ответила Звезда.
Распахнулась дверь, и им предложили войти.
– Мистер и миссис Хиггинс, – сказал полицейский. Пастор не стал его поправлять. – Пожалуйста, следуйте за мной.
Он отвел их в комнату для совещаний с серым ковром на полу и современной мебелью.
Роза уже их ждала.
Со временем она станет такой же внушительной и пышной, как ее мать, но в тринадцать лет оставалась долговязой и нескладной девчонкой. Сейчас она была мрачной, по щекам текли слезы. Однако внешне Роза никак не пострадала. Звезда молча обняла дочь, потом девочку прижал к груди Пастор.
– Дорогая, – спросила Звезда, – ты провела ночь в тюрьме?
Роза покачала головой.
– В одном доме.
– В Калифорнии очень строгие законы, – объяснил полицейский. – Несовершеннолетние не могут находиться в том же здании, что и взрослые преступники. Поэтому мы заключили договоры с несколькими гражданами, которые соглашаются принять на одну ночь юных нарушителей закона. Роза переночевала у мисс Ватерло, местной учительницы, которая приходится сестрой нашему шерифу.
– Все нормально? – спросил Пастор у Розы.
Та молча кивнула.
Он почувствовал себя значительно лучше.
Проклятие, с детьми происходят и более неприятные вещи.
– Пожалуйста, присядьте, мистер и миссис Хиггинс. Я должностное лицо, осуществляющее надзор за условно осужденными, а также работаю с юными нарушителями закона.
Они сели.
– Роза обвиняется в краже плаката стоимостью 9 долларов 99 центов из музыкального магазина «Серебряный диск».
Звезда повернулась к дочери.
– Я не понимаю, – сказала она. – Зачем ты украла плакат с дурацкой кинозвездой?
Неожиданно Роза обрела голос:
– Я хотела этот плакат, понимаешь? Хотела, и все тут!
И она расплакалась.
Пастор обратился к полицейскому:
– Мы бы хотели немедленно забрать нашу дочь домой. Что нам нужно сделать?
– Мистер Хиггинс, я должен сообщить вам, что максимальное наказание за проступок Розы предусматривает тюремное заключение до того момента, когда ей исполнится двадцать один год.
– Господи! – воскликнул Пастор.
– Однако я не думаю, что ее ждет такое суровое наказание за первое нарушение закона. Скажите мне, у Розы уже были неприятности с законом?
– Никогда.
– Вас удивил ее поступок?
– Да.
– Мы поражены, – сказала Звезда.
Полицейский принялся задавать вопросы об их семейной жизни, пытаясь установить, заботятся ли о девочке родители. На большую часть вопросов отвечал Пастор, стараясь создать впечатление, что они простые деревенские труженики. Он ни слова не сказал ни о коммуне, ни об их взглядах. Полицейский спросил, какую школу посещает Роза, и Пастор объяснил, что в винодельне есть школа для детей рабочих.
Казалось, полицейский удовлетворен ответами. Роза подписала обещание предстать перед судом ровно через четыре недели в 10 часов утра. Полицейский также попросил одного из родителей поставить свою подпись, и Звезда молча расписалась. Им даже не пришлось вносить залог. Не прошло и часа, как они покинули полицейский участок.
– Ты не стала плохой, Роза, – заявил Пастор, как только они вышли на улицу. – Ты совершила глупый поступок, но мы не будем любить тебя меньше. Пожалуйста, никогда не забывай об этом. Дома мы поговорим о случившемся подробнее.
И они поехали обратно. Некоторое время Пастор мог думать только о дочери, но теперь им удалось вернуть ее домой, и он начал размышлять о последствиях ареста. До сих пор коммуна не привлекала внимания полиции. Краж никогда не совершалось, поскольку они отрицали частную собственность. Иногда возникали драки, но коммунары сами решали все свои проблемы. Никто из обитателей коммуны не умирал. У них даже телефона не было, чтобы вызвать полицию. Они никогда не нарушали законов, если не считать употребления легких наркотиков, но и здесь вели себя осмотрительно.
Но теперь их коммуна появилась на карте.
И произошло это в самый неподходящий момент.
Ничего не остается, как соблюдать осторожность. Пастор решил ни в чем не упрекать Розу. В ее возрасте он уже был профессиональным вором с трехлетним списком арестов. Он прекрасно понимал поступок дочери.
Пастор включил радио. В конце каждого часа передавали новости. В завершение обзора упомянули об угрозе землетрясения.
– Губернатор Майк Робсон сегодня утром встречался с агентами ФБР, чтобы обсудить заявление террористической группы «Молот Эдема», угрожающей устроить землетрясение, – сказал диктор. – Представитель Бюро сказал, что угроза изучается самым серьезным образом, но давать комментарии отказался.
Губернатор выступит с заявлением после встречи с ФБР, решил Пастор. Он пожалел, что радио не сообщило о времени встречи.
Когда они вернулись, оказалось, что машины Мелани нет: она уехала с Дасти в Сан-Франциско, чтобы оставить его с отцом на выходные.
В коммуне царило унылое настроение. Большая часть коммунаров занималась прополкой виноградника, но работали без обычных песен и смеха. На кухне Холли, мать его сыновей, Ринго и Шалуна, мрачно жарила лук, а Тормоз, который всегда тонко улавливал настроение, с испуганным лицом копал молодую картошку. Даже Кедр, плотник, был невесел.
Увидев, что Пастор и Звезда вернулись вместе с Розой, все быстро закончили свои дела и потянулись к храму. Когда возникал кризис, они собирались, чтобы его обсудить. Если проблема была не очень серьезной, она могла подождать до конца рабочего дня, но только не сейчас.